Вопреки

– А так же в бутылке, – вставил свое веское слово Дмитрий.

– Уверена, ты выкрутился и смог придумать отличную отмазку, – уверенно произнесла Кира.

– Разумеется, – Дима на несколько секунд задержал на Кире пристальный взгляд, от чего девушке стало немного не по себе.

Кира начала ковыряться вилкой в тарелке. Аппетит внезапно пропал. Появилось чувство тошноты. То ли от того, что она несколько дней не ела, то ли от присутствия Димы.

Дмитрий же, закончив с завтраком и допив кофе, неспешно подошел к Кире со спины. По спине девушки снова пробежали неприятные мурашки.

Дима оперся руками о спинку ее стула и наклонился к ее уху.

– Я устал тебя предупреждать, малышка, чтобы ты была мне покорной женой, – слова Димы были словно яд змеи, медленно просачивающийся по всему телу, заставляя сердце биться все тревожнее. – Я преподам тебе последний урок, Кира. Надеюсь, что этого будет для тебя достаточно!

Девушка вздрогнула. Он никогда не называл ее по имени. Он всегда называл ее малышкой, реже еще как-нибудь. И ее имя на его губах прозвучало особенно неприятно.

Дима выпрямился и резко договорил:

– Надеюсь, что после этого ты станешь покорнее. Кстати, сегодня мы идем на важную вечеринку. Будь готова к десяти.

С этими словами Дима развернулся на пятках на сто восемьдесят градусов и быстро зашагал по направлению к выходу.

Кира так и осталась сидеть обездвиженной.

Но уже через мгновение она вышла из-за стола, и направилась в зимний сад.

Поднявшись по лестнице на третий этаж, она оказалась в длинном узком коридоре. По обеим сторонам было по одной двери. За одной дверью располагался спортзал со множеством тренажеров, за другой искомый зимний сад.

Кира прошла до бара, достала рокс, бросила в него измельченный лед, налила немного водки, ликер Blue Curasao, добавила Sprite. Получился в бокале напиток лазурно-голубого цвета. На вкус напиток оказался сладким и приятным. Кира слегка улыбнулась своему творению и пошла бродить по саду с бокалом в руке.

Когда рокс опустел, Кира повторила. На душе немного полегчало.

Через пару часов зазвонил телефон. На дисплее высветилась мамина фотография. Кира поспешила ответить. В трубке Кира услышала плач матери и невнятное бормотание. Все, что она поняла, это то, что папу сбила машина во дворе их дома и сейчас он находится в больнице.

Кира помчалась по названному адресу. В голове снова начали путаться мысли. Но одна была ясной: снова приложил руку Дима! Он что-то говорил ей с утра о ее повиновении ему. И что-то о родителях. Но она постаралась не придавать значения его словам. Снова подумала, что он просто пугает ее.

Но получается, что папа пострадал из-за нее!

Снова из-за ее оплошности страдают близкие ей люди!

Киру долго не пускали в палату к отцу. Но девушка умела быть убедительной, и врач проводил ее до нужной палаты.

Юрий лежал в палате-одиночке. Как только дверь открылась, он повернул голову, посмотрев, кто вошел. Увидев дочь, он очень обрадовался и попытался сесть. Но тут же вернулся в прежнее положение, почувствовав легкое головокружение и жуткую боль в ребре.

– Папочка! – Кира со слезами на глазах присела на край кровати и обеими руками сжала ладонь родителя. – Прости меня, пожалуйста!

Юрий удивленно поднял одну бровь.

– Это все случилось по моей вине, – продолжала Кира.

– Нет же! – перебил дочь Юрий. – Это по моей неосторожности. Знаю же, как лихачат на дворовых дорогах и все равно начал переходить проезжую часть во дворе, не убедившись, что переходить безопасно. Разговаривал по телефону и не заметил лихача! Тот просто не успел среагировать и остановиться. Он тоже конечно виноват. Нельзя ездить с такой скоростью по дворам. Но он привез меня в больницу и дал денег на лечение. Я правда пытался отказаться, но он настоял на своем.

Кира ушам своим не верила. Только утром она слушала, как Дима говорил, что сегодня преподаст ей урок. И то, что папу сбили не случайно, ясно и без доказательств. А папа лежит и рассказывает чуть ли не удивительную историю.

А может, Дима намеренно так все спланировал? Может, это часть его плана?

Кира отрицательно замотала головой.

– Нет, пап, – серьезно сказала девушка. – Это все было подстроено и продумано до мелочей.

– Кем? – нахмурился Юрий.

– Моим мужем, – выдохнула Кира.

И девушка рассказала отцу обо всем, начиная с измены Димы.

Она решила, что пора родителям узнать всю правду. Чтобы они были готовы ко всему, чтобы ей больше не приходилось им врать и многое не договаривать. Что-то она рассказывала уже родителям ранее, но утаивала какие-то моменты. Теперь она рассказала ему обо всех подробностях и во всех красках. Она больше не видела смысла скрывать от них что-либо. Тайны и секреты ни к чему хорошему уже не привели. А что еще их ожидает впереди?

Юрий слушал. Молча. Не перебил дочь ни разу. Временами хмурясь, удивляясь, вздрагивая, где-то улыбнулся, но снова тут же серьезнел.

Когда Кира замолчала, отец продолжал молчать еще некоторое время, а затем задумчиво и осторожно нарушил затянувшееся молчание:

– Я не понимаю, зачем…– он резко осекся. – Я разберусь, – забывшись, Юрий резко сел на кровати.

Перед глазами все поплыло, боль в ребре усилилась. Юрий со стоном и с помощью Киры уже аккуратней прилег на подушку.

– Позже разберусь, – сдавшись обстоятельствам, произнес Юрий.

– Разберешься с чем? – не поняла Кира.

– И тебе позже тоже обо всем расскажу, – Юрий отвернул голову, чтобы не смотреть в глаза дочери.

Он что-то скрывает. Это было ясно без слов.

Сомнение закралось в душу девушки.

Кира выжидающе смотрела на отца.

– Расскажешь, ЧТО именно? – осторожно, но очень выразительно спросила девушка.

Юрий закрыл глаза.

– Я устал, – ушел от разговора мужчина. – И хочу немного отдохнуть.

Киру начали одолевать сомнения. Наверняка, это что-то очень важное. Но, видимо, не настолько, чтобы можно было переживать. Кира была уверена, что папа бы не поступил глупо и необдуманно, подвернув дочь опасности или страданиям. И, если он сказал, что позже все расскажет и во всем разберется, значит так и будет.

Прошло несколько недель. Настроения у Киры не было никакого. Она полюбила одиночество. Пристрастилась к выпивке, находя оправдание для себя в том, что ей так было легче переносить ту боль, которая заполняла сердце и душу девушки. Она тосковала по Адриану. Но его лишь редко видела в новостях или читала в газетах. У него, вроде, все было хорошо. Это ей согревало душу. Ведь она пожертвовала своим счастьем ради его жизни.

Дима больше не прикасался к ней. Исключением были лишь те моменты, когда ей приходилось играть верную и любящую жену на каких-нибудь приемах и вечеринках, на которые Дима таскал ее почти каждый вечер. Она послушно вела себя, в ответ получая личное спокойствие. Он не досаждал ей. И видела она его редко.

Но она каждый день мечтала о том, чтобы его сбила машина. Или чтобы он попал в ДТП со смертельным исходом. Или чтобы он кому-нибудь перешел дорогу. И этот кто-то застрелил его. Или отравил. Или задушил. Что угодно!

Она мечтала о смерти Димы.

Но этот человек был слишком осторожен. Не делал лишних движений, не переходил никому дорогу. Его дела шли в гору. Он становился крупным монополистом.

А Кира все ломала голову, каким образом он вдруг стал настолько богатым и успешным человеком?

Но Диме всего было мало.

И Кира ждала. Ждала, когда он сделает неверный шаг, ошибется. Когда его жадность и алчность начнут его губить. Она понимала, что может пройти не один год, когда это произойдет.

Но именно в тот момент она станет счастливой. Адриана, конечно, уже не вернуть ей никогда. Можно забыть о том, что они снова когда-нибудь будут вместе.

Ведь он наверняка считает, что она его предала.

И она бы тоже так считала, если бы не горькая правда. Но Адриан не знает причины ее поступка.

Каждый свободный вечер она приезжала на место их знакомства с бутылкой мартини и пачкой сигарет. Садилась на то место, где сидел Мужчина Ее Мечты и начинала жалеть себя. И каждый день она думала, что может все же был другой вариант развития событий?

Но каждый раз приходила к одному и тому же ответу: НЕТ. Дима все продумал до мелочей.

Хотя, если бы они смогли тогда сбежать? Если бы она наплевала на диплом, который теперь просто лежит и пылится где-то в куче бумаг и документов. И зачем ей вообще понадобилось получать второе высшее образование? Она и с первым не знала, что делать.

Но она не бросила учебу.

И они не смогли улететь.

Вокруг нее всегда было много народу. Они пили, веселились, гуляли. Иногда она находила в себе силы улыбнуться, глядя на происходящее вокруг нее. Но к глазам всегда подступали слезы.

Мосты разводили, разделяя город на две половинки.

Ее жизнь тоже разделилась на две половинки: до и после. Но, в отличие от города и от разведенных мостов, ее жизнь уже никогда не станет прежней, не вернется в положение ДО. Две половинки не станут снова одним целым. В ее случае разведенные мосты не сойдутся больше вместе.

У нее было все, о чем только могла мечтать любая девушка.

Кроме любимого мужчины. А без него ей не было нужно ничего. Все стало бессмысленным, серым и тусклым. И ей не оставалось ничего, кроме как заливать свое несчастье алкоголем и глушить боль в дыму сигарет.

Чем она и занималась, не находя другого варианта.

Она намеренно уничтожала себя, не видя иного выхода.

Кира в нетрезвом состоянии приехала домой на такси далеко за полночь. Войдя в дом, она надеялась не застать мужа. Дима всегда начинал причитать, когда видел ее в таком состоянии. Она, конечно, уже научилась не замечать его и игнорировать. Но все равно он ее жутко раздражал.

– Где твоя машина? – спросил Дима, едва она закрыла за собой входную дверь.

Почти весь первый этаж был одной сплошной комнатой с несколькими стоящими посреди нее колоннами. Дизайн комнаты был выполнен в стиле Древнего Рима. И даже неглубокий бассейн в полу имел место быть с плавающими на поверхности воды лилиями.

Все вокруг в доме, конечно, и было красивым, уютным, стильным и дорогим. Но она так не хотела сюда возвращаться. Все было тут чужим. Неудобным. Некомфортным.

Дима сидел на диване, уютно расположив длинные ноги на столике, курил и пил виски. Рядом лежала сложенная вдвое газета. Он часто так проводил свои вечера, когда был свободен.

– На штрафстоянке, – спокойно ответила Кира, подошла к столику и налила себе виски, бросив несколько кубиков льда.

– А-а, – ехидно усмехнулся Дима. – Водительское удостоверение, я так понимаю, у остановившего тебя полицейского?

– Ты чертовски догадлив, – той же интонацией, что и Дима, проговорила Кира, пошатываясь на ногах, но стараясь гордо и уверенно при этом выглядеть.

– Вот что бывает, когда ездишь в нетрезвом состоянии. Водителя вызвать нельзя было? Мне позвонить в конце концов? – запричитал Дима, но Кира умоляюще посмотрела на него и уставшим голосом со слегка заплетающимся языком произнесла:

– Вот только не начинай опять все сначала! Не забывай, ТАКОЙ меня сделал ты! Не стоит винить меня в том, что я нашла средство против боли, которую ты мне причиняешь. Забвение в моем случае – величайшее благо! Мне надоело все это, Дима. Все что я хочу – это исчезнуть. Раствориться.

– Лучше не начинай сейчас, – предупредил Дима. – Тебе же лучше будет.

– Я так устала от твоих угроз и предупреждений, – в ее голосе действительно слышалось столько усталости, что оставалось догадываться, как вообще она со всем этим справляется.

Кира залпом выпила виски, почти не почувствовав крепости напитка. Дима безэмоционально смотрел на нее, следя взглядом за каждым ее движением. Ему явно все это не нравилось, но против этого он был бессилен. Он никогда не мог справиться с этой девушкой и полностью подчинить ее волю своей.

– Спокойной ночи, – девушка направилась в сторону лестницы, молча порадовавшись, что ей больше не нужно будет с ним разговаривать.

К обеду Кира уехала на встречу со Златой в их излюбленное место.

– А где твой обожаемый «Ягуар», – спросила Злата, увидев в окно, что подруга приехала на новом «Рендж Ровер Вог» Димы, который был таким же черным и тонированным, как и его предшественник.

– Дима поехал забирать его со штрафстоянки и уладить дела с моим водительским. Я вчера снова попалась, когда возвращалась с Невского проспекта.

Злата всем своим видом выразила недовольство за разъезды подруги в нетрезвом состоянии, однако вслух озвучила другое:

– Так и продолжаешь туда ездить?

– Да, – Кира опустила взгляд, достала сигарету и попыталась сосредоточиться на меню.

Она не хотела обсуждать эту тему и всем своим видом это показала, изучая местную кухню в меню.

Когда она нормально ела в последний раз? Она только и делает, что сильно налегает на алкоголь, а тошнота от одного вида на еду стала привычным делом.

Вот и сейчас она заказала алкогольный коктейль, чем заслужила упрек от подруги, и принялась ждать, устроившись поуютнее в подушках диванчика.

Как вдруг ее взгляд упал на входную дверь.

Она увидела Алексея. Того самого, который оказался рядом в момент взрыва на стоянке у гостиницы. Который не бросил незнакомку там на дороге наедине со своим горем.

Леша, словно не веря глазам, стоял на входе и не мог оторвать глаз от нее.

Кира улыбнулась, впервые за последнее время, настоящей счастливой и живой улыбкой. Она замахала ему рукой, подзывая за их столик.

Злата удивленно обернулась посмотреть на причину такой радости подруги. Лешу она узнала не сразу. Но, так же, сильно обрадовалась, едва вспомнив его.

Они хоть и познакомились при трагичных обстоятельствах и их знакомство было совсем скоротечным, но Леша вызывал у обеих девушек положительные эмоции. Он был красивым и очень приятным в общении молодым человеком. Ему было чуть за тридцать. Он был успешным архитектором. Его глаза всегда светились добротой и радостью. Он располагал к себе одним только видом. Но стоило ему заговорить – и слушать его голос можно было бесконечно.

– А я все думала, – весело начала разговор Злата, когда Алексей удобно расположился на диванчике возле нее. – Как мне развеселить лучшую подругу? А мне всего-то нужно было разыскать тебя, Леш!

Все трое весело рассмеялись.

– Видимо, ты и правда его очень сильно любила, раз до сих пор грустишь. Уже прошло столько времени! – сказал Леша, открывая меню.

– Я и сейчас люблю его больше жизни, – невесело ответила Кира. – И именно поэтому я пожертвовала своим счастьем ради его жизни.

– Но он же…– Леша замолчал и, прищурив глаза, посмотрел сначала на Киру, потом на Злату, снова на Киру, скользнул взглядом по руке Киры и тут же заметил на пальце обручальное кольцо. – А разве он не погиб тогда при взрыве? – вопрос прозвучал скорее утвердительно.

Обе девушки энергично замотали головами.

– У вас, я смотрю, жизнь гораздо интереснее, чем я думал! – сделал заключение Леша. – Рассказывайте! – с этими словами Алексей вальяжно развалился на диванчике, словно был другом девушек всю жизнь и чувствовал себя рядом с ними более, чем просто свободно.

Они виделись всего второй раз в жизни, но чувствовали какую-то родственную душу в нем. И невидимую моральную поддержку.

Они просидели не один час в суши-баре. Кира к еде почти не притронулась, продолжая пить алкогольные коктейли один за другим. На очередной упрек Златы она ответила, что от еды ее мутит.

– Каждый раз, когда я думаю, что хочу поесть, меня начинает подташнивать, – пожаловалась подруга.

– Может, все же стоит перестать бухать? – настоятельно спросил Леша. – У тебя желудок не принимает еду из-за этого. И твоего стресса. Найди себе занятие, отвлекись.

– Теперь и ты туда же, – устало протянула Кира. – Ну, не интересно мне больше ничего! Ничего мне не приносит радости, пока жив Дима.

– Значит давай убьем его! Делов то! – шутливо предложила Злата.

– Если бы было все так легко, – усмехнулась Кира.

– Придуши его ночью подушкой, – Леша поддержал шутку Златы.

– Мы не спим в одной кровати, – улыбнулась Кира. – У нас разные комнаты. Он иногда и ночью-то не бывает дома. Но мне это только на руку. Если это и есть цена за жизнь Мужчины Моей Мечты, то я еще легко отделалась. Я думала, все будет сложнее.

– И все же я настаиваю, чтобы ты поела! – убедительно, но мягко попросила Злата.

– Присоединяюсь, – кивнул Леша.

Кира поморщилась, но все же послушалась друзей. Она заказала «Филадельфию» и зеленого чая, чем вызвала одобрительные улыбки друзей.

Однако поесть у нее все равно не получилось. Как только она проглотила первый кусочек, накатила тошнота, и девушка поспешно отодвинула еду.

– А ты не можешь быть беременной? – серьезно спросила Злата.

– Нет, – резким тоном опровергла Кира. – Дима меня не трогает. А та ночь после свадьбы…– Кира на секунду задумалась, но тем же уверенным тоном быстро закончила:

– Тоже нет. Он едва на ногах стоял. И, если не ошибаюсь, то уснул раньше, чем закончил дело.

– А если ошибаешься? – предположил Леша.

– Даже если и ошибаюсь, – слегка пропела Кира. – Я бухаю КАЖДЫЙ день! И совсем не в маленьких дозах. Ни один ребенок не удержится, когда мать пьет не просыхая. Я же по вечерам до кровати едва сама могу дойти! Можете меня осуждать. Оба! Но мне тяжело! – Кира говорила слегка на повышенных тонах.

В ее голосе слышалось отчаяние. Она словно была загнана в ловушку. Ее терпению приходил конец. Ей и так было тяжело, а лучшая подруга с Лешей начинают ее упрекать. Они даже не пытаются понять ее!

– И пусть я сама для себя выбрала такую жизнь, – продолжала Кира.

Ее словно прорвало, все что копилось на душе все это время, начало вырываться на свободу:

– Но зато Мужчина Моей Мечты остался ЖИВ! Мне не важно, кто и что обо мне думает. И даже если я окажусь беременной, этот ребенок не родится ни за что! – она негромко ударила по столу ладошкой, взяла оставшийся коктейль, отодвинув подальше чай. – Так, – она покачала бокалом в руке, – мне гораздо проще!

Осушив бокал, она со стуком поставила его на стол, бросила рядом с бокалом несколько купюр, резко встала и, попрощавшись, направилась к «Рендж Ровер» Димы.

Друзья молча проводили ее взглядом. Они были в замешательстве. Они так и не нашлись, что ей ответить на ее тираду. Они хотели ей помочь.

Что на нее нашло? Кира не знала ответа на этот вопрос. Она просто вышла из себя. Ей стало наплевать на все. Вот так резко и почти без причины. И ей было наплевать, что она могла обидеть друзей своим поведением. Злата поймет и простит ее. А Лешу она видела всего второй раз в жизни. Может и вовсе больше не увидит.

Ее не мучила совесть.

Ей стало наплевать на все, что происходит вокруг. В душе пылал пожар. Пожар отчаяния и злобы.

На весь мир.

На себя одну.

Выехав на дорогу, она утопила педаль газа в пол. Нарушая все правила дорожного движения, она ехала со скоростью более сотни, ловко лавируя между машинами, проезжая почти на красный свет светофора, иногда подрезая другие машины.

А может, все же Дима сделал свое дело и лишь поэтому теперь не подходит к ней? Может, в ней уже живет маленький монстр, который будет вести себя так же омерзительно и принуждать людей насильственно исполнять все его пожелания?

Вдруг она вспомнила, что месячных у нее давно уже не было. Она и не обратила на это внимания. Забыла. Что было неудивительно. Память в последнее время ее здорово подводила.

НИ-ЗА-ЧТО!

Даже если она и беременна, то этот ребенок не родится!

И Дима не узнает об этом никогда! А потом она сделает так, что больше не сможет забеременеть. С помощью медицинского вмешательства, конечно.

В эту ночь Кира хоть и напилась снова так, что еле доковыляла до кровати, спалось ей очень тревожно. Мысли не давали покоя. И лишь начав думать об Адриане, она под утро смогла уснуть.

– У вас шестнадцать недель, – сделал заключение врач, когда Кира приехала на УЗИ.

Девушка вздрогнула. Ее опасения подтвердились. Сердце Киры заколотилось с такой скоростью, что оно готово было выскочить из груди. Девушка словно онемела на мгновение, услышав эту новость. Она боялась услышать это. Как бы она себя ни готовила к тому, что может сказать врач, для нее эта новость прозвучала, как гром среди ясного неба. Невозможно было к этому приготовиться.

Чуть больше трех месяцев.

Со свадьбы прошло чуть больше трех месяцев, но было ощущение, что уже лет десять.

Дима все же постарался.

Как же она его ненавидела! Ее одолевали ярость и злость.

– Делайте аборт, – уверенно сказала Кира.

– На таком сроке это опасно, – возразил врач.

– Тем лучше, – спокойно и даже слегка обрадовавшись, ответила Кира. – Мне не нужен этот ребенок. И вообще, перевяжите трубы, чтобы я больше никогда не смогла забеременеть.

Врач широко округлил глаза, затем неуверенно начал:

– Но вы такая молодая! Красивая! В вашей жизни все еще может измениться.

– Я не спрашиваю вашего мнения! Я сказала: АБОРТ, – стальным голосом Кира выделила каждое слово.

– Сегодня, к сожалению, эту процедуру сделать невозможно, – быстро заговорил врач, поняв, что спорить с девушкой не имеет смысла. – Через два дня, в четверг, приезжайте.

– Почему так долго? – возмутилась Кира.

– Вдруг передумаете, – с надеждой в голосе произнес врач.

– НЕТ! – воскликнула Кира. Затем немного понизив голос продолжила: – Этого не произойдет.

– Ну, значит увидимся в четверг в десять часов утра, – вздохнув, сказал врач, сделал какие-то записи и отдал карточку Кире.

Кира еще сделала попытки уговорить врача сделать операцию сегодня. Предложила крупную сумму. Однако, врач остался непреклонен.

Кира сидела на качелях в полюбившемся ей зимнем саду. Это было единственное место, куда Дима никогда не заходил, когда она находилась там.

Она покачивалась на качелях, пила коктейль розового цвета. На щеках были видны высохшие дорожки от слез.

В какой-то момент она думала, что ребенок не виноват. Что он не должен расплачиваться за грехи родителей. И если она забеременела, то возможно, это не случайность. Что ребенок вообще может вырасти совершенно другим человеком. И вообще он может вырасти полной противоположностью своего жестокого отца. И что, наверное, не было случайностью, что ребенок отчаянно цеплялся за свою жизнь, раз его не смог убить весь выпитый Кирой алкоголь и все выкуренные за это время сигареты. Может, этому ребенку все же суждено будет родиться на свет?

Но потом Кира все же снова вернулась к своему первоначальному решению. Она НИКОГДА не родит ребенка от Димы.

Вот если бы от Адриана…

Но об этом можно было уже и не мечтать. Адриан остался в прошлом. И больше никогда не появится в ее жизни снова.

– Главное, что ты жив, любимый мой, – прошептала Кира в пустоту, вытерев скатившуюся слезу со щеки, тут же сделав большой глоток коктейля.

– Малышка! – услышала она громкий голос Димы. – Кирочка!

Голос был счастливым. Видимо, он находился в хорошем расположении духа, подумала Кира, снова сделала глоток алкогольной жидкости, но голоса не подала. Сам найдет. Она не пряталась.

Когда она увидела Диму, то слегка вздрогнула. Его появление всегда вызывало у нее подобную реакцию.

Хотя сегодня его глаза светились радостью, рот расплылся в улыбке.

Но вся его радость и хорошее настроение вмиг улетучились, стоило ему лишь взглянуть на жену. Он в мгновение оказался рядом, взмахом руки выбил бокал из ее рук и тучей навис над ней. Кира вздрогнула от звука разбившегося вдребезги бокала, а от его взгляда вжала голову в плечи и пожелала раствориться в воздухе. Его трясло от ярости. Глаза, налитые кровью, словно прожигали ее.

Она могла поклясться чем угодно, что она слышала его веселый довольный голос еще несколько мгновений назад!

Как же быстро все-таки меняется его настроение!

– Если ты еще хоть каплю спиртного выпьешь, если ты хотя бы в руки возьмешь сигарету, – гневно прошипел Дима, приблизившись вплотную к девушке и схватив одной рукой ее за подбородок. – Я превращу твою жизнь в настоящий ад.

– Я УЖЕ живу в аду, если ты все еще этого не заметил, – Кира хотела бы сказать эту фразу более громким и уверенным голосом, но голос ее подвел и получился жалкий шепот.

– То были цветочки, – неприятно улыбнулся Дима. – Подумай сама своей хорошенькой головкой, чем может все закончится, если ты сделаешь аборт.

– Откуда ты знаешь о ребенке? – испугалась Кира.

Она никому не говорила ни слова. И даже сейчас она терпела неудачу. И даже сейчас Дима все о ней знает, каждый ее шаг.

– Ты звонила с домашнего телефона, когда записывалась на прием к врачу, – усмехнулся Дима, а Кира мысленно выругала себя за такую оплошность.