Практика выбора

– Ступайте! Жду результатов! – отпустила их мама.

– Да, мама! – хором ответили они и направились к левому коридору. Братья спокойно шагали нога в ногу. И только повернув за угол, мы услышали топот и громкие голоса. Я улыбнулась, а мама закатила глаза вверх, моля Верховного жреца о радости от отпрысков.

– Пойдем! – в школе мама всегда становилась еще более строгой. Мы пришли рано, и детей почти не было. Административная часть находилась достаточно далеко от учебных классов.

– А директор та же? – неуверенно спросила я. Приорка Лонна была обо мне не самого лучшего мнения.

– Нет! С тех пор, как ты ее закончила, у нас новый директор. Я же говорила. – укоризненно сказала мама.

– Я забыла. Для меня это было неактуально. – просто сказала я.

– Вот видишь, никогда не знаешь, что в жизни пригодится. Поэтому все надо делать идеально! – мама проповедовала свою философию. С большинством положений я была согласна, но следовать им было выше моих сил.

В приемной ничего не изменилась. Даже секретарь осталась та же. Мы подошли к стойке, и мама поприветствовала свою старую приятельницу:

– Акор, Алисенна!

– Акор, Эсми! Акор Агния! Сделала все, что могла! Как же выросла наша девочка! – похоже, меня действительно были рады видеть, и от этого стало так тепло и хорошо на душе. Дверь хлопнула. Обернувшись, я увидела высокого аринорца средних лет. Он спокойно подошел к двери своего кабинета, открыл ее и кивнул, приглашая войти.

– Только претендентка, – приказал он, заметив маму, не отстававшую от меня ни на шаг. Это заставило ее остановиться. Я же вошла первой. В этом кабинете директора я была всего несколько раз, не все запомнила, но достаточно, чтобы заметить колоссальные изменения. На смену темным обоям и бесчисленным шкафам пришли светлые стены и несколько открытых стеллажей, отделявших рабочую зону от зоны отдыха с диваном и низким столиком. Мне указали на стул напротив стола.

– Добрый день, лэрин Бронскови. Я Адам Кроу. – мужчина уже уселся в свое кресло и соединил руки перед собой.

– Добрый день, очень приятно! Спасибо, что согласились взять меня. – я заняла место напротив директора.

– Что из документов и рекомендаций у вас есть с собой?

Молча достала папку, побывавшую вместе со мной на всех собеседованиях. Директор открыл ее и начал изучать. Я же уставилась в окно. Удивительно, но никаких штор или даже жалюзи не было. Облака величественно проплывали по небу, исполняя свою великую миссию, словно у них никогда не было тревог.

– Сколько часов Вам необходимо для зачета по практике? – мужчина спросил, не отрывая взгляда от папки. Я перевела взгляд с окна и ответила:

– Сорок пять омутов в квадрик.

– У нас есть как раз вакансия на пятьдесят омутов в квадрик. После двух квадров планируете ли Вы остаться на должности?

– Не могу пока сказать, – это мы с мамой не обсуждали, и правильный ответ в данной ситуации я не знала. – А как будет удобнее Вам?

– Посмотрим. Признаться, я все-таки предпочитаю, когда каждый на своем месте. Но вашей квалификации должно быть достаточно.

– Да, я понимаю. – мне действительно шли на встречу. На Эминее было принято, чтобы твоя квалификация соответствовала твоей должности ни больше ни меньше. Если ты лаборант из среднего учебного заведения, то иди в школу; если учишься в академии, то твой путь – лаборатории корпораций.

– Это хорошо. Вы идете под руководство Жэсмина Койко. Знаете его?

– Да, он был моим учителем естественных наук. – я даже не знала, радоваться или огорчаться. Отношения с этим коренным эминейцем у нас были непростые. Иногда он был необычайно добр ко мне, но нередко мне доставались от него самые сложные задания и предъявлялись достаточно завышенные требования.

– График и функции согласуете с ним. Ваша ставка будет оплачена минимально. Можете взять у секретаря подтверждение о практике. Испытательный срок – квадрик. Если Жэсмин вас примет, то через квадрик оформите документы у Алисенны. – аринорец говорил очень спокойно и по делу. – Можете идти.

– Да, спасибо Вам большое, – я поняла, что аудиенция закончена. Уже за дверью облегченно выдохнула и счастливо улыбнулась: «Ура! Получилось!». Довольная, рассказала о договоренностях секретарю и ринулась в учебный корпус. Времени оставалось не так много, и хотелось бы успеть поговорить с Жэсмином. Стоило выйти за пределы административного корпуса, и меня накрыло шумовой волной. Это будет не так просто, как я думала. Давай, Агния! Приступы паники ты умеешь купировать. Бегающую малышню я представила в виде маленьких обезьянок, а играющие в догонялки мальчишки напомнили оленей. Школа чудесным образом превратилась в лес в моем воображении. Это успокоило, и я пошла искать аудиторию Жэсмина. Но тут путь преградило пять крокодилов. Я попыталась их обойти, но они не дали. Вперед выступил самый высокий.

– Пропустите, – постаралась серьезным тоном сказать я.

– Ты в нашем классе будешь учиться? Давай сразу знакомиться ближе, – и высокий аринорец сделал шаг вперед. Инстинктивно сделав шаг назад, я наткнулась на его приятеля. Остальные захохотали. Нет, это не крокодилы. Так смеяться могут только гиены.

– Прекратите! Я сотрудница школы. – я все-таки набралась храбрости, чтобы отстоять себя.

– Прекрасная лосканка, штат укомплектован, и всех преподавателей я знаю, – слова вежливые по форме, но произнесенные с издевательской интонацией, уже начинали раздражать.

– Вы мешаете пройти! – я уже откровенно злилась. Да что эти малолетки себе позволяют! Я сделала шаг вперед, и противник ушел в сторону.

– Мы еще встретимся! – он успел взять прядь моих волос и пропустить через пальцы.

Я даже не стала отвечать. Кошмар! Я, конечно, выгляжу юной, но не настолько же. Разглядывая по пути старшеклассниц, пришлось признаться себе, что меня и правда можно было перепутать. Ну уж нет! У этих наглецов есть естественные науки, и как ответственный лаборант я им помогу. Чтобы напакостить, моих знаний химии мне вполне хватит. Это слишком по-детски. Но раздувать скандал в первый же день я не хочу. Я и так тут на птичьих правах. Пока продумывала варианты мести, успела успокоиться. Так, а вот и учебный кабинет с лабораторией. До начала урока оставалось несколько минсин, но все ученики терпеливо ждали у входа в кабинет. Я постучала, ответа не было. Несмотря на любопытные взгляды, дернула ручку и вошла. Учитель сидел спиной к входной двери, смотря в микроскоп.

– И кто осмелился? – не поворачивая головы, произнес Жэсмин.

– Акор, я новая лаборантка!

– Наконец-то, а то совсем замучили старика. Все сам да сам. Не везет мне, третья лаборантка подряд ушла в декрет. – седой мужчина невысокого роста развернул кресло. – О, Агния! Так вот какой сюрприз мне обещала эта старая интриганка Алисенна! Тебе, пожалуй, лабораторию я доверю. Может быть. Подумаю еще.

Жэсмин Койро был всегда полон энергии и непредсказуем. Он мог добиться исключения из школы тихого троечника или рьяно защищать отъявленного хулигана, его задания с ума сводили нас своей необычностью и отличным от образовательных стандартов подходом. Он далеко не всегда следовал программе, перескакивая на темы по своему усмотрению. Но при этом, показатели знаний его учеников были высокие. Во время учебы он меня то хвалил, превознося до небес, то делал объектом своих шуток и давал сверхсложные задания.

– Что мне делать? – еще одной особенностью этого старого плута было то, что с ним не стоило лукавить. Иначе он быстро включался в игру и обставлял тебя в два счета на своем поле.

– Ох, я из тебя вытрясу, каким ветром тебя сюда занесло. Так, сейчас эти нелюди придут. Пойдем, – он резво вскочил, и я последовала за ним.

– Смотри, вот лаборантская, а вот инструкция, как все должно быть, – он нажал пульт и на экране появился документ, в котором было сто восемьдесят страниц. – Ты, детка, поторопись, скоро проверка какая-то, и должно быть все вот так. А еще я тут задумал исследование провести, так что твоя помощь мне пригодится. Ты же в Академии должна учиться?

– Да, предпоследний курс. У меня здесь практика.

– Эво как! Не понял ничего. Я ж умру от любопытства до следующей перемены А этих самозванцев слишком опасно оставлять один на один с реквизитами. – пожаловался учитель.

– Хорошо, Жэсмин, – меня спас сигнал начала урока. Кряхтя и бурча что-то себе под нос, он вышел из лаборантской. Я же принялась за дело. Не понимаю, чем тут занимались мои предшественницы, но куча образцов была перепутана, многих веществ не хватало. Даже шкафы не были пронумерованы. Я начала расставлять все, попутно делая список недостающих предметов согласно инструкции. Лишь раз вышла перекусить, и опять была перехвачена этим наглым аринорцем.

– Ты и правда новая лаборантка, тем интереснее. – вовсю улыбался мне он, позволив себе стоять на непозволительно близкой дистанции ко мне.

– Оставь меня в покое, – я смотрела ему прямо в глаза, но было понятно, что мое обращение до его мозга не дошло.

– Пока рано. Я Горэг, – меня одарили многообещающей улыбкой.

– Я пойду к директору.

– Это все ускорит. Тебе же надо это место. – ударил точно в слабое место.

Я молча обошла его и поспешила к себе. С этим надо что-то делать. Только в лаборатории облегченно выдохнула. Жэсмин за два перерыва успел вытрясти с меня всю правду. Что радовало, так это гибкий график. Похоже, настроен он ко мне радушно, но последнее слово всегда за ним, и что он выдаст в конце, не мог предугадать даже он сам. Был последний урок, я как раз была на середине инвентаризации, как услышала грохот. Первое желание было не выходить, но все-таки я персонал. Выглянув наружу, увидела, как все столпились в конце класса, а Жэсмин продирался к ним. Добравшись до толпы, заметила лежавшего на полу того самого аринорца. Его кожа из зеленоватой стала серой. Тело начали сводить судороги, изо рта пошла пена.

– Быстро переверните на живот и вызовите скорую помощь. – дала указание я, и все пришло в движение. Кажется, его друзья повернули на бок, человек пять достали мироны и нажали кнопку вызова.

Очень похоже было на отравление. Но я знала только теорию, и если я права, то времени осталось совсем мало. А если ошибусь, то это ускорит его смерть, и меня еще и обвинят в смерти ребенка. Все это молнией пронеслось в мыслях, а я уже ринулась за основной преподавательский стол. Ингредиенты противоядия были просты, но вот концентрацию надо было знать. И эту информацию не найдешь в сети. На лекарство у меня ушло не больше двух минсин. Я сосредоточилась на весах. Когда встала и побежала к телу, он посерел еще больше.

– Держите его! – приказала я и всадила шприц в руку. Теперь надо время. Спустя еще пару минсин ворвались врачи с носилками.

– Что произошло? – спросил гериотрианец, пока второй аринорец присоединял к нему датчики и брал анализ крови.

– Не знаю! Потерял сознание, упал, цвет кожи стал серым, появились судороги и пена изо рта. – Жэсмин взял ситуацию в свои руки, пока я все еще сидела на коленях рядом с телом, ожидая хоть малейшие изменения. Изменение окраса тела прекратилось.

– Я думаю отравление ацетатом свинца. Я ввела противоядие. – в руках я все еще сжимала шприц.

– Откуда оно у вас?

– Сделала здесь за минсину.

– Я возьму на анализ. Разберемся. Кон, что там?

– Состояние тяжелое.

– Госпитализируем.

Аринорца унесли, а я смогла встать только с помощью Жэсмина. Он усадил меня в лаборантской, влил дозу успокоительного и послал за мамой. Эсми Лорианна появилась через три минсины. Посовещавшись, они решили оставить меня здесь на кушетке, пока не приду в себя.

– А если я ошиблась? – не выдержав, озвучила свои терзания я.

– Мы никогда не ошибаемся! – мягко сказал Жэсмин. Я удивленно посмотрела на учителя.

– Ты делаешь ошибки, а твоя душа выбирает уроки. В итоге все идет на пользу. – философски пояснил он.

– Я не уверена в дозировке. Когда можно будет узнать, как он? – я понимала прекрасно весь риск, но не могла иначе.

– Я узнаю, ложись. Мне пора. Пиши на мирон, если что. – мама кивнула и вышла за дверь. По ее лицу невозможно было понять её истинное отношение к ситуации. Через урок появился следователь, который вымотал мне душу, заставив рассказать всю мою жизнь. Единственное, что он не спросил, было, пожалуй, какое первое слово я сказала в своей жизни. Все остальное он знал. Его вопросы делали меня подозреваемой. Меня же больше волновало, жив ли парень. Наконец, я не выдержала и спросила:

– Как он?

Покопавшисьв своем мироне, мне пошли навстречу, сообщив, что состояние стабилизировали. Этого было достаточно, чтобы пока спать спокойно. Мне пришлось остаться еще, чтобы показать моему следователю и другому специалисту, как я собрала противоядие. Оказалось, что в экстренной ситуации я соображала гораздо лучше. Когда я увидела, что они собрались снять на видео повторение моего подвига, то честно призналась: «Я не смогу еще раз!». Они сделали пометки в своих миронах.

– А как же камеры в классе? Вы можете все посмотреть там.

– На них не было записи. – сказал полицейский, подавшись вперед, чтобы считывать мои малейшие реакции.

– То естьэто не случайность?

– А по-вашему случайность? И как же это могло произойти?

– Я не знаю, как ацетат свинца попал в его организм, но вероятнее всего через пищу. – предположила я. Дальше диалога не получилось.

Домой я уже добралась вечером. Мама была со мной все это время и молчала. Она всегда высказывала свое мнение, только когда знала все о ситуации. Здесь же было больше вопросов, чем ответов. Было ли отравление случайным или преднамеренным? Кто желал смерти подростку? Правильно ли я поставила диагноз? Что мне будет за нарушение инструкции – не предпринимать ничего до приезда врачей? Я спасла или ухудшила состояние аринорца? Хотя бы на часть вопросов я надеялась получить ответы завтра. Обняв Люка и приняв еще дозу успокоительного, отправилась спать. Уже погружаясь в царство сновидений, я насчитала три сообщения от Джексина и одно от Леора. Однокурснику отвечу завтра. А от приорца не удержалась и прочитала: «Как прошел твой день?» Я нашла в себе силы набрать в ответ лишь одно слово: «Необратимо».

Глава 10

Вследствие того, что мы можем судить о мире

лишь через призму своего восприятия и интерпретации,

у нас есть доступ лишь к собственным картам мира,

а не к реальности, как она есть.

Утром на входе в школу меня встретил тот же следователь. На этот раз он даже представился Вайсом. Значит, нам предстоит долгое знакомство. В административном корпусе произошли изменения. На входе стоял охранник, который зафиксировал мои данные и лишь после этого позволил пройти. Передвижная минилаборатория и следовательская группа разместились в приемной. Учитывая, что они могли занять любое помещение в школе, это было странно. А меня тем временем вели прямо в кабинет к директору.

– Располагайтесь, лэрин Бронскови. Главный следователь по делу лэр Вэскин пока занят. Придется подождать. – Вайс указал на кресло.

– Как чувствует себя Горэг? – не удержалась я.

– Не могу сказать, – повертел головой следователь. Понятно, информацию он не имеет право разглашать.

– Я могу пользоваться мироном? – спросила я.

– Можете, – сказал Вайс и сел на диван, достав свой мирон и углубившись в чтение.

Раз уж я не навожу порядок в лаборатории, то надо воспользоваться свободным временем. Я залезла в информационную группу нашего потока, чтобы понять, сколько я пропустила. Практика освобождала от занятий, но не от требований преподавателей. Пробежав по общему списку, оставшееся время я посвятила нашему заданию по бионике. А у парня некоторые идеи оказались не так уж плохи. Все-таки никогда не стоит спешить составлять мнение о людях. Прошло больше тридцати минсин, когда дверь распахнулась, и в комнату вошел приорец. Его движения были довольно скупы, но казалось, что он может изучить тебя под микроскопом и растоптать как букашку за минсину. От его властности мне захотелось вжаться в кресло, а лучше бы вообще покинуть помещение максимально быстрым способом: улететь, испариться, на крайний случай, уползти. Но ни одним этим умением я не обладала. За ним семенил молодой гериотрианец с двумя чемоданчиками. Вайс весь подобрался и встал, приветствуя начальника. Тот же сел в кресло напротив меня. Молодежь осталась стоять.

– Доброе утро, Агния! Я лэр Вэскин. – представился главный следователь.

– Доброе утро, лэр Вэскин, – я все еще не понимала, за что я удостоилась такой чести.

– У меня к Вам довольно простое предложение. Вы во всем сознаетесь или проходите детектор лжи.

– Не понимаю, о чем Вы, – я потрясенно смотрела на это мужественное лицо с острым подбородком. Его потемневшие глаза обещали, что приговор мне уже составлен. И как-то само выскочило:

– Я хочу адвоката.

– Не получится, это дело попадает под статью 147А. Принимайте решение, пока его не принял я.

– Давайте детектор. В конце концов, мне нечего скрывать. – а я-то думала, у меня сложности. Оказывается, у меня не было проблем. Они появились только сейчас. Система правосудия та еще интриганка. Рыжий помощник нацепил мне датчики на виски, запястья, шею, даже ноги. Какой-то четкой системы в расположении датчиков я не заметила. У меня было ощущение, что он цепляет куда достанет. Удовлетворенно кивнув главному следователю, гериотрианец сел наискосок от меня, уткнувшись в экран, оказавшийся во втором чемодане. Вайс также сел на диван.

– Итак, Агния! Ваша фамилия? – приорец спросил у меня, пристально глядя прямо в глаза. Как-будто я начну врать уже с первого вопроса про фамилию.

– Бронскови.

– Род занятий?

– Студентка Главной Академии Эминеи.

– Какой курс?

– Четвертый.

– Что Вы делаете в этой школе?

– Прохожу практику.

– Почему Вы попали именно в эту школу?

– Благодаря рекомендации лэран Эсмирианны Лореи Бронскови.

– Кто она Вам?

– Мама.

– Почему вы не пошли, как все студенты, в корпорации?

– Мне было отказано несколько раз.

– Причина?

– Не прошла собеседование.

– Причина отказов?

– Мне не озвучивали. – не хотела я рассказывать и добавлять себе пометку неблагонадежности.

– Занятно. У вас был конфликт с Горэгом?

– Нет, то есть да, – спохватилась я.

– Расскажите подробно.

– Он преградил мне дорогу в коридоре, приняв за новую ученицу и… – я запнулась, подыскивая нужные слова. – вел себя довольно нагло.

– Он к вам прикасался?

– Нет, – вздрогнула я. Еще этого не хватало.

– Что Вы чувствовали?

– Злость и гнев.

– Вы хотели отомстить?

– Нет. – на этом месте гериотрианец кашлянул. Вэскин подобрался и наклонился ко мне как охотник, который напал на след. Так вот как все работает. Сейчас они вытрясут из меня все. И в подтверждение моих слов, главный следователь повторил свой вопрос:

– Лэрин Бронскови, Вы планировали месть?

– Про планы слишком громко сказано. У меня были идеи мелко напакостить ему на лабораторной работе. Но я даже не уверенна, что дошла бы до их осуществления. – я, наконец, нашла нужные слова.

– Зачем Вы спасли Горэга? – этот вопрос вызвал у меня удивление. Я даже не знала, что ответить.

– А как я могла еще поступить, понимая, что у меня есть шанс его спасти? – ответила я вопросом на вопрос.

– Это не ответ. – не принял мое искреннее удивление главный следователь.

– Я не могла поступить иначе. – искренне ответила я.

– Поясните, – потребовал лэр Вэскин.

– Вы бы спасли человека, если бы могли? – задала я вопрос, на который у меня был однозначный ответ.

– Зависит от ситуации. Вопросы здесь задаю я. – его ответ заставил меня отшатнуться. И без детектора понятно, что его ответ был предельно честным.

– Хорошо. Хотите правду? Я увидела, что человеку плохо. Я диагностировала отравление. В Академии мы проходили биологию рас, начальную медицинскую подготовку и основы высшей химии. Этих знаний мне хватило, чтобы сделать противоядие. Я не думала в тот момент о том, стоит или не стоит помогать Горэгу. Я спасала жизнь. Единственное, в чем я сомневалась, правильно ли я все делаю. Но его состояние было слишком тяжелое. Медики могли не успеть. А теперь скажите мне, наконец, как он? – меня захлестнули эмоции.

– Почему Вы пришли на практику в школу? – мне опять задали тот же вопрос.

– Думаю, Вы сами все изучили. Из-за того, что выпустила ценные образцы, корпорации отказываются сотрудничать со мной.

– И зачем Вы их выпустили? – полюбопытствовал Вайс. Повторять заключение комиссии мне не хотелось, поэтому предельно честно сказала:

– Они попросили.

– Что значит попросили? – похоже, молодого следователя взял азарт, и он был готов открыть еще одно дело.

– Вайс, угомонись. Видишь, девушке всех жалко – и обидчиков, и птичек, так? – оказывается, главный следователь умеет обезоруживающе улыбаться.

Я ничего не ответила. Все было предельно ясно. И строить из себя кого-то перед следователями не имело уже никакого смысла.

Гериотрианец оторвался от своих мониторов и внимательно посмотрел на меня. Было в его взгляде что-то особенное. Как-будто у нас один секрет на двоих. Главный следователь тем временем размышлял. У меня было ощущение, что суд состоится прямо здесь. Владелец чемоданчиков наклонился и что-то прошептал приорцу. Тот кивнул, побарабанил пальцами по столу и, похоже, пришел к какому-то решению. Вот только смотрел он на меня как кошка на мышку. Значит, мне это не понравится.

– Вайс, зови Адама. – скомандовал он. Не прошло и минсины, как в комнату вошел бледный аринорец. Он обреченно сел на стул подальше от всех нас.

– Раз уж здесь собрались главные действующие лица, вас стоит просветить. Горэг жив, и его состояние стабилизируется. Организм молодой, так что последствий не будет. Медики говорят, что вовремя сделанная инъекция спасла его. Странное стечение обстоятельств привело Вас в тот кабинет, Агния. Но Вы молодец.

Как-будто груз упал с плеч. Мои чувства вполне разделил засветившийся от счастья директор.

– Агния, а теперь продолжение истории. Адам отец Горэга. Здесь они находятся по программе защиты свидетелей и беженцев. Мы знаем, что к отравлению Вы не причастны. Но нам понадобится Ваша помощь. Мы не смогли найти отравителя. Я решил, что мы объявим о крайне тяжелом состоянии мальчика, которое приведет к летальному исходу. И покажем свой интерес к вашей персоне. Адам на Вас позлится прилюдно, чтобы было больше слухов. Нам надо расслабить злоумышленников.

– Почему не спрятать их? Вторая попытка может оказаться удачной. – не удержалась я.

– Лэрин Бронскови, это Вас не касается. Но так и быть, поясню. Дело в том, что найти исполнителя и заказчика очень важно, а аринорцы будут под хорошей охраной. – снизошел до объяснений главный следователь.

– А я? Вы ведь хотите из меня сделать приманку. – перспектива меня не радовала.

– Не думаю, что Вам что-то угрожает. В любом случае, мы за Вами присмотрим. – уверенные слова приорца меня не убедили.

– Агния, пожалуйста! Нам надо хотя бы понять, как они нас нашли. – включился в процесс убеждения аринорец, но в его интонациях слышалась горечь – И Вы приняты на практику. Спасибо, что спасли моего сына. Я приношу Вам извинения за его поведение. Раньше у меня не было времени и возможности его воспитания…

– Достаточно! Агния, мы будем присылать Вам инструкции на мирон по секретному каналу. Все, что Вы узнали здесь, Вы не имеете права распространять. А теперь можете подняться в лабораторию. На вопросы не отвечать. Мы пустим два слуха: о вашей причастности и о случайности. Посмотрим, кто их подхватит и будет распространять.

– Я поняла. До свидания. – я поднялась с кресла, окинула взглядом старательного Вайса, уверенного Вэскина, грустного Адама. Необычные ощущения шли от гериотрианца: тепло и уют. Угу, конечно, это именно то, что надо помощнику следователя.

В лаборатории я продолжила начатое вчера. Жэсмин запустил класс в последнюю минсину. При этом он заглянул ко мне и приветственно кивнул. Преподаватель на перерывах отлучался по своим делам, но при этом успел принести мне булочки и чай. Надо же, он понял, как сильно я не хочу выходить из лаборатории. Сегодня в классах было тише, чем обычно, и ученики старались быть предельно осторожными с образцами. Уверена, что эминеец не будет самим собой, если не повернет эту историю себе на пользу. Например, связав наглядно тщательность и внимательность на его уроках с отравлением Горэга. После уроковон запер кабинет и пришел ко мне в лабораторию. Осмотрев преобразившееся помещение, мой непосредственный начальник восхищенно присвистнул.

– Агния, где ты была раньше? Ты то, что мне надо.

– Спасибо, Жэсмин. Рада, что Вам нравится. – хоть что-то хорошее за сегодня.

– Скажи-ка лучше, что это за чушь подозревать тебя? Ты и насекомое не обидишь. – возмущенно сказал учитель.