скачать книгу бесплатно
– Да.
– Верни.
– Ты видишь его при мне? Нет? Наверно, за спиной прячу.
– Где он?
– В канаве.
– С тебя новый штоф.
– М-м-м, вряд ли.
– Что значит: вряд ли? – не понял туповатый. – Выбросил мою вещь – возмести.
– Возмести? Откуда ты слово такое знаешь? Нет, не возмещу. Можешь страже пожаловаться.
– Лучше нос тебе сломаю.
– Уверен? Может, не стоит? Я ведь обижусь. Вообще-то, я и на угрозы обижаюсь.
Брун схватил со стола кувшин и разбил об голову дуболома. Опять какая-то бурда. Они нормального не пьют? Громила пошатнулся, но не свалился. Однако Брун уже достал клинок – у него два коротких в ножнах на спине, так что тянуться недалеко – и рукоятью врезал по носу тупице. Дружки его, придурки, пока что только наблюдали, да и теперь не спешат помогать. Один встал, остальные даже задницы не оторвали.
– Сидеть, блядь, – указал он пальцем на нервного и тот опустился на место. Теперь обратился к барану со сломанным носом: – Ну что, кретин, чем-нибудь мне пригрозишь? Может, расплатой или возмездием? Ещё одно звучное слово на «В».
– Нет, – прогундосил громила.
– Уверен? Что совсем-совсем не хочешь поквитаться? Я ведь тебе нос сломал и штоф украл.
Молчит. Видимо не такой уж тупица. Брун убрал клинок, но вторая рука наготове. Не пригодилась. Побитый уполз, а дружки с места не встали.
«Ну, никакого веселья. Вся надежда, что потом решит поквитаться. Чёрт, думаю прямо как Манфред».
Брун поднялся на второй этаж. В дальнем конце кабинет Вигерика, а перед ним просторная комната с камином и прочим уютом. Зачем оно ему? Он тут и не бывает.Жирдяй прикован к столу своим гигантским брюхом.За ним и ест, и спит, поди, тоже. А нужду как справляет? Даже думать не хочется.
Не поздоровался. Молчит, уставился на Бруна, хмурится. Неужто гордость? Разве таким немощным увальням она свойственна?
– Я, наверно, погорячился, – произнёс Брун без капли искренности. – Но ты вконец зазнался.
– Мы оба погорячились, – согласился толстяк.
– Я всё обдумал, и… это можно устроить.
– Отлично.
– Но моих парней привлекать нельзя.
– И как тогда, один что ли всё сделаешь?
– Гайя поможет.
– Чёрт, Брун, этой девке нельзя доверять.
– А выбора уже и нет, я вчера проболтался. Она что-то задумала. Утром её искал храмовник, а после она появилась с младшим братом Юсуфа.
– Твою мать!
– Это ещё ничего не значит, парень ищет убийцу брата. Если бы она ему всё рассказала, он бы за ней не таскался, да и меня бы просто так не отпустил. Я хорошо знаю Гайю, она его использует. Понять бы для чего.
– Спросить не пробовал?
– Мы поцапались.
– Чего бы она там не удумала, лучше обойтись без неё. Сделай всё сегодня по-быстрому, а её потом умаслишь, чтоб не дулась.
– Один, без своих парней и в спешке? Не, никак. Может, Бурхарда подтянуть? Он Клыка ненавидит.
– Хочешь, чтобы они там разборки устроили? Бурхард для тонкой работы не годится. Да и доверия ему ещё меньше, чем Гайе. Какой ему прок с тобой делиться, тем более отдавать большую часть? Нажива слишком велика. Конечно, можно рассказать о моём участии, но тогда Клык узнает, если всё провалится.
– Гайя – лучший вариант.
– Из тех, что ты предложил. Нет, нужно искать другой выход.
– К ночи успеешь?
– У тебя дела?
– Само собой. Когда у меня не было дел? Их столько, что всего и не упомню. Забыл, что такое отдых. Кабы не напивался каждое утро, давно бы крыша съехала. Зигфрид же, блядь, хрен что сам сделает. Зато гордится собой, будто он Юлий Цезарь. Все мои заслуги себе приписывает. Хвастается, как убил Энрика.
– Не надо только опять…
– Я ему глотку перерезал! Зигфрид прятался на помойном берегу, когда я с войны вернулся. Забился там, как шавка побитая. Он на коленях умолял ему помочь. Я с Энриком и его людьми встречался, пока этот трус за углом ждал. Думаешь, выскочил и прирезал его, как договаривались? Нет! Я всё сделал! Зато теперь он герой. А тогда упрашивал. Говорил, крысы меня не примут, забыли уже. Зато его все знают.
– Ты уже сотню раз рассказывал. Мне, как и прежде, наплевать. Брун, у нас общие дела, а твоё прошлое мне неинтересно. Это можно использовать, если решишься-таки поднять крыс против Зигфрида, но до тех пор держи при себе.
– Нет, я не готов.
– А когда ты будешь готов, когда он сам от болезни помрёт? Зигфрид скверный лидер, а тебя в трущобах уважают. Даже чинуши хотят, чтобы ты стал королём. Не затягивай, а то придёт другой порасторопней.
– Он ведь мой друг.
– Друг, которого ты ненавидишь. Он использует тебя, свалил на тебя все обязанности, а сам наслаждается положением.
– Друзей не выбирают.
– Родню не выбирают, а друзей – очень даже. Не нравится друг – поменяй.
– Он мне как брат.
– Сентиментальная чушь. Если родня тебе вредит, пошли их куда подальше.
– Напомни, сколько у тебя родственников? А друзей? Никого, кажется.
– И меня всё устраивает, – омерзительно улыбнулся жирдяй.
– А меня нет. Я хочу большую семью завести.
– С Гайей-то? Её дети тебя во сне задушат.
– Опять нарываешься?
– Ладно, забудь. Кто я такой, чтоб отговаривать тебя от глупостей. Всего лишь человек, который сделал для тебя больше, чем друг и девушка, вместе взятые.
– Один добряк мне такое уже говорил. Он тоже кидал подачки, которые ему ничего не стоили. Забавно, он как раз сегодня нарисовался в убежище с просьбой.
– Ты о ком?
– О Манфреде. Помнишь такого?
– Так гвардеец Манфред – наш старый знакомый? Кто бы мог подумать. Как он стал гвардейцем?
– Мне почём знать? Душу продал.
– А она у него есть?
– И впрямь.
– Чего он хотел?
– Меч из сокровищницы герцога Эбергарда.
– Зигфрид согласился?
– Если Манфред перебьёт Железных в канализации.
– Он его так убить решил?
– Это же Манфред, везучая скотина как пить дать справится. Ненавижу гада.
– А в молодости ты им восхищался. Хотел всё, что было у него.
– Ты откуда знаешь?
– Мне-то наплевать на твоё прошлое, но ты же не спрашивал, приходилось слушал, а память у меня отличная, – похвастался толстяк, а после задумался. – Хм, чуть раньше у меня побывал Гунтрам.
– Тень герцога Эбергарда? А мне рассказать не собирался? Чего он хотел?
– Сам как думаешь? Юсуфа нашли в порту с перерезанным горлом, а встречу ему организовал я.
– Что ты рассказал?
– Про тебя ничего. Назвал имя священника и только. Он знает про него что-то, чего не знаю я. Скажи, это совпадение, что у меня побывал Гунтрам, к вам заявился Манфред, Гайю ищет храмовник, а она таскается с братом Юсуфа?
– Гайя-то тут каким боком?
– Как по-твоему, к кому во Франкфурте Манфред обратился бы за помощью?
Брун не ответил, но призадумался.
– Напомни-ка, тот злосчастный заказ, после которого десяти вашим срубили головы, а Манфред пустился в бега – для кого он был?
– Для какого-то священника, – с опаской ответил Брун.
– Вот и сейчас – священник, Манфред, и Гунтрам у меня на пороге. Всё это как-то связано.
– Манфред воду мутит? – недоверчиво спросил Брун.
– А вдруг? Опасно это – когда Манфред что-то затевает. Мысли у него в голове незрелые, как сливы в феврале. Зачем вот ему меч герцога? Он ли ему нужен? Может, крысы в сокровищнице?
– На кой ему так козлить? Ну, обиделся он на деда, так того в живых уже давно нет. Нам-то за что мстить? Мы ему ничего не сделали.
– Что если просто отыграться охота? Душу отвести.
– Он, конечно, тот ещё мерзавец, но ведь не настолько. Что, трущобы спалит себе на потеху?
– Замысел кретина непостижим, как божья воля.
– Блядь, – сорвался Брун. Долой спокойствие, начал ходить из стороны в сторону. – Я этого ублюдка прирежу от греха подальше.
– Тебе слишком часто отпускали грехи за деньги, ты, кажется, уже забыл значение этого слова.
– Проповедь мне читаешь?
– Успокойся. Сейчас главное – себя не выдать. Займись делами, а я, как что узнаю, сообщу. И не наломай дров сгоряча, не трогай пока Манфреда.
Все в трущобах знают, в затопленный квартал лучше не соваться. Малейший дождь и здесь болото, воды по грудь. Но восемь из девяти домов пустуют не по этому. Лет пять назад в квартале обосновался Клык со своей сворой. Половину соседей они убили, другие в спешке переехали. Кто в сожжённую ночлежку, кто на помойный берег. Всё лучше, чем смерть.
Клык не просто бездушный убийца, он чёртов садист. Ему в радость ломать людям кости и рубить пальцы. Он как-то с человека кожу снял. Крик вся округа слышала. А потом просто дал ему пинка, даже не прирезал. Хотел, чтоб тот прошёлся по округе.
Однажды с шайкой завалились в дом, изнасиловали жену на глазах у мужа и выбросили годовалого ребёнка в окно. А в другой раз вырезали семью, отрубили головы. Сперва ходили по трущобам крутили их за волосы, кидались друг в друга, а после перебросили через стену в рыбацкий квартал. Нелюди. Им человека убить, что муху прихлопнуть.
У стражников особое распоряжение на их счёт – вступать в бой только при пятикратном численном превосходстве. Клык как-то прознал и теперь ведёт себя нагло. Пристаёт к караульным, дерётся на глазах у привратников, кланяется капитану стражи в издевательской манере. Несколько раз его пытались взять, но оказалось, что Клык очень быстро бегает. Дал одному в челюсть и со всех ног по подворотням до трущоб. Не через ворота, конечно же. В некоторых местах в стене есть лаз.
Брун забрался на чердак дома на пригорке. От крыши уже ни черта не осталось, зато отличный вид на весь затопленный квартал, а тень от дерева скрывает от взглядов. Он ожидал чего-то подобного и всё же удивился, застав её тут. Лежит на животе у самого края. Нет, женщине носить штаны – грешно. Задница оттопырена, так и манит прилечь сверху. А почему нет? Так она не вырвется. Брун подкрался, упал на неё и придавил, руками стиснул плечи.
– Слезь с меня, урод, – прошипела она жестким басом. Надо постараться, чтоб при её ангельской внешности источать такую лютую злобу.
– Что ты здесь делаешь, Гайя? Решила меня поиметь?
