скачать книгу бесплатно
* * *
Владение Даген Тур, ещё тридцать лет назад принадлежавшее короне, представляло собой классический адигенский удел: старинный прибрежный город, смыкающий плодородную долину с огромным озером. Город с узкими мощёными улицами, домами под черепичными крышами и обязательным собором Доброго Маркуса на главной площади. А над городом, на доминирующей скале – столь же старинный замок. Старинный, но находящийся в идеальном состоянии, готовый и к осаде, и к светскому рауту.
И так же как над самим городом доминировала колокольня собора, над постройками замка возвышался Штандарт – самая высокая башня, некогда игравшая роль цитадели, а сейчас, как правило, использующаяся в качестве причальной мачты. И именно к Штандарту пришвартовалась «Эрмизанская дева», а чуть выше и правее неё важно висел сопровождающий дара Антонио доминатор. Не ожидающий подвоха, но с раскрытыми орудийными портами.
Братья Кахлес на полигоне не задержались: оценив изобретённые Бедокуром и Мерсой ракеты и обсудив увиденное с военными и учёными, они вернулись в Даген Тур, отобедали, после чего уединились в арсенале для финального разговора. Оставаться у брата на ночь Антонио не планировал, сказав, что утром его ожидают важные дела. Но и к делам переходить не спешил: дождался, пока Теодор Валентин откроет бутылку красного и покинет зал, отломил немного сыра, пригубил вина и посмотрел на брата:
– Слышал, ты обновил коллекцию?
– Собираюсь обновить, – уточнил Помпилио. – В Химмельсгартне взошла новая звезда: мастер бамбад по имени Форсо.
– А по фамилии?
– Только имя.
– Имеет право.
– Да. – Дер Даген Тур помолчал. – Хочу пригласить его к себе. После того как вернусь из экспедиции.
И бросил быстрый взгляд на брата. А тот сделал вид, что увлечён разглядыванием арсенала.
Оружейная комната была обязательной и естественной частью любого замка, ведь каждый адиген – воин, даже если он строит карьеру по гражданской части или просто сидит в своём владении, занимаясь исключительно хозяйством. Каждый адиген знает, что владение оружием есть необходимость и неважно, офицер ты, профессор или художник – однажды твой дар или твоя Судьба призовут тебя к войне, и ты обязан быть к этому готов.
Ведь ты – адиген.
Что же касается арсенала замка дер Даген Тур, то внешне он не особенно отличался от сотен других подобных залов: на сложенных из грубого камня стенах были развешаны щиты – как парадные, красивые, так и боевые, носящие на себе следы бесчисленных ударов и выдержавшие их с честью. Рядом с щитами – мечи и кинжалы, булавы и боевые молоты, секиры и шестопёры, и каждый клинок нёс на себе чью-то кровь. А разбавляли боевую сталь картины и гравюры, на которых лысые Кахлесы крушили врагов всеми доступными способами. Причём для картин были подобраны исключительно героические моменты, отражающие не только воинственность, но и благородство представителей древнейшей лингийской династии.
Однако главным сокровищем арсенала было не старинное оружие, а современное, но не роскошно украшенные охотничьи ружья, которыми любят хвалиться богачи, а безумно дорогие бамбады, созданные специально для Помпилио, идеально подогнанные под его фигуру, походку и манеру стрельбы. Бамбальеро, искуснейшие стрелки, прошедшие тяжелейшую школу Химмельсгартна, в совершенстве владели любым огнестрельным оружием, однако предпочтение отдавали бамбадам – сделанным только для них. Разумеется, если могли себе это позволить. Помпилио мог, и его коллекция считалась самой большой в Герметиконе.
И, разумеется, входящие в неё бамбады весьма часто использовались.
– Не уверен, что возьму с собой всё оружие, – негромко произнёс дер Даген Тур, задумчиво разглядывая стеклянные шкафы. – Учитывая, куда мы отправляемся, лучше взять больше боеприпасов.
Помпилио владел «Амушем» и мог приказать взять любой нужный ему груз, но он был опытным путешественником и без труда отказывался от удовольствия лицезреть все бамбады ради того, чтобы вернуться из опасных странствий живым и здоровым.
– Мерса, конечно, великий алхимик, способный выпарить порох из песка, но лучше не рисковать. Вдруг мы не отыщем в Туманности песок?
– Слышал, ты доверяешь Мерсе настолько, что носишь при себе сделанные им бомбы?
– При необходимости.
– Бомбы на основе нитробола, – с нажимом уточнил дар.
Самой мощной, но при этом нестабильной взрывчатки. Работать с нитроболом не любили и уж точно не вешали на боевой пояс заряженные им бомбы. А Помпилио вешал. И ещё держал при себе снаряженные нитроболом патроны.
Он прекрасно понял, что имел в виду брат, и повторил:
– Мерса – великий алхимик.
– Ты не передумал насчёт поездки? – быстро, словно опасаясь, спросил Антонио.
Несколько мгновений Помпилио удивлённо смотрел на брата, после чего прищурился:
– Не верю своим ушам.
– Не передумал?
– Это не поездка.
– Именно.
– Я отправляюсь…
– Я не в восторге от твоего решения присоединиться к Девятнадцатой экспедиции и отправиться в Туманность Берга, – жёстко перебил Помпилио дар.
Настолько жёстко, что дер Даген Тур изумлённо поднял брови, сделал глоток вина – только для того чтобы сбить резко поднявшийся градус разговора, и негромко спросил:
– Случилось что-то, о чём я не знаю?
– Не дурачься. – Антонио заложил руки за спину и прошёл по арсеналу. В одну сторону. Потом в другую. Не стесняясь показать, что нервничает.
– То есть ничего не случилось? – прищурился младший Кахлес.
– Случилось то, что тебя вновь потянуло на приключения, – ответил дар. – А мы оба понимаем, что экспедиция в Туманность необычайно опасна.
– Любой прыжок через Пустоту опасен, – с улыбкой ответил Помпилио. – Мы оба понимаем, что любой цеппель может не выйти из Пустоты.
– А ты хочешь добавить к опасности ещё и неизведанную планету.
– Я не собираюсь ничего добавлять, – резковато бросил дер Даген Тур. – Я отправляюсь в экспедицию.
– В опасную.
– Мы только что поговорили об опасностях, брат, и я не хочу возвращаться к этой теме.
Помпилио посмотрел остановившемуся Антонио в глаза. Тот помолчал, потом коротко кивнул, уселся в кресло, чем позволил брату сделать то же самое, и вновь взялся за сыр.
– Когда мы идём через Пустоту, от меня ничего не зависит, – примирительным тоном сказал дер Даген Тур. – Что же касается остального, то я абсолютно готов к любым опасностям, которые могут там подстерегать.
– К любым?
– Абсолютно.
– Уверен?
– Всегда.
– А если эту опасность нельзя подстрелить из бамбады?
– Тогда я взорву её нитроболом. Или расстреляю из пушек… или закидаю ракетами, – Помпилио жёстко улыбнулся. – Я абсолютно в себе уверен, брат, и теперь хочу знать, почему ты решил об этом поговорить?
Дер Даген Тур догадывался почему. Но хотел услышать ответ от брата.
А дар торопиться не стал. Вновь отломил сыра, взглядом указал, что следует добавить в бокалы вина, а после того как Помпилио это сделал, негромко произнёс:
– Ты не хуже меня знаешь, что происходит в Герметиконе, какие неприятности доставляют Компания и галаниты. Игра в разгаре, брат, очень серьёзная политическая игра, результатом которой станет…
– Война.
– Война, – согласился дар. – И чем бы она ни закончилась – она изменит Герметикон. И вот поэтому ты мне очень, очень нужен, Помпилио. Живым, здоровым, умным, энергичным и верным. Ты нужен мне и, как бы пафосно это ни прозвучало, ты нужен Линге. У меня много друзей, ещё больше союзников, колоссальное количество подданных, но никому из них я не доверяю абсолютно. Как тебе. Ты – игрок, брат. Ты одной поездкой сплотил Верзи, похоронив надежды галанитов внести раскол в их Палату даров. Ты прекратил старинную вражду с Терданом и вытащил целое Скопление из-под влияния Компании. И это только начало. Я не могу тебя потерять, Помпилио.
– Мне очень приятно слышать эти слова, брат.
– Плевал я на твою приязнь, – буркнул дар. Но отнюдь не зло.
– Но ещё больше я рад тому, что это всего лишь минутная слабость, а не чёткая позиция.
– В смысле.
– Ты – мой дар, Антонио, – твёрдо ответил Помпилио. – И всё остальное сейчас неважно. Ты – мой дар, и ты имеешь полное право запретить мне принимать участие в экспедиции.
Несколько мгновений старший Кахлес молчал, тщательно обдумывая услышанное, затем усмехнулся:
– Удерживать тебя я не стану.
– И не нужно, – кивнул дер Даген Тур. – Я прекрасно понимаю, о чём ты говоришь, брат, понимаю твои резоны и опасения, но я должен отправиться в Туманность.
– Именно должен? – прищурился Антонио.
– Именно должен, – серьёзно подтвердил Помпилио. – Во-первых, все знают историю Тринадцатой Астрологической экспедиции, и если я раскрою тайну, мой авторитет укрепится многократно, что существенно поможет в тех делах, о которых ты только что говорил. В продолжении этих дел.
– Твой авторитет высок и не подвергается сомнению.
– Если получится у дер Жи-Ноэля, говорить будут только о нём. Я очень хорошо отношусь к адмиралу и не против того, чтобы он стал героем. Но не сейчас. К сожалению для него, сейчас я не могу себе этого позволить. Не ему – себе.
– Я тебя понимаю, – после короткой паузы, ответил дар.
– Вторая и главная причина, по которой я должен присоединиться к Девятнадцатой Астрологической экспедиции, заключается в том, что у меня есть абсолютно чёткое ощущение, что без меня они не справятся.
– Ощущение?
– Ты знаешь, что оно меня редко подводит. – Помпилио жестом попросил дара не прерывать его, помолчал и продолжил: – Я действительно хороший путешественник, брат, у меня великолепный цеппель и отличная команда, способная справиться с любой проблемой. Чтобы ни случилось в Туманности, они не запаникуют.
– С этим трудно спорить.
– Ещё труднее спорить с тем, что Туманность очень важна для Линги. Мы получим в своё распоряжение десять планет, и один Хеш знает, что мы на них обнаружим. Это укрепит наши позиции, а значит, я должен проследить, чтобы Экспедиция выполнила поставленные перед ней задачи. Я должен.
Несколько мгновений Антонио вертел в руке бокал, после чего сделал маленький глоток вина и кивнул:
– Хорошо.
– Хорошо? – Помпилио не ожидал, что брат так быстро сдастся.
– Хорошо, – повторил дар. – Я понял, что не сумею отговорить тебя и не собираюсь приказывать. Ты отправишься в Туманность, но тебе придётся принять мои условия.
– Звучит угрожающе.
– Не обсуждается, – жёстко произнёс старший Кахлес. – Ты их принимаешь как вассал.
Дер Даген Тур кивнул, едва заметно усмехнулся и спросил:
– Что за условия?
– Тебе понравится. – Антонио посмотрел на часы. – У меня не так много времени, так что, начиная с этого момента, ты просто слушаешь и киваешь.
– Излагай, – вздохнул Помпилио, разливая по бокалам вино.
– Но прежде чем ты услышишь условия, я хочу знать, собираешься ли ты рисковать и жизнью Киры тоже?
И дер Даген Тур вздрогнул, разлив на стол несколько красных капель.
* * *
– Так, с запасом продовольствия всё в порядке, – подвёл итог Дорофеев, проставляя последнюю «галочку». – Полный комплект.
– Как обычно, капитан, – поддакнул Бабарский, глядя на Дорофеева снизу вверх. – Насчёт поесть я никогда не забываю. Вы ведь знаете – у меня жуткая язва, требуется сложная диета, и благодаря мне, а точнее моему ужасному желудку, команда имеет возможность наслаждаться деликатесными диетическими продуктами.
В действительности разнообразие бортового меню обу-славливалось исключительно капризами Помпилио, который хоть и был опытным путешественником, никогда не отказывал себе в удовольствии вкусно поесть. В результате офицеры «Амуша» питались как в лучших ресторанах Линги, да и нижние чины не жаловались.
Дорофеев всё это знал, но напоминать не стал, подписал ведомость и уточнил:
– Расчёт запасов?
– Месяц автономного, – тут же ответил ИХ.
– Отлично.
Несмотря на то что в составе Экспедиции числилось несколько грузовых цеппелей с массой разнообразных припасов, Дорофеев предпочитал держать на борту собственный запас продовольствия на случай непредвиденных обстоятельств. И вообще, собственный запас всего. За комплектацию отвечал суперкарго, и перед каждым путешествием они с капитаном тщательно изучали содержимое трюма.
И выглядело это достаточно комично, поскольку на фоне крепкого, хоть и не такого мощного, как Бедокур, Дорофеева Бабарский казался ещё нелепее обычного.
Рост его едва дотягивал до ста шестидесяти сантиметров, а сложением ИХ напоминал мячик – мягкий и круг-лый: круглый животик, обтянутый жилетом, круглое лицо – из-за круглых щёчек, нос картошкой, нос и маленькие губы бантиком. А завершали картину выбранного Бабарским образа длинные, до плеч, волосы, которые он зачёсывал назад.
Несмотря на офицерскую должность, одеваться суперкарго предпочитал в дорожный костюм, достаточно дорогой, но неброский – он ценил удобство, но сделал так, чтобы лишь опытный взгляд смог определить, что одежда сшита на заказ, а не приобретена в магазине готового платья. И всегда таскал наплечную сумку, подобно фокуснику извлекая из неё необходимые предметы.
Сейчас, к примеру, он достал из сумки – почему-то из сумки, а не из кармана пиджака, – носовой платок, шумно высморкался, не забыв пожаловаться на «проклятую пыльцу», и предложил:
– Можем перейти к осмотру следующего отсека.
