скачать книгу бесплатно
– Но вы обязательно должны дать мне время поговорить.
– Да.
– И не появляться, чтобы не спугнуть.
– Да.
– Телефон будет включён, так что вы сами поймёте, когда входить.
– Да.
Похоже, Бокова выпиливали из положительного во всех смыслах полена.
– Увидимся.
– Да.
Я нырнул в душную предвечернюю Москву – в салоне кондиционированного фургона было куда комфортнее – и направился к улице, держа в руке металлический чемоданчик. Фургон Боков припарковал в переулке, ярдах в двадцати от перекрестка, и он не должен был привлечь к себе внимания: мало ли чёрных «Фольксвагенов» по городу катается? Стекла тонированы, внутрь не заглянешь, и никто не узнает, что случится с Тороповым после того, как он окажется в этой машине.
И я не узнаю, потому что не собирался возвращаться в фургон. Мое дело – дальнейшее расследование.
Мне не было стыдно за то, что я сдал бывшего кикбоксёра директору, и угрызений совести я не испытывал. Я не просил Алексея об одолжении, к предательству не подталкивал и хранить секрет не обещал. Торопов должен был понимать, что за деньгами я пойду к Мальцеву – больше просто не к кому, – и принять меры предосторожности. Если принял – у него есть шанс, если нет – все дальнейшие проблемы станут платой за глупость.
Ничего личного.
Я вышел на перекресток, свернул направо, прошёл ещё десять шагов и остановился сразу за пешеходным переходом.
Минута до назначенного времени.
Но ждать не пришлось: буквально через несколько мгновений рядом со мной резко притормозил приземистый «Опель Астра».
– Быстро внутрь!
Ну хоть на это у него ума хватило!
Я плюхнулся на переднее сиденье, и машина сорвалась с места ещё до того, как захлопнулась дверца. А судя по тому, как мягко меня вдавило в кресло, «Астра» была прокачана по спортивному варианту.
– Принёс?
– А ты?
Гнал Торопов хорошо, умело, небось немало крови попортил дорожной полиции на своей «Астре». Шустрая машина ловко, а порой опасно маневрировала в весьма плотном потоке, и я почёл за благо пристегнуться: мало ли что. Мы, перестраиваясь из ряда в ряд, резко набирали скорость, обгоняли, подрезали, снова набирали скорость и всё дальше уходили от места встречи.
Интересно, Боков предусмотрел такое развитие событий?
– Деньги покажи.
Я послушно раскрыл чемоданчик:
– Двести штук.
– Вскрой одну пачку.
– Скажи какую.
– Вот эту. – Он ткнул пальцем в одну из верхних.
– Пожалуйста.
Я разорвал банковскую обёртку и предложил Алексею полюбоваться на полноценные новенькие купюры. Демонстрация произвела впечатление.
– Брось чемодан на заднее сиденье.
– Сначала скажи, что у тебя есть?
– Имя.
– И всё? Ты можешь придумать любое.
– И окончательно поругаться с директором?
– Он и сейчас не в восторге от твоего поведения.
Добавлять, что бывшие дружки считают Торопова предателем и мечтают поквитаться, я не стал. Если не дурак – сам понимает, а если дурак – зачем лишний раз человека расстраивать?
– Я дам тебе доказательство, что имя подлинное…
А в следующий миг мы остановились.
Нет, мы резко встали.
И не пристегнись я ремнём безопасности, вылетел бы через лобовое, как торпеда.
Чёрт!
Сначала я решил, что Торопов доигрался и мы в кого-то врезались. Потом – что ребята директора испугались потерять «Астру» и в нас врезался перехватчик. И только потом я увидел, что перед нами никого нет. Ни-ко-го. И ничего, соответственно. Двигатель ревел, колеса рвались об асфальт, а нос «Опеля» упирался во что-то невидимое. Да, невидимое! И машина в это «что-то» не врезалась, а именно упёрлась, потому что капот не помялся. Машину что-то держало.
Чёрт!
«Где эти грёбаные телохранители?»
Прошу прощения за ужасный сленг, но в тот момент я мог оперировать исключительно подобными выражениями.
Бокова и его мордоворотов не было, полиции не было, машины плавно объезжали нас так, словно мы просто заглохли.
Чёрт!
А потом выяснилось, что кроме преграды рядом с нами было и ещё кое-что невидимое. Или кое-кто. Торопов изумлённо вскрикнул, и я увидел, как из его кармана вылезают документы. За ними – бумажник, ключи, какие-то бумажки, – Торопова обыскивали! Кто-то невидимый его обыскивал! А потом на свет явился ключ от камеры хранения и обыск закончился.
– …мать! – выдохнул Алексей.
Я до сих пор не понимаю, почему он не сопротивлялся, почему позволил обыскать себя, почему не набросился на меня или не попытался выпрыгнуть из машины. Я не знаю, что было бы в этих случаях, но не понимаю, почему Торопов сдался сразу.
Обыск закончился, но машина продолжала стоять. Секунда. Две секунды. Пять. Я уже решил, что всё закончилось, но через пять секунд на лобовом стекле вдруг возник след от удара. Как будто шофёр протаранил его изнутри головой… Потом появились следы крови, кожи – ещё до того, как повреждения появились на голове обалдевшего от ужаса Торопова. Потом я увидел, как гаснут его глаза, потому что уходит жизнь. А потом невидимая преграда исчезла, «Астра» рванула вперёд и вошла в столб. Тело Алексея плавно поднялось и вылетело из машины, завершая картину «трагического ДТП со смертельным исходом». Лихач не справился с управлением, пренебрёг мерами безопасности и погиб.
А что с пассажиром?
Я сглотнул, ожидая, что невидимка доберётся до меня, но ничего не происходило. Двадцать долгих ударов сердца ничего не происходило, а потом незнакомый, но очень симпатичный мужик распахнул дверцу и заглянул мне в лицо.
– Он в шоке!
– Жив?
– Да!
– Слава богу!
– Вытащите его!
– Не вытаскивайте! Сейчас «Скорая» приедет! Не трогайте!
– Зажигание выключите!
– Федра! – Ко мне пробился Боков. – Ты как?
– Нормально. – Трясущимися руками я передал Бокову чемодан, который, как выяснилось, я всё это время прижимал к груди. – Нормально.
– Идти можешь?
– Подожди!
Голова побаливала, постукивала, посвистывала, шумела, но работала. Голова помнила, что идёт расследование, поняла, что всё вокруг – его часть, и стала делать выводы.
Невидимка нашёл ключ от камеры хранения и успокоился, но вот какое дело: Торопов должен был просто назвать имя и подтвердить свои слова каким-нибудь доказательством. Что ему держать в камере хранения? Подробное досье на Тину? Флешку с записью её игрищ? Пачку компрометирующих фотографий? Да мне ничего этого не надо, мне нужно было только имя.
– Федра, полиция совсем рядом!
Общаться с блюстителями порядка желания не было. Я понимал, что меня быстро оставят в покое, но не хотел тратить время. Лучше уж отправиться домой и поспать или просто понежить побитую голову на подушке.
«Думай… Думай!»
Я открыл перчаточный бокс. Выбросил на пол какие-то бумажки, карту, страховку. Нет. Торопов сидел за рулём, сильно торопился и должен был держать доказательство где-то рядом, под рукой, чтобы отдать его максимально быстро.
– Федра!
Я откинул солнцезащитный козырёк и взял лежащую там фотографию: Тина с какой-то блондинкой. А на обороте надпись: Джина Разбегаева.
День 5
Доказательством Торопова оказалась распечатка файла весьма плохого качества. Нет, вы не поняли: сама распечатка была хорошей, выполненной на качественном лазерном принтере, а вот фотография – дрянь. Её сделали на телефон в каком-то клубе, причём сделали быстро, чтобы никто не заметил, рука фотографа дрогнула, и изображение несколько смазалось, к тому же – минимальное освещение… Другими словами, лица на фотографии не столько виднелись, сколько угадывались, но этого было вполне достаточно.
Тина Мальцева и Джина Разбегаева были запечатлены обнимающимися на каком-то диване. Весёлые, жизнерадостные, весьма фривольно одетые и – это чувствовалось – изрядно пьяные. А на диванном подлокотнике пристроился полуголый мускулистый мужик, правая рука которого откровенно ласкала Тину. «Девушки и стриптизёр. Триптих. Часть вторая».
Я ожидал, что с появлением фотографии моё участие в расследовании закончится и белокурую Джину будут допрашивать мордовороты из личной охраны разъярённого Мальцева, однако директор среагировал на доклад более чем спокойно. Возвращение денег воспринял как должное – не сомневался, что так и будет, рассказ о смерти Торопова вообще прошёл мимо его внимания, фотографию изучил брезгливо, буркнул: «Дрянь» – и равнодушно сообщил мне, что его люди помогут вычислить Джину.
И всё!
Вы, конечно, поняли, что грузить столь важного человека рассказами о невидимке и странном способе создания аварии я не стал, однако даже эта интригующая подробность вряд ли вернула бы директору Мальцеву интерес к расследованию.
Его горе исчезло так, словно выключилось.
Странно, очень-очень странно для человека, который буквально два дня назад думал лишь о том, как бы побыстрее отыскать убийцу ненаглядной супруги. Но в этом деле оказалось столько необычных и страшно необычных деталей, что изменившееся поведение директора выглядело среди них заурядным эпизодом. Мальцев не объявил о прекращении расследования – и то хорошо.
Я отправился спать – в качестве средства от ненужных мыслей пришлось глотнуть таблетку снотворного, а ранним утром – в одиннадцать – встретился за завтраком с Байконурычем.
– Слышал, ты побывал в аварии?
Тратить время на дурацкие вопросы: «Откуда ты знаешь? Кто тебе рассказал? Как ты догадался?» – я не стал. С достоинством кивнул, показывая, что едва остался жив, и скупо, как настоящий герой, ответил:
– Я в порядке.
– А твой водила больше не водила.
– Он не заметил торчащий посреди дороги столб.
– Мальцев нанимает слепых телохранителей?
– Ты не поверишь, но этот был одним из лучших.
Неправильно, конечно, шутить о покойном Торопове, но чёрствый Байконурыч обожал чёрный юмор, а я слабовольно поддался.
– Раскопал что-нибудь интересное? – Сегодня я выбрал сладкие блинчики и, задавая вопрос, аккуратно распиливал один из них.
– А ты как думаешь? – хмыкнул Байконурыч, наливая себе чаю.
– Думаю, в противном случае ты не стал бы тратить время на встречу.
– Твой рыжий учёный приятель оказался занятным типом.
– Он в самом деле магистр?
– Разве что иностранный. В России у него учёных степеней нет.
– А что есть?
Во время наших совещаний – да и не наших тоже – Байконурыч крайне редко обращался к записям, выдавая информацию по памяти. Вот и сейчас он прихлёбывал чай, смотрел прямо на меня и вещал, а я торопливо помечал в планшете наиболее важные детали.
– Официально у магистра состояние приличное, но до директорского сильно недотягивает.
