скачать книгу бесплатно
«Боже! Что это значит?»
– Я уберу щит!
Мира взмахивает рукой так, словно запускает в чёрных мяч. Из Стальевича вылетает молния. Гамлет почти срывает однорукому голову. Молния уходит в небо. Одноглазый отмахивается, и мне прилетает тыльной стороной ладони. Я теряю…
День 4
– Когда я потерял сознание?!
– Мне горько топтать твою гордость, Юра, но в самом начале драки, – развёл руками Евгений Стальевич. – Увы.
Старик сидел возле моей кровати с видом доброй медсестры: такой заботливый, внимательный, точно знающий, какой компресс нужно приложить, какую мазь использовать, какую таблетку проглотить… Десять минут назад, когда я только проснулся и сполна оценил разрушительные последствия романтической прогулки, Стальевич показался мне спасителем.
Но лучше бы он ничего не рассказывал!
– Вы шутите?
– Мы говорили о романтике, и в этот миг тебя ударили по голове. Ты повалился на Миру, и на этом твоё участие в сражении закончилось.
– Я ничего не видел?
– Ты пробыл без сознания до утра.
То есть я не видел невнятных чёрных фигур, длинных, но очень скоординированных, обладателей пронзительно-жёлтых глаз, умеющих бить не прикасаясь, вооружённых острыми светящимися когтями, неведомыми и невидимыми щитами. И Гамлет не обращался в чудовище… Да и как он мог, он же собака. А его лая я не слышал, потому что валялся в отключке, а моя девушка и древний старик пытались отбиться от…
– Обезьяны отмороженные, только стаями и нападают, шакалы трусливые, – проворчал мирный продавец сувениров. – С бейсбольными битами на нас накинулись, потом травматику достали. Какая только мразь им разрешение на неё выдает?
– Евгений Стальевич…
Старик удивлённо посмотрел на меня, понял, что перегнул палку, поправил очки и развёл руками:
– Извини, Юра, увлёкся. Просто в моё время они знали своё место, а теперь оборзели от безнаказанности. А безнаказанность для тупых и злобных тварей хуже наркотика, поскольку примитивные мозги понимают только две позиции: «можно» и «нельзя», и если «можно», то начинается полный беспредел.
Правильные, но жёсткие слова не укладывались в моём сознании с образом добродушного старика, поэтому я поспешил мягко оборвать неожиданный монолог:
– Как вы отбились?
– Полицейский патруль помог. Машина въехала в наш двор буквально через минуту после того, как ты потерял сознание. А до этого времени их Мира и Гамлет кое-как сдерживали.
Мне стало совсем стыдно.
– Так эти щенки отмороженные даже на полицейских напали!
«Рыжий»! Я вспомнил примчавшегося к нам на помощь «лаборанта». Вспомнил настолько ярко, что не удержался:
– И тот парень не погиб?
– Какой парень? – искренне изумился Стальевич.
Вранья я не почувствовал и уточнил уже без всякой надежды:
– Рыжий.
– Не было там никакого рыжего.
Стыдобища…
Я мужественно удержал в себе желание провалиться сквозь землю и осведомился:
– Почему меня не забрали в больницу?
– Ты бы этого хотел?
Проснуться в окружении незнакомых людей без одежды и документов? Потом пытаться сбежать или умолять отпустить? Тратить время?
Я потрогал свою многострадальную голову и ответил честно:
– Нет, не хотел бы.
– Вот и я так подумал, – кивнул Стальевич. – Поэтому попросил полицейских притащить тебя сюда и остался на ночь.
Но почему остался именно ты? Я, конечно, понимал, что не проявил во время ночного сражения ни одного из своих многочисленных положительных качеств – ни героизма, ни мужественности, ни даже стойкости, – но всё же надеялся встретить у постели прелестную женщину, а не дряхлого старца.
– Где Мира?
– Уладила всё с полицией и уехала.
Действительно, что ей тут делать? Рядом с таким олухом, как я? Ни любимую защитить не смог, ни старичка с собачкой. Неудачник! Я понял, что на моих глазах вот-вот выступят слёзы.
«Мира! Прости меня!»
– Хорошая она девушка, – негромко произнёс Стальевич.
И я едва не разрыдался.
– Замечательная.
«Нужно ей позвонить! Прямо сейчас! Попросить прощения и договориться о встрече!» Я стал озираться в поисках телефона.
– Давно её знаешь?
– Два дня.
– Ты выглядишь влюблённым.
– Вы должны помнить, как это бывает: увидел один раз, и чувство осталось навсегда. – На тумбочке телефона не оказалось, в ящике – тоже. Я был в отчаянии. – Такова жизнь.
– Словно молнией ударило?
– Ага.
«Правильно! Я ведь раздевался не сам, а значит, телефон по-прежнему лежит в пиджаке!»
– Евгений Стальевич, где моя одежда?
– Юра, молния ударила в тот самый миг, когда ты её увидел? – Старик не сводил с меня внимательного взора.
– Мой пиджак…
– Сейчас принесу, – пообещал Стальевич. – Ответь, пожалуйста, на вопрос.
– Сначала Мира показалась мне красивой, но обычной, – с трудом сдерживаясь, сообщил я. – И лишь потом я осознал, насколько она прекрасна…
«Я должен ей позвонить! – На лбу выступили капли пота. – Я должен!»
– Выпей.
Старик поднёс к моим губам чашку, я машинально сделал пару глотков довольно кислого питья… «Холодный чай с лимоном?»… и проглотил плававшую на поверхности таблетку.
– Чёрт!
– Извини, забыл предупредить, – совсем не извиняющимся тоном произнёс Стальевич.
– Это от головы?
– Скорее от сердца.
– Меня же по голове ударили.
– Я пошутил, – махнул рукой старик. После чего зачем-то проверил мой зрачок и поинтересовался: – Встать можешь?
Я охотно поднялся на ноги. Ночью меня нарядили в банный халат, так что я не предстал перед гостем во всей красе.
– Так?
– Голова болит?
– Почти нет.
– Тогда я за тебя спокоен. – Стальевич пожал мне руку и направился к дверям. – А то меня Гамлет дома заждался.
– Привет ему!
– Обязательно.
Проводив старика, я вышел на кухню, сварил себе кофе и задумался.
Верить или нет?
Мог ли я видеть настолько реалистичный сон? Даже при условии, что сначала я выпил два стакана ликёра в «Топоре», потом полбутылки красного, а ещё потом мне основательно заехали по голове? Чёрные фигуры, жёлтые глаза, распиленная голова «лаборанта», превратившийся в монстра Гамлет…
Над объяснениями старика я размышлял весь кофе, потом весь душ и одевание, но ничего толкового не измыслил. Да и выбор, собственно, был невелик: либо верить в желтоглазых чудовищ, умеющих бить не прикасаясь, либо в глюкодейственную силу удара по голове. Хотите – верьте, хотите – нет, но прослыть идиотом желания у меня не было.
Телефон отыскался именно там, где и ожидалось: в пиджаке, вместе с бумажником и ключами от машины – зачем я их с собой брал? Неужели собирался кататься по ночной Москве? Переложив всё это богатство в борсетку – по случаю дневной жары пиджак останется дома, – я принял решение отправиться в ближайшее кафе на завтрак, но был остановлен звонком с неизвестного номера.
– Да?
– Это Алексей Торопов, помните меня?
Бывший кикбоксёр, морской пехотинец, частный охранник и телохранитель.
– Помню, конечно.
Я понял, что звонит мне многократно «бывший» громила не просто так, но постарался не выдать своей заинтересованности, ответив предельно легко, даже небрежно.
– Я собираюсь уехать.
– В отпуск?
– Не прикидывайся тупым и не делай вид, что тебе всё равно, – грубо велел Торопов. – Я всё рассчитал.
Ну да, именно так говорил главный инженер Фукусимы.
– Что тебе нужно?
Вопрос я задал исключительно из вежливости, поскольку ответ знал заранее.
– Много денег, тупица, – хмыкнул бывший кикбоксёр. – Я планирую лечь на дно. В Москве больше не появлюсь и директора не увижу.
– Он тебя найдёт.
– Пусть попробует. – Не знаю, насколько точно он всё рассчитал, но в силах своих Алексей был уверен. – Это мой единственный способ резко срубить много бабла, и я не отступлю.
– Сколько хочешь?
– Двести тысяч.
– За что?
– Я назову имя настоящей подруги Тины, той, с которой она зависала в «Переплетении» и устраивала оргии.
– И за такую мелочь ты хочешь двести тысяч?
– Эта мелочь очень важна для расследования, без неё ты ничего не узнаешь. А директор, как я понял, совсем с катушек соскочил от горя. Тебе он пообещал полмиллиона, значит, и мне заплатит. – Пауза. – Отыщи деньги до вечера.
Короткие гудки.
Я положил мобильник в карман джинсов и почесал в затылке.
