скачать книгу бесплатно
– И до весны мы будем видеться только на лестничной площадке…
– Самым случайным образом, – с грустью вздохнул Петр Анатольевич. – И я не буду знать, увижу вас или нет.
Он не в первый раз заводил этот печальный разговор, неуклюже пытаясь сделать Анне недвусмысленное предложение насчет встреч предстоящей зимой. Но, как понимала девушка, всякий раз перед глазами моложавого соседа вставал образ любимой женушки, и пылкие слова увязали в районе гланд, как поляки в известных болотах.
– И я…
– Анна!
Девушка бросила сигарету вниз и повернулась к балконной двери:
– Извините, Петр Анатольевич, меня зовут.
– До завтра, – кисло ответил сосед.
Анна вернулась в спальню, медленно подошла к кровати, присела и провела рукой по груди проснувшегося Эльдара.
– Доброе утро.
– Доброе утро. – Он потянулся и поцеловал девушку в губы. – С кем разговаривала?
– С соседом.
– Хм… – Ахметов приподнял брови и выразительно посмотрел на тоненькое белое кимоно. Призванное не скрывать, а демонстрировать, оно самым выгодным образом подчеркивало все достоинства великолепной фигуры Анны.
– Тебя что-то смущает?
– Мне не нравится, что он пялится на тебя.
– Но ведь он только пялится, – мягко сказала девушка, – ничего больше.
– Мне не нравится.
Анна нежно улыбнулась, склонилась к Эльдару – черные пряди защекотали грудь мужчины, внимательно посмотрела в глаза. Жест был нежный, доверчивый, податливый… Вот только ответила девушка совсем не так, как хотелось Ахметову.
– Эльдар, мы, кажется, не договаривались о праве собственности. Ты свободен, я свободна. Разве не так?
Ахметов недовольно сжал губы в тонкую линию. Но промолчал.
Анна хорошо относилась к Эльдару, но не собиралась становиться его игрушкой. Примерно раз в месяц Ахметов, как и любой нормальный мужчина, забывался и пытался навязать женщине условия. Девушка относилась к этим вспышкам философски и никогда не жалела пары минут своего драгоценного времени, чтобы привести любовника в чувство.
– Нам хорошо вместе, но мы ничего друг другу не обещали. Поэтому ты больше не будешь говорить со мной таким тоном и не будешь выставлять претензии. Тем более – глупые.
В какой-то миг Анне показалось, что Эльдар ее ударит. Девушка прекрасно изучила горячий нрав друга и не удивилась бы такому развитию событий. Но Ахметов сдержался. Он, в свою очередь, прекрасно понимал, что такой поступок навсегда прекратит их взаимоотношения.
Эльдар дотянулся до прикроватной тумбочки, вытащил из пачки сигарету, раскурил, глубоко затянулся и, потянувшись за пепельницей, произнес:
– Мне все равно не нравится, что ты вертишься на балконе почти голая.
В голосе Ахметова прозвучали извиняющиеся нотки.
– Я его дразню, – улыбнулась Анна.
– И меня.
– И тебя.
Анна легла на спину, подложила под голову руки и задумчиво посмотрела на отражение в зеркале на потолке. Тонкая ткань кимоно соскользнула, открывая взгляду Эльдара стройные ноги девушки.
«Я не хочу ее терять! – Впервые эта мысль пришла в голову Ахметова столь отчетливо. – Я хочу, чтобы эта женщина всегда оставалась рядом со мной!»
Он медленно пустил пару дымных колец, задумчиво проследил за их разрушением, вновь поджал губы. Эльдар не знал, что делать.
Она не была содержанкой. Она сразу дала понять, что выбрала его не из-за денег и останется с ним до тех пор, пока сочтет нужным. Она сочтет нужным. Анна работала в крупной компании, хорошо зарабатывала и привыкла сама выбирать мужчин. Сначала Ахметов не был против условий. Ему льстила победа над столь изысканной женщиной, нравилось чувствовать восхищенные взгляды друзей и знакомых, нравилось наблюдать за атаками записных донжуанов и видеть их разочарованные лица. За последние четыре месяца Эльдар ни разу не изменил Анне. Он уже не мог представить себя без нее.
И не мог представить себя с ней.
Потому что семья Ахметова придерживалась старых традиций, и родители даже в шутку не станут рассматривать возможность подобного альянса.
Понимала ли это Анна? Наверняка. Может быть, поэтому она держала Эльдара на расстоянии, не позволяла себе чересчур увлекаться? Может, поэтому подчеркивала свою независимость? Ахметов не был уверен ни в чем, кроме одного: он влип. Нельзя уйти, нельзя остаться, но при мысли о том, что Анну будет обнимать кто-то другой, у Эльдара сводило от бешенства скулы.
– В воскресенье прилетает отец.
– Надолго?
– До вторника.
– Значит, мы не увидимся целых три дня. – Девушка поднялась с кровати. – Я сварю кофе.
И вышла из спальни.
Эльдар не сразу понял, что имела в виду Анна. А когда понял, изо всех сил ударил кулаком по подушке.
* * *
Южный Форт, штаб-квартира
семьи Красные Шапки.
Москва, Бутово, 3 ноября, среда, 18.33
Резиденция Красных Шапок, по общему мнению – самой дикой семьи Тайного Города, исторически располагалась довольно далеко от центра, в тихом Бутове, в большой московской квартире. Много лет назад, когда городские власти приняли решение превратить окраину столицы в густонаселенный район, Великие Дома забеспокоились: близкое соседство дикарей и непредсказуемых челов могло привести к самым неожиданным результатам. Звучали даже предложения о переселении Красных Шапок, но дикари отбились, уговорили лидеров Тайного Города не нарушать традиций, поклялись, что будут вести себя максимально тихо, и – редчайший случай! – сдержали слово. Внутри Форта и за пределами Бутова Красные Шапки вели себя в привычном ключе, а на территории района – тише воды, ниже травы. И местные жители даже представить не могли, что порой творится за толстыми стенами аляповатого кирпичного здания, возвышающегося неподалеку от МКАД.
– Шулер, мля!
– Да кто, в натуре, шулер?!
– Ты шулер, мля!! Ты у меня все деньги выиграл!!
– А не умеешь играть – не садись! Тут тебе, в натуре, не шахматы!
– Я те ща сяду!! Я те так сяду, что ты у меня забудешь, как Спящего зовут!
Подобные ссоры не были для кабака «Средство от перхоти» чем-то необычным, наоборот, служили обязательным фоном – атмосфера вечной оргии требовала выхода отрицательной энергии, и драки в заведении вспыхивали с дивной регулярностью. Тем более – в самом дальнем углу, который по давным-давно заведенному порядку оккупировали любители азартных игр. Любители сики, если точнее, ибо ни во что другое Красные Шапки между собой не играли: разночтение сложных правил частенько приводило к тому, что партия, даже не начавшись, заканчивалась поножовщиной. Сика же дело другое. Ее правила каждый дикарь знал с детства, неоднократно применял на практике, а посему среднестатистическая игра длилась довольно долго и драка начиналась не скоро. Только когда один из проигравших начинал выяснять отношения.
На этот раз ссора вспыхнула в компании трех уйбуев: Оглобли Гнилича, Булыжника Дурича и Копыто Шибзича, до поры мирно шлепавших засаленными картами по грязной, покрытой подозрительными лужицами столешнице. Примерно час от их столика доносились исключительно счастливые/несчастливые (нужное подчеркнуть) вопли болельщиков и счастливые/несчастливые (нужное подчеркнуть) выкрики самих игроков. Но по мере того, как содержимое бумажников перекочевывало к победителю, атмосфера накалялась, и Оглобля, продувший все сбережения десятки, не сдержался:
– Ты… ты… ты…
– Ну, чо, ослабло у тебя? Забыл, что сказать хотел? – с издевкой осведомился Шибзич.
– Ты шулер, Копыто! – собрался с духом Оглобля. – Ты!
И его указательный палец с обгрызенным ногтем исполнил свое основное предназначение: указал. Но смутить Шибзича было не таким простым делом, как рассчитывал Оглобля.
– Докажи! – предложил Копыто, мудро переводя зарождающийся скандал в плоскость дискуссии.
– Чо доказывать, если ты у нас в карты выиграл?! – удивился Гнилич.
Скопившиеся вокруг зрители одобрительно заворчали: ситуация действительно не требовала особых подтверждений. Часть наблюдателей уже мечтательно прикидывала, как будет потрошить карманы мертвого Копыто, но…
– А где написано, что выигрывают только шулеры?
Удар пришелся ниже пояса – ничего такого Оглобля действительно не читал. Собственно, он вообще ничего не читал, кроме названий кабаков и показаний спидометра, а потому заткнулся, сраженный талантливой репликой оппонента. Гнилич почти сдался, но неожиданно ему на помощь пришел Булыжник.
– Тогда почему я тоже проиграл?
В отличие от простоватого Оглобли, Булыжник играл куда осторожнее и сумел спасти хотя бы часть денег. Но горечь утраты терзала его не меньше, чем бестолкового Гнилича. Не ожидавший столь острого вопроса Копыто замялся, и Дурич развил атаку:
– Почему ты один выиграл? Я тоже хочу!
– Надо было учиться играть! – нашелся Копыто.
– Тебя не про школу спрашивают, а про деньги! – заорал ободренный поддержкой Оглобля. – Нам по фигу, где ты на шулера учился! Тока нас разводить не надо, понял?!
– Ты такой тупой, что тебя даже разводить не надо – сам деньги принес!
Ошалевший от огорчения и взбешенный оскорблениями Оглобля потянулся за оружием. Его десятка, до поры лишь мрачно переживавшая проигрыш общественных фондов, сплотилась, весьма неодобрительно поглядывая на Копыто. Впрочем, бойцы Шибзича, окрыленные выигрышем вожака, приготовились защищать добычу.
– Не фига здеся ятаганами размахивать!
– А ты чо молчишь? – Перспектива драки десять на десять Оглоблю не устраивала, и он злобно посмотрел на второго страдальца. – Чо он нас за лохов держит, а? Дурич, тебе не обидно?
Булыжник задумался. С одной стороны, безумно жаль проигранных денег, с другой – Копыто считался самым верным псом одноглазого Кувалды Шибзича, и ссора с ним, а тем паче – смертоубийство могли навлечь на десятку гнев великого фюрера. Да и повода для скандала не было: за руку Копыто никто не ловил. Дурич колебался и, затягивая время, обратился к стаканчику виски.
– Таким жуликам надо ухи отрезать!
– Канделябром!
– У нас, между прочим, тоже ружья есть!
– Ты со своим прикладом не суйся, мля!
– Ща я тебе суну!
– Контейнер, дай ему в ухо!
– А чо, типа, сразу Контейнер?
– Ты чо, Контейнер? Кто твой уйбуй, в натуре?
– Дык я просто не понял, типа, что надо в ухо! Ща дам!
– Я те дам!
– Помалкивай, урод, подставляй ухо!!
– Пацаны, вы чо смотрите?! Мочите Копыто!
Булыжник, не отрываясь от стакана виски, заинтересованно озирался. Бойцы его десятки, видя осторожность шефа, помалкивали. Но Копыто понимал, что нейтралитет Дурича временный, стоит тому решить, что можно принять сторону Оглобли, и все, пиши пропало, против двух десяток не устоять. Для спасения жизни требовался стратегический ход, и в тот самый момент, когда Булыжник уже хотел заняться силовым возвращением бездарно проигранной наличности, решение было найдено: Копыто заметил висящий на грязной стене портрет великого фюрера.
– Шибзичей мочить вздумал? – заверещал уйбуй, протягивая руку к спасительному изображению вождя. – Может, тебе и фюрер наш не нравится?!
Перевод скандала в политическую плоскость вызвал в стане противника смятение. Оглобля притих, его бойцы подались назад, а поперхнувшийся Булыжник принялся думать о том, что не так уж много денег потеряно.
Ссора сошла на нет. Великий Кувалда охотно уничтожал всех, кто не проявлял достаточного обожания, и малейшего подозрения в нелояльности было достаточно, чтобы оказаться на виселице. Этим и воспользовался хитрый Шибзич.
– Может, ты шпион какой, мля? – продолжал надрываться Копыто, таращась на не знающего, куда деваться, Гнилича. – Или террорист?!
– Бен Лабух, – авторитетно добавил начитанный боец Иголка.
– Может, ты нашего любимого фюрера отравить хочешь?
– Я нашего любимого великого фюрера очень люблю, – поспешил заявить Оглобля. – Все знают, что среди Гниличей я больше всех нашего любимого великого фюрера люблю. Я даже голосовал за него на прошлых выборах. Потому что люблю.
Булыжник проглотил виски, торопливо рыгнул и не остался в стороне:
– Я тоже фюрера люблю.
– И после этого вы, в натуре, говорите, что я шулер? – продолжал наседать Копыто.
– Мы про нашего любимого фюрера ничего такого не говорили.
Проигравшие окончательно запутались в выстраиваемых Шибзичем логических цепочках. Единственное, что поняли Оглобля и Булыжник: обвиняя Копыто в шулерстве, они каким-то образом оскорбляют великого фюрера…
– Идите, мля, – высокомерно махнул рукой Копыто. – Идите, пока я не решил, что здесь заговор.
– Может, проведем расследование? – скандальному Иголке очень хотелось кого-нибудь убить.
