banner banner banner
Думы Бэрга
Думы Бэрга
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Думы Бэрга

скачать книгу бесплатно


– Неужели это действительно так? – всплеснула руками Нэя.

– Ну, несколько не совсем, скорее она подстегивает индивидуума принять наконец-таки правильное решение. И самое первое – не уповать на медиков. Вернее, не ставить их во главу угла. Так вернее. Ведь они могут все-таки спасти человеку жизнь. В конце концов, могут реанимировать. Но вот дать здоровье – конечно, нет. Но мы говорим о здоровье. То есть постоянно задаем один и тот же вопрос: – «Что это?».

– Как Вы говорили, это критерий истинности человека, – проговорила Нэя.

– Так вот если мы так утверждаем, то видим, что болезнь является живым, ну почти организмом, только бесплотным. И когда ты сейчас идешь к Истине, то болезнь как некая сущность не желает вот так просто тебя отпустить. Она начинает мстить! Она мимикрирует. Она маскируется подо всякие виды. Ей нужно только одно – напасть на тебя!

– И как же быть в этом случае? – спросила Нэя, немного поежившись.

– Только осознание того, что происходит, которое приходит через смирение, а не через бунт, – сказал учитель – как отрезал.

– Смирение, смирение, смирение, – как бы на автопилоте произнесла Нэя, – тут орать охота, а Вы про смирение говорите.

– А иначе ничего не получится, – учитель вздохнул, – эта отрицательная сила только и боится, что смирения. Ведь мать-то твоя не виновата, что оказалась посредником, вернее, проводником этой силы. Вернее, виновата, но она не понимает этого. А тебе только терпения, через это многое потом откроется. Неподготовленный человек не может принять более тонкую и жесткую информацию. Значит, надо быть готовым. И в этом ему помогают две вещи – это иммунитет, ну, то есть нестандартное отношение к болезни. То есть болезнь выступает в качестве проработки клеток и, естественно, сознания. И второе – это уже правильный выбор в какой-либо создавшейся ситуации.

– Да, но как сделать этот правильный выбор? – спросила Нэя.

– А это смотреть на событийность, – ответил учитель. – То есть события разворачиваются вокруг тебя, хочется тебе того или нет. Вот здесь и смотри, смотри внимательнее.

– Да, понимаю, – проговорила Нэя, – на маму просто «съела» эта сущность и… да, бедная мама. А что с ней будет в таком случае?

– Ооо… не ведаю, – ответил учитель, – но то, что она в колоссальной беде – это очевидно. И еще – больше молчи.

– Я понимаю, что молчание золото, но почему? – спросила Нэя.

– Если мы приходим к выводу, что нас окружают бесплотные разумные существа, причем не очень-то хорошие, то приходим к выводу, что они нас прекрасно слышат и принимают свои решения по отношению нас. Своей непрестанной болтовней мы их попросту учим тому, как им дальше быть. Они нам могут подсовывать помыслы, а вот читать наши ответы они не могут. Они не прозорливы, но пронырливы. Они наблюдают за нашими действиями согласно своему графику, ну и, соответственно, слушают наши речи. Так что не учи их, не надо давать им выстраивать стратегию, – ответил учитель.

– То есть получается, что мы их сами научили, ну, условно говоря, при ком-то, а потом, когда происходит что-то плохое, причем с нами, то тогда сразу делаем вывод, что, дескать, нас кто-то сглазил! – воскликнула от догадки Нэя.

– Все верно! – ответил учитель. – Сами научили, а кто-то теперь виноват!

***

Близился вечер, но собеседники даже как будто не замечали этого. Бэрг глотнул пива. Приятной легкой жгучей прохладой охватило оно полость рта. Бэрг вздохнул и, посмотрев на Эрика, произнес:

– Но ведь не все так плохо на самом-то деле. Ну жив человек, уже хорошо.

Но эта формулировка иммуноандроида «жив человек, уже хорошо», после всего разговора, пришлась теперь Эрику не по вкусу.

– Это как понимать? – задал он неожиданный вопрос. – Что значит «уже хорошо»?

Бэрг даже несколько удивился такому выпаду Эрика, а тот продолжал:

– Да после такой беседы, и Вы говорите такие вещи. Ой! Нехорошо! Вот так оно и получается, что человек поначалу превращает свое жилище в «овощехранилище», а потом резко удивляется, задавая себе один и тот же вопрос: «А почему это мне так живется хреново?».

– В каком смысле «овощехранилище?» – спросил Бэрг.

– Да в самом что ни на есть, чуть ли не в прямом! – чуть не выкрикнул Эрик. – А как это получается? Да все очень просто! Живет себе человек, и ни хрена не задумывается о том, а на кой он здесь вообще появился на свет. Ну, живет, ну, работает, ну, подрабатывает, ну, халтурит, короче – зарабатывает разными путями себе на жизнь. Это плохо? Да ничуть не бывало! Молодец! Умничка! Он знает жизнь. Короче, может вполне заработать. И живет неплохо, и семью содержит. Во всяком случае, умеет терпеть и переносить трудности, что порою не каждому под силу. Но приходит время, когда силы его покидают. А почему? Возраст? Конечно, он тоже играет определенную роль, но все же! Если речь идет о Системе! Только психически здоровый человек верит в потустороннюю жизнь! Ну неужели Она оставит его вот так прикованным к постели?! Этого умного, выносливого, пережившего многое, вот так запросто превратить в «овощ»? Ну нет! Не верю в это!

– Правильно делаешь, что не веришь в это, – одобрил пылкое высказывание Эрика иммуноандроид, – ведь такому индивидууму надо просто хорошенько разобраться в себе самом, в кого он верил. Если в медицину, то это одно, если в Систему, то это совершенно иное! Так приготовься, чтобы Она приняла тебя к себе. Нет, боится человек…

– Боится расстаться со своим одряхлевшим телом, – произнес Эрик, – и вот превращается он постепенно в «овощ», ни проку от него, ни толку нет. Приезжают к нему медики, уколы колят. И главное, то, что говорят, что, мол, живой человек! А в каком он состоянии, то это его трудности. Главное – жив!

– Все верно, Эрик, все верно, – вздохнул Бэрг. – А родственники только и делают, что вздыхают, да отмахиваются от назойливых вопросов, типа, ну как он там поживает?

– Неужели ему самому не противно вот так лежать да смердеть? – задал вопрос Эрик.

– А куда ему деваться? – молвил иммуноандроид. – В Систему он не верил, да и не поверит никогда, только во врачей и верит. Они для него как боги. Да еще и в белых халатах! Куда там! Где уж там до Системы! Вот так и будет лежать, пока уж совсем не протухнет.

– А почему медики для него как боги? – спросил Эрик.

– Да потому, что покаяния они не требуют, – ответил Бэрг, – сунут лекарство, и будь здоров! А за остальное они не отвечают. А ему-то в чем каяться, коли никому ничего плохого не сделал? Всю жизнь работал! Шутил только.

– Вот шутом и придет к Системе, да на поклон! – произнес Эрик. – Только тогда уже поздно будет.

– Ой! Да с ним ли об этом говорить? – Бэрг вдруг улыбнулся, и, посмотрев в свой опустевший стакан, произнес. – Ладно! Хватит о них! Слишком много чести! Человек сам кузнец своего счастья. Единственное, что нам из-за них тоже порою страдать приходится, но тут никуда не деться. Носим тяготы друг друга. Сие неизбежно. А ну-ка, принеси еще пивка!

С этими словами, повеселевший иммуноандроид потянулся и щелкнул пальцами. В опустевшем кафе заиграла легкая музыка. Эрик уже не удивлялся, так как понимал, с Кем имеет дело.

***

Нэя! Сколько еще времени прошло, прежде чем она стала думать самостоятельно и не «заглядывать в рот» своему учителю. Она, конечно, отдавала ему должное, но когда он потребовал он нее послушания, то есть отречения от своего «Я», вот тут она не выдержала. Она действительно многое чего узнала, но между тем ее личность была сильно подавлена. Она едва не превратилась в весьма и весьма послушного раба. Весь ее творческий потенциал был едва не раздавлен ее учителем, который желал, чтобы она во что бы то ни стало отреклась от своего «Я», и тем самым избавилась от «гордыни», якобы владевшей ею. Он требовал от нее, чтобы она носила исключительно только юбки или платья. Голову чтобы покрывал платок. Носить брюки, считал он, для девушек вообще аморально, а тем более джинсы. Музыка должна быть исключительно симфонической, и никакой дискотеки, а уж тем более рока! Когда он втюхивал все это ей в голову, то она покорно сидела на стульчике, положив руки на колени и смиренно слушала его. А он продолжал и продолжал «забивать гвозди» в ее творческую душу, которая так и рвалась на волю. Да! Ей хотелось творить, она мечтала рисовать, в конце концов, она мечтала порезвиться под хорошую танцевальную музыку. Однажды пожаловавшись на то, что она слабая мускулатурой, получила очень своеобразный ответ. Что, дескать, если ты слабенькая, то значит уже и более смиренненькая. Всегда будешь знать о том, что можешь получить по морде. И это твое знание будет тебя всегда смирять. С какими мыслями приходишь куда-то, то и получаешь обратно. Дескать, энергии, энергии вокруг нас, с какой соединишься, то и получишь. А слабенькой быть очень неплохо, никогда о боевиках думать не будешь. А рисовать тоже надо знать что. Ты хочешь так, а надо по-другому, не так как хочешь ты. И вообще, он требовал от нее убрать всякие ее хотения и желания, ибо они признаки ее гордыни. Вот так измывался он над ней чуть ли не изо дня в день. А она даже уже боялась и шаг-то лишний сделать без его ведома. Вот насколько башку он ей запакостил. Не известно сколько бы это продолжалось, но однажды видать сама Система не выдержала такого изуверства над человеком. Она, талантливейший человек, во всем подчиняющийся ему, едва не потеряла рассудок, когда этот выродок попросту исчез из ее жизни! Она осталась одна, один на один с той действительностью, которая ее окружала. Она не знала, что делать, куда теперь идти. Потеря этого единственного «сверхчеловека» была для нее сильным ударом.

***

– Ты чего, с ума, что ли, сошел? Девушку, да по лицу, да кулаком! Да как не стыдно! Ты чего руки-то распускаешь? – миловидная молодая женщина решила заступиться за Нэю.

И это в тот момент, когда Нэя, сама того не ведая, оказалась у какой-то «забегаловки». Он машинально присела за столик, ничего при этом не заказав. Ведь сначала надо было взять что-то съестное, а потом уже садиться за него. Но не об этом сейчас думала Нэя. Мысли просто путались, терялись в ее голове, когда к ней подсел подвыпивший мужчина.

– А что, здесь занято? – нагловато улыбаясь, спросил он.

– Что? Я, я не знаю… – немного оторопела Нэя.

– А кто будет знать? – мужчина подсел к ней. – А ты кто такая?

– Простите, Вам что нужно? – произнесла Нэя.

– А ты что, не знаешь, что мне нужно? – наглость так и перла из образовавшегося соседа. – А я тебе скажу. Хочу мороженого, пива, а потом и твою прекрасную ножку. Вот чего я хочу.

Нэя очнулась от своего «сна». Здравый смысл вернулся к ней. Она увидела наглейшую рожу, уставившуюся на нее, и поняла только одно – надо давать тягу! Она хотела было встать из-за столика, но не тут-то было. Особь мужского пола схватила ее за руку и, сильно ее сжав, принудило вновь сесть на свое место. Нэя оторопела, затем почувствовала сильную боль в руке. Мужчина держал ее руку, сильно сдавив.

– Что Вам нужно от меня? – Нэя испуганно смотрела на мужчину.

– Мне нужно то, что мы сделаем вдвоем, без посторонних глаз, – тихо произнес он.

– Я буду звать на помощь… – пролепетала Нэя, понимая, что тело от страха перестает слушаться ее.

– Какие мы прыткие, – процедил сквозь зубы мужчина, – а ну, давай, зови.

Нэя хотела было закричать, да почувствовала, что не может этого сделать. Язык как будто онемел от страха, тело было ватным. Вся она была как маленькая мышка перед здоровенным «удавом». А мужчина прошипел ей буквально в лицо, обдав при этом тяжким амбре перегара и зубной гнили:

– Что, сука, прыть кончилась, пойдем теперь поворкуем.

И он, не выпуская руку Нэи, встал из-за столика и потянул к себе. Через секунду она стояла рядом с ним ни жива ни мертва. Страх парализовал ее волю. Она почувствовала, как теплая жидкость струится по ее ногам. Тут она осознала, что описалась.

– Оставь меня…– еле выговорила она, и слезы полились по ее щекам.

Не было беспомощнее тогда ее состояния. А мужчина, ударив ее по лицу, вдруг оглянулся на обращенный в его сторону пока еще монолог молодой женщины, сидевшей неподалеку. В забегаловке, да и вокруг не было фактически никого. Да если кто-то и был, то проходил мимо. Да мало ли что не поделили! Свои люди, разойдутся. А муж да жена, как известно…, так что чего волноваться! Мужчина нагло улыбнулся, глядя на заступницу:

– Не щебечи! – произнес он в ответ. – А то давай, присоединяйся, вместе поворкуем. А то с такой вот мне как-то скучно.

Произнес он и посмотрел на Нэю. Она была ниже его ростом, и глядя на нее тут то он и заметил, что стоит прямо в ее луже.

– Ах, дрянь! – заорал он. – Пакость! Ты чего наделала!

Тут молодая женщина поняла, что девушка действительно так напугана, что туалет ей пока уже не нужен, и что все-таки надо вмешаться, благо…

– Ты чего к ней пристал? Дрянь пьяная! – женщина подошла вплотную к мужчине.

– А те чего, не нравится? Ты не встревай, когда я базарю! – мужчина уставил свою наглую физиономию в сторону подошедшей на помощь.

– Я сказала отпусти ее… – прошипела женщина.

– Мало того, что сам стою в луже, так еще и выслушиваю всякую хрень! Пошла отсюда! Не мешай мне развлекаться! – и мужчина хотел уже замахнуться рукой на подошедшую к нему женщину, но внезапно сам рухнул как подкошенный.

Освобожденная Нэя буквально кинулась к своей спасительнице. Нэя вся дрожала от страха. Единственная мысль тогда посетила ее. Глядя на поверженного врага, она внезапно подумала: «Как это просто!»

– Ты вся дрожишь, – Нэя буквально очнулась от голоса спасительницы, – ну и напугала тебя эта пьяная морда. Ты что, совсем не умеешь защищаться?

Нэя смогла только кивнуть головой. Потом созналась, что даже обмочилась от страха, тем самым вызвав неподдельное сочувствие у спасительницы. А в это время мужчина стал понемногу приходить в себя. Поднимался с асфальта, фыркая и отплевываясь. Но у асфальта обнаружилась, по отношению его и для него, и как раз в это же время, очень странная особенность – он постоянно «приставал» к его носу! Короче, был как приклеенный.

– Ты смотри, а он неплохо в твоей луже мордой искупался! – проговорила спасительница, – Гляди, как отплевывается! – и крикнув ему – Смотри! Не утони! – обняла Нэю, и обе пошли прочь от этой забегаловки.

***

– Да неужели на такие великие открытия способны боевые искусства Востока! – буквально воскликнул Эрик. – Целая теория движения! Искусственный Интеллект! Пожалуйста! Бери – не хочу!

– Эр, ты очень эмоционален, – проговорил иммуноандроид, – ведь это только начало Новой Эры. Действительно, эпохальное событие. Но если сейчас ты так реагируешь на столь простые вещи, что же будет дальше?

– Что будет дальше? – глаза Эрика буквально светились. – Да я просто, наверное, свихнусь от счастья!

– А вот этого как раз делать не надо, – юмор не покидал Бэрга, даже тогда, когда казалось, что сил уже не оставалось, – это будет явно лишним. Да и к тому же Системе потребуются трезвые мозги. Хотя я тебя понимаю, и счастье можно не пережить. Это уже у кого какое сердце.

– Да, но все-таки, выйти на требуемые параметры – это нужен талант, – констатировал Эрик.

– Или избранность у Системы, – Бэрг посерьезнел, – понимаешь, в чем тут дело, Эр, ведь Система просто так откровенничать не собирается. Чтобы этого достичь, нужен труд. Не скрою, тяжелый труд. Пройти через равнодушие людей, не только через их непонимание этой истины, более того, через откровенный отказ это понимать. А зачем им это? Зачем нужна Истина? По сегодняшним дням это глупые вопросы. Теплое местечко нужно каждому, и этого каждого можно понять.

– Но Система, как я понимаю, уже включилась, – молвил Эрик, – правда, как-то она не очень-то уж интенсивно включается. Ведь о чем Вы сейчас говорите, все это присутствует в массах. Как же быть в таком случае?

– Не все так просто, Эр, – произнес иммуноандроид, – не все так просто. Может Система дает еще один шанс.

– Да, понимаю, – Эрик почесал затылок. – А нет у Вас такого ощущения, что Система просто играет с нами? По-моему, Она не скупится на шансы. Как Вы думаете?

– А может быть Она ждала нашей встречи, – молвил Бэрг, – может завтра или послезавтра все и начнется. Но тогда пощады не жди. Система шутить не любит.

– Ну да, конечно, завтра, послезавтра, а может все-таки послепослезавтра? – Эрик с некой горькой иронией смотрел на Бэрга.

Тот, вздохнув, добавил:

– Какой ты все-таки нетерпеливый. Ты посчитай, сколько лет я жду пенсии и ничего, пока вот перед тобой.

– А по-моему Вы просто бессмертны, – произнес Эрик и выпил сразу полстакана пива.

Бэрг улыбнулся. Но на сей раз его улыбка была немного с «горчинкой». Что чувствовал иммуноандроид от времен египетских пирамид, прекрасно зная, что неровен час полного включения Системы! Это навсегда осталось загадкой. Эрик торопил Систему, даже не подозревая о дальнейшей судьбе Бэрга. Бэрг, видя молодость Эрика, и от того понимая его жизненную неопытность, естественно, только горько улыбался. А что ему еще оставалось делать? Фактически он уже свою миссию выполнил. Оставались считанные крохи, которые необходимо было доделать, тем самым исполнить все, без остатка.

Пиво освежающей прохладой небольшими глотками попадало в тело. Бэрг и Эрик какое-то время молчали. Эрик «переваривал» все сказанное иммуноандроидом.

– Спорт что хотел добиться? – внезапно произнес Бэрг. – Правильно! Результатов! А боевое искусство Востока добивается свойств!

Эрик как раз пригубил пива. Глоток пришелся вот на такое высказывание иммуноандроида. Естественно, что кафе огласил сильный кашель поперхнувшегося Эрика.

– Ну вот, а то совсем было заснули, – Бэрг опять улыбался своей очаровательной улыбкой.

– Бэрг, – произнес откашливающийся Эрик, – Вы всякий раз заставляете меня удивляться жизни.

– Ну я же все-таки иммуноандроид времени аж египетских пирамид, – смеясь ответил Бэрг, – кому как не мне ее знать. Жизнь эту.

– А кто тогда создал Вас? Простите, ведь все-таки Вас родила женщина, так кто она? – Эрик смотрел на Бэрга.

– Своей матери, даже суррогатной, я не помню, – произнес Бэрг, поднеся к губам стакан пива и, глотнув прохладный напиток, добавил, – древние египтяне – народ очень прогрессивный. Они многому научились.

– Или были научены? – внезапно задал вопрос Эрик.

Иммуноандроид хитро, из-под бровей взглянул на Эрика:

– Ты парень не промах, это я понял сразу. Только больше самостоятельности, уверенности! Я не говорю о самоуверенности, ибо она гибельна. А вот уверенность ведет человека к цели. Которую он себе, возможно, даже и не назначал, ибо она открывается порою сама по себе, но отнюдь не спонтанно. Она открывается через цепочку логических вычислений, а это далеко уже не интуиция. Мы способны дать объяснение феномену, то, что происходит на самом деле. Так что больше уверенности и все будет так, как должно быть, – Бэрг замолчал.

– Вы так и не ответили на вопрос, – нарушил воцарившуюся тишину Эрик.

– Дорогой Эр, – со вздохом произнес иммуноандроид, – для меня это такая же загадка, как и мое рождение. Да, Египет моя родина, но это как считаю я. Но так я не египтянин. Скорее всего, зигота прибыла откуда-то в Египет. А откуда? Не знаю.

– Вы хотите сказать, что экстракорпоральное оплодотворение существовало уже тогда? – спросил Эрик.

– Возможно, – ответил иммуноандроид, – только вот ЭКО к производству иммунологических андроидов не имеет никакого отношения. А потом, я не говорю, что родился конкретно в Египте. Скорее всего, где-то рядом. А ты думал, что я со звезд, что ли? Звездный мальчик! Нет, конечно. Я самый обыкновенный СУРРОГАТ, иммунологический андроид. А вот знания тем, кто меня создал, пришли от Системы. А Ее вся Вселенная не вместит.

– Иммуноандроиды рождаются не от акта любви, – произнес Эрик.

– Да, как это ни печально, – вздохнул Бэрг, – но все-таки какую-никакую, а компенсацию я получил. Какими только незаурядными способностями не обладаю. Да нас Система и создала, чтобы мы были в ней. Но я все-таки уже устал. Скоро пенсия.