Брод через Великую реку. Книга 1

– Итак, прошу выставлять баллы! Раз… Два… Три! – а сам, меж тем прикидываю. – Кто же это мог быть?

Володя Один выставил десять баллов, Володя Два – шесть, Женька – семь, Григорич – девять, а Сашка – восемь.

– Итого, сорок баллов! – подвожу результат, а сам думаю – Это – Надюха, раз Комар десятку поставил…

Меж тем, «Лесная нимфа» упорхнула за полог палатки, а мне из-за него шепнули. – «Морская царевна»…

– Участница номер три: «Морская царевна»! – выкрикиваю прямо у палатки и бью ложкой о тарелку.

Из-за полога вышла молодая женщина в футболке, напоминавшей чем-то тельняшку, едва пркрывавшие синие шорты. Вместо рыжих волос были водоросли, которые рапростирались от головы до пят, ряска и кувшинки как корона на голове.

– Итак, прошу выставлять баллы! – предложил я и начал считать их, отметив про себя, что один Гририч поставил десять баллов, а остальные – по восемь.

– Итого, сорок один! – хоть я и поставил восемь баллов, но так и не решил, кто бы это мог быть.

Меж тем «Морская церевна» поклонилась и убежала в палатку.

– «Ученица» – тихо шепнули мне из палатки. Что-то ёкнуло во мне, и в перый раз я пожалел, что не участвую в конкурсе, подумав. – Это Анька!

– Участница номер четыре, тема: «Ученица»! – объявляю и бью по тарелке, а самому интересно – Чем же ты удивишь всех?

В том, что выскочило из палатки, вообще было трудно угадать женщину: вместо короткой юбки была надета футболка на левую сторону, так что обе ноги оказались в рукаве. На одной ноге была надета колготка, остатки которой тащились по земле. На другой ноге – тоже колготка, но другого цвета, остатки которой были накручены на щиколотку, образовав огромную шишку. Сверху на голову и половину тела через одну руку было накинуто платье, свисающее на плече и обнажающее красивую руку и одну грудь в бюстгальтере. Часть правой щеки, виднеющаяся из ворота платья была измазана грязью.

Участница сделала два шага к плоту, запуталась, упала, подползла к плоту и взобралась на него, снова упала и, прислонившись к флагштоку, закрыла глаза.

Увидев, как смеются члены жюри, до меня дошло, что это был маленький спектакль.

– Эх, если бы она назвала свой номер «Грязнуля», я бы не раздумывая поставил десять баллов! – крикнул Григорич и выставил восемь баллов.

Столько же поставили и другие.

– Итого, сорок баллов! – сопровождая под аплодисменты участницу до палатки, тихонько шепнул. – Аннушка, я оцениваю твой номер в десять баллов!

Локоток моей спутницы вздрогнул, подтверждая, что я не ошибся.

– «Баба яга»… – тихо произнёс низкий голос из палатки.

– Участница номер пять. Тема: «Баба яга»… – кричу, бью ложкой по тарелке с удовольствием, потому что знаю. – Это Пашка!

Пашка вышла из палатки босиком в лохмотьях, тряпках, лесных кореньях. Лицо её было густо измазано грязью, но очки её выдали сразу же. На голове было сделано целое гнездо.

Конечно, никто из нас уже ни на минуту не сомневался в том, что это Пашка. Просто потому, что ни у кого из женщин такой комплекции не было. Но Пашка была бы не Пашка, если бы не устроила целое представление. Она хлопнула в ладоши и метла, которая была оставлена ею в палатке, вдруг вылетела из неё и полетела к ней, выкинутая одной очень знакомой рукой. Пашка схватила её, уселась и оттолкнулась от земли. Прыжок получился хороший и она снова подпрыгнула. Так, проскакав по поляне вокруг всех, она направилась к плоту и тут, оттолкнувшись сильно, вдруг зависла на секунду в воздухе. Это Сашка пальцем поддержал её в воздухе. Приземлившись прямо на плоту, она пальцем погрозила своему возлюбленному.

Буря аплодисментов была ей наградой, когда она подошла к палатке, а Сашка отправил ей свой воздушный поцелуй.

– Оценки, пожалуйста! – спохватился я и направился к палатке.

Сашка, конечно, выставил десять баллов, Володя Один, узнавший Пашку, тоже десять, Женька и Володя Два– по четыре, Григорич – семь.

– Итого тридцать пять баллов! – объявляю и подхожу к паллатке.

– «Прекрасная незнакомка» – слышу из палатки.

– Участница номер шесть. Тема: «Прекрасная незнакомка»! – кричу и ударяю ложкой по чашке.

Смех пошел сразу же, стоило ей выйти. Я смотрю на неё и никак не могу понять, кто это и что это. Спереди и сзади у неё под чем-то отдаленно напоминающим платье, были затолканы огромные клубки тряпок, отчего спереди она казалась беременной, а сзади – овцой из-за большого свешивающегося курдюка. Всё это было завернуто в простыню на животе с большим узлом спереди. Босая с намотанным на голове полотенцем, она провальсировала и встала у флагштока.

– Прошу оценить! – прозношу, считая.

Все, кроме Григорича, который выставил ей десять баллов, оценили её выступление на семь баллов.

– Итого, тридцать восемь балов! – подвожу итог и провожаю до палатки.

– «Восточная красавица» – тихо произнесли для меня за пологом палатки.

– И последняя участница. Тема: «Восточная красавица»! – мне это особенно было интересно, так как всегда восточные красавицы пленили мой взор.

Разговаривающие между собой мужики мгновенно замерли, а Григорич рукавом вытер пот, как только участница вышла из палатки. На ней был тюрбан из красного махрового полотенца, заколотого крупной брошкой. Лицо до рта было закрыто голубым газовым шарфиком. Ожерелье из шиповника в два ряда свисало на её прекрасную полуобнаженную грудь. Бюстгальтера не было и то, что его заменяло, закрывало только область сосков. Это были крупные оранжевые цветы, сплетенные в небольшие розетки на тонкой верёвочке. Платок, сложенный на узел, свисал одним концом на одну ногу, открывая до узеньких плавок полное округлое бедро и красивые ноги. Впереди узел платка был заколот брошью и рядами шиповниковых бус.

Она двигалась в восточном танце, игриво подергивая то одним бедром, то другим, околдовывая одного за другим членов жюри. У флагштока, исполнив танец живота, остановилась и выставила вперёд обнаженную ногу, изогнув в виде крыльев свои руки.

Раздались бешеные аплодисменты.

– Ну, сейчас ей по десятке каждый влепит! – подумал я и начал опрашивать жюри.

К моему удивлению все, за исключением Григорича, который выставил ей десять баллов, дали по восемь баллов.

– Итого, сорок два балла! – подвожу итог, и добавляю. – А теперь вам придётся угадать их!

Каждая из них, выходя из палатки, должна была покружиться, а затем ждать угадывания. Как только её угадывали, должна была привести себя в более или менее нормальное состояние.

Первой вышла участница номер один. Покружившись, она встала перед жюри. Чаще всего называли её Наташкой. Один только Женька встал и пошёл к ней со словами. – Это Тамарка!

Скинув тюрбан с чулком, она улыбнулась и, довольная, что он узнал её, поцеловала его в щёку.

Второй вышла «Лесная нимфа», покружилась, покружилась и встала перед жюри. Её угадал лишь Володя Один, сказав всем. – Это Надя!

Надя, довольная и счастливая, что её угадал именно он, смущаясь, поцеловала его в щёку.

«Морская царевна» кружилась долго, пока Григорич не сказал. – Да это же Наташка!

За что был вознаграждён легким поцелуем в щеку.

«Ученица» кружилась бы очень долго, но вмешался я.

– Позвольте мне хоть раз поучаствовать в этом конкурсе… – и, получив разрешение, сказал. – Это Аня!

За что был вознаграждён ласковым пожатием руки и легким чмоком в щёку.

Пашку угадали все, но из мужской солидарности промолчали, давая возможность Сашке проявить свою галантность.

«Прекрасная незнакомка» так бы и осталась неугаданной, если бы не Григорич, который встал и сказал. – Это Светка!

И получил от неё свой чмок в щёку.

«Восточная красавица» не только кружилась, но и исполняла танец живота. Восхищенные мужики совсем забыли о том, что нужно угадывать, и это позволило Володе Два громко сказать. – Это Нина!

Нина поцеловала Володю Два прямо в губы и публика одобрительно оценила такое поведение.

Подсчитав баллы, жюри подвело итоги конкурса.

– Звание «Мисс Очарование» присуждается «Спящей красавице»! – объявляет Григорич, водружая на Тамарку бумажную ленту с таким же названием. Она в ответ чмокнула Григорича прямо в губы, от чего тот даже крякнул.

– Звание «Мисс неузнаваемость» присуждается «Прекрасной незнакомке»!

Светка сделала несколько быстрых шагов и Григорич, довольный своей новой должностью, надел ей соответствующую бумажную ленту и получил свой поцелуй.

– Звание «Мисс Оригинальность» присуждается «Бабе Яге»!

Пашка подошла к Григоричу, сняла очки и снова надела, убеждаясь, что это именно тот, к кому надо подойти, надела ленту и чмокнула Григорича в подбородок, удивленно вскинув брови. Но он только рассмеялся, не обижаясь на неё.

– Звание «Вице-мисс два Манская красавица» присуждается сразу двум участницам – «Лесной нимфе» и «Ученице»!

В этот раз его поцеловали Надя и Аня сразу в обе щеки.

– Звание «Вице-мисс один Манская красавица» присуждается «Морской царевне»!

Наташка решила не останавливаться на достигнутом предыдущими награжденными и чмокнула Григорича в обе щеки.

– Звание «Мисс Манская красавица» присуждается «Восточной красавице»!

Слова Григорича потонули в шквале аплодисментов и свистков. Нина, счастливо улыбаясь, поклонилась жюри. Григорич, надевая на неё ленту и корону, был награжден тремя поцелуями в щеку.

Когда всем участницам вручили цветы, их попросили выстроиться на плоту для коллективного снимка.

Только Пашка, сославшись на головную боль, не захотела в этом участвовать. Её заменил я, пристроившись с гитарой перед участницами.

Когда все участницы отмылись и переоделись, начались танцы.

Ещё до начала танцев замечаю некоторую суматоху возле палаток. Заинтересованный этим событием, подхожу к Володе Один, который тащит свой рюкзак и спальник к палатке Нади и Наташки.

– Решил встать на постой? – слегка ехидничаю, видя как он, упираясь, тащит через траву свой скарб.

– Дурной пример заразителен… – ответил он, улыбаясь. – Тут вот что: Наташка перебирается к Светке, я – к Наде, а Нина – к Володе Два…

– Я, надеюсь, всё это по доброй воле?

– Конечно, а как ты думал? Разве с нашими барышнями можно по-другому?

– Этого следовало ожидать… Особенно после сегодняшнего конкурса! – подумал я. – Ох, и загудят сегодня мужики…

Идя на поляну, с которой слышится музыка, сталкиваюсь с Тамаркой.

– Отвали, идиот! – глаза её зло сверкнули. – Надо же, такую вещь в реку выбросил! Может, скажешь, где таких придурков делают?

– Что? – брови мои грозно сошлись на переносице – Ах ты, вертихвостка! Лучше заткни свой фонтан! Думаешь, я не знаю, что ты собираешься достать Богомола из реки? Я даже видел, как ты то место с утёса щёлкала…

– Откуда… ты… это знаешь, сволочь! Вот скажу Женьке, он тебе быстро накостыляет!

– Скажи… Скажи… – и рукой спокойно убираю её с дороги.

Весь вечер Аня, как могла, развлекала меня. К счастью, она видела и слышала нашу стычку с Тамаркой и всё знала.

Неожиданно, оказавшись с ней вдвоём в одной палатке, как-то остро почувствовал, что ещё два или три дня похода, и её не будет рядом, если…

– Я люблю тебя и прошу быть моей женой! – удивляюсь, как язык точно сформулировал мои мысли.

– А ты уверен, именно я тебе нужна? Может это просто желание обладать женским телом, пусть даже моим?

– Ты понимаешь, я стал ощущать постоянную нехватку тебя, не только как женщину с прекрасным телом, но и как друга, с которым можно всем поделиться… С тобой легко, не нужно притворяться, можно быть самим собой…

Как-то незаметно проговорили мы до первых признаков рассвета. Потом Аня прислонилась к моему плечу и уснула, а я смотрел на огонь и думал обо всём, что приключилось со мной в этом походе, особенно про Богомола. Вспомнив про дневники, сходил в палатку.

– Всё равно нечем заняться… – подумал я и потянулся к папке за тетрадями. – Может, что-то интересное узнаю…

И открыл папку, сверху которой лежала тетрадь с номером один и надписью крупными буквами «Михаил».

– Ну, что ж , Михаил, так Михаил… – подумал я. – С чего-то начинать надо!

Черновик: © Copyright: Юрий Панов, 2015

Свидетельство о публикации №215101101864