скачать книгу бесплатно
Кто открыл, что открыл, где открыл. Кто что приготовил, придумал, предложил. Интерьер. Меню. Антураж. Кухня. Обстановка. Концепт.
Я стараюсь работать не по шаблону. Но от шаблона не уйти – он работает сам по себе и сам на себя.
Это неизменно одна и та же вечная кулинарная история – хиты от шефа и средний чек. Набор развлечений в заведениях опционален и зависит от размаха владельца.
Впрочем, иногда меня просят подготовить очередной гастрономический мастер-класс для «Ресто. Кафе». Нужно запечатлеть, как повар готовит согласованное блюдо, сфотографировав основные шаги, а потом записать рецепт и красиво всё это преподнести.
За фотосъёмку мне доплачивают отдельно.
Что скрывать, это не только выгодно, но и весело. Шефы чаще всего брутальные (иногда в меру томные) красавчики и обаяшки. На кухне доминирует непременная жара, и я каждый раз чертыхаюсь, понимая, что опять забыла про градусы и напялила плотный джемпер вместо свободной лёгкой майки. Шипит масло на раскалённой сковороде, гремят кастрюли, «Костя, быстренько организуй мне тёртый пармезан», «За духовкой следи – пригорит!», «Какая скотина опять передержала соус?!»
Словом, не соскучишься. Вдобавок мне нравится фотографировать продукты, кухонную утварь и, конечно, готовое блюдо. Как говорится: «Ягнёнок не убежит, он жареный»[18 - Сериал «Кухня», реплика персонажа Дмитрия Нагиева, играющего Дмитрия Нагиева.].
Но экшн на ресторанных кухнях радует не каждый день. И потихоньку мне начинает казаться, что все тексты, которые я уже написала, пишу прямо сейчас и напишу в ближайшем будущем, описывают один нескончаемый ресторан, в котором никогда не произойдёт ничего принципиально нового.
– Ещё раз прошу прощения! – в зал влетает запыхавшийся пиарщик и втискивается за столик. – Адовы пробки. Час пик. Ей-богу, быстрее бы на самокате добрался! С меня обед!.. Сейчас принесут меню, выбирайте! Заодно сможете составить впечатление о нашей кухне. И… может, ещё кофейку? Андрей, метнись по-быстрому: одна нога здесь, другая уже у кофемашины. Вы успели оценить нашу десертную карту?
Все, буквально все в этом городе горят желанием меня накормить, перекормить, укормить и закормить.
Я очень, очень дружелюбно улыбаюсь и вежливо киваю.
?
– Я требую от тебя невозможного? Да, я требую от тебя невозможного!
На протяжении нескольких вокальных занятий подряд всё плохо.
Ощущение, что и я не совсем я, и Тамару внезапно подменили.
Хормейстер, она же педагог, сетует, что я толком не могу встать на дыхание – куда всё девалось и что произошло, в конце концов? Уточняет, не перекачала ли я, часом, пресс, ведь современная молодёжь сдвинута на кроссфите.
Боги, где я, и где кроссфит.
– Вероника, следи за животом! Каждый урок мы пытаемся поставить тебя на дыхание! Опять всё заново!
О, это мифическое (в моём представлении) «дыхание», пресловутая певческая опора, о которой я слышала столько разрозненных сведений и которую толком не ощущала. Ох, нелегкая это работа – из болота тащить бегемота![19 - Чуковский К.И. Стихотворение «Телефон»]
Я стараюсь делать то, что от меня требуют, но Тамаре не нравится звучание всех распевок оптом и в розницу. Она свирепеет, я лезу на стену – словом, у нас отличный тандем.
При разборе хоровой партии проблема куда-то испаряется.
Мы ругаемся.
– Ника, ты слишком стараешься! Слишком много задач себе задала! Может, с партией стало выходить, потому что ты расслабилась? Сейчас получился именно тот звук, которого я добивалась всё занятие!
– А как мне совместить купол[20 - Купол, или вокальный зевок – певческая позиция, характерная исключительно для академического вокала.], неслышный сильный вдох и столб воздуха, который надо удерживать внутри?!
– Забей на вдох, забей пока на позицию, у тебя и своё дыхание будь здоров!
Я чувствую, как мозг начинает медленно, но неотвратимо вскипать.
– Что значит «своё дыхание»?
– Это означает, что, когда ты не паришься, у тебя всё получается естественным образом.
– Я не знаю, как быть, я же не в состоянии это контролировать! – Пытаясь успокоиться, я ищу нужные слова. – Когда-то я ездила верхом. Инструктор разрешил нашей смене ехать рысью, а у меня не получалось, хоть ты тресни. Лошадь подкидывала меня вверх-вниз, как мешок с картошкой! Команды «следи за коленями» и «поднимайся вместе с лошадью» ничего не меняли. Но, как только я поняла суть – нужно встроиться в ритм и чуть приподниматься, когда седло идёт вверх, – я немедленно поехала рысью и больше не теряла это ощущение. Можешь на пальцах объяснить мне фишку с дыханием, чтобы я, наконец, въехала, и мы двигались дальше?
Помолчав, Тамара с недовольным видом пожимает плечами:
– Разбирайся сама! Поверь, это за тебя никто не осознает. Все проблемы не с позицией, не с дыханием, а в голове! Пока ты воспринимаешь пение как спорт, будет получаться ерунда. Помнишь «Стиляг»? «Здесь не надо быстрее, выше, сильнее!» У тебя всё более чем нормально, другим бы такое «нормально»! Если хочешь знать, на опоре твой голос мощнее, чем у солистки хора! Тебе вообще нельзя петь, встав на дыхание в полную силу, – дальше следует непереводимая игра слов наподобие «так, как я учу, в классической манере исполнения, в фундаментальном подходе», – а то хор перекроешь.
Вероятно, именно поэтому мне не полагается досконального – фундаментального! – объяснения.
Сама?
Прекрасно. Буду разбираться сама.
Но сперва нужно справиться с кашлем.
Он то появляется, то исчезает, и я не могу взять в толк, от чего это зависит. Закономерности нет. Перед следующим выступлением с «Див@хором» я не кашляю. На репетициях кашель то появляется, то исчезает. Исчезая на репетициях, он появляется во время индивидуальных уроков. Кашель прорезается на пресс-ланчах. Дома. На улице. Пожалуй, его не бывает только во время сна…
Спонтанный кашель стал моим неизменным спутником на любые случаи жизни, и я сломала всю голову, пытаясь вычислить, кто виноват и что же всё-таки делать.
Я совершаю увлекательный квест: ищу в Google симптомы различных заболеваний, при которых люди страдают от кашля (и не нахожу у себя разве что симптомов родильной горячки[21 - Отсылка к книге «Трое в лодке (не считая собаки)». Джером К. Джером]); старательно пью рекомендованный мамой отвар солодки; по настоянию хора полощу горло ромашкой; принимаю какой-то растительный препарат от проблем с горлом; посещаю фониатра[22 - Специалист, занимающийся диагностикой и лечением голосовых связок.] в Мариинской больнице.
Будучи дочерью одной из хористок-старожилов, фониатр принимает меня без очереди, не обнаруживает отклонений и говорит, что связки здоровы. Горло, в общем-то, тоже в полном порядке.
В дорогой частной клинике я посещаю врача-отоларинголога. Он не находит ничего подозрительного и берёт с меня кучу денег за визит.
Решив копать до победного конца и искать корень проблемы в лёгких, я обращаюсь к пульмонологу. Сдав требуемые анализы и сделав рентген, я прохожу двадцатиминутный тест, который осуществляется путём закапывания лекарства в горло и засовыванием трубочек непонятного назначения в рот. (Это тестирование на две недели оставляет меня без репетиций: голос отказывается подчиняться, он проваливается и спотыкается, словно посылая по известному адресу за подобное обращение.)
В это медучреждение я обратилась по рекомендации. Он сидит передо мной, перебирая бумажки – доцент кафедры пульмонологии и кандидат наук.
– Не знаю, – говорит он, – и ещё раз не знаю. Есть слабое подозрение на бронхиальную астму, но могу и ошибаться. Могу предложить препарат – глюкокортикоиды; не верьте негативным отзывам в сети об их вредности. Может быть, они посадят вам голос, а может, и нет – никаких гарантий. Знаете, питерцы частенько страдают от астмы. Иногда она проходит просто так, внезапно, сама собой. Почему? Кто его знает – столько разных факторов…
Чтобы услышать этот блистательный исчерпывающий диагноз, я потратила полдня и заплатила почти пять тысяч рублей.
«Может, тебе сходить к гипнологу? – предлагает мне в мессенджере Марго, когда я, не выдержав, закидываю подругу душераздирающими подробностями своих скитаний по врачам. – У меня есть одна знакомая. Очень крутая!»
Гипнолог?!
«Ты бы ещё к экстрасенсу меня отправила», – отвечаю я, добавив в сообщение скептический смайлик.
«Смотри сама, – с помощью виртуального эмодзи пожимает плечами Марго. – Скольких традиционных врачей ты уже обошла? Хуже точно не будет. Кстати, она ещё и психотерапевт с двумя дипломами, если ты настолько мнительная».
Я и гипнотерапевт.
Гипнотерапевт, мнительная я и беспричинный кашель.
Отличная компания получится!
Но что-то в словах Марго заставляет меня задуматься.
Колеблясь, я, тем не менее, не лезу в интернет в поисках информации, и, наверное, это к лучшему. Прочтя описание того, как проходят сеансы у гипнолога, я точно решила бы, что это болезненный бред.
Но мне осточертело кашлять.
«Ладно, давай сюда своего лучшего в мире специалиста по вуду!» – пишу я, добавляю пару эмодзи (один выражает отчаяние, у другого взорван мозг) и нажимаю «отправить».
Марго присылает мне в WhatsApp контакт и комментирует:
«Сама ты вуду. Вот! Её зовут Юлия Берлан».
Перед сном я получаю от неё ещё одно сообщение:
«Вот, нагуглила специально для тебя!
"Музыка и танцы действительно являются ключевой составляющей ритуалов вуду. Посредством танца и песен верующие обращаются к богам и просят у них что-то. Это и является своего рода молитвой. При этом зачастую молящиеся могут впадать в транс, во время которого, как принято считать, на них нисходит благодать духов".
Так что это ещё вопрос, кто здесь вуду! Учите матчасть ?».
«Значит, в клубах и на дискотеках у нас сплошь последователи вуду», – немедленно парирую я.
И выключаю свет.
Как теперь вовремя заснуть и не увидеть всё это во сне?
Глава 11
Привет от чернильной кляксы
Оказывается, я уже целую вечность ничего не публиковала в Instagram.
Я выбрала самую удачную фотографию с недавнего выступления в Князь-Владимирском соборе и начала набирать в смартфоне текст:
«Когда я представляю себе полёт в самолёте и начинаю думать, что во время рейса придётся смотреть в окно, внутри всё обмирает – это элементарное действие кажется невозможным. Инфа сотка: я выгляну из иллюминатора, увижу под собой всю эту землю и умру на месте!
Когда я на самом деле оказываюсь в кресле самолёта, я пищу от восторга, удивляясь, что соседи хватаются за подлокотники и бормочут про страх. Для меня не занять в самолёте место у окна, чтобы видеть облака – считай, не лететь вовсе.
Вчера за минуту до выхода из гримёрки, предоставленной администрацией собора, мне точно так же казалось, что нереально выйти и петь вслух перед публикой. Хористки рядом бормотали что-то про страх и «почти полный зал». Но когда мы выстроились сбоку от алтаря, когда зазвучали первые ноты… я обнаружила, что страха нет. Большой, торжественный и красивый собор, люди, которые сидят и смотрят, и… я не понимаю, чего тут можно бояться и почему вообще надо бояться, и единственное, чего я боюсь – это лажать».
Нажав «опубликовать», я увидела уведомление о том, что на меня подписалась одна из хористок.
Даже не успев ничего осознать, я удалила пост.
Страха не было, а вот кашлять я продолжала. Махнув рукой на предубеждения, я всё-таки записалась на приём к гипнологу. И, между прочим, я уже опаздывала на сеанс к Юлии. Следовало поторопиться, а не выкладывать в Instagram чёрт-те что.
Юлия дожидалась меня в скромном, но чистом кабинете, расположенном в небольшом бизнес-центре. Это внушало оптимизм: никаких тебе приёмов на дому в халате и стоптанных тапочках с бигудями. Вдобавок в приёмной возле компьютера возилась с документами ассистентка. Юлия отпустила её со словами, что по рекрутингу на сегодня всё, и жестом пригласила меня пройти в кабинет.
Так она ещё и рекрутёр?
По стенам кабинета были развешаны цветные сертификаты в рамках, свидетельства, дипломы.
«Давай-давай, успокаивай себя».
Мы смотрели друг на друга: Юлия – из офисного кресла возле письменного стола, я – с необъятного дивана.
«Я ещё так молода, а уже докатилась до кушетки психоаналитика», – подливал масла в огонь мозг.
Обладательница чёрных как вороново крыло волос, подстриженных геометричным каре, и выразительных серо-голубых глаз, Юлия выглядела строгой, собранной и одновременно темпераментной и подвижной.
– Можно сразу на ты, – предложила она, – если тебе будет комфортнее. Рассказывай.
Я рассказала.
– Конечно, можно предположить психосоматическую проблему, – она покрутила в пальцах, украшенных причудливыми серебряными кольцами, какую-то побрякушку наподобие миниатюрного «ловца снов»[23 - Ловец снов – индейский амулет, защищающий спящего от злых духов и болезней.]. – И мы с тобой можем долго разговаривать, обсуждая ситуации, которые беспокоят. Можем часами раскапывать, кто из родственников или друзей удружил тебе с отравляющей изнутри установкой или навесил ограничение. А, может, ты сама поставила себе блок, но и это тоже имеет причины – ничто не возникает на ровном месте, у всего есть корни. Способ, который я предлагаю, в подобных случаях более действенный. Мы не роемся в памяти, бродя вокруг да около, тем более что защитные механизмы психики могут не позволять вспомнить травмирующий фактор. Мы идём в глубину подсознания. Исследуем образы в поисках причины беспокойства, находим, разбираемся с этим и отпускаем.
– Понятно, – пробормотала я.
Интересно, насколько у меня сейчас озадаченный вид?
Юлия невозмутимо продолжала:
– В ходе сеанса ты остаёшься в сознании, сообщаешь мне о том, что происходит, о том, что ты видишь и чувствуешь, даёшь обратную связь, а я веду тебя по этому процессу. Весь сеанс пишется на диктофон. Я отправлю тебе запись, потому что при переслушивании могут всплывать новые подробности. Готова?
– Готова.
– Тебе что-нибудь нужно? Попить, салфетки, в туалет?
– Да вроде бы нет, – удивилась я неожиданной ремарке.
– На сеансах всякое бывает – некоторых даже рвёт. Не переживай, на уровне физиологии ничего опасного нет. Но зачастую люди носят в себе огромное количество подавленных и невысказанных переживаний. Потом это выплёскивается… на самом интересном месте. У тебя не сверхсложный запрос, так что особого треша быть не должно… впрочем, посмотрим.
Захватывающие перспективы перед нами открываются, мрачно подумала я, сбрасывая туфли и укладываясь на диван.
Впрочем, диван был прекрасен.
Он оказался настолько удобным, что расслаблял сам по себе, без аромакурительницы, набитых лавандой подушечек, аудиозаписей с шелестом волн или массажёров для стоп.
– Погнали, – подытожила Юлия, окончательно переключившись на неформальную манеру общения.
И мы погнали.
?
Двухчасовой сеанс пролетел как одна стремительная минута; честно говоря, я мало что запомнила. Процесс шёл медленно, со скрипом, и при этом образы сменяли друг друга с головокружительной скоростью; я никак не могла переварить этот парадокс.
Мне казалось, что подобная техника не может работать. В конце концов, где гарантии, что я не начну представлять себе что угодно – любую ахинею, любые мысли, препарировать всё подряд, что взбредёт в голову?