Бартер со Снежной королевой

Его тёплые, чуть шершавые ладони скользят по моей коже, прикасаются к шее, к бёдрам, он сжимает мои пальцы; это отопление врубили на полную катушку, или температура тела поднялась на несколько градусов?

Я помогаю Максиму стащить с него рубашку, моё тело будто сразу перескакивает через три ступеньки по лестнице возбуждения. Головокружительные ощущения ширятся и растут, я окончательно забиваю на обрывки мыслей, хаотично мечущиеся в мозгу. Голова запрокинута, я судорожно выдыхаю… и слышу свой стон будто со стороны.

Мобильный, лежащий рядом с моей чашкой кофе, засветился, завибрировал и задрожал. На экране проявилось изображение генерального.

Учредитель ресторана Борис звонит мне крайне редко… в основном никогда.

Схватив смартфон, я ответила на вызов.

– Мира, ты уже в ресторане?

– Добрый день, Борис, да, конечно, работаю! – отрапортовала я и на всякий случай даже вид пободрее сделала.

– Значит, так: скоренько поезжай в типографию, возьми такси. У них, оказывается, завис наш тираж буклетов. Всё давно оплачено и отпечатано, но почему-то никто не удосужился его забрать, чёрт-те что творится!

– Борис, я понятия не имела… – начала было я, набрав в грудь побольше воздуха, но запасённый кислород мне не пригодился.

– Да знаю я, что ты не в курсе большей части переписки. В общем, в темпе решай вопрос и в таком же бодром темпе приезжай обратно. Надо сделать уйму дел. Твоя бывшая начальница понаоставляла нам головняков…

– Моя… бывшая? – осторожно уточнила я.

Кажется, из динамика смартфона прозвучало сдавленное ругательство.

Хотя, возможно, мне показалось…

– Будешь временно работать без начальницы, – ответил Борис, – так что давай, вникай во всё, желательно поживее. Хочу видеть, что не зря дал тебе шанс.

И он отключился.

Секунд тридцать я сидела перед ноутбуком, глядя в него непонимающим взглядом, но затем сообразила, что лучше поторопиться, вновь схватила смартфон и активировала приложение для вызова такси.

Таких напряжённых и нервных рабочих дней ещё не было. Мне пришлось лично разыскивать на пыльном ледяном типографском складе буклеты, потому что все сроки вышли и менеджер велел кладовщику «засунуть их подальше» (буклеты, а не сроки), так как не хватало места для хранения свежевыполненных заказов. Потом меня вызвали на совещание топ-менеджмента Terra Incognita. Пока я прятала под стулом ноги, чтобы никто не заметил мои туфли, покрытые пылью, и украдкой смахивала паутину с волос, все литрами втягивали кофе и переговаривались между собой, обсуждая злободневное.

На повестке дня были срочные кадровые вопросы (одна половина хостес заразила другую половину какой-то противной простудой), максимальное освещение деятельности заведения в раскрученных СМИ, концепция нового меню, список приглашённых музыкантов на ближайший квартал… и так далее, и тому подобное. Ручка в моих руках раскалилась бы, если бы могла, с такой скоростью я делала заметки в еженедельнике.

Но тему увольнения арт-директора Амины (вернее, бывшего арт-директора) старательно обходили стороной.

Информацию я собирала по крупицам, причём не один день. Тут проскочила сплетня, там мелькнула фраза, здесь прозвучал шепоток. Связав обрывки сплетен воедино, я получила некое подобие правды.

Судя по всему, Амина завела привычку тратить целевые средства не на те цели. Время от времени провисали какие-то финансовые вопросы: возникали долги поставщикам, рекламные материалы в журналах выходили «под честное слово», с опозданием привозились в ресторан заказанные предметы антуража.

Проблемы вспыхивали буквально на ровном месте и разрешались относительно быстро и гладко – Амина извинялась за задержки, оплачивала счета. А вот в последний раз разрулить ситуацию арт-директору не удалось: отыгравшим на пафосном мероприятии в Terra Incognita джазистам не сразу смогли выплатить гонорар. Амины на месте не оказалось, зато оказался заместитель директора, которому пришлось лезть в сейф, выгребая доступную наличность, а также поскрести по сусекам, то есть по карманам некоторых коллег.

Амине предложили объясниться и вернуть сумму – потерянную? истраченную? проигранную? – в течение нескольких дней. Должность она при этом, скорее всего, не потеряла бы: как-никак, большой опыт работы, выгодные связи в околоресторанных сферах, умение находить общий язык с прессой… Финансовые потоки, конечно, отныне огибали бы её стороной, но репутация и оклад не сильно пострадали бы.

Амина, судя по всему, не нашла нужную сумму и в результате так и не вышла «с больничного».

Искать нового арт-директора у руководства не было времени – успела скопиться уйма нерешённых вопросов, срочных и важных. Вдобавок прозвучало мнение, что, если отложить поиски, история не выплывет наружу или не получит неприятного резонанса. А я оказалась под рукой и хотя бы отчасти была в курсе дел.

Теперь мне предстояло в рекордные сроки въехать во все остальные дела и тонкости.

Максим, приехавший на ужин с бутылкой вина, выслушал рассказ о моём внезапном карьерном росте весьма внимательно.

– Проси больше денег! – предложил он, улыбаясь и ловко извлекая из бутылки пробку.

Предложение было неожиданным: я даже зависла в задумчивом состоянии.

Состояние это, впрочем, не помешало мне продолжать приготовление нехитрых закусок: я извлекала из блистеров нарезанные сыр и ветчину, мазала маслом тосты, добывала из жестянок крупные оливки, сдирала плёнку с внушительной коробки шоколадных трюфелей.

– Не согласна?..

– Нет, – помотала головой я. – Во-первых, у меня и так была неплохая зарплата. Во-вторых, я в этой сфере новичок: ещё даже не начала осваиваться в полный рост.

Максим фыркнул:

– Нет, где логика? У тебя теперь и ответственности в три раза больше. Обязанностей за двоих!

Я вздохнула:

– Как бы не пришлось приплачивать за собственные косяки…

– В конце концов, это ценный опыт, – философски заметил Максим, – хватайся за все возможности обеими руками, вливайся. Через годик-другой тебя после вашей фешенебельной столовой в качестве арт-директора в любом другом месте оторвут с руками.

– Умоляю, не говори этими чудовищными штампами, – начала было я, но не выдержала и расхохоталась. – Столовой! Ты совсем офигел!

– Вино готово.

– Ужин тоже готов.

Максим скептически посмотрел на свою добычу из ближайшего супермаркета.

– Говорил же, – проворчал он, – давай сходим в ресторан.

Я замотала головой так энергично, что мне прилетело по лицу собственным хвостом; откинувшись на спинку дивана, я устало прикрыла глаза.

Хватит с меня на сегодня одного ресторана.

Ресторана… меню… беготни официантов… позвякивания столовых приборов, приглушённого шума кофемашины в баре, бесконечных джазовых мелодий, выступающих в качестве фоновой музыки…

– Или я сам мог бы приготовить, – не унимался Максим, – у меня получается отличная паста с морепродуктами…

Я открыла глаза.

– Прибереги пасту для следующего раза, ладно? Меньше всего сейчас хочется, чтобы кто-то что-то делал, суетился, трудился… причём на кухне. Я и бутербродами обойдусь.

– Договорились! – Максим отсалютовал своим бутербродом, причём хлеб в этой конструкции благополучно отсутствовал: сыр перемежался парой ломтей ветчины, затем на следующем уровне вновь возникал сыр.

«Для следующего раза…» Это что, сказала я?

А что, кто-то обещал, что он будет, этот следующий раз?

Кто-то кому-то что-то обещал?

Мне, собственно, и так очень даже неплохо.

Без закатов над заливами, артхаусных фильмов на полуночных сеансах, без ощущения, которое, наверное, бывает только в юности – якобы думать за тебя должен кто-то другой, а ты будешь с головой окунаться в происходящее, наслаждаясь калейдоскопом стремительно сменяющих друг друга событий.

Я бездумно взяла в руки бокал и сделала большой глоток вина.

Вот именно, незачем проваливаться в прошлое, если, как ты утверждаешь, тебе и в настоящем «очень даже неплохо».

– Бутерброды и правда сгодятся вместо ужина, а рабочие проблемы могут и подождать, – снова заговорил Максим. – Хочу обсудить с тобой другую проблему. Личную.

Я удивлённо приподняла бровь.

Как, у нас уже проблемы?..

– Как, у нас уже проблемы?

Он кивнул с серьёзным видом.

– Проблема в том, что я хочу видеть тебя по утрам. После того как мы не расстались вечером.

Вопреки моим собственным ожиданиям, мои губы растянулись в улыбке чуть ли не до ушей.

Это было неожиданно и… приятно.

– И что ты предлагаешь?

– Есть кое-какие мысли, – Максим заново наполнил бокалы, – хочу услышать, что ты думаешь по этому поводу.

Глава 6

– Ты ненормальная, – поперхнулась коктейлем Юля, услышав от меня самые последние новости.

Я изнемогала под грузом дел и событий, но всё-таки нашла пару часов, чтобы вытащить подругу в «Индигу». Мне нужно было хоть с кем-нибудь поделиться, всё обсудить… излить душу?

Можно и так сказать.

Странно, я всегда считала, что по складу характера я ближе к интровертам.

– С чего это вдруг ненормальная? – оскорбилась я.

– Сама подумай. Ну, кто пускает мужика жить к себе?

– Не надо было пускать? – Вино показалось мне подозрительным ещё в тот момент, когда я втянула ноздрями воздух над бокалом; осторожная дегустация подтвердила худшие опасения. Я решительно отставила бокал в сторону и подцепила с блюдца оливку.

– Издеваешься? Конечно, нет! Это твоя территория… Ладно, в гости пригласила… ладно, на ночь остался… Но у тебя в квартире, если не ошибаюсь, повернуться негде… даже когда тебя самой там нет.

В нехитрых Юлькиных рассуждениях было рациональное зерно.

Но я только пожала плечами, выслушав эти запоздалые аргументы.

Проблема была в том, что я тоже хотела видеть Максима по утрам. После того как он не ушёл от меня вечером.

Переезжать за город в особняк его папочки (и шесть дней в неделю ежеутренне тратить по полтора-два часа на дорогу в ресторан!) мне совершенно не улыбалось, даже если в этом необъятном особняке можно гулять по несколько дней, ни разу не натолкнувшись на главу семейства.

Да Максим, к счастью, и не заикался о переезде.

Теоретически он мог бы снять квартиру для себя где-нибудь в центре, а потом позвать туда меня. Но поиски приличной квартиры требуют времени.

В общем, решение, предложенное мной, оказалось самым простым, и реализовывалось оно легче всего. Взвешивать «за» и «против» было некогда… да и не хотелось.

Поэтому пару вечеров я провела за разбором хлама в своём жилище, освободив несколько ящиков в тумбочке и полок в шкафах. Подозреваю, что из гуманных соображений Максим привёз только часть вещей, чтобы не спровоцировать миграцию жизненно необходимых мне шмоток на лоджию.

Теперь моё утро начиналось раньше…

К этому располагало совмещение должности «и.о. арт-директора» и положения девушки, съехавшейся со своим бойфрендом.

Я бы даже сказала, это совмещение обязывало.

К примеру, одно из моих хобби – всерьёз и надолго занимать ванную.

В обезлюдевшей коммунальной квартире это не составляло проблем. В отдельной съёмной квартире – тем более. Я могла спокойно принимать ванну или душ, приводить в порядок волосы, делать лёгкий макияж, освежать маникюр…

Кроме того, теперь мне постоянно приходилось продумывать, что надеть на работу в ресторан. Я не просто всё время была на связи с Борисом и другими топами по телефону – меня то и дело вызывали на совещания; необходимо было «держать лицо».

В общем, чтобы поутру не устраивать столпотворение в ванной и не провоцировать споры, что же важнее – бритьё Максима или моя причёска, – я вставала ощутимо раньше, чем прежде.

И уже начинала ненавидеть этот треклятый неумолимый будильник.

– Всё с тобой ясно, – со вздохом резюмировала Юля, – ладно, поживём – увидим.

– Увидим, – эхом отозвалась я.

Паузу заполнил очередной убойно-кислотный трек, заколыхавшийся на радиоволнах; официант сгрузил с дешёвого, захватанного пальцами подноса тарелочки с нехитрыми закусками, расставив их перед нами.

Спохватившись, что Юля только и делает, что выслушивает о моих треволнениях, я поинтересовалась:

– У тебя-то какие новости?

Она вздохнула:

– Да, знаешь, ничего… Ресепшн, как обычно, выматывает. Ну, хоть ставку со следующего месяца обещают поднять немного. С личным по нулям… клеился новенький официант, но какой-то он… не парень, а сплошное самоторчание. Родственники постоянно пытаются припахать к своим проблемам. Но я, – и тут Юлька оживилась немного, захихикала даже, – подложила им свинью.

– Свинью?..

– Ага: пошла учиться на вечернее отделение в колледж. Ну, знаешь, гостиничное управление, административка, вот это всё. Раз меня угораздило попасть на ресепшн, то буду пытаться грести в этом направлении. Устаю, конечно, но хоть какое-то разнообразие…

– Молодец, – горячо поддержала её я. – Слушай, давай потихоньку собираться… И вставать завтра рано, и Максиму обещала, что хоть немного вместе побудем. Смешно: живём в одной квартире, а Бориса, «главного по тарелочкам», я и то чаще вижу.

Мы одновременно потянулись за кошельками, чтобы расплатиться за закуски, к которым едва притронулись, и то не без отвращения.

Я жила в режиме хронической перегрузки.

Я не жила – существовала.

Объём задач, возлагаемых на меня боссами Terra Incognita, рос день ото дня, множась и бесконечно ширясь.

Ноябрь окончательно вступил в свои права. Это означало, что нужно выходить на финишную прямую подготовки к Новому году, к рождественским мероприятиям и вообще ко всему, что связано с периодом, который в индустрии отдыха и развлечений является особой занозой в заднице и дополнительной головной болью.

Разработка формата и написание сценария новогодней ночи.

Поиск ведущих, музыкантов, диджеев. Бесконечные кастинги. Их требовалось проводить либо с самого утра, пока ресторан недоступен для посетителей, либо после закрытия. К моему гибкому… очень гибкому графику работы прибавилось несколько дополнительных часов.

Декор залов, вестибюля, бара. Украшение столов. Праздничные элементы для костюмов хостес и официантов. Никто не собирался переодевать их полностью и делать частью шоу, но боссы сочли, что и в обычном виде персонал оставлять не годится.

Весомые подарки либо символические презенты вип-клиентам, поставщикам, контрагентам, редакторам профильных СМИ и ещё нескольким сотням человек, с которыми заведение так или иначе сотрудничало.

Музыкальная программа, свет, звук, всевозможные конкурсы и лотереи, идея благотворительного аукциона, идея маскарада, идея эксклюзивного гастрономического интерактива.

Это всесторонне обсуждалось в десятках вариантов, доводилось до ума или отвергалось, прорабатывалось, проваливалось, завершалось, требовало времени, требовало финансовых вложений, требовало сил, энергии и неутомимых рабочих рук для идеального воплощения.

Этих самых рук отчаянно не хватало, но боссы были выше таких мелочей, они выдали мне кредит доверия и ожидали, что я его оправдаю, ведь такие шансы выпадают раз в жизни.

Мой кухонный стол и моё рабочее место в ресторане почти не отличались: они были по уши завалены списками, эскизами, макетами, инструкциями, адресами, каталогами, образцами материалов как полиграфических, так и швейных.

И, конечно, кухня!

Новогоднее меню в исполнении бессменного шеф-повара Terra Incognita должно было стать совершенно особым.

Гостей (включая искушённых и видавших виды) нужно было удивить. Заинтриговать и впечатлить вкусами. Ошеломить текстурами, формой, обрамлением, подачей, цветовыми решениями. Представить на их суд нечто новое, незабываемое.

Одновременно с этим требовалось вписаться в формат всенародного праздника и потрафить вкусам консервативных гостей, не мыслящих новогоднего застолья без селёдочки под свекольными мехами, без салата «оливье», без мандаринов и без заливного.

Ничего себе задачка, да? Ха-ха.

Лица на кастингах, звуки на прослушиваниях, вкусы на дегустациях сменялись со стремительно возрастающей скоростью. Осмыслять происходящее и принимать решения требовалось почти мгновенно. Было невероятно интересно, и, наверное, именно так и закаляется сталь; но было и очень трудно, главным образом потому что всё это было для меня непривычным, новым.

Я никогда не решала такие задачи, не работала в подобном темпе, зачастую не знала, на какие критерии можно опираться при принятии решения, а на какие нет. Да, окончательное слово всегда было за боссами, но… Чтобы представить пред их очи несколько готовых версий для выбора и утверждения, мне предварительно приходилось перелопачивать десятки, а то и сотни вариантов.

Максим не понимал, почему я так выматываюсь за день, почему так убиваюсь в Terra Incognita, ему всё давалось легко – взаимодействие с людьми, обсуждения, переговоры, улаживание спорных моментов, поиски решений, которые устраивали бы примерно всех…

Общение было его коньком со школы, даже в рамках официоза он держался непринуждённо и переводил любую беседу на рельсы расслабленного неформального разговора, чуть ли не трёпа за жизнь.

Если, конечно, мне не изменяет память…

Среди кутерьмы, нервотрёпки и свистопляски громом среди ясного неба прозвучали слова Макса о том, что его папа жаждет познакомиться со мной поближе.

Серьёзно, это было очень неожиданно.

«Только знакомства с папой мне сейчас и не хватало!» – первое, что промелькнуло в голове; к счастью, хватило ума не повторять это вслух…

Вслух же я поинтересовалась, лелея надежду на отмену мероприятия:

– А это обязательно? Твой отец и так меня знает. Столько лет в одном классе…

– Ну, ты сравнила! – фыркнул Максим. – Сколько раз он там тебя видел – пять, десять? Тем более в толпе таких же восьмиклашек, девятиклашек и так далее. А сейчас ты моя девушка, тем более ты так изменилась, он тебя и не узнает…

– Сильно изменилась? – для проформы поинтересовалась я.

– Все мы, так или иначе, изменились, – философски ответил Максим, – но ты прямо расцвела, ты же у нас теперь звезда, не меньше!

«Скорее, звездец», – хмуро подумала я.

Деваться было некуда.

Пришлось напомнить Борису, нашему «главному по тарелочкам», что рабочая неделя у сотрудников ресторана, которые работают не посменно – это пятидневка. И с учётом того, что в Terra Incognita я и так днюю и ночую, точнее, вечеряю, неплохо было бы дать мне выходной хотя бы в одну из ближайших суббот.

«Иначе до главной ночи года я попросту не дотяну», – закончила я свою мысль, и Борис сдался.

– Кто нервничает? Я нервничаю?

– Разве нет?

Максим не смотрел на меня; его руки уверенно лежали на руле. Мы поворачивали на Ушаковскую развязку; выбраться из центра в эту субботу заняло, кажется, целую вечность.

Что будет перед рождественской неделей, даже не представляю.

Я имею в виду европейское рождество, которое празднуют в декабре; наших соотечественников хлебом не корми – дай отпраздновать всё, что только можно отпраздновать, включая католическое рождество, православное рождество, Новый год, Старый Новый год, и, конечно, Новый год по китайскому календарю. В последнее время к плеяде отмечаний присовокупили ещё и языческое Солнцестояние.

– Нет, не нервничаю, – открестилась я.

Я почти не лукавила.

С чего вдруг мне было нервничать?

Папа бывшего одноклассника, нынешнего бойфренда. Ну, состоятельный. Ну, со своим загородным домом.

Я что, не видела состоятельных мужчин? Не общалась с владельцами собственных бизнесов?

Не самое хитрое дело – очаровать или произвести положительное впечатление на любого из них… в зависимости от поставленной цели, конечно.

По лобовому стеклу надрывно забарабанила мелкая морось.

Я вздохнула.

Ноябрь в наших широтах официально принято считать зимним месяцем. Но с каждым годом холода наступают всё позже, о снеге на новогодние каникулы приходится только мечтать, зато слякоти, сырости и хмари хоть отбавляй.

Мимо торопливо пролетали деревья, кое-где в просветах мелькала насыпь железнодорожного полотна.

От бесконечного поп-бита у меня заныло в висках. Я протянула руку к панели и принялась крутить настройки радио.

– Мы почти приехали, – заметил Максим, – говорю же: не нервничай, прекращай сбивать настройки, мне потом заново эту радиостанцию искать?

И тут я задалась вопросом: в самом деле, должна же я нервничать, хотя бы немного, хоть капельку?

«От Снежной королевы слышу», – огрызнулся внутренний голос.

– Приехали, – сообщил Макс.

Удивительно, но папа Максима почти не изменился с тех времён, когда мы учились в школе – или мне показалось?

Или просто я плохо его помнила.

Пожалуй, добавилось седины в волосах, черты лица стали суше и резче. А в остальном… держался он прямо, чуть ли не с военной выправкой, да и в голосе непроизвольно звучали командирские нотки, хотя вёл он себя более чем дружелюбно.

Трёхэтажный дом, угнездившийся на отшибе в посёлке Лисий нос (ещё немного – и можно выйти к заливу), произвёл на меня странное впечатление. Двоякое. С одной стороны, всё чисто, ухоженно, ничего лишнего, никаких нагромождений декора. С другой – уж больно всё напоминало рестораны и клубы, оформленные в охотничьем духе.

Чучела фазанов и тетеревов на стенах… мебель тяжёлая, массивная… камин в гостиной… куда без него.

Короткая экскурсия по дому (бывшие комнаты Макса, кстати, оказались довольно аскетичными… модный скандинавский минимализм) – и все собрались за столом. Готовила, насколько я понимаю, и на стол подавала, конечно, домработница; любопытно, откуда у Максима интерес к готовке, и почему он абсолютно не парится лишний раз постоять у плиты.

Каждый пытался создать тёплую непринуждённую атмосферу – сообща все вполне в этом преуспели. Начали с обсуждения школьных времён (воспоминаний оказалась уйма), потом отец Максима принялся расспрашивать о моём вузе, о преподавателях, об уровне современного образования.

Моей работы и.о. арт-директора почти не коснулись, и я, чёрт его знает почему, была этому даже рада. Пусть лучше папа Макса считает, что я работаю в престижном месте на не самой пыльной должности: рассылаю красиво написанные письма с призывами продегустировать новое изысканное меню и отвечаю на звонки всех жаждущих добавить заведение во всевозможные гастрорейтинги и каталоги мест отдыха…

Мой облик вполне соответствовал производимому мной впечатлению: хорошая, в меру амбициозная девочка из скромной семьи – отнюдь не серая мышь, но и не выпячивающая свои достоинства охотница за наследством. Волосы заплетены в тугую французскую косу, зелёное платье с небольшим вырезом и длиной за колено не обтягивает, а сдержанно струится, намекая на точёные изгибы. Держу пари, даже Максим не ожидал от меня такого образа, продуманного и уместного.

На десерт предложили черничный пирог. На прощание отец моего бойфренда сделал комплимент голубизне моих глаз, неоднократно повторял, как он рад «познакомиться заново», зазывал нас в гости в любое время, и: «А что, если нам как-нибудь всем вместе выбраться на охоту?»

Страшнее для меня, пожалуй, только приглашение выбраться на рыбалку, но я старалась улыбаться как можно искреннее.

Максим, кажется, был счастлив.

По крайней мере, всю обратную дорогу он не мог согнать с лица улыбку до ушей и никак не комментировал то, что после каждой новой песни я переключала радио на следующую радиостанцию: это одно из моих любимых занятий в машине.

Глава 7

– Блядь!

Именно так выразился Максим и даже кулаком по столу шарахнул, оскорблённый (по всей видимости) в лучших чувствах.

– Может быть, ты всё-таки успокоишься и расскажешь подробно? – мягко поинтересовалась я.

Максим не собирался успокаиваться, но всё-таки рассказал.

Радушный приём, который устроил нам его папа, оказался «потёмкинской деревней». Папа не обрадовался бы моим повторным визитам. И дело было даже не в том, что я ему не понравилась.

В глубине души (по крайней мере, так думал Максим) отец Макса мне отчасти симпатизировал. Я ему понравилась… отдельно от его единственного сына. Желательно, чтобы от этого самого сына я держалась подальше и наши пути пересекались не слишком часто. Оптимально – примерно раз в пять лет на очередной встрече выпускников или что-то в этом роде.

Всё это папа Макса вывалил на его голову, когда Макс заехал в Лисий нос за очередной партией пиджаков и ботинок, которые мне ещё предстояло как-то утрамбовывать в нише за неимением лишних шкафов и комодов.

Максим сначала недоумевал, потом возмутился, потом призвал к рассудку и логике. Папа настаивал на своём.

Максим пошёл на крайние меры – пил с папой коньяк, закусывал лимоном, выслушивал папины воспоминания о младенчестве Макса и о детстве самого папы, рассказывал ему, какая я чудесная – умная, живая, весёлая, открытая, искренняя, красивая…