скачать книгу бесплатно
Мирина – жрица Скифии
Ирина Панина
Золотые страницы нашей истории #2
Роман «Мирина – жрица Скифии» посвящен древней малоизученной странице истории нашей Родины, когда многие ее современные районы, в том числе и Алтай, были заселены скифами, кочевыми племенами, от которых историки нередко вели происхождение Руси. Судьба юной жрицы Мирины становится той осью, вокруг которой развиваются драматические события, сочетающие борьбу человеческих чувств и сил Добра со Злом, проявлений дикостей древности и достижений передовых инопланетных цивилизаций. Книга предназначена для всех людей, любящих историю нашей Родины, для всех, кто с горячим сердцем и чистой совестью думает о ее будущем.
Ирина Панина
МИРИНА – ЖРИЦА СКИФИИ
Историко-фантастический роман
Книга II из трилогии «Золотые страницы нашей истории»
Автор выражает признательность и благодарность за помощь в издании книги
Александру Борисовичу Моливеру,
Генеральному директору Инженерно-консалтинговой кампании «Алькор-С»
Роман посвящается великой скифской жрице Кадын, Величаемой Очиболой – хранительницей Алтая, осквернение погребального кургана которой вызвало нарушение энергетического баланса Алтайского края и привело к несчастьям и природным катаклизмам.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Фантастический роман «Мирина – жрица Скифии» является своеобразным продолжением написанной ранее книги «Золотой век Атлантиды». Во втором романе отображается окончание очередного тысячелетнего цикла, когда на Земле, как и во времена Атлантиды, происходят мощные столкновения сил Добра и Зла, и мы вновь погружаемся в напряженную атмосферу событий давно минувших столетий.
Одно из самых значимых и чудесных мест на Земле – Алтай, чье название на языке монголов означает «Золотой». В центральной части этого мощного горного массива возвышается в поднебесье величественная двуглавая Белуха, покрытая вечными снегами и сияющими ледниками. За свою несравненную красоту и поистине магнетическое воздействие на людское сознание Священная гора по праву считается Царицей Алтая. Огромные ледники Белухи дают начало нескольким бурным рекам, главной из которых является полноводная Катунь. С гигантской силой вырываясь из живописных обрывистых ущелий, река как бы охватывает Катунский хребет с юга, запада и севера. Горные склоны покрыты густыми хвойными лесами, состоящими из лиственниц, пихт и елей, вековых сосен и кедров. А в межгорных котловинах раскинулись обширные степи, изобилующие разнотравием с ковром необычайно ярких цветов.
Мне посчастливилось неоднократно бывать на Алтае, любоваться неповторимым величием и первозданной красотой горных хребтов, стремительностью чистых рек, небесной синевой озер и мощью водопадов. Довелось посетить и Беловодье, где находится сакральный Энергетический Центр территории Алтая, где, как ни в каком другом месте, ощущается его благотворное влияние на психику и духовное здоровье пребывающего там человека. Потому-то мне чрезвычайно близка уникальная культура и особое человеколюбие местного населения. Современные алтайцы, считая себя потомками древних кочевых скифов, трепетно относятся к своей истории. Они свято чтят свою знаменитую Очиболу, являющуюся своеобразным оберегом и защитницей народов, проживающих в алтайском регионе. Специалисты-историки называют скифскую Святыню разными именами – «Снежная леди», «принцесса Кадын», «Пазырыкская амазонка». После того, как в 1993 году советскими археологами произошло изъятие мумии Очиболы из могильника, находившегося на священном высокогорном плато Укок, на Алтае участились сильные землетрясения и прошла мощная череда стихийных бедствий. От всей души присоединяю свой голос к требованиям жителей Алтайского края – вернуть скифскую Святыню в ее усыпальницу на Укоке, чтобы восстановить нарушенное равновесие сил Добра и Зла в одном из энергетических центров нашей планеты, расположенных на востоке России.
Роман «Мирина – жрица Скифии» начинается с картин детства юной Мирины, которой суждено было стать знаменитой скифской жрицей и пройти жизненный путь, наполненный яркими сценами верной дружбы и жестокой борьбы, побед силы человеческого духа и неумолимости рока судьбы…
ГЛАВА 1. ДИТЯ СТЕПЕЙ
Светало. Невысокая босоногая девчушка с черными, как смоль, развевающимися волосами бежала по росистой траве. Душистый степной ветер, пахнущий полынью, бессмертником и клевером, холодил ее смуглое, чуть скуластое лицо. Подол ярко-красного платья промок от росы и прилипал к ногам девочки, но она не замечала этого.
Сердце девятилетней скифянки наполняли восторг и ликование от ощущения своего единения с окружающим миром – бездонным небом, ковыльными степями, опоясанными величественной цепью Алтайский гор, зеленой долиной Катуни, где паслись несметные табуны породистых лошадей, и родным кочевьем, раскинувшимся неподалеку от берега реки.
На востоке пламенела заря. Поставив на землю корзинку с собранными лечебными травами, девочка протянула навстречу зарождающемуся дню свои тонкие загорелые руки и радостно засмеялась. В первых лучах появившегося из-за горизонта солнца на нежной шейке ребенка блеснуло золотое ожерелье с подвесками в виде фигурок зверей. Узкие запястья юной кочевницы были увиты серебряными браслетами в форме змеек с глазами из хрусталя.
Раскинув руки, девочка упала на спину в густую душистую траву и стала наблюдать за изменчивыми очертаниями облаков, тающими в небесах, словно дым от костра. Взошедшее золотисто-оранжевое солнце быстро высушило росу, и появился рой надоедливо жужжащих комаров. В небесной синеве показался большой ястреб. Высмотрев добычу, он камнем упал в зеленое море трав и тут же взмыл в воздух. В острых когтях птицы бился толстый сурок. Девчушка проводила глазами скрывшегося вдали ястреба и сладко потянулась.
– Мирина! Мириночка! – послышался издали ласковый женский голос.
– Я здесь, бабушка! Здесь! – проворно вскочив на ноги, отозвалась девочка.
Заметив среди стеблей полыни нежно-сиреневый цветок сон-травы, Мирина выдернула его из земли вместе с корнем и положила в корзину с целебными травами. Юная скифянка небрежным жестом откинула со лба прядь волос и поспешила навстречу выходившей из близлежащего леса величавой пожилой женщине в пестротканой шерстяной одежде с двумя большими корзинами в руках. При виде внучки на мудром строгом лице Аргимпасы, так звали женщину, появилась добрая улыбка. Аргимпаса была самой сильной и знаменитой жрицей-прорицательницей Скифии. Она знала все целебные травы, составляла из них разнообразные настои, отвары и зелья, умела вправлять кости и залечивать раны, гадать, видеть прошлое и предсказывать будущее. За мудрость, отзывчивость и доброту кочевники любили и почитали старую жрицу, стараясь всячески услужить ей. Даже могущественные вожди и старейшины родственных племен относились к Аргимпасе с большим уважением.
Зачастую Аргимпаса с Мириной еще в предрассветных сумерках покидали родное кочевье и отправлялись в степь или поросшие густым лесом горы, чтобы запастись впрок целебными растениями. На этот раз, пока Мирина собирала нужные травы в степи, жрица бродила по лесной чаще, разыскивая там лечебные коренья и съедобные грибы. Подбежав к Аргимпасе, девочка заглянула в корзину, доверху наполненную боровиками, и потянула носом. От крепких отборных боровиков приятно пахло грибной сыростью.
– Бабушка, мне так хочется поплавать! Может, пойдем к реке?! – попросила Мирина, умоляюще глядя в лицо жрицы.
Получив согласие, девочка крепко прижала к себе полную корзину и во весь дух помчалась по ковру из темно-красного клевера к сверкающей вдали голубой ленте Катуни.
Когда Аргимпаса добралась до реки, Мирина уже радостно плескалась в студеной воде. Оставив корзины в тени раскидистого дерева, провидица широким рукавом утерла струящийся по лицу пот. Затем, прикрыв ладонью глаза от слепящих солнечных лучей, она стала наблюдать за резвящейся в воде девочкой. Аргимпаса безмерно любила свою непоседливую внучку и гордилась ею. Мирине были присущи живость ума, безмерная доброта, жажда познания и поистине уникальная память. Все это позволяло девочке с легкостью усваивать жреческие премудрости, которым обучала ее бабушка.
– Ты будешь самой знаменитой жрицей всей Скифии! Слава о тебе пройдет по всем кочевьям, – вполголоса проговорила Аргимпаса, любуясь внучкой, уверенно противостоящей стремительным водам Катуни.
Подумав, провидица разулась, подняла подол длинного платья и осторожно вошла по колено в обжигающе-холодную воду. Девочка подплыла ближе к берегу и с хохотом стала плескать водой в бабушку.
– Миринка! Мириночка! Ах ты, маленькая проказница!!! – со смехом восклицала Аргимпаса, прикрываясь свободной рукой от каскада летевших на нее брызг.
В последний раз обдав бабушку ледяным дождем, девочка стремительно выскочила из воды. Наклонив голову набок, Мирина запрыгала на одной ножке, стараясь избавиться от попавшей в ухо воды. Аргимпаса подошла к внучке, засучила высоко рукава и сильными движениями ладоней выжала ее мокрые волосы. Чтобы поскорее согреться, Мирина принялась носиться по берегу реки, словно резвый жеребенок. Тепло улыбнувшись, Аргимпаса опустилась на землю и, прислонившись спиной к большому нагретому солнцем валуну, стала сосредоточенно перебирать собранные ею целебные растения.
Спустя некоторое время к ней примчалась разгоряченная Мирина. Опустившись на колени, она заглянула в лицо Аргимпасы и, смешно вытягивая губы, виновато проговорила:
– Ты не сердишься на меня, бабушка, за то, что я забрызгала тебя водой?!
– Ну что ты, родная! Разве я могу сердиться на тебя?
Большие черные глаза пожилой жрицы с любовью были устремлены на ребенка. Годы не погасили их яркого блеска, а лишь придали им бездонную глубину и мудрость.
Мирина присела на землю рядом с бабушкой и задумчиво потрогала золотые фигурки медведей, пришитых к украшенному бисером войлочному нагруднику Аргимпасы, после чего прижалась губами к ее морщинистой руке. Обнаженные от плеча до кисти руки жрицы были покрыты сложной татуировкой, выполненной особой китайской тушью, причем священная татуировка распространялась также и на большие пальцы. С носителем такого знака можно было говорить лишь с почтительной интонацией. Придет время и ей, Мирине, дочери могущественного скифского вождя Таргитая, тоже нанесут сакральную татуировку. Но этот знак высокого отличия еще нужно было заслужить.
Глубоко вздохнув, девочка положила голову на колени бабушки. Аргимпаса заботливо расправила ее густые влажные волосы, чтобы они поскорее высохли. Мечтательно глядя перед собой в высокое пылающее синевой небо, Мирина некоторое время прислушивалась к пению птиц. Затем она взяла из корзины стебель полыни и растерла его в ладошках. Приложив ладони к лицу, девочка с наслаждением вдохнула горький, пьянящий аромат травы. Изо всех степных ароматов запах полыни был для нее самым любимым.
– Нам пора, детка! – взглянув на внучку, строго промолвила Аргимпаса. – Не сегодня-завтра должны вернуться из похода наши отважные воины. После битвы с презренными массагетами среди скифов наверняка будут раненые, и нам необходимо успеть приготовить для них целебные отвары и снадобья, – немного помолчав, жрица добавила. – Будем надеяться, что среди наших людей не окажется павших в сражении!
Мирина согласно кивнула головой и заботливо помогла подняться с земли бабушке. Подхватив корзины с лечебными травами и грибами, Аргимпаса и девочка направились к стойбищу. Когда они проходили мимо большой отары овец, скифские пастухи с коричневой от загара и грязи кожей почтительно склонились пред величаво ступающей провидицей и ее внучкой.
Вот и родное кочевье.
– Смотри-ка, Мириночка! – проговорила жрица, указывая рукой на развесистый куст арчи. – Твоя верная подруга уже заждалась тебя!
На краю стойбища под большим кустом арчи сидела темноволосая девочка в свободном небесно-голубом платье. Она нежно баюкала куколку, завернутую в цветастую ткань.
– Томира! Я здесь!!! – закричала во весь голос Мирина.
Девочка подняла голову, вскочила на ноги и, крепко прижимая к себе куклу, опрометью бросилась навстречу подруге. Подбежав, она радостно улыбнулась Мирине и низко поклонилась Аргимпасе. Жрица ласково погладила Томиру по голове. Черные блестящие волосы девочки были заплетены в тугие косы, увешанные серебряными бубенчиками, а ее тонкую шею украшала нитка коралловых бус. Аргимпасе нравилась эта смышленая симпатичная девчушка с открытым приветливым лицом и покладистым характером. Она заметно отличалась от других детей племени своей добротой и отзывчивостью. Девятилетняя Томира была не по годам рассудительна и умна, она часто удерживала более живую, подвижную Мирину от необдуманных поступков. Обратив свои лукавые смеющиеся глаза на подругу, Томира затараторила:
– Мириночка, миленькая! Ну что же ты так долго? Мне уже наскучило ждать! А я тебя все жду и жду! Сегодня моя мать обещала напечь лепешек. Ты любишь пшеничные лепешки? Я – страсть как! Ну, что же ты мне не отвечаешь, Миринка?! – притопнув ногой от нетерпения, воскликнула девочка.
– Да ты своей безудержной болтовней мне и рта не даешь открыть! – звонко расхохоталась Мирина. – Конечно, я очень люблю вкусные пшеничные лепешки! Кто же их не любит?!
Глядя на весело щебечущих детей, Аргимпаса широко улыбнулась, морщинки на ее лбу разгладились, а лучистые глаза засияли теплым светом.
– Мириночка, может ты пойдешь к нам полакомиться лепешками? – спросила Томира и, бросив умоляющий взгляд на жрицу, робко добавила. – Если, конечно, твоя бабушка позволит!
– Иди. Иди, дорогая! Я сама управлюсь с делами! – кивнув внучке, отозвалась Аргимпаса.
Получив согласие жрицы, девочки радостно переглянулись, а Томира захлопала в ладоши.
– Мирина, детка, передай маме Томиры мои наилучшие пожелания, а также грибы, которые я набрала в лесу.
– Непременно, бабушка! – воскликнула девочка, звонко чмокнув Аргимпасу в щеку.
Подхватив корзину с грибами, подружки резво побежали между юрт по протоптанной дорожке. Жрица с мягкой улыбкой посмотрела им вслед. Томира и Мирина были ровесницами. Несмотря на разность характеров, девочки отлично ладили между собой.
Когда они скрылись из виду, Аргимпаса подняла с земли корзины с целебными травами и кореньями и степенно зашагала к своему шатру, расположенному рядом с большим белым шатром вождя племени.
Скифское кочевье жило своей привычной жизнью. Отовсюду раздавался стук пестов о каменные чаши, в которых женщины старательно толкли овес. На дымящихся кострах в бронзовых котлах с четырьмя ушками кипела баранья похлебка, заправленная съедобными растениями. Кочевники очень любили дикий чеснок и всякие пряные травы, придающие еде кислоту.
Молоденькие девушки в пестрых одеждах с высокими кувшинами на плечах грациозно шли к роднику за холодной водой. Длинные косы скифянок были украшены звонкими бубенчиками, а виски – изящными золотыми и серебряными подвесками. На стройных шеях и на груди девушек переливались радужным многоцветием сердоликовые, нефритовые, бирюзовые и бронзовые бусы.
Часть женщин носила с пастбищ свеженадоенное кобылье молоко в больших ведрах, сделанных из овечьих шкур, а другие – готовили из принесенного молока кумыс. Тем временем крепкие бородатые мужчины неторопливо, со знанием дела, мастерили повозки на высоких колесах, обновляли конскую упряжь и седла.
Мирина и Томира немного поболтали с детворой, направлявшейся в лес за ягодами, а затем поспешили к просторной юрте, расположенной на дальней окраине стойбища.
В уставленной нехитрой утварью юрте Томиры аппетитно пахло свежим хлебом и бараньей похлебкой с чесноком. Мать девочки Спаретта – строгая, хорошо сложенная женщина с приятными чертами лица – пекла пшеничные лепешки в жаровне на раскаленных угольях. Подняв голову, она приветливо улыбнулась вошедшим детям и утерла рукавом слезящиеся от дыма глаза. Мирина выполнила поручение бабушки и вручила Спаретте корзину с отборными боровиками.
– Провидица Аргимпаса очень добра и великодушна. Поблагодари ее за подарок от моего имени, Мириночка! – проговорила женщина.
Томира поцеловала свою куколку, которую до сих пор бережно прижимала к груди, и поместила ее на небольшой коротконогий столик рядом с глиняной фигуркой богини Апи. Куколка была искусно сделана из лошадиных бабок и наряжена в шелковую расшитую бисером одежду. В скифских племенах куклы служили не только игрушками. Они считались вместилищем Духов предков и почитались как хранительницы домашнего очага. Куколки являлись также женскими покровительницами, которых жена приносила с собой в дом мужа. Так куклы переходили из поколения в поколение, от матери к дочери, и потому Томира тщательно берегла и заботилась о своей любимице.
Спаретта разостлала на полу цветастые войлочные коврики, бросила на них подушки для сидения и поставила перед девочками деревянное блюдо с горячими лепешками. Затем она налила в расписные чаши пахучий отвар из ягод шиповника и земляники.
Некоторое время женщина с умилением наблюдала за детьми, за обе щеки уписывающими приготовленное лакомство. Тоже решив поесть, Спаретта выловила из котла большой кусок мяса и, присев у дымящего очага, впилась зубами в баранину. Ловко управляясь с острым ножом, она отхватывала им кусочки мяса прямо перед собственным носом. Спаретта неторопливо прожевывала мясо, запивая его крепким кумысом. Горячий бараний жир обильно стекал по ее руке до локтя, заливая шерстяную лоснящуюся по бокам юбку.
Основательно подкрепившись лепешками, девочки отказались от похлебки и, поблагодарив Спаретту за угощение, покинули юрту. Неподалеку от жилища Томиры сидевшие под большим деревянным навесом пожилые кочевницы валяли войлок. Разложив перед собой овечью шерсть, они били ее длинными тонкими прутьями, раздергивали на соломенных циновках, а затем поливали шерсть горячей водой и свертывали в рулон.
Рядом с женщинами крутились вездесущие чумазые ребятишки. Они подхватывали готовые свертки войлока и бежали в степь. Для того, чтобы войлок хорошо свалялся, детям было наказано таскать его по траве, катать и пинать ногами. Мирина и Томира остановились возле седой костлявой старухи, которая дрожащими узловатыми пальцами раздергивала и перебирала шерсть. Старуха подняла морщинистое лицо и, мигая близорукими глазами, строго спросила:
– Ну, а вы, стрекозы, что без толку глазеете? Собираетесь помогать?
Подруги быстро переглянулись и в один голос воскликнули:
– Ну конечно, бабушка! Как не помочь!
– То-то! Сразу бы так! – шамкая беззубым ртом, укоризненно пробурчала старуха.
Ухватив по свертку войлока, пристыженные девчонки потащили их в степь. Вместе с другими детьми они долго толкали свои войлочные свертки ногами, прыгали на них и мяли. Выросшие в нелегких условиях дети кочевников были выносливы и неприхотливы. Ослепительно яркое алтайское солнце нещадно жгло им плечи, спину, руки и коленки. Земля горячо дышала, было даже видно, как над ней, словно над раскаленной жаровней, дрожит воздух. Несмотря на это, детвора без устали носилась по степи и шумела, не умолкая.
Солнце перевалило за полдень, когда ребятня вернулась в стойбище. Их встретили нестройным лаем разморенные жарой собаки. Большие, похожие на волков, псы разлеглись в тени повозок и, высунув длинные красные языки, прерывисто дышали. Дети отдали готовый войлок женщинам, и те принялись заботливо разминать его локтями. От этого войлок становился мягче.
– Томирочка, пойдем к реке! Искупаемся! – предложила Мирина. – Ты меня слышишь? – громко повторила она, стараясь поймать ускользающий взгляд подруги.
Немного поколебавшись, Томира облизнула пересохшие губы, шумно вздохнула и обреченно кивнула головой. Девочка боялась воды и не любила реку, так как Мирина настойчиво заставляла ее учиться плавать. Но Томира не решалась отказать близкой подруге, опасаясь вызвать ее недовольство и колкий упрек.
Выйдя за пределы стойбища, девочки, прежде всего, направились к кристально чистому роднику, струившемуся в густых зарослях арчи. Припав к земле, они долго с наслаждением пили вкусную студеную воду. Утолив жажду, Мирина поднялась с колен и, вытерев ладошкой мокрый подбородок, огляделась по сторонам. Величественная цепь синеющих гор с вздымавшимися ввысь заснеженными вершинами, обрамляла изумрудно-зеленые пастбища с табунами породистых скифских лошадей. По ярко голубому небу степенно плыли белоснежные перистые облака, отражавшиеся в блистающих водах Катуни.
– Томира, Томирочка! Посмотри, как прекрасен наш Алтай!!! – восторженно закричала Мирина, в порыве чувств крепко сжав руку подруги. – Недаром всемогущая скифская богиня Апи избрала его своим домом!
– Да, очень красиво! – окинув взором окрестности, согласилась девочка и, немного подумав, добавила. – Я не перестаю удивляться тебе, Миринка, ведь эту чудную картину ты видишь изо дня в день. Как же ты можешь каждый раз находить в ней что-то новое?
Томира перевела взгляд на сияющее лицо подруги и, тихонько ахнув, растерянно замолкла. Необычайно яркие, пронзительно черные глаза Мирины излучали свет невиданной красоты и, казалось, видели все и вся – то, что было надежно скрыто от взоров простых смертных.
– Почему ты на меня так странно смотришь, Томира?! – прервала затянувшееся молчание озадаченная Мирина.
– Знаешь, Мириночка, мне на миг показалось, что вместо тебя я вижу саму богиню Апи, – с благоговением прошептала девочка и смущенно потупилась.
– Вот еще! Что выдумала-то!!! – расхохоталась Мирина и, крепко чмокнув подругу в нос, напомнила. – Нас ждет Катунь!
Не теряя времени, девочки наперегонки помчались к блиставшей на солнце реке. По дороге они повстречали пожилых рыбаков, возвращавшихся в стойбище с богатой добычей. Их улов состоял из двух огромных, покрытых тиной, сомов, нескольких сазанов и крупных щук.
– Фу-у, какое страшилище! – проговорила Томира, опасливо разглядывая большую зубастую щуку.
– Подумаешь, страшная! Зато жареная – так просто объедение, пальчики оближешь! – озорно подмигнув подруге, хихикнула Мирина.
– У провидицы Аргимпасы есть рыба? – добродушно улыбнувшись девочке, поинтересовался один из рыбаков.
– Нет! У нас сегодня на ужин только овечий сыр, да сладкий пирог, – пожав плечами, отозвалась Мирина.
Рыбак обхватил рукой щучью голову и, ткнув грязным пальцем в зубастую пасть рыбины, важно заявил:
– Так вот именно эту увесистую хищницу я и намерен отнести в дар почтенной Аргимпасе.
– Мы с бабушкой будем очень благодарны вам за столь щедрый подарок, – вежливо произнесла Мирина и поклонилась довольному рыбаку.
Тепло попрощавшись с детьми, рыбаки, сгибаясь под тяжестью добычи, неспешно продолжили путь.
Оказавшись, наконец, на берегу Катуни, Мирина быстро сбросила одежду и вприпрыжку побежала к тому месту, где береговой утес был особенно крут и высок. Взобравшись на самый верх, она помахала рукой Томире и, сильно оттолкнувшись от скалы, прыгнула вниз головой в воду. Видя, что подруга долгое время не показывается на поверхности, Томира в смятении заметалась по берегу. Через некоторое время Мирина вынырнула ниже по течению недалеко от перепуганной девочки. У Томиры вырвался шумный вздох облегчения.
– Мириночка, ну зачем ты так делаешь? Я же чуть не умерла от страха! – запричитала она, размазывая струившиеся по щекам слезы. – Мне ведь казалось, что я больше никогда не увижу тебя! А что бы я сказала провидице Аргимпасе?!
– Ах ты, глупышка! – стоя по колено в воде, разразилась смехом Мирина. – Я вовсе и не собиралась тонуть. Ты даже не представляешь себе, какое блаженство плыть, разрезая плечом пенистые волны, чувствовать могучую силу воды!
Громко шмыгнув носом, Томира нерешительно подошла ближе и исподлобья взглянула на подругу.
– Ну, что ты медлишь? Идем ко мне, иначе ты так никогда и не научишься плавать! – требовательным голосом проговорила Мирина, протягивая руку к съежившейся от страха девочке.
Судорожно глотнув воздух, Томира с бешено бьющимся сердцем осторожно вошла в реку. Зажмурившись, она плюхнулась в воду и, несколько раз взмахнув руками, попыталась плыть. Но тщетно, река захлестнула ее и стала затягивать на глубину. Томира пронзительно вскрикнула, захлебнулась и пошла ко дну. Мирина немедля бросилась на помощь. Нырнув, она ухватила тонущую подругу за косы и рванула вверх.
Когда перепуганная Томира оказалась на берегу, она, кашляя и громко лязгая зубами от пережитого, решительно заявила:
– Никогда больше я не поддамся твоим уговорам, Миринка, и не полезу в воду!
Мирина пристально и строго посмотрела в глаза трясущейся от холода девочки и с возмущением воскликнула:
– Нет, ты уж выслушай меня, Томира!!! Ты что, хочешь навсегда прослыть трусихой? Ни в одном скифском кочевье нет более позорного прозвища!
