Густав

А еще он обязательно подарит ей духи. Такие, как у этих благополучных женщин, всем своим видом излучающих отсутствие проблем, явно живущих в полном достатке и не представляющих себе того, что называется бедностью. Их изящные каблучки, наверняка, никогда не стучали по разбитым в хлам дорогам с глубокими непросыхающими лужами и заросшим бурьяном дворам, где собираются в компании взрослеющие на местных порядках пацаны с огромной внутренней агрессией, ищущей малейший повод вырваться наружу.

Иван вновь глубоко вздохнул. Нет, он никогда туда не вернется. Нужно закрепляться здесь, в столице, где все двери поначалу обманчиво распахнуты для каждого, но при ближайшем рассмотрении все оказывается гораздо сложнее. И тем не менее, другого выхода у него нет.

Благоухающий вечерний воздух Парка Горького стремительно ворвался в легкие. Ароматы июньских цветений кружили голову, вызывая непроизвольную улыбку. Ведущую к набережной свежезаасфальтированную дорожку сопровождали коротко подстриженные газоны, в изобилии усыпанные людьми. На широкой площадке перед рекой Иван попал в веселое хаотичное окружение роликов-самокатов-велосипедов, бурлящее опасными водоворотами. Без потерь добравшись до берега, молодой человек хотел было посидеть на высоких бетонных ступенях, ведущих к воде, но критическая плотность отдыхающих здесь зашкаливала. Это сподвигло Ивана развернуться в сторону парка «Музеон», находящегося совсем рядом, за Крымским Мостом. Доносившиеся оттуда звуки живой музыки заставили юношу ускорить шаг, чтобы успеть послушать давно полюбившийся скрипичный Band, часто выступающий на местной площадке по вечерам.

Погода радовала. Начинало смеркаться, и повсюду зажигались фонари. Обострившиеся эстетические ощущения позволяли молодому человеку, как губке, впитывать впечатления, временно складируя их в глубинах памяти. Придет время – Иван извлечет их наружу и, возможно, перенесет самые яркие на холст.

Атмосфера позитива, в которую он окунулся, создавала видимость полнокровной жизни, где не было места дурным мыслям и эмоциям. Молодой человек окончательно освободился от неприятного осадка, навеянного Арт-территорией, и просто наслаждался жизнью здесь и сейчас. Разжившись по пути внушительной порцией кофе в бумажном стаканчике, Иван издалека заприметил свободное место на деревянном помосте напротив сухого фонтана. Он поспешил его занять, предварительно бросив мелкую купюру в раскрытый футляр от скрипки и послав приветственный жест знакомому музыканту.

Юноша давно оценил эту зону беззаботного лаунжа, где практически круглосуточно правила атмосфера вечерней пятницы. Люди здесь позволяли себе культурно расслабиться в компании друзей или поодиночке; сидя, лежа и даже танцуя небольшими группами. Никому не было дела до случайных соседей, и, в то же время, всех сближал просторный, прогретый за день солнечными лучами помост, уютно спускающийся широкими уровнями от здания Центрального Дома Художника к фонтану.

Умиротворяющий плеск воды вплетался в партии двух скрипок и контрабаса, наполняя душу Ивана живительной энергией. Он уселся поудобнее и пристроил рядом горячий стакан, готовясь всецело отдаться магии музыки, как внезапно получил неслабый хлопок по плечу от улыбающегося крупного парня с бородой.

– Здорово, Ванек! – услышал он знакомый голос, все еще сомневаясь, что обращаются именно к нему. Однако, внимательно вглядевшись в лицо говорившего и мысленно сбрив его бороду, Иван вскочил с места, крепко пожимая протянутую руку.

– Привет, Гриша! – молодой человек был искренне рад неожиданной встрече.

– А я смотрю: ты или не ты, – втиснулся рядом Гриша. – Давненько не виделись!

– Почти два года! – подтвердил Иван, спасая свой кофе от пуделя, гоняющегося по помосту за мячиком. – Какими судьбами?

– Гуляю, – отчитался Гриша и огляделся по сторонам. – Жду девчонку- типа, свидание…А ты?

– Тоже гуляю, да и живу я неподалеку, – Иван махнул рукой через реку, указывая в направлении Арбата. – Решил проветриться, здесь клево!

Гриша ошарашенно почесал бороду.

– Серьезно? Живешь в самом центре? – в голосе звучало неподдельное изумление. – Уважаю! Я столько еще не заработал!

Иван рассмеялся, делая глоток из стакана.

– Я тоже пока не заработал – по знакомству снимаю квартиру у приятеля, а заодно сторожу ее, пока он в отъезде, – пояснил он, почти извиняясь за возникшее превосходство.

– Здорово, – задумчиво протянул Гриша. – А я-то думал, что ты уехал домой после того, как не потянул Строгановку…

Стрелка настроения Ивана слегка качнулась в отрицательную зону. Он не любил вспоминать провальное лето, когда одноклассник Гриша, с которым они вместе после армии приехали покорять Москву из своего захолустья, достаточно легко поступил на юридический факультет одного из ВУЗов. Иван же, недобрав баллы в Художественную Академию, решил любой ценой закрепиться в столице. Домой он не собирался – выпивающий отец и забитая мать, во всем ему подчиняющаяся, были наглядным тормозом для юноши; да и в своем маленьком городке он не видел никакого будущего для себя.

Попав в столицу, Иван уже с первых дней был сражен тем духом свободы, о котором всегда подсознательно мечтал. Он сразу понял, что расстаться с этим огромным, полным жизни, динамизма и никогда не спящим городом, было бы большой глупостью. Только здесь он сможет самовыражаться без оглядки на чужое мнение и воплотить в реальность свои потаенные желания…

Однако начиналось все непросто – пришлось во многом себе отказывать, прежде чем пришли первые скромные заработки. Повезло и в том, что вовремя подвернулся Макс, с которым Иван случайно разговорился на Старом Арбате, где часто подолгу осматривал стихийную выставку-продажу разнообразной живописи. Шапочное знакомство быстро вылилось в приятельские отношения, а горячее обсуждение творческих вопросов помогло Ивану завоевать доверие любителя пейзажей до такой степени, чтобы переселиться в его хоромы на время долгосрочного путешествия хозяина.

– Конечно, я здесь! – воскликнул Иван, заметив, что Гриша внимательно его разглядывает. – Что дома-то делать? Я там погибну, в нашем-то болоте!

– А ты изменился, Ванек! – Гриша заговорщицки подмигнул. – Какой-то чересчур умытый, причесанный, холеный, – он наклонился к уху приятеля с недоброй усмешкой. – Ты, часом, не из «этих»? – Гриша сделал многозначительную паузу. – Ну, ты понимаешь…

Иван громко расхохотался, откинувшись назад и чуть не опрокинув стакан.

– Обижаешь, брат, я точно не из «этих», – проговорил он сквозь смех. – С чего ты взял?

– Москва многих меняет, – со знанием дела произнес Гриша, все еще беспардонно рассматривая земляка в упор. – Уж больно ты похорошел, что ли…Помню тебя немного другим – попроще и без прикрас.

Иван расхохотался еще громче.

– Спасибо за «комплимент», но это точно не ко мне! Я просто к Моде «прислонился», закончил «Школу Моделей» и сейчас работаю в этой сфере. А там нужно выглядеть соответственно – сам понимаешь! – объяснил он свой слишком аккуратный облик, почти оправдываясь под гипнотизирующим взглядом.

– «Школу Моделей», говоришь? – хмыкнул Гриша, давая понять, что его подозрения только усугубились. – Ладно, можешь не колоться…

Возмущению Ивана не было предела.

– Клянусь, интересуюсь только девушками! – пылко воскликнул он, приложив руку к груди. Слава обладателя нетрадиционной ориентации искренне ему претила. – Это однозначно!

Гриша расплылся в улыбке.

– Лады, успокоил! – он вновь хлопнул старого товарища по плечу. – А то пацаны в нашей «деревне» такого не поймут, а вернее, не простят! – он состроил смешную рожицу, которую можно было интерпретировать, как полную солидарность с провинциальной нетолерантностью. – Ну, бывай, вижу, моя идет! – Гриша резво вскочил с места. – Пойду, пожалуй, наперерез, а то боюсь, что западет на твою стильную стрижку. – подколол он, протягивая на прощание руку. – Познакомлю в другой раз!

– Давай, брат, – не возражал Иван. – Удачи!

– Набери при случае! – обернулся Гриша уже на приличном расстоянии. – Номер тот же!

В следующую минуту Иван увидел, как приятель обнял низенькую девушку в ярких кроссовках, а затем парочка исчезла за дверями ближайшей бургерной.

На освободившееся после Гриши место тут же пристроились две худеньких девчонки, крепко сжимающие в руках гигантские стаканы с коктейлями. Вспомнив о своем кофе, Иван сделал большой глоток.

Встреча с одноклассником всколыхнула в юноше воспоминания недавних дней, вернув в нестабильную реальность.

Гриша был одним из немногих достойных уважения ребят из школьного окружения Ивана: он хорошо учился, своими силами поступив в престижный университет. Правда, его всегда направляли и поддерживали по жизни нормальные родители, чего не скажешь о семье Ивана… Он валял дурака в школе, время от времени получая от отца затрещины, но не в целях воспитания, а по пьяной лавочке; и слишком поздно спохватился, поняв, как важны хорошие показатели учебы для получения дальнейшего образования… Несмотря на успешную сдачу экзаменов по рисунку, школьных баллов Ивана оказалось недостаточно для поступления в Строгановку.

Правда, сегодняшний Иван об этом ничуть не сожалел, но на секунду в голову закрались сомнения – правильно ли он поступил, решив отказаться от повторного штурма Академии и получения диплома? Но нет, пожалуй, не стоит сравнивать себя с Гришей, которому высшее образование обязательно поможет пробиться в жизни. У Ивана же совсем другой расклад – навязанные учителями стереотипы могут оказаться губительны для его творческой индивидуальности. Ему необходимо слушать свое сердце и развивать свой собственный стиль письма, а учителя…пускай учат других…

Встряхнув опустевшим стаканом, молодой человек обнаружил, что окончательно стемнело, и разноцветные фонари занялись, наконец, своими прямыми обязанностями – освещением набережной и велодорожки. Уставших скрипачей сменил пожилой музыкант с саксофоном, издающим протяжные хриплые звуки. Несомненный виртуоз своего дела, маэстро по каким-то личным причинам был вынужден зарабатывать под открытым небом, ожидая поощрения от разношерстной публики. Во истину, пути господни неисповедимы…

Мысленно сфотографировав колоритную экспозицию, Иван прикидывал, сможет ли он достоверно передать сентиментальное настроение вечера на холсте. Пожалуй, саксофониста стоит выделить неявным силуэтом на фоне чувственных водных струй. А еще важна атмосфера лаунжа с легким оттенком задумчивости и грусти – это непростая задача потребует от Ивана особых усилий, но так даже интереснее…

Домой совершенно не хотелось – удивительно, что находясь среди незнакомых людей, молодой человек абсолютно не чувствовал одиночества. Напротив, ему было супер комфортно. Сейчас даже присутствие Юльки показалось лишним – она бы, скорее всего, не разделила настроения Ивана, а, как обычно, настаивала бы на поездке в ночной клуб.

Оживший в кармане виброзвонок телефона подсказал юноше, что сработали законы телепатии, хотя высветившийся на экране номер не был ему знаком.

– Привет, Ванечка, это я! – голос Юли звучал отчетливо и возбужденно.

– Привет, Малыш! Ты где? – Иван представил хорошенькое, но очень своевольное личико.

– Я в Испании! – в трубке что-то щелкнуло, и голос девушки отдалился. – Родители силой увезли меня, отобрали телефон – пришлось на 5 минут попросить у домработницы! А у нее доисторическая модель, без интернета, короче, полный треш! – Юля тараторила в трубку, пытаясь выдать максимум информации за короткое время.

– В Испании клево, – несмотря на принятое решение расстаться, Ивану не хотелось выяснять отношения именно сейчас, и он попытался подлить позитива. – Завидую тебе! Оторвись там на полную катушку!

– Не хочу я отрываться! – всхлипнула Юля. – Ненавижу Испанию! Я к тебе хочу, а меня дальше виллы не пускают – боятся, что вернусь в Москву! Хотя даже паспорт и карту отобрали!

– Глупышка, – засмеялся юноша после некоторой паузы, – на твоем месте любой был бы счастлив! С каким удовольствием я сейчас окунулся бы в море! – мечтательно проговорил он, глядя на ярко сияющий месяц.

– К морю меня тоже не пускают! – судя по дрожащему голосу, девушка едва сдерживала слезы. – Целыми днями лежу у бассейна, как бревно, и объедаюсь бананами! Видеть их не могу!

Внезапно ойкнув, Юлька отключилась. Некоторое время Иван задумчиво смотрел на потухший экран телефона, ожидая повторного соединения. Сам перезванивать не стал – неизвестно, какая там ситуация, возможно, рядом появился отец. Да и роуминг с Испанией – удовольствие не из дешевых…

Ругая себя за малодушие, что не признался в своих мыслях, он жалел девушку, которая и без того была сильно расстроена сложившимися обстоятельствами. Не хотелось ранить ее еще сильнее, ведь по отношению к Ивану Юлька была добрым и открытым человеком. И все же… Совместного будущего у них точно нет – они сделаны из разного теста.

Телефон издал звук упавшей капли – пришло сообщение с предыдущего номера: «Люблю тебя! Постараюсь вырваться! Надеюсь, все получится!»

«Только этого не хватало», – пронеслось в голове Ивана, пока большие пальцы сами набирали ответ: «Не делай глупостей, не зли отца! Пускай все само по себе рассосется!»

Зная взбалмошный характер подружки, молодой человек не был уверен, что она прислушается к его совету, но внезапно все это перестало его волновать, отойдя на задний план.

«Зачем я мучаюсь? Ведь давно понятно, что мне нужен рядом кто-то более продвинутый! Я сам примитивен до безобразия, мне необходимо за кем-то тянуться, расти и совершенствоваться! Но возможен и другой вариант моего развития – если появится некто авторитетный и признает мой талант – тогда я горы сверну, подтверждая и расширяя его…Мне требуется хотя бы маленькая поддержка для того, чтобы я окончательно утвердился в правильности выбранного направления. Необходимо, чтобы мои работы служили не только развлечением для меня самого, но интересовали кого-нибудь еще. И это не должны быть фрики, во множестве подписывающиеся на мой инстаграм, – нужны просто адекватные люди со схожим с моим мировоззрением! Мы должны рано или поздно встретиться – моя интуиция обычно меня не подводит…»

Хотелось курить. Усилием воли юноша подавил позыв стрельнуть сигарету, помня о своем недавнем решении. Вместо этого он растянулся во весь рост на плотно сбитом помосте, закинув руки за голову и глядя в темное небо, усыпанное звездами. Напоминая о приближении ночи, с реки повеяло прохладой, а вместе с ней слабое дуновение ветерка принесло с собой узнаваемый тонкий аромат с восточной ноткой. Мимо, не торопясь, шествовали дамочки, около часа назад покинутые юношей на черном диване – память художника мгновенно восстановила подробности встречи в арт-галерее, и еще раньше – на показе Люси Кондрашовой.

Так вот почему лица этих женщин показались Ивану смутно знакомыми: видимо, близко знающие Люсю, они присутствовали у нее на фуршете.

Провожая взглядом элегантные силуэты, медленно растворяющиеся в темноте, молодой человек вдруг поймал себя на мысли, что с большой приязнью относится к зрелым, в меру холеным, уверенным в себе женщинам, чей возраст бывает сложно определить в силу хорошего косметического ухода. Речь, конечно, не о перекаченных ботоксом неподвижных лицах или лопающихся от избытка геля рыбьих губах, которыми кишит околомодный бизнес. Нет, именно женщины интеллигентного вида, следящие за собой без лишнего фанатизма, привлекали Ивана. Из глубин памяти для участия в кастинге нахально выкарабкался образ Люси Кондрашовой, но тут же исчез, как не соответствующий ни одному критерию.

Отогнав видение подальше, юноша поднялся на ноги. Он двинулся вдоль Москва-реки, вдыхая прохладу полными легкими.

В Люсе не было и следа породы, лоска, внутреннего спокойствия и правильного жизненного опыта, за который обычно интуитивно уважают людей постарше. Что-то подсказывало Ивану, что особых принципов у Люси также не имелось, а к подобным мутным персонажам он всегда относился с осторожностью.

Нет, его привлекали взрослые женщины, находящиеся в гармонии с собой и миром, от которых на вербальном уровне веяло загадочной внутренней силой, неким потаенным знанием. Это то, что редко бывает присуще молодым девушкам с их глуповатой беспечностью. Молодежь в своей массе слишком озабочена стремлением привлечь к себе внимание и понравиться кому бы то ни было или, напротив, чересчур зажата от избытка комплексов, а то еще хуже – неоправданно высокомерна, что также говорит о внутреннем разладе с самим собой… Иван чутко улавливал такие сигналы уже при первом знакомстве. Правда, он и сам для кого-то далек от совершенства…

Двигаясь в ночи, молодой человек анализировал свои ощущения, перебирая подходящие им термины. Отражение тысяч огоньков в воде способствовало философскому настрою, в то время как обоняние удерживало в памяти восточный шлейф, будоражащий воображение. Это был аромат жизни другого уровня, далекой, таинственной, манящей к себе. Ивану очень хотелось туда попасть. Но как это сделать, не теряя своих убеждений, минуя грязные соблазны и бесстыдные заманчивые предложения? Должны же быть честные способы пробиться…

Глава 4.

Несмотря на поздний час, глухая пробка в центре Москвы даже не думала рассасываться, и Анна уверенно направила машину из общего потока на стоянку любимого ресторана. Здесь также все было плотно заставлено, но удача улыбнулась в виде только что освободившегося узкого места, вписаться в которое стоило немалых трудов.

Пока Анна прилагала свои слабые женские усилия, чтобы не задеть ни один чужой бампер, сидящая на пассажирском сидении Ирина, с удовольствием расстегнула ремень безопасности, освободив из его плена новенькую грудь. Она предвкушала чашечку горячего ароматного кофе, которого им не удалось выпить после выставки в «Гараже». Чересчур «смелая» экспозиция вызвала резкое онемение вкусовых рецепторов.

Последующая прогулка по набережной, превратившаяся в опасное занятие из-за утративших в сумерках ориентацию велосипедистов, все-таки восстановила душевные силы и вернула аппетит. Однако, бесконечные очереди, выстроившиеся за стаканчиком бодрящего напитка, не располагали к тому, чтобы к ним присоединиться. Этот факт послужил решающим поводом для того, чтобы проехать пару кварталов до давно разведанного места, где помимо всего прочего подавали отменный кофе.

После того, как белый Range Rover Анны, наконец, примостился между не менее дорогими иномарками, подруги легко выпорхнули из салона. Обе стройные, моложавые, стильно одетые – они привлекли внимание скучающего водителя огромного черного внедорожника. В ожидании Босса тот прогуливался вокруг своей машины, занявшей полтора места на парковке. Окинув подруг хамоватым взглядом, он плотоядно задержался на призывно колыхающейся груди одной из них.

Ирина напряглась. Безусловно, ей льстило внимание мужчин, но столь грубое холопское поведение граничило с оскорблением, заставив женщину брезгливо передернуть плечами. Ей хотелось поклонения достойных джентльменов, а вовсе не возбуждения хищных инстинктов похотливого троглодита, к тому же готового в любой момент смачно сплюнуть под ноги.

Под воздействием тяжелого взгляда, буравящего их пятые точки, подруги поспешно пересекли стоянку в направлении ярко освещенного подъезда ресторации.

Вышколенный швейцар, облаченный в форменную бордовую ливрею с золотом на лацканах, радушной улыбкой приветствовал хорошо знакомых гостий, тут же перепоручая их излучающему высшую степень любезности метрдотелю.

Ресторан оказался полон – виной тому служили вечерние девятибалльные пробки, заставившие многих пережидать их в приятной атмосфере, за вкусным ужином. Свободный столик на двоих все же нашелся на широком балконе, тянувшемся вдоль дальней стены, и дамы, уставшие от длительной прогулки по набережной, устроились в плюшевых бордовых креслах. Зал лежал перед ними, как на ладони, а приглушенный свет не мешал наблюдать сверху за происходящим внизу.

Оценив удобную позицию, подруги, не сговариваясь, обратили взоры на молодого человека с длинными светлыми волосами в строгом черном смокинге. Сидя на возвышении за роскошным белым роялем, он негромко наигрывал джазовые мелодии разных лет.

– Смотри, какой красавчик! – Ирина впилась восторженным взглядом в густую пшеничную гриву тапера, – Новенький… А где же Миша?

Анна невесело усмехнулась.

– Забыла доложить последние новости – Миша теперь в крепких загорелых руках Семена! Укатили вместе отдыхать на Бали…

– Серьезно?! – огорчилась Ирина, от неожиданности ссутулившись и забыв о своей осанке. – Как жаль! Сюда можно было приходить только ради Миши! Лично меня его волшебная игра приковывала к месту и заставляла сидеть здесь часами, забыв обо всем! Он реально музыкант «от Бога»…

– Да, очень талантлив, – отозвалась Анна с горечью в голосе. – Я тоже расстроилась, узнав, что Семен сделал-таки свое «черное» дело! Миша ведь долго сопротивлялся, но… видимо, деньги решили все.

– Я слышала, что у него в Ставрополе жена и ребенок, – Ирина осуждающе качала головой.

– Да еще и национальные корни, – подсказала Анна. – А ведь это позор для всей семьи!

Ирина возмущенно подскочила в кресле.

– Какая же тварь этот Семен! Сколько классных ребят он уже взял в оборот, а после использования выбросил, как объедки! Теперь им нет дороги назад – вот и ходят по рукам гадких старых развратников! – она поморщилась. – Скажи, разве об этом мечтают эти парни, стремясь в столицу из своих глубинок?!

Анна пожала плечами.

– К сожалению, большинство из них тупо мечтают о роскошной жизни, и они готовы ее добиваться любыми способами! Это нам с тобой повезло с московской пропиской и более-менее нормальным финансовым положением, а всем «понаехавшим» приходится выбирать: либо честно пахать с утра до вечера, порой за копейки, либо брать все здесь и сейчас, закрывая глаза на моральные принципы! К тому же очень многие ими изначально не сильно обременены. Мы живем в эпоху продажных отношений, – Анна чувствовала, что начинает горячиться, и, раскрыв меню внушительных размеров, постаралась направить тему в философское русло. – С другой стороны, каждый сам добровольно выбирает свой путь…

– Мир катится ко всем чертям! – обреченно произнесла Ирина, делая неутешительный вывод. Она оглядела зал, впитывая в себя респектабельную атмосферу дорогого ресторана, где отдыхала небедная публика. Резкое несоответствие между только что произнесенной фразой и окружающей теплой, роскошной обстановкой сбивало с толку. – И мы ничего не можем с этим поделать! – подытожила она растерянно.

Тем временем меню в руках Анны распахнулось на странице с десертами. Зная любовь подруги к сладкому, она воскликнула:

– Только посмотри, сколько здесь новых вкусняшек! Специально для нас с тобой!

– Нет, дорогая, не соблазняй, – Ирина положила руку на свой экземпляр, не позволяя ему самопроизвольно открыться. – Утром я чуть не сломала весы! Вынужденный перерыв в тренировках дает о себе знать! Я таких цифр давно не видела! – она для наглядности постучала себя по абсолютно плоскому животу, заставив подругу расхохотаться.

– Не забывай, что твоя грудь добавила лишних килограммов пять, – подсказала Анна, вчитываясь в подробное перечисление ингредиентов под каждым названием сладкого изыска.

– Скорее всего, так и есть! – согласилась Ирина. Ее красивое лицо на секунду омрачилось страданием. – А возможно, все десять, судя по тому, как болит моя спина, – она подвигала плечами, разминая позвоночник. – Но дело сделано, и мне с этим жить дальше! – строго оборвала она сама себя, выравнивая осанку при приближении молодого симпатичного официанта.

Юноша, замороченный большим количеством одновременных заказов, невежливо проигнорировал призывное движение. Подготовив фирменный блокнот, он застыл в ожидании длинного списка пожеланий дам. Однако выяснилось, что есть на ночь они не намерены, а готовы отведать лишь по чашечке черного кофе, который поможет добраться домой, не позволив уснуть в глобальной пробке.

– У нас сегодня отличные десерты от нового Шефа, – молодой человек бесхитростно попытался применить всем известный маркетинговый ход, чтобы повысить стоимость чека.

– Ни в коем случае! – взмолилась Ирина, чувствуя, что давление с двух сторон способно поколебать ее шаткую диетическую установку. – Мне только чашечку «Американо», немного корицы и никакого сахара! Даже не приносите его, пожалуйста! Эти колотые кусочки неправильной формы и разных цветов так притягательно на меня действуют, что руки сами к ним тянутся!

Уже успевший привыкнуть к капризам клиентов, официант понимающе улыбнулся и терпеливо ожидал вердикта Анны, которая основательно штудировала «сладкие» страницы.

– Ну, ты как хочешь, а мне срочно нужны положительные эмоции, – объявила она, колеблясь между «Тирамису» и еще десятком вкусных названий. – Придется попробовать «Наполеон» под сиропом из киви. А «Американо» мне без корицы, пожалуйста.