скачать книгу бесплатно
Бытовки отличались одна от другой лишь незначительными деталями, напомнив Ворошилову не лучшие образцы рабочих бараков, в которых довелось проживать ещё до Революции.
Рабочие отказались отпускать Ворошилова без митинга.
– Настроения митинговать нет, – Честно сказал он с импровизированного помоста из досок, положенных на пустые бочки, – То, что я увидел тут… скажу, товарищи – я в ужасе! Вы меня знаете, я не институтка – сам из рабочих и живал в условиях похуже.
– Но это… на пятнадцатом году советской власти загнать передовой отряд пролетариата в такие условия… Будем разбираться, товарищи. И будьте уверены – разберёмся! Это не просто недоработка или преступная халатность, а самое что ни на есть настоящее вредительство!
– Вы герои, настоящие герои, раз ухитряетесь работать в таких скотских условиях и выполнять при этом план. А вот мы, прямо скажу – обосрались. Не проконтролировали как следует, и получили… как в говно мордой ткнули! Будем исправлять ситуацию – спешно, срочно!
– Сейчас, по зиме, многого не ждите, – Предупредил он, скривившись, – но уж баню-то и нормальные бытовки я вам гарантирую. Как скоро, сказать не могу – сами знаете, зимняя степь, да стороне от железных дорог. От погоды многое зависит, от… да что я буду распинаться! Не маленькие, сами знаете. Могу пообещать только, что все виновные в этом вредительстве понесут наказание, и ситуация начнёт выправляться так быстро, как только это возможно.
– Ваш инженер, – Ворошилов грозно посмотрел на съёжившегося Алиева, – пока остаётся за главного. А останется ли вообще, решит следствие.
Не прощаясь, первый маршал легко спрыгнул с помоста и широкими шагами поспешил в сторону самолётов, приземлившихся на расчищенном от снега поле.
– Дела… – Протянул стоящий чуть в стороне немолодой рабочий, оживший после отлёта большого начальства. Теперь он ничем не походил на того забитого старорежимного дедка. Немолодой, но всё ещё крепкий и жёсткий работяга. Битый жизнью, а оттого умный и осторожный, – то-то полетят головы.
И непонятно добавил:
– А вы говорили! Вот оно, письмо-то!
* * *
Архискверная ситуация, товарищи, – Докладывал Ворошилов на расширенном совещании ЦК, – гнать нас надо поганой метлой, раз такие случаи имеют место быть на пятнадцатом году Советской Власти!
– Ты поосторожней с метлой-то, Клим, – со смешком бросил Енукидзе, приятельствующий с маршалом и не всегда чувствующий уместность момента.
В нескольких предложениях обрисовав ситуацию на нефтяном месторождении, первый маршал сел.
– Есть предложение, – От волнения у Сталина усилился лёгкий кавказский акцент, – снять товарища Алиева, как не справившегося, а на его место назначить… Как там ты сказал, Клим? С яйцами? Вот такого и назначить. Чтоб молодой, думающий и горячий. Есть кандидатуры?
– Есть, товарищ Сталин, – немного неожиданно подал голос Каганович, – Байбаков[29 - Легендарный советский нефтяник и экономист.], инженер из Баку. Грамотный инженер, новатор и большой умница. Вытянет, ручаюсь.
Лазарь Моисеевич не часто говорил такие слова, так что кандидатура Байбакова прошла без лишних прений.
– С Оппоковым нужно что-то делать, – Гнул свою линию злой Ворошилов, – прошу начать расследование, притом без лишних сантиментов! Увиденное привело меня у ужас товарищи… да что я вам говорю! Фотографии…
Раздали фотографии, и увиденное никого не порадовало.
– Да уж, – Крякнул Енукидзе, становясь серьёзным, – действительно – метлой!
– Есть предложение! – Переглянувшись со Сталиным, встал Киров, прилетевший из Ленинграда специально на совещание, – Форсировать нефтяную отрасль!
– Концессии[30 - Концессия (от лат. concessio – разрешение, уступка) – форма договора о передаче в пользование комплекса исключительных прав, принадлежащих правообладателю. Передача в концессию осуществляется на возмездной основе на определенный срок или без указания срока.)]? – Скривился Каганович, – Снова?
– Снова, Лазарь, – Мрачно согласился Сергей Миронович, нервно чиркая спичками в безуспешной попытке прикурить папиросу, – фотографии ты сам видел. Нефть! И такое… Стыдно, конечно, но концессии нужно рассматривать не как заработки от нужды, а как учёбу. Учиться нам нужно, Лазарь – логистике, технологичности процесса…
– Тут я, пожалуй, соглашусь, – Каганович выглядел недовольным, но не словами Кирова, а скорее сложившейся ситуацией, – только прошу дополнить. Концессии раздавать не абы кому! Хватит, обожглись на англосаксах! Свяжем концессии с нормальным торговым сотрудничеством вообще, а не с капиталом и невнятными политическими обещаниями.
– Здравая мысль, Лазарь! – Похвалил соратника Иосиф Виссарионович, лицо которого разгладилось, – Германия остро нуждается в нефти, так что можно будет выторговать неплохие условия сотрудничества.
– Про Чехословакию не будем забывать, – Добавил Молотов, протирая пенсне, – Зависимость европейских стран от нефти достаточно велика, можно будет связать экономику с политикой. Основные поставки в Европу в настоящее время идут из Румынии, а отношение румынской верхушки к советскому государству вы и без меня знаете.
– И гражданам каких стран принадлежит большая часть румынской нефтяной промышленности – тоже, – Неторопливо добавил Сталин, – Так что, товарищи? Концессия уже не выглядит таким уж проигрышем? Осталось только урегулировать детали, чтобы выиграть эту партию.
* * *
– … миролюбивая, взвешенная политика Германии самым положительным образом сказалась на экономике, – Отсчитывался Вильгельм Маркс перед депутатами рейхстага, – Советский рейхсканцлер Сталин принял наши предложения по целевым кредитам. Экономический эффект от нашего сотрудничества уже превысил все ожидаемые результаты.
– Не буду скрывать – эффект это пока скорее психологический. Промышленность и банки увидели перспективы на ближайшие годы. Появилась возможность вести долговременную политику, планировать на десятилетие вперёд.
– Проблема с перепроизводством ряда товаров исчезла сама собой, как и проблемы с нехваткой сырья. Это позволяет с оптимизмом смотреть в будущее и выйти из Великой Депрессии без значимых потерь.
– Вчера через дипломатические каналы мы получили предложение расширить сотрудничество. Концессии, господа!
Зал зашумел, а Маркс слегка улыбался в усы, глядя на парламентариев, как учитель на расшалившихся детей. Через полминуты он поднял руку, и шум потихоньку утих.
– Попрошу сперва выслушать, а уже потом радоваться. Да, господа, поводы для радости у нас имеются! Нефть, господа! Но потерпите.
– В Поволжье открыты новые месторождения нефти, и всё указывает на то, что это полноценный нефтеносный район, ничуть не уступающий румынским. Советское правительство предлагает нам взять часть месторождений в концессию.
– Советы? – Один из представителей «ястребов» встал, продемонстрировав выправку прусского офицера, – Прошу прощения за недоверие, но не кроется ли здесь какого-нибудь идеологического подвоха? Скажем – узаконить Коминтерн или нечто в том же роде?
– Экономика чистой воды! – Улыбнулся Маркс, – Похоже, Советы становятся потихонечку цивилизованных государством, а не сборищем демагогов от политики. Единственное – это не классическая концессия, основанная исключительно на получение прибыли. Нам придётся строить заводы и главное – обучать местный персонал. Задача нелёгкая, но когда это немцы отказывались от таких вызовов!?
– Так же могу сказать, что нефтяные концессии только начало, возможны и другие варианты сотрудничества. В частности, Советы решительно настроены на разрыв с США, возмущённые непропорциональными санкциями янки и их привычкой к игре в одни ворота. Можно будет перехватить огромный рынок, но…
Маркс поднял руку, успокаивая взволновавшихся депутатов.
… это будет означать неизбежный конфликт с англосаксонским миром. Вопрос слишком важный, чтобы решить его в кулуарах рейхстага!
– … мир, парень! Вот о чём говорит Маркс! – Немолодой рабочий, нервно дёргая большим кадыком на плохо выбритой шее, покрытой рыжеватой щетиной, убеждал более молодого собеседника, чуть наклонившись вперёд, – Ну и что, что с Советской Россией!? Советы, кайзер, президент… сам посуди, Йозеф, он же не договор о военном союзе предлагает вынести на референдум!
Вера Мацевич заинтересовалась разговором и прислушалась, обхватив руками стоящую на коленях корзину с продуктами. Пусть в трамвае и шумно, но обычно сдержанные немецкие мужчины разгорячены. Так ведь и есть от чего! Германии, по факту, предлагается развернуть политику и экономику… пусть не сто восемьдесят градусов, но очень резко.
Дружба с Советской Россией с точки зрения экономики более чем оправданна – рынок сбыта, поставки сырья. А вот с геополитической проблем обещается много.
Экономическое давление таких гигантов, как США и Великобритания, Франция. С одной стороны, они и без того давят Германию, мешая ей вырасти, а с другой… проигравшая страна с пусть и великолепной, но маленькой армией, вынуждена прислушиваться к мнению соседей.
Не стоит забывать и о факторе Польши – эта гиена Европы, наускиваемая из Парижа и Лондона, способна сильно нагадить пусть и выздоравливающей, но всё ещё ослабленной Германии. Хотя к самой Польше все соседи имеют территориальные претензии…
В общем, как ни крути – клубок проблем, и однозначного решения нет.
– … с англосаксами, – возражал молодой.
– А сейчас мы что, дружим? Стоим раком, да покряхтываем!
– Эт ты хорошо! – Зло хохотнул здоровяк, так же прислушивающийся к разговору, и протянул руку-лопату, – Фриц Гагенбек. В мировую штурмовиком отвоевал и своё отбоялся. С Советами мы на равных можем встать, а с англосаксами только раком!
– Так! – Закивал рыжий, – Промышленность у нас мощней и народ качеством получше. Всё-таки немцы, а не полудикие славяне вперемешку с азиатами. Зато у русских сырьё и бескрайние просторы. То на то и получается.
– Жизненное пространство… – Начал было молодой.
– Ты бы думал, прежде чем говорить, – Прищурился Фриц, – я в восемнадцатом этого жизненного пространства навидался! Два квадратных метра ты получишь, а не пространство! Ты что думаешь, Германии выиграть дадут? Хрена! Историю почитай, неуч! Всегда… всегда воюют разные страны, а в конце войны приходит Англия, устанавливая свои порядки и получая финансовую выгоду. А теперь ещё и Америка – те же англосаксы, только с вроде как демократией. Нет… нельзя нам в войну ввязываться – ни за чужие интересы, ни за жизненное пространство якобы для себя.
– А вот Африка или там Азия – дело другое, – Добавил мечтательно рыжий, имя которого Вера прослушала, – Вот это я понимаю – жизненное пространство! И пространства достаточно, и вечной мерзлоты нет…
– И полудиких славян с ордами азиатов, – Усмешливо добавил Фриц, явно имеющий иное мнение о «полудиких» соседях.
В разговор вскоре оказался втянут весь трамвай, предложение советского рейхсканцлера взбудоражило немцев. Очень… очень интересные перспективы. И непростые, да…
– Фройляйн, – Симпатичный мужчина под тридцать с равнодушной вежливостью помог Вере спуститься с подножки трамвая. Девушка вздохнула еле слышно, сдерживая слёзы.
Папенька несколько помешался на сохранении родовой чести, желая выдать её исключительно за русского дворянина, притом «с положением». А где сейчас такого возьмёшь в Берлине? Да и иллюзий по поводу собственной внешности Вера не питала.
– Так и помру вековухой[31 - Одинокая женщина, не бывшая замужем; старая дева.], – выдохнула она еле слышно, и поспешила домой.
– Верочка! – Порадовался папенька, целуя её в лоб, – Как сходила, удачно?
– Хорошо расторговалась, шпика купила дёшево, на него цены вниз поползли.
Заметив, как дёрнулось веко родителя, девушка добавила, старательно скрывая злорадство:
– Говорят, Советы жиры начали поставлять недавно. На улицах много о том говорят…
– А ты не слушай! – С неожиданной злобой перебил дочку отставной капитан, – Мало ли, что там на улицах говорят!
– Уйду! – Кроша зелень, думала Вера, – Вот встречу нормального мужчину, так сразу уйду! Русский, немец… хоть турок, лишь бы замуж позвал! Деток хочу, а не нести крест рода Мацевич. Сбегу без благословения!
Глава 11
– Практически домашний приём, – Весело щебечет Дженни, озираясь по сторонам с бокалом шампанского в руках, – простенько, но очень мило!
С невестой, теперь уже бывшей, мы объяснились. Пока оставили всё как есть – официальный разрыв в настоящее время неудобен ни ей, ни мне.
Красавица-невеста, да ещё из такой семьи, даёт… да чёрт его знает, как подсчитывать выгоду, но ясно одно – полезностей от неё немало. Одно только доброжелательное отношение клана Фарли чего стоит, с учётом многочисленной родни. А это связи среди политиков, подконтрольные СМИ и прочее.
Фарли наша связь также даёт немало – я сейчас на коне. Олимпиец, красавец… недавно, к своему удивлению, вошёл в число самых интересных мужчин Америки. Некоторые журналы даже пишут – красивых.
Долго разглядывал перед зеркалом свою рожу – может, что-то изменилось? Но нет, всё та же, будто рублённая топором физиономия – рублённая даже по германским меркам. Не урод, чего уж там… но этакий железный дровосек. Фигура – да, отличная даже по меркам двадцать первого века, а по нынешним так и вовсе… Но морда лица?!
Пришёл к выводу, что «интересный» в моём случае – богатый и знаменитый. Немаловажно – холостой и молодой при этом.
В принципе, Дженни этот хайп вокруг нас не очень-то нужен, но что значит потомственные банкиры и политики! Во-первых, умеют использовать любые мелочи себе во благо. Во-вторых… это в Зимней Олимпиаде я выступил удачно – два золота, это очень серьёзно. А впереди летняя, где я также намереваюсь выступить, и перспективы есть. Вряд ли золото, да и не факт, что хотя бы в тройку призёров попаду, но в целом должен показать неплохие результаты.
А тут разрыв… и гадай потом – сам ли я не справился или расставание с невестой поспособствовало. Репутация чёрствой и бессердечной особы после такого Дженни может и не гарантированна, но разговоры точно пойдут. Оно ей надо?
Оставшись со мной, пусть даже вот так формально, она получает статус женщины, способной вдохновлять мужчин на Поступки. На брачном рынке это должно нешуточно поднять её статус.
Объяснились и… забавно, но кажется, будто Дженни осталась разочарованной, что я так легко согласился расстаться. Не любит она меня, в этом могу быть уверен. Но что значит женщина – она меня не любит, а я, похоже, должен… Любить, добиваться и далее по списку.
Неожиданная черта характера и не сказать, чтобы она мне понравилась. Может и перерастёт потом, повзрослеет, но пожалуй – оно и к лучшему, что мы расстались. Я сам влюбился не в Дженни, а в образ улучшенной Одри Хепберн. Это я сейчас понимаю…
– Мистер Ларсен, мисс Фарли…
– Ваше Превосходительство, – Девушка протянула руку для поцелуя, слегка кокетничая с немолодым, но статным датским послом, – удачный приём.
– Вы находите? Руфус, зовите меня просто Руфус, – Любезничает хозяин вечера, надуваясь павлином перед юной красавицей.
– Тогда просто Дженни, Руфус, – Мило улыбается невеста, – Безусловно. У вас хороший вкус и чувство меры, Руфус. Или это общая черта у датчан? Перещеголять избыточную пышность хозяев Олимпиады вам вряд ли удалось бы, да и…
Дженни слегка понижает голос и тянется к послу, привставая на цыпочки.
… вы только никому не говорите, но мы точно перестарались! Пышности и роскоши хоть отбавляй, а вот хороший вкус наличествовал не всегда.
– Что вы, Дженни, – Посол накрыл её ладошку своей… я что, ревную!? – Пышность в данном случае была уместной – тот самый случай, когда хозяевам Олимпиады надо блеснуть.
– Безвкусицей! – Хихикнула в ладошку Фарли.
– Мистер Ларсен…
– Эрик, просто Эрик, – Повторяю вслед за Дженни. Приятельские отношения с немолодым, но очень влиятельным политиком, мне важны.
Приём в родном датском посольстве проводится по случаю окончания Зимней Олимпиады. Не первый и даже не десятый для меня… за последние четыре дня. Кочую с приёма на приём, успевая только переодеться.
Дженни искренне наслаждается, для неё светская жизнь привычна с детства. Сейчас ещё интересней – она уже в роли взрослой женщины, невесты одного из героев Олимпиады. Внимание, толика зависти от других женщин… мужчинам этого не понять.
Мне сложней, спасает только полученная в БФФ[32 - Федеральное ведомство по охране конституции (БФФ)БФФ – внутренняя спецслужба Германии. В его задачи, помимо прочего, входит сбор и анализ информации о действиях и намерениях, направленных против конституционного строя ФРГ. Сюда относится также обеспечение безопасности федеральных учреждений и предотвращение деятельности, угрожающей безопасности страны, в т. ч. разведывательной деятельности в пользу «иностранных держав». Это могут быть, например, экстремистские действия партий и группировок, как немецких, так и зарубежных. Кроме того, БФФ старается разоблачать шпионов иностранных государств, оперирующих в Германии.Несмотря на название внутренняя, БФФ действует и за рубежом.] закалка и понимание, насколько же полезны такие приёмы лично для меня.
Сотни новых знакомств! По большей части формальных, но и это уже ого-го! Будучи официально представленным, я могу обратиться к ним с какой-то просьбой или идеей, написать письмо, сослаться на знакомство при разговоре с кем-то третьим. Вариантов масса, и все полезные.
Правда, теперь и на меня тоже могут ссылаться, писать письма… Перетерплю.
Люди на таких приёмах статусные, значимые. Политики, предприниматели, значимые журналисты, писатели. Ну и щепотка спортсменов, как десерт к основному блюду.
Дания на третьем месте, чего никто не ждал. Норвежцы, с крохотным преимуществом, на втором. Первое ожидаемо получили США, как хозяева Олимпиады. Никакого подсуживания, всё честно!
Многие страны просто не потянули Олимпиаду в принципе, а те кто потянул, выступают по большей части с урезанными командами. Высококлассные спортсмены не смогли приехать – дорого!
Надежды на спонсоров не всегда оправдываются, те предпочитают поддерживать родственников и земляков. Пусть даже имеющих худшие показатели.
Иногда прекрасные спортсмены отсекаются по политическим соображениям. Не только спонсорами, но и главами национальных олимпийских комитетов. Неофициально, что вы… это же Олимпиада!
Неправильному спортсмену незадолго перед соревнованиями начнёт уделять повышенное внимание полиция – как вариант. Никаких обвинений… обычно. Самое банальное – свидетелем в суд по надуманному делу. И всё, невыездной фактически.
Отсекаются прежде всего коммунисты, среди которых не только промосковские, или скорее даже не столько. В Европе их немало, и народ это весьма активный – не только в политическом смысле, но и в спортивном. Среди коммунистов и леваков вообще много молодёжи, притом без всяких шуток готовящейся к Мировой Революции. Ну или к перевороту в собственной стране – программа-минимум, так сказать. Бегают, прыгают, боксируют, стреляют.
Спортсмены США, по сути, выступили в условиях низкой конкуренции. Проводись Олимпиада где-нибудь в Европе, не факт, что они смогли бы попасть хотя бы в тройку призёров. Даже выступая в том же составе.
