скачать книгу бесплатно
– А что она имела ввиду? – Змей не понял, про песочек.
– Это наши млекопитающие секреты. – Уклончиво ответил я, не желая распространяться перед пресмыкающимся о своей физиологии.
Громыхнул гром и сразу полил дождь. Лес зашумел под его тугими струями. Кошка забежала под дерево, полностью промокшая. Она зябко передернула всем телом, обдав нас брызгами. В воздухе запахло мокрой шерстью.
Дождь лил полчаса и кажется, совсем не собирался заканчиваться. Под наше укрытие потекли ручьи, не успевающие просачиваться в песок. Змей забрался на ствол дерева, обернулся вокруг него и замер, наслаждаясь сухостью и комфортом. Мне пришлось найти поваленный ствол и забраться на него, чтобы не намочить ноги.
– Давай тоже. – Предложил я кошке, стесняющейся занять место рядом со мной.
Она грациозно расположилась рядом, усевшись по-кошачьему. Я посмотрел на ее шерсть в мокрых сосульках и улыбнулся.
– Что? – Поинтересовалась она.
– Ничего. – На самом деле, я подумал про «мокрую киску», но мои идиомы вряд ли были бы ей понятны. Потом решил предложить ей снять одежду и просушить, но постеснялся. С одной стороны, у нее была шерсть, прикрывающая наготу, но с другой, она, как разумная женщина должна была иметь стыдливость. Почему-то я был уверен, что это качество у нее есть обязательно. – Не скажешь, у вас в домах мыши водятся?
– Мыши? – Вопрос ее удивил. – Некоторые держат, декоративных. Почему спросил?
– Ну, у нас кошки охотятся на мышей.
– Как охотятся? Как на дичь?
– Да, как на дичь. Мы, люди, держим кошек в доме, чтобы они ловили мышей…
– Замолчи! Не желаю слушать этот бред. Кошки охотятся на мышей? Какая глупость.
– Совсем не глупость. Кошки и собаки, первые животные, которых приручил человек. Уже тысячи лет…
– Ненавижу собак. Самые тупые существа.
– Ладно, я понял. Больше никаких аналогий.
Я замолчал, но меня хватило только на одну минуту. – А мокрую шёрстку вы сушите феном?
– Не знаю, что это, обычно полотенцем, а потом электрическим теплоизлучателем.
– Думаю, что это одно и то же. Скажи-ка, мы такие разные, а понимаем друг друга и живем, по ходу, одинаково.
– Мне сказали, те люди с которыми я попала в Транзабар, что это эффект такой, как только мы попадаем из нашего мира, срабатывает какая-то древняя память и мы все начинаем разговаривать на одном языке.
– Мне ничего такого не говорили. А тебе, змей, говорили что-нибудь про язык?
– Не-а. Я спал.
– Тоже мне, спящий красавец.
– Я сплю, когда надо беречь силы. Вот вы устанете, а я буду еще бодр.
– Мы уже это слышали. Ваш пресмыкающийся Дарвин, видимо, на этом всю свою теорию происхождения видов и построил. У нас говорят, труд превратил обезьяну в человека, а у вас, наверное, так говорят про сон?
– Почти. У нас есть такое понятие – осознанный отдых, состояние, когда мы сыты, устроены в бытовом смысле, то есть не испытываем никакой нужды в данный момент. В отличие от животных, в это время можем предаваться размышлениям, развивающим наши умственные способности. Много тысяч лет тому назад произошло ответвление думающего существа от недумающего.
– И о чем ты думал, пока мы считали тебя спящим?
– Каким может быть доминирующий разумный вид в этом мире.
– Придумал?
– Еще нет.
– Впервые в жизни мне хочется, чтобы это были травоядные. – Произнесла кошка. – Тупые, но добрые.
– Возможно, они нас не съедят, но могут отомстить за свой страх перед хищниками. Почему-то я уверен, что у травоядных сильно развит религиозный фанатизм. Они же стадные, им нужна какая-то идея для объединения. Для чего-то сложного, они слишком тупы. Не, я против травоядных, только если это не карликовые единороги, какающие радугой. Эти за мир. – Мне, почему-то, под понятием разумные травоядные на ум приходили только стада баранов.
– Птицы тоже не вариант, мы тут все под их вид не подходим. – Решила кошка. – Кто еще?
– Рыбы. – Едва слышно буркнул змей.
– Рыбы? – В один голос переспросили мы с кошкой.
– Не могу себе такое представить. – Призналась хищница.
– Я тоже. Никаких предпосылок у них для этого нет. – Заключил я. – Ни рук, ни речи, вообще ничего.
– Я ведь просто так сказал, для примера.
– Да, от жареной рыбки я бы не отказалась. – Кошка облизала розовым языком свою мордочку.
– Как я тебя понимаю. – Мой желудок солидарно заурчал.
– Главное, кто бы тут ни доминировал свои интеллектом, чтобы они не вели войну. – Изрек мысль меланхоличный змей.
– Точно. Когда война под раздачу попасть, раз плюнуть.
В небе, прямо над головой сильно, громыхнуло. Вся наша троица рефлекторно дернулась, а змей, так почти сполз с дерева. Мне показалось, что он хочет спрятаться под нами.
– Ты чего, грома испугался? – Спросил я.
– С детства взрывов боюсь, а тут, как раз про войну подумал. Совпало.
Гром, по-видимому, предвосхищал начало дождя и его конец. Шум дождя затих мгновенно, будто его отключили. Между деревьев, журча, к морю бежали ручьи. Их силы хватило еще на пару минут. Вода быстро впиталась в песок.
– Надо бы осмотреться? – Предложил я, пробуя носком ботинка землю.
Я подумал, что она может стать зыбкой, но дождь наоборот, уплотнил ее.
– У нас не принято ползать по мокрому. – Сообщил змей. – Через воду передаются всякие болезни, чешуя может слезть или волдыри пойти под ней. Климат у нас сухой, нет природной устойчивости.
– А сдается мне, ты вот так завуалировано просишься на ручки. – Решил я. – В тебе полцентнера. Ты же не дамская сумочка, чтобы носить тебя через плечо. Хотя…, сумочек из тебя можно было бы пошить.
– Друзья. – Подала голос кошка, пушащая лапой подсыхающую шерсть на теле. – А почему мы до сих пор не представились. Как-то неловко обращаться без имени.
– Действительно. – Согласился я. – Меня зовут Жорж. Можно добавить Землянский, потому что мой мир называется Земля, но это необязательно.
– Меня зовут Олеляу. – Последний звук она произнесла грассирующим мурлыканьем.
– Я так и думал, что имя у тебя будет звучать по-кошачьи. – Признался я. – Вот у меня кошка была… – Я натолкнулся на немигающий взгляд желтых глаз. – Прости. У меня о ней только хорошие воспоминания остались.
– А меня зовут Аанташшш. – Змей учтиво кивнул головой, совсем по-человечески.
– Анташ – монтаж. Легко запомнить. Очень приятно. Вот мы и перезнакомились. Жорж, Оля и Антошка.
– Нет, если хочешь кратко, то лучше произносить второй слог, Ляу. Оле – это моя бабушка. Широких ей веток в вечном лесу.
– Ага, Ляу, так Ляу, почти что мяу.
– А меня зови Антош. То имя, которое ты произнес, режет слух.
– Ладно, Жорж никому не режет?
Антош и Ляу ответили, что не режет.
– Ну, банда нетрадиционной эволюционной ориентации, хватит сидеть на одном месте, пора бы и осмотреться, что за «Последний герой» нам устроили гостеприимные власти Транзабара. Вы, кстати, не против, если командовать парадом буду я? – Я хлопнул в ладоши и замер, ожидая реакции коллектива.
– Кто из нас командир, покажет чрезвычайная ситуация. – Ляу дала понять, что мой авторитет еще не признан.
– Это справедливо. – Согласился с ней змей Антош.
– Ладно, я не настаиваю. Пусть это произойдет естественным образом. Как пойдем, через лес или по берегу?
– По берегу. – Выбрала кошка.
– Это разумно. – Кажется, Антош склонялся к лидерству кошки.
– Вот и ползи сам, подкаблучник.
– А ты хотел продираться через лес? – Поинтересовалась Ляу.
– Нет, я тоже хотел по берегу.
Мы вышли на песок. Течением вынесло много разного хлама из леса, поломанных ветвей, старых коряг и даже кустарниковых колючек, ощетинившихся искрящимися капельками воды на концах иголок, выглядящими как яд на жвалах тарантула. Антош быстро извозился в мокром песке и мусоре и стал похож на грязный пожарный шланг. Его немигающие глаза выражали нечеловеческое страдание. В отличие от нас с кошкой его чешуя была ему и одеждой. Я представил себя, ползущего в свадебном фраке, и мне стало жалко змея.
– Антош, давай отряхнись, чтобы я взял тебя на ручки.
– Не знаю, право, Жорж, я ведь такой тяжелый.
Однако он остановился, вытянулся почти на метр над землей и замер, ожидая, когда его почистят. Ляу, ловкими кошачьими лапками, очистила змея от налипшего на него песка и мусора. Антош даже закрыл глаза, прибалдев от ее манипуляций.
– Антош, а у вас одежды в принципе не бывает? – Спросил я.
– Нет. Не вижу практической пользы. Она же сотрется вмиг.
– Верно. Да и стыдится вам нечего. Ничего выдающегося кроме головы, у вас нет.
– Тебе это кажется необычным? Представь, каково мне видеть ваше несуразные тела, лишенные геометрической рациональности. Природа будто забыла, как создавать красоту и сделала вас.
– Ты, того, полегче, мы с Ляу находим себя очень даже привлекательными. А будешь болтать, пойдешь ножками. – Я хохотнул над этим сравнением. – А хаять того, кто тебя тащит на себе, могут только паразиты.
– Извините, просто у нас считается нормальным говорить, что думаешь.
– У нас тоже, но еще более нормальным считается умение держать язык, особенно раздвоенный, за зубами.
– Мальчики, не ссорьтесь. Смотрите, там что-то из воды показалось. – Ляу направила мохнатый пальчик в сторону моря.
Волнистая водная поверхность надулась двумя пузырями. Что-то поднималось из глубины вод.
– В лес, живо! – Крикнул я и первым ринулся под его зеленую крышу.
Кошка по полпути играючи обошла меняя. Даже на двух ногах, она умудрялась бежать очень упруго и грациозно. Усейн Болт на моем месте уже задумался бы о том, чтобы закончить свою карьеру.
– Ух, ты! Ничего себе! – Антош смотрел мне за спину.
Меня терзало любопытство, увидеть то, что так впечатлило его, но страх и приобретенный за последние дни опыт, пересилил это чувство. Оставшись без сил, я рухнул в мокрые кусты на опушке леса.
– Жорж, смотри. – Ляу, забравшись на короткий ствол пальмы, смотрела с него за подъемом большого и странного «нечто».
Я бы назвал непонятное сооружение летающей подводной лодкой, подвешенной на воздушных шарах. Продолговатый корпус, напоминающий кашалота, висел на стропах, прикрепленных к двум воздушным шарам. Здорово отличали ее от земной подводной лодки, помимо шаров, огромные винты, на носу и корме. Прямо у нас на глазах они пришли в движение, и конструкция двинулась по воздуху. Она прошла над нами, окатив морской водой, стекающей с шаров и корпуса.
– Значит, мы все-таки здесь не одни. – Произнес я очевидную мысль. – Хотелось бы понять, какая из сред для них родная, вода или воздух? У вас есть подводные лодки на воздушных шарах? – спросил я у Ляу, потому что у змея вряд ли были подобные устройства.
– А зачем их вообще опускать под воду? – Вопросом на вопрос ответила кошка.
– Ясно.
– А я бы сказал, что для тех, кто управляет этим устройством, родной стихией является вода. Шары с газом необходимы им для подъема из воды в воздух. Те, кто живут на суше, стали бы так делать?
В моем мире такого точно не было, но при всем многообразии вариантов миров возможны были любые неочевидные решения.
– Предлагаю двинуться вглубь суши, пошпионить за местными. Если нам придется доживать свои дни в этом мире, который на первый взгляд не так уж и плох, чем раньше мы будем знать о нем все, тем лучше.
Я приглядел на земле сломанный ствол дерева. Укоротил его, обломал ветки, превратив в первобытную дубину.
– Я готов к встрече с неизвестным, а вы?
Мои товарищи по несчастью растерянно смотрели на меня. Кажется, у них были совсем другие планы по адаптации к здешним условиям.
– Я умею мимикрировать под окружающую среду. – Признался змей.
Он обернулся вокруг коричневого ствола дерева и в течение нескольких секунд сменил зеленый оттенок на коричневый.
