Чосон. Последняя династия Кореи

Синый-ванху не дожила до восшествия мужа на престол, умерев в 1391 году. Заботу о ее детях, которые в этом нуждались, взяла на себя Синдок-ванху, помогавшая Ли Сонге в его делах. Каноническая история их знакомства, произошедшего в семидесятых годах XIV века, весьма схожа с историей знакомства корёского вана Тхэджо[23] с его второй женой Чанхва-ванху. Нет никакого сомнения в том, что легенда была скопирована в целях протягивания связующей нити от основателя новой династии к основателю свергнутой, ведь на самом деле Синдок-ванху приходилась своему мужу не то двоюродной, не то троюродной сестрой, так что их знакомство вряд ли могло носить случайный характер.

Итак, однажды, во время охоты на тигра, Ли Сонге почувствовал жажду и отправился на поиски воды. Вскоре он набрел на колодец, у которого встретил молодую красавицу (Синдок-ванху была на двадцать лет младше своего мужа) и попросил её дать ему воды. Красавица наполнила водой тыквенную флягу и неожиданно бросила в нее несколько ивовых листочков. Ли Сонге подумал, что незнакомка собирается его отравить, но та объяснила, что листья не позволят выпить всю воду залпом, что вредно для здоровья. Пока Ли Сонге медленно пил, он успел хорошо разглядеть незнакомку и влюбился в нее. Эта история была не единственной связующей нитью между прошлым и настоящим, считалось, что по отцовской линии у Синдок-ванху были общие предки с корёским ваном Тхэджо.

К середине 1392 года все основные помехи, могущие помешать восшествию на престол, были устранены. В июле месяце, выбрав благоприятный день, собрание видных сановников и военачальников пригласило Ли Сонге, как обладателя Небесного мандата, занять престол. Подобное действие было давней конфуцианской традицией – правителю не следовало проявлять стремление к власти, которую он брал в свои руки, уступая настойчивым просьбам своего окружения. Отказавшись положенное число раз, Ли Сонге все же согласился стать ваном и заверил всех в том, что станет править, не нарушая установленных обычаев и традиций.

Низложенный Конъян-ван был выслан из столицы и убит в ходе истребления всех представителей своего дома Ван, до которых смогла дотянуться рука Ли Сонге. Ли Сонге нередко упрекают в чрезмерной жестокости по отношению к своим противникам, но давайте признаем, что другого варианта у него не было. Любой оставшийся в живых представитель дома Ван мог стать поводом для восстановления прежнего правления, а любой выживший сторонник Вана был потенциальным заговорщиком. Как говорят в народе, когда пропалываешь огород, нельзя оставлять ни одного сорняка.

В знак уважения к правившей в Китае династии Мин и признания своего вассалитета, Ли Сонге попросил первого минского императора Чжу Юаньчжана, вошедшего в историю под именем Хунъу, выбрать имя для новой корейской династии из двух представленных его вниманию вариантов. Первый – Хверён, указывал на место происхождения рода Ли на северо-востоке, а второй – Чосон, отсылал к древнему государству, основанному легендарным Тангун-ваном[24]. Было отдано предпочтение «Чосону», поскольку это название было знакомо китайцам, ведь Древний Чосон упоминался в китайских источниках. Так, на втором году правления Ли Сонге, его государство и основанная им династия получили свое имя. Настала пора основывать новую столицу, которой стал Ханян.

Когда-то здесь, на берегу реки Ханган[25], находилась столица государства Пэкче[26], но со временем от города осталась лишь стратегически важная крепость. Место было удобным во всех отношениях, но и прежняя столица Гэгён (современный Кэсон, город на юге КНДР) сама по себе тоже была неплоха. Перенос столицы государства – дело сложное, связанное с большими расходами, а состояние казны на момент воцарения Ли Сонге, как несложно догадаться, оставляло желать лучшего, ведь финансы государства только-только начали приходить в порядок. Но ради спокойствия можно пойти на любые жертвы. В Гэгёне проживало много людей, на которых новый правитель не мог полностью положиться, а Ханян можно было заселить верными и надежными сторонниками. Кроме того, большое значение имели соображения мистического характера – считалось, что духи казненных представителей дома Ван и ванских сановников привязаны к местам их последнего обитания, то есть к королевскому дворцу и другим строениям в Гэгёне. В нововыстроенном Ханяне Ли Сонге и члены его семьи могли жить, не опасаясь мести духов. Если у кого-то из читателей упоминание о духах вызвало улыбку, то учтите, что по данным социологических опросов больше половины жителей современной Республики Корея верят в существование духов, а около двадцати процентов утверждают, что сталкивались с духами в нашей просвещенной реальности. Что тогда говорить о людях, живших шестью веками ранее?

С 1405 года правитель и его сановники окончательно перебрались из Гэгёна в Ханян, который в народе называли словом «соуль»[27]. Прошло время и теперь простонародное название стало официальным – Сеул.

Выбор названия для династии означал ее признание лишь фактически, а для полноценного признания дому Ли было нужно получить от своего сюзерена золотую государственную печать и инвеституру[28]. Однако же минское правительство не торопилось с отправкой печати, требуя от вана выплаты огромной дани. Иногда отношения между вассалом и сюзереном обострялись настолько, что в воздухе начинало пахнуть войной, которую Ли Сонге, в свое время, так хотел избежать, но, к счастью, дело решилось миром – Мин удовлетворилась частичной выплатой дани и в 1401 году Ли Банвон, третий ван Чосона, наконец-то получил вожделенную печать.

Широко распространено неверное мнение по поводу китайского сюзеренитета – якобы он был сугубо номинальным, как и дань, которую приходилось выплачивать Корее, но это не так. Да, бывали моменты, когда дань могла не выплачиваться годами, но иногда она была довольно большой. Например, с 1403 по 1410 года Ли Банвон отправил минскому императору более пятнадцати тысяч лошадей и это при том, что коневодство в Чосоне было развито слабо.

Опорой влияния Ли Сонге стали три отборных столичных корпуса, которые условно можно назвать гвардейскими, усиленные личными вооруженными отрядами сыновей вана. Сохранение за сыновьями права на содержание личных войск было большой ошибкой Ли Сонге, который ликвидировал все «домашние армии» крупных феодалов. Однако же своим сыновьям ван доверял и, как оказалось, совершенно напрасно – ведь те могли развязывать гражданские войны не хуже других. Но, как известно, родителям свойственно преувеличивать достоинства своих детей и не замечать их недостатков, такова уж человеческая природа.

Наследником престола Ли Сонге объявил своего самого младшего сына Ли Бансока, рожденного в 1382 году «младшей» женой Синдок-ванху. Такой выбор принято объяснять влиянием, которое Сиднок-ванху имела на мужа, но у Ли Сонге могли иметься и другие соображения. Во-первых, в силу своего возраста, Ли Бансок представлял наименьшую опасность для отца-правителя в плане отъема власти, а, во-вторых, его можно было всесторонне подготовить к правлению. Эта задача была поручена видному конфуцианскому мыслителю Чон Доджону, которому Ли Сонге доверял настолько, что отдал в его руки всю полноту гражданской и военной власти. Кстати говоря, есть мнение, что к выбору в преемники самого младшего из сыновей вана подтолкнул именно Чон Доджон, считавший, что бразды правления должны находиться в руках высших сановников государства, а вану следует играть сугубо символическую роль. Проще говоря – ван правит, но не управляет.

Выбор Ли Бансока наследником сильно задел Ли Банвона, который активно способствовал приходу отца к власти и помогал ему в преобразованиях. Кроме того, Ли Банвон был сторонником авторитарного монархического правления, в котором сановникам отводится роль исполнителей воли правителя, иначе говоря, его представления шли вразрез с представлениями Чон Доджона. Ли Сонге занял в конфликте между пятым сыном и главным министром нейтральную позицию, но, как принято считать, сильнее симпатизировал Чон Доджону, главному «архитектору» своего молодого государства.

В схватке часто побеждает тот, кто бьет первым, лишая противника инициативы. Первый удар нанес Ли Банвон и этот удар оказался сокрушительным – в октябре 1396 года, вскоре после смерти Синдок-ванху, воины Ли Банвона убили Ли Бансока, его сына Ли Вонсуна, другого сына Синдок-ванху Ли Банбона, а также Чон Доджона и многих его сторонников. Среди прочих был убит и Ли Дже, муж дочери Синдок-ванху Кёнсон-онджу[29], а саму Кёнсон-онджу принудили к пострижению в монахини. Таким образом, была вырвана с корнем ветвь рода Ли, берущая начало от Синдок-ванху.

Ли Сонге не смог помешать бойне, после которой Ли Банвон принудил его отречься от престола в пользу старшего из здравствующих сыновей Ли Бангва, вошедшего в историю под именем Чонджон. Однако реальная власть при этом находилась в руках Ли Банвона, продолжившего начатое его отцом строительство нового государства Чосон. Согласно другой версии, Ли Сонге отрекся от престола добровольно, без какого-либо принуждения, поскольку кровавый конфликт между сыновьями вызвал у него отвращение к власти. Эту версию любят использовать авторы исторических романов и сценаристы, а большинство историков придерживаются первой.

Вокруг Ли Сонге очень скоро сформировалась новая чосонская знать, численностью более двух тысяч человек, состав которой был весьма пестрым, начиная с видных ученых-конфунцианцев и заканчивая отличившимися офицерами из личных войск сыновей вана. Многие из новых «светочей государства» были сторонниками Ли Банвона и видели в нем более способного правителя, нежели чем его отец или кто-то из братьев.

Следуя логике, Ли Сонге должен был сделать своим преемником Ли Банвона, у которого никто из братьев, скорее всего, не сумел бы отнять власть. Но вряд ли амбициозный Банвон, возраст которого приближался к тридцати годам, стал бы долго ожидать престола, особенно с учетом имевшегося у него административного и военного опыта. Он бы очень скоро сместил отца… Впрочем, почти из любой сложной ситуации можно найти выход. Ли Сонге мог бы уступить престол Ли Банвону и «уйти в отставку» с титулом тайшан-хуана, или, в корейском варианте – сан-хвана[30]. При этом он мог остаться ближайшим советником своего сына и в политическом плане, такой тандем был бы весьма эффективным и несокрушимым. Но в нашем единственном сценарии нет места рассуждениям, догадкам и слову «если», ведь он написан лучшим в мире автором по имени История, и именно ему мы и следуем.

ГЛАВА 2

Ли Бангва – декоративный правитель

Выдвинув идею, согласно которой младший брат не должен править вперед старшего, Ли Банвон был вынужден передать престол Ли Бангва, но всем было ясно, что тот лишь временно замещает своего амбициозного брата – придет время и Ли Банвон сам займет престол.

Ли Бангва был на десять лет старше Ли Банвона. К моменту восшествия на престол ему шел сорок второй год – возраст зрелой мудрости, с которого обычно начинается свершение великих дел. Судя по дошедшим до нас сведениям, Бангва был умным, щедрым и справедливым человеком, хорошим стратегом и верным помощником своего отца. Расклад представляется таким – Ли Бангва был хорошим сыном, Ли Банвон был самым деятельным (и самым умным) сыном, а несчастного Ли Бансока отец любил больше других сыновей и надеялся сделать из него идеального правителя…

В предыдущей главе было сказано о том, что с 1405 года правитель и его сановники окончательно перебрались из Гэгёна в Ханян. Слово «окончательно» могло вызвать недоумение у некоторых читателей, а дело в том, что, став ваном, Ли Бангва перенес столицу государства обратно в Гэгён. Вывод напрашивается сам собой – в Ханяне, «набитом» сторонниками Ли Бансока, ван не чувствовал себя в безопасности и для своего спокойствия предпочел перебраться обратно в Гэгён.

Согласно старинной традиции, в первый месяц совместной жизни молодые супруги должны быть особо предупредительны по отношению друг к другу. Следует избегать не только споров, но и каких-либо дурных мыслей и раздражения, поскольку начало накладывает свой отпечаток на всю дальнейшую супружескую жизнь. То же самое можно сказать и о правлении династий – достойное начало служило гарантией политической стабильности на протяжении многих лет. Но если уже при первой передаче престол обильно окропляется кровью и нарушается установленный порядок, то это служит примером для последующих правителей.

Ли Сонге не мог простить Ли Банвону его поступков, да и Ли Бангва имел полное основание опасаться за свою жизнь. Видимо, Бангва не обладал способностью к управлению государством или же не надеялся, что сможет одолеть Банвона, поэтому, при содействии военачальника Пак Бо, он привлек к заговору тридцатипятилетнего Ли Бангана, четвертого сына Ли Сонге. По плану заговорщиков, после того как с Ли Банвоном будет покончено, Ли Банган должен стать преемником Ли Бангва и третьим ваном Чосона. Заметим кстати, что у Ли Бангва не было сыновей, так что переход престола к его младшему брату выглядел закономерным и подходящим.

Военачальник Пак Бо в 1398 году поддержал Ли Банвона, но не был награжден за это согласно своим ожиданиям. Обида толкнула Пака на предательство. Ему удалось собрать вокруг себя еще несколько высокопоставленных военных, так что заговорщики могли рассчитывать не только на свои личные войска, но и на содействие части войск столичного гарнизона. Ставка делалась на внезапность, поскольку, в случае гибели Ли Банвона, у его сторонников уже не было смысла продолжать борьбу. Короче говоря, один удачный удар мог решить исход дела.

Планы составлялись тщательно, подготовка велась скрытно, но, тем не менее, осенью 1400 года Ли Банвон снова одержал победу. Он казнил Пак Бо и многих других, осмелившихся выступить против него, включая все окружение Ли Бангана, но на этот раз не стал марать руки кровью братьев – вану, который собирается править спокойно, совершенно не нужна репутация «хронического» братоубийцы. Ли Банган был оправлен в ссылку и содержался под арестом до конца жизни, которая оборвалась только в 1421 году. Та же участь постигла и Ли Бангва, низложенного вскоре после междоусобицы в ноябре 1400 года. Правда, в отличие от Ли Бангана, условия содержания Ли Бангва были довольно мягкими, он жил в привычной для него роскоши, но все же в изоляции от общества. Умер он в 1419 году. Что же касается вана-основателя Ли Сонге, то он скончался в середине 1408 года в ханянском дворце Чхандоккун[31], строительство которого на тот момент еще не было завершено.

Первый столичный дворец Кёнбоккун[32], построенный в 1395 году, не нравился Ли Банвону, вошедшему в историю под именем Тхэджон, по двум причинам – во-первых, он был построен его отцом и служил напоминанием о первом чосонском ване, а, во-вторых, он ассоциировался с бойней, устроенной им в 1398 году. Кёнбоккун остался главной, официальной резиденцией чосонских ванов, а Чхандоккун стал их домом.

ГЛАВА 3

Ли Банвон, властный правитель и второй основатель государства Чосон

Угадайте, что первым делом сделал Ли Банвон, когда взошел на чосонский престол? Конечно же он ликвидировал все личные войска своих родичей и впредь запретил им иметь больше вооруженных слуг, чем требовалось для охраны дворцов и поместий.

Отношения между Ли Банвоном и его отцом оставались напряженными. Можно представить, с какой охотой сын вычеркнул бы отца из своей жизни, но у него не было такой возможности, поскольку Ли Сонге был основателем Чосона и пользовался большим уважением среди подданных. Воцарение Ли Банвона не успокоило страсти, кипевшие в душе Ли Сонге и в 1402 году он подтолкнул к мятежу военачальника Чо Саыя, управлявшего одной из пограничных северо-восточных областей. Но к тому времени Ли Банвон успел укрепить свою власть, так что Чо Саый не нашел поддержки и поплатился жизнью за свою опрометчивость. После этого третий чосонский ван правил спокойно, без потрясений.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Северная Корея, которая на русском языке называется «Корейской Народно-Демократической Республикой», на корейском называется «Народно-Демократической Республикой Чосон». Первый из двух китайских иероглифов, образующих слово «Чосон», означает «утро», а значение второго более широкое – «спокойствие», «благополучие», «красота» и даже «свежесть», отчего КНДР часто называют «Страной утренней свежести», хотя правильнее было бы называть «Страной утреннего спокойствия» (т. е. страной, в которой с самого утра царит спокойствие). Название Республики Корея, которую принято называть «Южной Кореей», звучит как «Тэханмингук», что переводится как «Республика великого народа Хан» – здесь используется древнее самоназвание корейских племен.

2

Имеются в виду три древних корейских государства – Когурё, Силла и Пэкче.

3

Здесь приведены т. н. «храмовые» имена правителей, дающиеся после смерти вместе с почетным именем. Почётные посмертные имена могут быть длинными, но храмовое, под которым правитель входит в историю и почитается в храме предков, всегда состоит из двух иероглифов. Эта традиция, берущая начало из Китая, распространена также в Корее, Японии и Вьетнаме, которые изначально находились под сильным влиянием китайской культуры. (Все примечания, за исключением особо оговоренных, сделаны переводчиком).

4

В то время чиновники содержались за счет местного населения, проживающего на территории, которая им выдавалась в управление.

5

Син-ю («синню») – год Металлического Петуха. Цикл традиционного китайского календаря включает двенадцать животных – Крысу, Быка, Тигра, Кролика, Дракона, Змею, Лошадь, Козу, Обезьяну, Петуха, Собаку и Свинью, и пять элементов – дерево, огонь, землю, металл и воду.

6

Титул «тэвонгун» переводится как «великий внутренний князь». Этот титул присваивался отцу вана, который сам не занимал престол.

7

Титулы правителей Чосон принято переводить на русский язык как «король» и «королева», но эта устоявшаяся традиция в корне неверна, поскольку Чосон не было королевством в европейском понимании этого слова. Правители доимператорской эпохи именовали себя «ванами», а их жен называли «ванби». При переводе этой книги настоящие титулы не заменялись адаптированными, что не только соответствует духу повествования, но и позволяет выделять определенные нюансы. Так, например, сын правителя, назначенный наследником престола, носил титул «ванседжа», а брат правителя в аналогичном случае получал титул «ванседже», но при переводе на русский язык оба титула обычно заменяются нейтральным «принц».

8

Династия Тан правила Китаем с 618 по 907 год, а династия Сун – с 960 по 1279 год.

9

Группа людей, приближенных к власти и старающаяся влиять на правителей и события путем интриг, а иногда прибегая к незаконным способам борьбы, для личной выгоды.

10

Должность цзедуши объединяла в своих руках как военную, так и гражданскую власть, аналогична должности военного губернатора. Обычно цзедуши командовали приграничными областями, где такое объединение полномочий было целесообразным, поскольку эти территории часто подвергались нападению соседей.

11

«Огненные стрелы» хваджон не следует путать с обычными зажигательными стрелами. Вот описание «огненной стрелы» из китайской военной энциклопедии первой половины XI века «Собрание наиболее важных военных методов»: «Позади наконечника стрелы оберните немного пороха двумя или тремя слоями мягкой бумаги и привяжите его к древку стрелы в виде комочка в форме граната. Накройте его куском пеньковой ткани, плотно завяжите и крепко запечатайте расплавленной сосновой смолой. Подожгите фитиль, а затем выстрелите стрелой из лука». Усовершенствованные «огненные стрелы», называемые «сингиджон» могли запускаться с помощью хвача – первой в истории системы залпового огня.

12

Дуумвират – (лат. duumviratus, от duo – «два» и vir – «муж») система управления государством двумя равноправными лицами.

13

Полуостров в северо-восточной части современной Китайской Народной Республики, находящийся между Ляодунским и Западно-Корейским заливами Жёлтого моря. Претензии корейцев на Ляодун и прилегающие к нему территории основаны на том, что в старину Маньчжурия была частью корейского государства Когурё, существовавшего с 37 года до н. э. по 668 год.

14

Этот остров расположен на реке Ялу (Амноккан), которая в наше время служит границей между КНР и КНДР.

15

Город в центральной части Корейского полуострова, ныне находящийся на севере Республики Кореи (Южной Кореи).

16

В переводе – «красная могила».

17

Крупный землевладелец, владеющий латифундией, большим частным хозяйством.

18

Корейских ноби в переводной литературе называют то «рабами», то «крепостными», но оба варианта неверны, поскольку ноби, в отличие от рабов или крепостных, обладали определенными юридическими и гражданскими правами, могли обладать собственностью и получать за работу плату от своих господ. Но при всем том ноби не имел права самовольно уйти от своего господина, также ноби можно было купить, продать или передать в дар. Раз уж речь зашла о ноби, то лучше сразу познакомить читателей со всей классовой системой Чосона. На вершине иерархии стояли знатные люди, называемые янбан. Ниже находились чунгин (дословно – «средние люди») – привилегированный класс простолюдинов, к которому принадлежали образованные люди и представители некоторых профессий, требующих высокой квалификации. Дальше шли «обычные» простолюдины, называемые «санмин», которые занимались «чистыми» работами. Ниже санмин стояли чхонмин, «вульгарные» простолюдины – представители «нечистых» профессий (например – мясники, сапожники, проститутки, артисты, гадатели с колдунами). Дальше шли неприкасаемые-пэкджон, занимавшиеся наиболее «грязными» делами, такими, как забой скота, выделка кож или ремесло палача. Но при всем том, пэкджон стояли выше ноби, находившихся в самом низу иерархической лестницы. Примечание – для понимания того, почему классы были напрямую связаны с профессиями, нужно учесть, что в Старой Корее профессии наследовались.

19

Небесный мандат является одним из ключевых понятий традиционной китайской политической культуры. Благословение Неба подтверждает легитимность правящей династии. Наличие Небесного мандата подтверждается стабильностью и процветанием государства. Если же дела в государстве идут плохо, то считается, что Небо отозвало свой мандат за какие-то прегрешения и ошибки.

20

«Ванху» – посмертный титул супруги правителя.

21

В переводе – «столичная жена».

22

В переводе – «сельская жена».

23

Тхэджо (877–943) – первый правитель единой Кореи, основатель династии Ван и государства Корё. Не удивляйтесь сходству имен двух правителей – древнего и того, о котором сейчас ведется рассказ. Посмертные имена правителей повторялись в разных династиях, а имя «Тхэджо» («Великий прародитель») получали основатели династий.

24

Тангун-ван – легендарный основатель государства Кочосон (Древний Чосон), внук Владыки Неба Хванина.

25

По нижнему течению этой реки, протекающей через Сеул, проходит граница между Республикой Корея и КНДР.

26

Одно из Трёх древних корейских государств, наряду с Когурё и Силла.

27

В переводе – «столица».

28

Инвеститура (лат. «investio» – «облачаю, облекаю») – юридический акт введения в пользование определенными правами, который выдается вышестоящим лицом или органом.

29

Онджу – титул дочери вана, рожденной от наложницы.

30

Тайшан-хуан в вольном переводе с китайского означает «заслуженный правитель» или «правитель на покое».

31

В переводе – «дворец процветающей добродетели».

32

Название этого дворца переводят по-разному, начиная с «Дворца сияющего счастья» и заканчивая «Дворцом благословенного созерцания».