Эффект бумеранга. Часть первая

– Но ведь мы с Аришей не настолько близки твоей семье, чтобы вы нас приглашали в такой праздник. Да и твоя мама против, ты же знаешь, как она относится к чужим детям.

Разговор этот всегда задевал Женю за живое. Я видела тому причину, ведь та лежала на самом виду и маячила между мной и им все время, но не пыталась ничего изменить. И не давала Жене забывать о том, что с него тоже причитается убедить маму принять Арину, а не только с меня, получается, и маму свою перепрограммировать, чтобы Женю полюбила, и Арину в довесок. Нельзя так безалаберно игнорировать столь явное препятствие нашим отношениям, прекрасно это понимаю. Нужно же искать пути как-то сладиться нашим семьям. Да, Женина мама не признала Арину сразу и никогда не звала ее в гости, потому что мой ребенок не имеет к ней никакого отношения. А меня это, прямо сказать, коробило.

– Да плевать на то, как она относится сейчас, Даш. Мама моя ведь даже с Ариной не говорила ни разу. Обещаю, она изменит свое отношение, как только увидит нашего с тобой ангелочка.

Что значит, плевать? Не плевать! Мы бы с Женей давно бы вместе жили, если бы не препятствия со стороны наших мам. Про то, как моя мама относится к Жене, я молчала. Но это несложно увидеть и ему самому. Уверена, он тоже понимает, что не угодил потенциальной теще.

– Ты прав, Новый год нужно встречать с семьей. Мы с мамой планировали посидеть вдвоем, выпить шампанского вприкуску с мандаринами, поесть оливье, посмотреть «Новогодний Огонек» и лечь спать.

Говорю ему, что не смогу, а сама чуть ли не плачу, ведь так хочется побыть с любимым в Новогоднюю ночь. Как говорится, с кем Новый год встретишь, с тем и проведешь. Надеюсь, это не сбудется, и я не останусь жить с мамой, а все равно перееду к Жене.

– В таком случае, почему бы вам не присоединиться к нам 1 января?

– Моя мама стесняется, да и…

– Ладно. Не хочешь, так не хочешь. Тогда я заеду за тобой 1 января. Утром. А возьмешь ты с собой Арину и маму, сама решишь. Потом, время подумать ещё есть. Давить не буду. Но настаиваю на знакомстве твоих с мамой и братом. Это нужно устроить как можно быстрее. Тебе ясно?

– Лучше заедешь за мной ближе к обеду. Утром мы, наверное, будем спать еще.

– Подарок долго ждать не будет, Даш.

– Утром так утром! Я согласна!

– Это ответ авансом? – промурлыкал Женя мне в губы. Похоже, он действительно собирается сделать мне предложение 1 января при всех. С ума сойти, я выйду за Женю замуж!

– Может быть…

Я улыбнулась и поднялась с кресла, чтобы обнять Женю. Он же усадил меня на стол и обезоружил крепким умопомрачительным поцелуем.

– Уделите немного внимания влюбленному в вас начальнику, Дарья Анатольевна?

– Если только мой начальник действительно влюблен… – играючи увернулась от его губ и запрокинула голову, чтобы дать Жене намек целовать меня чуть пониже.

– Действительно, Даша. – прошептал Женя, поглядев в мои глаза, а затем, прижав к себе, тут же жарко набросился поцелуями на мою шею. – Я люблю тебя и Арину, и очень жду того момента, когда смогу заменить ей отца. Даже не заменить. Я им стану. Обязательно стану. Ради вас и вашего будущего я пойду на все. Только и ты должна немного помочь мне. Сам я не справлюсь.

– Уверена, все у нас получится. Просто Арина пока к этому не готова, понимаешь?

– Подождем, пока Арине стукнет восемнадцать, и она уедет от тебя? – отвечал Женя, не отрываясь от ласковых поглаживаний моей спины. – Хм, нет уж. Возьмем ее с нами жить, а там она быстро привыкнет.

– Куда возьмем?

– Как куда? Ко мне. Я вас официально приглашаю жить вместе со мной. Иначе никак, Дашуль.

– Это так… – хотела сказать неожиданно, но потом поняла, что получится смешно. Женя намекает на будущее и не делает из этого тайны. И так все ясно, скоро я и Арина будем носить его фамилию. – предсказуемо.

– Окей, пусть предсказуемо. Однако, придется подождать еще немного. А сегодня я хочу побыть с тобой. – Женя стащил с себя галстук и принялся быстро расстегивать рубашку, губами кусая меня в область ключиц. – Завтра уезжаю в другой филиал и приеду аж через три дня.

– Как же мы будем без тебя три дня? Разойдемся всем отделом, начнем отмечать заранее… – мои руки нетерпеливо гладили его грудь и бедра, ожидая, когда Женя освободится от одежды.

– Можете гулять, но в меру. Брат мой за вами присмотрит. Поступило такое предложение от главного, что он приедет проверять, как мы работаем. Мой брат – один из замов нашего гендиректора. Я не говорил тебе об этом, что ли? Только ты это… – Женя на миг притормозил с раздеванием. – Не смейся над ним. Он немного не такой, как мы. И всем скажи, чтобы не глазели на него лишний раз.

– В каком смысле не такой? Почему мы должны на него глазеть?

– Поймешь сама. Мы с мамой привыкли его видеть другим. Не сразу, конечно, это было очень трудно. Его трагедия подкосила и наше здоровье. Но мы не делаем акцента на дефекте, делаем вид, что не замечаем этого. И ты постарайся не пугаться, а то он очень комплексует по поводу внешности и сразу вспыхивает, чуть что. Ладно?

Ну и черт с его дефектным братом в такой редкий и сладкий момент! Мне уже не терпится получить дозу любви от обожаемого секси-босса. Мои руки от нетерпения сами полезли к нему в штаны и главенствовали там все время, пока Женя нытливо разглагольствовал о брате.

– Будет сделано, босс. Приступим к более интересному занятию?

– Отлично! А теперь иди ко мне, моя шалунья. Хочу тебя взять с самого утра. Для кого ты надела такую откровенную блузу, позволь спросить? Для своего любимого босса или же нет?

– Вполне приличная блуза, босс. Что вас не устраивает?

– Через нее видно вашу грудь, моя дорогая.

– А вы, мой дорогой, смотрите на глаза, а не на грудь. – я кокетливо улыбнулась и пробежала пальцами по своей груди, нарочно задевая пуговицы. Совсем скоро я избавилась от блузы и кинула ее за спину.

– Дашенька, да как же не смотреть на твою великолепную грудь? Она заводит меня вполоборота даже под тулупом! Хочешь, чтобы я трахнул тебя на столе? Давай, как в первый раз, а?

Я кивнула и покорно откинулась назад, продолжая поглаживать грудь и отодвигая кружевной лифчик песочного цвета, который приобрела специально для своего любимого босса. Целуя мои оголенные соски, Женя бегло расстегнул ширинку на брюках.

– Какие на тебе трусики сегодня, Дарья Анатольевна?

Забавный вопрос, поступивший от Жени, заставил меня рассмеяться.

– Черные с розовой полоской.

– Сними их немедленно, они противоречат правилам дресс-кода. – страстно прорычал он, прильнул к моим ногам и принялся целовать колени.

Я послушно стащила с себя колготки вместе с трусиками и охотно облокотилась на стол. Женя взял меня за ноги и придвинул ближе к себе. Я сладко вздохнула, ощутив внутри себя его горячую и твердую плоть.

Без всяких прелюдий, Женя просто взял меня, как дикарь. Как и в первый наш раз, на рабочем столе, без всякой тени стеснения и боязни, что нас могут застукать за неприличным делом. Одна мысль об этом заводила меня еще сильней.

– Хочу тебя все время, Даша. – шептал Женя сквозь поцелуи, удерживая меня за талию и отрывисто толкая к себе. – Люблю твою грудь, твою попку люблю. Губы твои, глаза… Ты с ума меня свела, как только я тебя увидел. Не могу без тебя жить! Будь моей. Скажи, что ты принадлежишь мне и только мне. Скажи, что я у тебя один!

Ох, такой ответственный момент, а Женя опять за свое собственническое взялся… Нашел же время подумать о конкурентах! Он считал, что папа Арины достает меня звонками и посещениями. Да, еще и бывший муж не дает прохода. Ревнивый Женя, что тут скажешь… Однако, я устала доказывать, что он для меня один-единственный. Решила смолчать, чтобы подогреть его любопытство и страсть еще больше.

– Моя ты, Даша! – Женя потрепал меня за попу и ускорил толчки. – Моей навсегда будешь! Поняла? Не отпущу!

Я приподнялась и откликнулась на его заявления глубоким поцелуем. Обвила его шею, с силой прижимаясь к широкой груди.

И похоже, мой секси-босс не был готов к тому, что я тоже захочу действовать. Быстро он управился…

– На второй заход! А ну быстро пошла!

Женя рыком развернул меня спиной и толкнул на стол, затем вошел в меня сзади чуть ли не с разбегу. Это было слишком неожиданно, и я не смогла сдержать эмоций, громким стоном вылетевших из груди.

Надеюсь, никто из коллег ничего не забыл и не вернется прямо сейчас. А если и вернется, то пусть смотрит и завидует, ведь самый лучший в мире босс, на удивление, оказался к тому же очень пылким и страстным мужчиной.

Такой вот идеальный мой Женя, а в постели тот еще ненасытный мерзавец с особой перчинкой. Это еще одно супер-качество моего супер-босса. Он знал, что делать, чтобы заставить меня трепетать от одного его вида, когда он открывает дверь в мой кабинет. А его взгляд, темно-карий, доводил мое тело до кипения всякий раз, когда пристально сновал по нему, пробуждая во мне самые постыдные желания.

Женя своим натиском и дьявольским обаянием довольно быстро меня, давно позабывшую, что такое секс, раскрепостил; на следующий же день после первого похода в ресторан позвал меня к себе в кабинет и отодрал так бешено, что я неделю не могла в себя прийти от удовольствия и шока. Не могла спокойно на босса смотреть, одно ноги стыдливо сжимала, пытаясь обуздать желание, когда он приближался ко мне.

Так и понеслось у нас с Женей, бурно, горячо и ненасытно. До него у меня несколько лет не было секса, а сейчас я уже не представляла, как жила без мужчины столько времени. Мало мне теперь, не могу удовлетвориться в полной мере. Скорее всего, дело в моих чувствах к Жене. Кажется, я влюблена. А хотя нет, я не испытываю любви, всего лишь безумно помешана в сексуальном плане на своем боссе, но с таким сильным помешательством и про себя забыть недолго; одни животные инстинкты мною и руководят пока что, а вот разум на втором плане где-то возмущается.

Но такого допускать нельзя. Я уже не настолько молода и беспечна, чтобы терять голову из-за страстных порывов. Тем более мне, наученной горьким опытом, вообще нельзя вестись на мужчин. По крайней мере, раньше я была уверена, что никто из них не найдет путь к моему сердцу и, уж тем более, в трусики не заберется. Однако, в мою жизнь в один прекрасный день пришел завидный самец по имени Женя, который с легкостью выгнал годами сидевшую во мне непоколебимость. С ним я захотела почувствовать себя любимой женщиной, забыться, уйти от насущных проблем. С Женей и взмыть от наслаждения в небо оказалось проще простого…

Только вот плохое предчувствие, будто невидимый груз, который как однажды привязали к ноге, так и до сих пор на ней болтается, упорно держит меня на земле, не дает взлететь, хоть и крылья успешно починены. Этот груз и отдаляет от меня счастье, по необъяснимой причине удерживает, не дает сделать шаг и представить себя в роли Жениной супруги. Не знаю почему, но вижу его только в образе жгучего любовника, но никак не мужа, и, тем более, не представляю его в роли папы для своей дочери. Мама моя, кажется, снова оказалась права. На сексе далеко не уедешь.

А груз тот взялся неспроста. Это и есть мой здравый смысл, похоже.

Глава 4

– Кто из вас Дарья Анатольевна? А ну живо со мной! – громко слышится с другого конца коридора. Высокий плечистый мужчина в черном костюме заглянул в мой кабинет.

– Она еще не пришла… – доносится плачевный ответ от моей коллеги Ирины Георгиевны.

Ну зачем Ирка это сказала? Солгала бы, что я в туалет вышла! Вот черт, нельзя так просто взять и сделать красивый финт перед вышестоящим руководством, надо же в корне все испортить излишней и никому не нужной честностью!

Да, я снова опоздала. Все бы ничего, опаздываю, то есть, по-начальски задерживаюсь почти всегда, но сегодня это было недопустимо. Понимаю, что проверяющий уже недоволен; и прийти не успел, как обозрел мой косяк.

Ревизор выискался, понимаешь ли, приехал контролировать работу филиала, и это под конец года. Нашел для того самый неудачный момент.

Я же, хоть и ругаю его в душе, невозмутимо бегу так быстро, насколько позволяет узкая юбка и ботфорты на тонком каблуке. Хорошо, что на среднем хотя бы покупала, а не во все пятнадцать сантиметров, как мои невероятно неудобные туфли для соблазнения босса, что стоят под столом. Женя мой сегодня рано утром уехал в другой филиал, предупредил же вчера, чтобы все прибыли на работу пораньше, но метель именно меня застала врасплох.

Ну что за невезение!

– Звоните ей сейчас же, и пусть пишет объяснительную, почему до сих пор отсутствует на рабочем месте.

Мужчина поглядел на часы, сунул руки в карманы и быстро двинулся в кабинет Жени. По всей видимости, это и есть его брат Роман, который обещал приехать к новогодним каникулам, чтобы испортить всем нам праздничное настроение.

Уже чувствую, что моему отделу придется несладко.

– Роман Яковлевич, подождите! – кричу ему наугад и ускоряюсь, насколько могу. Еще немного, и порвется моя юбка по швам.

Ну обернись же, козел! Ты Роман Яковлевич или не ты? Может, это его помощник, а я тут голос срываю. Вроде черный весь. И рубашка, и костюм, и волосы. Похоже, это Женин брат. Не услышал, как я позвала его, что ли? Он глухой? Это и есть его дефект? Может, громче крикнуть стоило?

Не успела я за ним. Как обычно, если невезение постигло меня с утра, значит, ничего хорошего ждать не придется до конца дня. Ну ничего, еще не все потеряно. Влетела в свой кабинет, быстро кивнула коллегам, скинула вещи на стол, схватила отчет и ринулась к новому боссу.

По привычке забыв постучать, я вломилась бы в кабинет, если бы дверь не распахнулась раньше, чем я успела дотронуться до ручки.

– Простите за опоздание, погода совсем нелетная. Снега навалило столько, что еле выкопала машину из сугроба.

Брат Жени стоит передо мной, читаю его имя на бейджике. «Быков Роман Яковлевич.» Точно он, сомнений никаких. А я не знаю, то ли отойти, то ли продолжать оправдываться. Он же выходить намеревался из кабинета, а я, получается, ему помешала. Неловкая ситуация, однако…

– Дарья Анатольевна, – от его замедленного скрипучего баса мурашки по телу забегали. Знакомый голос, знакомая интонация, и такое ощущение, будто прежде я уже испытывала на себе его тяжелый взгляд. Снова животная паника барабанной дробью молотит по вискам. Словно тень из прошлого накрыла меня с головой, того неприятного и слишком болезненного прошлого, что кислотой въелось в сознание, оставив навсегда пораженными воспаленные участки, неизлечимые язвенные очаги в душе, которые опять и опять ощутимо пульсируют. Чувствую даже слишком сильно, как давяще Роман Яковлевич смотрит на меня, но пугливо гляжу вниз, с бейджика плавно переместилась на последнюю пуговицу теперь уже застегнутого пиджака. Только и наблюдаю, как Роман Яковлевич прячет руки в карманах брюк и как его колено подергивается. Нервно подергивается. Злится он, ну точно же. – где объяснительная?

– Но я ведь объяснила… на словах. Я не хотела, это все непогода виновата… Врасплох застала.

Кое-как выговорила свое оправдание, затаила дыхание и медленно подняла глаза на Романа Яковлевича, надеясь, что внутренний голос, неустанно предостерегающий об опасности, ошибочно принял Жениного брата за другого человека.

В тот же момент показалось, что на голову с бешеной скоростью рухнула планета и сплющила меня в лепешку. Не в силах пошевелиться, я смотрела на него и чувствовала, как мои глаза становились все шире и шире. Все вокруг поплыло; даже почудилось, что лицо Жениного брата перекошено на одну сторону, уголки губ в левой части неестественно приподняты, в то время как его ненавистная физиономия, в целом, не выражала никаких эмоций. Ни малейших. Кроме глаз его черных, адских пугающих глаз, в которых мигом утонула моя надежда вместе с желанием жить. Как тогда, так и сейчас утонула безвозвратно, захлебнулась в жестокой черни его глаз. Чувствую знакомый запах, дорогой мужской парфюм, который моментально вернул воспоминания о том, что произошло семь лет назад. Перед глазами проплыла зверская картина собственных многочасовых страданий и мучений, и его руки в крови, и удары по щекам, и многое другое, что никогда не забудется…

Это он, тот самый насильник. Но я продолжала по-дурацки себя уверять, что передо мной стоит сейчас совсем другой человек. Этого просто не может быть. Это не он. Мне всего лишь кажется!

Да, мне стало страшно. Ожидала, что он причинит мне боль снова, как и тогда, на заднем сидении его машины.

– Выговор вам, Дарья Анатольевна. Первый, или уже нет? Давайте посмотрим ваше дело. Пойдемте со мной.

Роман Яковлевич вернулся в кабинет и прошел к картотеке, находящейся слева от стола. Мне показалось, что и с походкой его что-то не так: прихрамывает немного, волоча за собой ногу, и скрип то ли от пола, то ли от обуви его слышится, причем, достаточно отчетливо. Или это все мое волнение заставляет воображение видеть и слышать то, чего нет на самом деле. Не могу никак прийти в себя, в голове туман, виски сдавило настолько сильно, что дышать стало больно.

Удерживать тело в вертикальном положении выходило так тяжело, словно тонну раскаленного железа держала в руках вместо отчета, и ноги вот-вот подкосятся, не выдержав того веса. Чтобы не упасть, я оперлась плечом в дверную раму, продолжая наблюдать за тем, что делает Женин брат.

– Таак, Дарья, Дарья… А вот и вы, Дарья Анатольевна Разумовская. Правильно? Попалась, которая кусалась. Простите, не удержался. Мгм… – он достал мое дело и открыл его. – Что мнетесь? Присаживайтесь.

Роман Яковлевич стоял ко мне спиной и листал дело, но сообразив, что я не слушаюсь, повернулся. Родимое пятно на его шее выглянуло из-под черного воротника. Черные, как уголь, глаза смотрели на меня с придиркой.

Я же, невзирая на приказ, не могла и с места сдвинуться. Пальцы дрожали, глаза выпучено наблюдали за братом моего Жени. Жениха моего любимого… И как я могла быть настолько слепа, что не заметила их сходства между собой ранее?

Сопоставив, что не сплю, и передо мной действительно тот самый монстр из прошлого, которого надеялась больше никогда не встретить, я разжала руки и рвано выдохнула, отпустив непосильную тяжесть. Бумаги посыпались на пол и легли в хаотичном порядке. Я, унимая дрожь, в бессилии опустилась вслед за ними. Подобрать отчет или бежать отсюда подальше? Не знала только, что лучше сделать в моем случае? Не получится убежать, только уползти смогу, и то не факт. Скорее всего, сердце мое возьмет остановится.

– С вами все хорошо?

Не успела я понять, почему слышу его голос слишком близко, как Роман Яковлевич уже сидел передо мной на корточках и вглядывался в лицо. Пялился на меня, сверлил чернью сверкающих глаз, да так сверлил, что насквозь, казалось, дырявил. Я замерла, так и не взяв листок, за которым потянулась.

– Вы, наверняка, запыхались. Воды принести?

Я взглянула на Романа Яковлевича с непониманием и паникой, но до его глаз добраться не решилась. Заметила лишь глубокий корявый шрам от губы к виску на правой половине его лица, по диагонали деливший пополам щеку. Уродливый шрам такой величины не мог не броситься в глаза, чем и отпугивал от его чудовищного обладателя еще сильней. Вот о каком дефекте говорил Женя.

Роман Яковлевич, заметив, по всей видимости, что я неподобающе долго смотрю на его шрам, опустил голову и резко прокашлялся в руку.

Похоже, теперь не я одна в шоке пребываю от нежданной встречи. Роман Яковлевич Быков… Тот самый подонок. Насильник. Чудовище. Отец Арины. И почему он не сдох, когда можно было? Когда ему сама судьба дала шанс сдохнуть, зачем он выжил? А вдруг я все-таки ошиблась, и этот человек просто сильно похож на него?

Я осмелилась и поглядела на Романа Яковлевича снова. Те же черты, которые успела выучить наизусть миллион раз и столько же раз возненавидеть, созерцаю теперь уже не с портретов, а вживую. Все пропорции в моих попытках изобразить чудовищный оригинал якобы положительного героя войны соблюдены в точности до последней его морщинки. Кроме шрама, его не было в тот страшный день. Я бы порадовалась собственной завидной способности запоминать лица людей, будь это любое другое лицо, и даже бы похвалилась, показала бы рисунки, подарила бы несколько… Но именно его облик я мечтала забыть раз и навсегда.

Кто же порезал лицо этому уроду? За дело искалечили, точно же! Мало ему, надо было еще и голову отрубить, чтоб знал, как на женщин бросаться!

– Отвернись. И чтобы я больше не видел, что ты меня разглядываешь, иначе пожалеешь. Сильно пожалеешь. Уяснила? – грубо и тихо прошипел он, затем вернулся к столу. Подошел к месту, по праву принадлежащему Жене, уселся в кресло, по-хозяйски откинувшись на нем и развернувшись в сторону окна. – Марш отсюда. Отчет сам подберу.

Глава 5

Еле справившись с волнением, кое-как отработала на автомате до половины шестого вечера и принялась в спешке собираться домой. Все самое важное успела сделать за день, стол, считай, чистый. Осталось только несколько необработанных заявок, поступивших от клиентов на продажу запчастей в долг, но они уж как-нибудь подождут до завтра.

– Ариша, я уже иду. – говорила с дочкой по телефону, пока застегивала сапоги. – Да, сегодня обязательно куплю блестки. Конечно, и пироженку твою любимую. Ага, жди и скажи бабушке, чтобы разогревала ужин.

Окончив беседу, подскочила с кресла и двинулась к шкафу, одеваясь так быстро, как только могла. Хватит с меня работы и переживаний на сегодня. Завтра придется все равно идти к монстру-директору и согласовывать эти чертовы заявки. Еще вчера проблем с этим не было, Женя быстро решал подобные вопросы. Но с этим уродом, и моральным, и физическим, братцем его, страшно было даже стоять рядом, не то, что заказы обсуждать.

Только подумать, брат моего жениха – биологический отец моей дочери… Что же получается, Женя для Арины дядя; как был и есть сейчас, так пожизненно дядей и останется. Родной дядя моей дочери и мой будущий муж… Да к черту эти угнетающие мысли! С чего бы эта тварь по имени Роман будет отцом моей Арины? Не заслуживает того звания, и волосинки ее пощупать не дам. И никогда он не узнает о том, что сделал мне дочь. Донор он, и точка.

Но, как бы там ни было, с Романом Яковлевичем придется контачить, поскольку сейчас он директор. И будет директором до тех пор, пока Женя не вернется. Быстрее бы уже этот день наступил. Еще завтра осталось потерпеть, и в отпуск бежать.

Надеюсь, после новогодних праздников Жениного брата тут не будет. И так в последний рабочий день года, вместо ожидаемого фуршета с коллегами и ухода на час раньше, придется терпеть его общество полдня, и это как минимум. Не мешало бы хорошенько подготовиться к завтрашней встряске морально и физически, чтобы не грохнуться в его кабинете, как сегодня, хоть и не представляю, как смогу на время выбросить из головы прошлое и вести себя непринужденно в его присутствии. Кроме того, с ним вообще невозможно сладить ни одному нормальному человеку, не только мне. Женин брат не просто ужасен, он самый настоящий монстр. Ну точно же, дотошный до омерзения монстроид, который будет придираться ко всему, что видит, и подолгу полоскать мне мозг за каждого клиента. А я буду стоять с ним в одном кабинете и заговаривать потолок, чтобы тот рухнул ему на голову и зашиб, да чтобы уж наверняка.

Ладно, об этом и многом другом я подумаю завтра. Еще надо купить Арине подарок. И маме с Женей тоже. А сегодня надо валить отсюда вместе с коллегами, а лучше первее всех.

– Дарья Анатольевна. – скрипучий бас, принадлежащий главному монстру кампании, застал меня врасплох. Роман Яковлевич вошел в кабинет как раз перед тем, как я почти успела застегнуть пальто. – Куда это вы улепетывать собрались?

– Домой, Роман Яков…левич. – еле выговорила отчество без рвотного позыва. Называть его не Валерием Чкаловым и не уродом, растоптавшем мою жизнь, оказалось гораздо труднее, чем предполагалось в теории. – Рабочий день окончен. Всего хорошего!

– Я вас не отпускал. Вернитесь на свое место и продолжайте трудиться. – он скрестил руки на груди и важно вздернул кверху подбородок, намеренно показывая свое директорское превосходство. Его глаза глядели на меня так, будто их обладателя вот-вот вывернет наизнанку от моего вида. – Вы начальник отдела, Дарья Анатольевна. Знаете, что это значит? Это значит, пока я, временно исполняющий обязанности Евгения Яковлевича, нахожусь на рабочем месте, вы тоже находитесь на рабочем месте. Раздевайтесь и пашите. Остальные могут быть свободны.

Роман Яковлевич высказался и покинул мой кабинет, а я не нашла смелости пойти следом и спросить его в лоб, до скольки же наш новый директор, переведенный не менее чем из преисподней за отличительные заслуги перед дьяволом, собирается торчать на работе. И по какому такому праву он меня заставляет задерживаться, собственно? Если его никто не ждет, потому что такой гад, как он, никому не нужен и даром, это не значит, что я не спешу домой.