скачать книгу бесплатно
Антон выдохнул. Осознание предотвращенной катастрофы, словно выплеснутая в лицо ледяная вода, мгновенно привели его в чувство. И тут же укоризненно погрозив пальцем, совесть выдала строчки услышанной как-то песни.
Должна быть совесть у чекиста.
Не верю я дурной молве.
Когда с руками, братцы, чисто
Жар в сердце, холод в голове…
Сейчас он чуть не совершил преступление, следовательно, чуть не испачкал руки. Да что там руки! Он сейчас подвергал жизнь других людей опасности.
Жар в сердце… Там не жар, а пожар. Причем его разжигали совсем не благородные устремления. Там горели едким, как от зажженного пластика, дымом самые постыдные эмоции.
Объективно, он был неправ, вынося Звягину такие негативные суждения. Он не Кощей, а статный, подтянутый мужчина, с отсутствием даже малейшего намека на расплывчатость от невоздержанности. Несомненно, спортивный, с молниеносной реакцией.
Недавно, когда забирал от него кипу папок, неловким движением столкнул со стола лампу и с ужасом смотрел, как она падает. Так Звягин, находящийся в двух метрах, сверхъестественным образом ее поймал. В тот момент Антон думал, что сейчас Ярослав Платоныч бросит на него взгляд Медузы Горгоны, который превратит его в каменное изваяние.
– Простите, – пролепетал он тогда, чуть ли не цепенея от страха.
– Забудьте, – коротко ответил Звягин и, как ни в чем ни бывало, вернулся к прерванному делу.
Продолжая разбор своих полетов, Антон должен был признать, что Звягин привлекателен, несмотря на довольно резкие черты лица. Седина, проглядывающая в его курчавых волосах, придавала его облику еще больше мужественности. Чертовски умен. Да и хлыщом его назвать тоже нельзя. Он не то что не пустил слюни при виде Лизы, он совершенно никак на нее не отреагировал, словно к нему игриво вошла не сексапильная молодая красотка, а пожилая шпалоукладчица в рабочей одежде.
Единственное, в чем его можно было упрекнуть – это в том, что он женат и наглым образом охмуривает наивную, как ребенок, Аню. Наглым образом. Поймав себя на мысли, что опять выносит оценочное суждение, Антон оставил рассуждения на потом – необходимо было как-то спускаться с Олимпа, на который он так безрассудно взлетел.
Вышедшие покурить санитары сначала позубоскалили над незадачливым ездюком, но помогли поставить машину на четыре колеса.
Слава Богу, ничего не отвалилось, и «Ладочка», укоризненно фыркнув, повезла его на работу.
Однако тревога за Анну не отступала ни на минуту. Звягин не появился, значит, он все еще с ней. Ревность, как Лернейская гидра, уже приготовилась обвить его душу смертельной хваткой, но Антон вспомнил клятву, данную давным –давно Анне и самому себе. Он провозгласил себя рыцарем ордена Святой Анны, и собственно избрал саму Анну в Дамы Сердца. Вот что значит не доучивать историю! Позже он понял, что совершать подвиги в честь Дамы Сердца и посвящать ей стихи – это обрекать себя на безответную любовь. Ибо Дама Сердца – это недоступный идеал. Часто это жена сюзерена.
И сейчас он с тоской понял, что Анна навсегда останется для него таким недоступным идеалом. Не понимая толком, как это могло случиться, он пришел к выводу, что Звягин теперь будет сюзереном, которому по праву будет принадлежать Анна. Хотя прав у него на это не может быть никаких. Однако даже будучи женатым, он, наверно, для женщин не терял своей привлекательности. Мысли от этой головоломки начали путаться, и не найдя никакого логического объяснения происходящему, он попытался сосредоточиться на работе.
Но не прошло и часа, как его позвали к телефону.
– Антон Андреич! Я так понимаю, что вы для Анны Викторовны не посторонний человек. Вы можете подъехать в больницу? – голос Великого и Ужасного звучал ровно, чуть глуховато.
– Да, конечно, а что случилось?! Что нужно?! – тревога опять заставила его сердце сжаться в комочек.
– Жду вас, – Антону показалось, что этот непроницаемый человек и так потратил на него слишком много слов.
И снова под насмешливыми взглядами санитаров он въехал в ворота больницы.
– Антон Андреич! Вы должны быть с ней все время. Я вызвал сюда высококлассного специалиста, поэтому никого, кроме него, к ней не подпускайте.
Глава 6
Антон сидел, как преданный пес, у постели Анны. Один раз попыталась медсестра зайти в палату со шприцем, но Колосков угрожающе приподнялся и сказал:
– Никаких уколов до осмотра специалистом!
– Доктор назначил! Я должна сделать укол! – женщина повысила голос.
Однако на Антона это не произвело никакого впечатления. Вообще-то женщин он сильно побаивался, и мать его часто сокрушалась по этому поводу. Она считала, что его захомутает какая-нибудь гром-баба и будет из него веревки вить.
Но в данном случае он стоял намертво. Безопасность Анны и тихое, но таящее в себе определенную угрозу, наставление Звягина сделали из него настоящего самурая.
– Вот себе и делайте! – сказал Антон и сам испугался своей дерзости. – Если попытаетесь призвать на помощь своих санитаров, я вызову ОМОН.
С этими словами Колосков решительно вытеснил медсестру за дверь.
Через час Анна тихонько завозилась в кровати и открыла глаза. Увидев Антона, она опять готова была забиться в истерике. Но молодой человек сделал попытку ее успокоить.
– Анечка, это я, Антон. Я никому не дам тебя в обиду. Я буду тебя защищать.
Анна все еще со страхом смотрела на него. Наконец, справившись с эмоциями, она очень тихо, так что Антон еле расслышал, с опаской спросила:
– А.. где?
Бедный Рыцарь, который уже дал себе обет не претендовать на сердце своей Дамы, все равно испытал болезненный укол ревности.
– На работе, – поникшим голосом ответил он.
Еще минуту назад Анна чувствовала слабость, но сейчас от шока она чуть не подпрыгнула.
– Ты с ума сошел?! – вскрикнула Анна. – Месяц назад похороны были!
– Анечка, не волнуйся, пожалуйста. Полежи, я с тобой посижу, – лоб Антона от волнения покрылся крупными каплями пота. Он понял, что важнейшую миссию, возложенную на него Громовержцем Звягиным он позорно провалил. И до приезда специалиста ему не удастся одному успокоить Анну. Вот только глаза открыла, уже спрашивает о Ярославе Платоныче и тут же его хоронит. Антону стало так плохо на душе, что он предпочел бы любую почку отдать или половину крови, лишь бы Аня была здорова. Ему так жалко стало ее, что глаза чуть ли не слезами наполнились.
– Антон, тебе плохо? Давай врача позову!
Антон сам был на грани истерики. Сердце мучительно сжалось и резко сократило количество ударов, одновременно сделав их в разы сильнее. Ему казалось, что этот набат стучит у него в ушах. Бедная Анечка! Сама не понимает, что больна, а беспокоится о его здоровье. Срочно звонить Звягину! К сожалению, только он может ее успокоить.
– Антон, где? – голос Анны стал требовательным.
– Все хорошо, сейчас я позвоню Ярославу Платонычу, и он приедет.
– Зачем? – диалог ей стал напоминать беседу глухого с немым.
– Ну ты же его спрашивала?
Анна удивленно посмотрела на друга.
– Я спрашивала, где Наташа Сидоркина. Она стояла рядом с тобой и звала меня.
«Час от часу не легче», – сокрушенно подумал Антон и вслух сказал:
– Наташу Сидоркину месяц назад похоронили. Ты только не волнуйся. Не нужно сейчас вспоминать о ней. Если хочешь, сходим к ней на кладбище, проведаем.
– Ага, спасибо, если она в больнице меня звала, то там точно затащит к себе. Хотя в принципе мы с ней ладили. Может поэтому она и пришла ко мне, чтоб не скучно было, – словно забыв об Антоне, рассуждала вслух Анна.
Наконец-то она почувствовала, что что-то начинает проясняться. Глаза ее от удивления стали совсем круглыми, и она, гладя сквозь Антона, подняла руку с вытянутым указательным пальцем и почти обрадовано сказала:
– Точно! Она хотела забрать меня, потому что мне всегда свои секреты рассказывала, хоть мы и не были подругами. – В голосе девушки звучало воодушевление. Она делала логические умозаключения, и лицо ее с каждой минутой становилось все спокойнее.
– Мало ли что звала, правда, Тотошка?! Я ж могу и не ходить.
Нечеловеческое напряжение, сковывавшее Антона, тоже стало отступать. Понятно, что Аня не в себе, но не буянит, в истерике не бьется, а значит до приезда супер-доктора она продержится. И, Слава Богу, что Звягину не позвонил.
А тем временем, столичный специалист, на которого возлагал надежды Звягин, Варвара, весело напевая, отправилась в неблизкий путь. Но он был совершенно не в тягость. Яр никогда ни о чем не просил, а ее долги перед ним росли в геометрической прогрессии. Начиная с того, что вызволил ее из лап бандитов, которые шантажировали Сашку, и заканчивая тем, что расстроил ее свадьбу с недостойным человеком. А уж если рассказывать, сколько крови она им с братом попила, пока была маленькой, так двухтомник точно издать можно.
Сашку редко отпускали гулять одного – в его обязанности входило следить за младшей сестрой, поэтому она таскалась за ними, как хвостик. Причем далеко не безобидный рудимент, а такой хвостище – управленец, который, чуть что, ехидно сощуривал свои карие глазки – вишенки и заявлял: «А я маме с папой расскажу». И брат с Яром наперебой старались ей угодить.
Она была не по годам развитым ребенком, эдаким Кевином в юбке, провокатором и подстрекателем.
Отец у них в семье был непререкаемым авторитетом, и его слово было нерушимо – мог лишить любого удовольствия, и это так сказать мягкий вид наказания.
И вот Варенька-ангелочек, пока Саша – Ярик (как их называли в обеих семьях) резались в морской бой, папа мирно читал газету, мама решала кроссворд, а бабушка вязала носки, вышла на середину зала и громко сделала заявление:
– А мне Саша – Ярик про секс рассказали!
Обстановка в квартире вмиг стала похожа на репродукцию картины «Перед грозой», и отчетливо стали слышны раскаты грома. Саша – Ярик, несмотря на увлеченность игрой, выронили ручки из рук и замерли.
Папа сжал кулаки так, что они побелели. Медленно, угрожающе встал и направился к друзьям.
Довольная произведенным эффектом, Варенька сказала:
– И сказали, что идет за сексом.
Мама метнулась за корвалолом себе и бабушке. Даже наглый кот предпочел сделать вид, что проголодался и шмыгнул на кухню к своей миске.
– Севен! – завершила Варя высказывание и обвела всех торжествующим взором. – Шесть, а за ним семь. Учите английский!
Потом она решила, что выйдет замуж за Яра и тем самым заложила основу нерушимой, как Великая Китайская стена, дружбы между Яром и Сашей. Ведь только истинная дружба способна выдержать такие испытания.
Яр не струсил, не бросил ее брата, но с тех пор заработал себе фобию – панически стал бояться всяческого давления на него, особенно со стороны женщин.
Именно по этой причине она никак и не могла рассчитывать на взаимность. Яр не смог бы примириться с ее огненным темпераментом и ее желанием всеми управлять.
Если в детстве это был Кевин в юбке, то сейчас – генерал Кевин.
И вот этот генерал, надев захваченный с собой халат, решительным шагом двинулся в больницу. Узнав, где находится Анна Громова, Варвара подошла к палате и открыла дверь.
Колосков, чтобы предупредить вторжение незнакомки, подскочил со стула и ринулся навстречу, истошно крича:
– Не положено! Не положено!
Однако он и не подозревал, что его порыв, самому казавшийся решительным, на самом деле был не что иное, как безобидное: «Ппуньк!»
Рослая, статная Варвара, как бульдозер, легко сдвинула его в сторону.
Девушка, в которую при комплектации забыли встроить опцию «а вдруг не получится», даже не подозревала, что ей в чем-то может кто-то воспрепятствовать. И сейчас она кинула на него свой фирменный взор, как у гоголевской Оксаны, убежденной, что нет ее на свете краше и низким, баюкающим голосом произнесла:
– Молодой человек! Это вам не положено присутствовать при осмотре! Я Варвара Александровна Рогозина, врач-невролог высшей категории.
И потерявший дар речи Колосков удалился, недоуменно покрутив головой и до конца не осознав: «Что это было?!»
Глава 7
Палата, в которой лежала Анна, сразу будто наполнилась солнцем, которого так не хватало здесь – все его радостные и животворящие лучи запутывались в мохнатых лапах елей, росших под окном. Варвара была своеобразным генератором света, энергии и позитива.
– Привет! Ой, какая хорошенькая….пандочка! – воскликнула она, подходя к кровати, на которой испуганно замерла Анна. – Ты только не обижайся, но, правда, хорошенькая, даже с этими кругами под глазами. Для тебя я Варвара!
– Аня, – не зная, как реагировать на приветствие этой широко улыбающейся шаровой молнии. – Но вы же врач?!
Варвара громко рассмеялась.
– Во-первых, я не намного старше тебя. Просто я вундеркинд, рано школу закончила, с первого на третий курс в институте перепрыгнула. А во-вторых, если Звягин попросил бросить все дела и приехать к тебе, значит, ты для него важный человек. Значит друг. А друг Звягина – мой друг!
Анна затаила дыхание. С чего она взяла, что Ярослав Платоныч ей друг? Этого просто не может быть! Но Варвара Александровна здесь, поэтому…Но спрашивать она не решилась.
– Кстати, именно ему мир обязан тем, что появилось такое светило науки, как я. Пишу докторскую.
– А как Ярослав Платоныч посодействовал этому? – Аня начала потихоньку расслабляться, поддаваясь магнетическому обаянию этой красивой, энергичной девушки.
– Да очень просто! В детстве я была несносным ребенком, и Саша – Ярик – это Яр Платоныч и мой родной брат – называли меня Кошмар улицы Заречье. Поехали мы к нам на дачу, мне тогда лет девять было. Пацаны на озеро, и я в обязательном порядке с ними. Сижу такая вся из себя девочка, с бантиками – мне ж не разрешали купаться, холодно еще было. Пока они там плавали, я книжку читала. Кстати, когда прочитала еще в семь лет Тома Сойера, я поняла, кто мой кумир.
Так вот, выходят они на берег, а я разгоняюсь и с криком: «А вот смотрите!» прыгаю с мостика и незаметно выныриваю под ним. Слышу топот у себя над головой – Сашка прыгнул в воду, ныряет, отфыркивается, снова ныряет. Я так залюбовалась этой картиной, что очнулась только тогда, когда почувствовала, что кто-то больно меня тянет за ухо. Ярик не поверил, что я могу утонуть, убежденный, что г…о не тонет. И, вытащив меня на берег, не обращая внимания на мои коронные визги «Маме с папой расскажу», начал сурово отчитывать:
– Вы, Варвара Александровна, маленькое, бесполезное существо, которое портит всем без исключения нервы и приносит одни неприятности. Как только вам исполнится восемнадцать лет, и мой многострадальный друг освободится от обязанности отвечать за вас, можете забыть, как меня зовут, и что я столько лет был вам второй нянькой. Я вас больше знать не буду!
Я испугалась, потому как уже влюблена была в него и спрашиваю:
– А как тебе вернуть испорченные нервы?
На что Яр ответил:
– Иди на доктора учись. Умеешь портить, так научись и лечить!
То ли он серьезно говорил, то ли просто в гневе, но эти слова мне запали в душу. И вот я врач, который приехал специально, чтобы выяснить, кто тебе нервы портил и наказать его.
Анна уже от души хохотала, представив эту картину. От ее страха и волнения не осталось и следа, и она уже готова была рассказать Варваре Александровне обо всем, что с ней случилось.
И Варвара, взяв Анну за руку и внимательно глядя ей в глаза, приготовилась слушать.
– Ну, ничего страшного, с привидениями мы разберемся, – бодро резюмировала Варвара, хотя далеко не была уверена в этом. – Ты главное, их не бойся. Сейчас я гляну твою медкарту, какие назначения были сделаны, и мы решим, что делать дальше.
Анна полностью доверилась Варваре – в ней было столько решительности и активности, что наверняка все привидения Задонска уже запаковали чемоданы и полетели искать более темное и сырое место.
