скачать книгу бесплатно
пока враги грызут земную ось?
Открыл намедни ящик помидоров,
лишь чудом без Пандоры обошлось.
Мне вырасти до звёзд не светит, да ведь?
Ну сколько можно в замети сплошной,
чтоб огоньку словам своим добавить
по снегу чиркать палочкой ушной.
Возникнув, еле держится в секрете
желание уйти не нагрубя,
одно из двух осталось на планете —
ходить под Богом или под себя,
но вдруг удачу выследишь и – хоба,
петляешь кулаками, аки тать,
чтоб завести шарманку, или чтобы
на телефон наушники смотать,
объятый пьяным зудом новоселья,
тянуть белиберды зубную нить,
и в морозилке кепку от похмелья
до будущего праздника хранить.
Маргинал
Страшно одному в кусачем свитере
на планете двоечником чалиться,
прочитал в потрёпанном Майн Ридере,
что реклама в снах моих встречается,
заполняет щели в подсознании,
войлочные боты в луже грёбаной,
будущее копится заранее —
чувствую оставшимися рёбрами.
Не спешит машина санитарная,
кончились в коробочке солдатики,
все твои узоры папиллярные —
отпечаток лопнувшей Галактики.
В зеркале опять ужимки дембеля —
что ещё скрывает эта лужица?
Может, наломать перпетуум мебели,
или вообще не стоит тужиться?
Сорок виноватт напитка доброго —
чем полней стакан, тем интереснее,
баянисту выпить любо-дорого,
обниматься с ветром – не профессия.
Спя
А налей-ка ты мне, аналитик,
самому наливать не с руки —
скачет в горле разболтанный винтик,
в Интернете хамят хомяки.
Положи-ка мне хлеба в тачанку
и заправить «максим» не забудь —
берега наигрались в молчанку,
значит, скоро сомкнутся, мабуть.
После пива что может быть слаще,
сам себя не узнав со спины,
проводком подключился журчащим
зарядиться от новой стены.
Где-то рядом свобода нагая
протекает, как Волга, везде —
«пепси» строить и жить помогает,
и не старится конь в борозде.
Соскользнёт, словно кошка, со стула
полотенце. И первый вопрос,
как проснёшься: Купила Катулла?
И смеётся жена: Йес, оф коз!
2. Привет Заболоцкому
Апрельский марш
Берег лопнул и рухнул в привычную тишь —
лёд пошёл, как состав вдоль перрона,
тишина – это думаешь, что говоришь,
накануне оглохнув от грома,
дремлет дятел, по гланды воткнувшийся в клён,
ближе к полночи в гулком подъезде,
разоряет шаман, что заходит с бубён,
птичьи гнёзда на ветках созвездий,
мир, заштопан кусками оптоволокна,
осыпаются ягоды годжи,
лунный свет, превышающий скорость окна,
реет нежными жабрами лоджий,
он не только питается духом святым
и сейчас, перебравши малёха,
просканировал каждую тварь с высоты,
расплетая гайтан самолёта,
ну а мне бы хоть таксой сыграть в царь-норы,
продираясь сквозь дебри женьшеня,
чтобы вдруг напугать этих девушек: р-р-ры,
от их визга и ног хорошея.
Диоген
Терпенье и покой до Пасхи, сидят на корточках бомжи,
и, зыркая глазами хаски, крикливы галки и свежи,
всё, что сверлило и копало, перестилая пух окрест,
слепило из говна и палок трамвай, где нет свободных мест,
аэрофлотовские мили давно профукав, я уже
не новичок в червивом мире – в депо на первом этаже,
убрал кастрюлю, чтоб не дуло зимой сквозь звёздочки в борще,
когда о прошлом больно думать, о настоящем – вообще,
искать в действительности кислой, пока на лужицах слюда,
такой отпугиватель мыслей, чтоб возвращались иногда,
по самый пуп в житейском соре, чем только память ни утюжь,
глаголом жечь запас калорий, как продолженье «Мёртвых душ»,
во вражьи вглядываясь лица, пока верховный не воскрес,
пытаюсь искренне поститься, но вру и набираю вес,
и у природы на примете, я основного не учёл —
в обратной съёмке, как спагетти, засасывает улей пчёл.
Эврика
Архимед не нашёл от чего оттолкнуться,
на перилах повис, выходя из пивбара —
только лужи апрельские бьются, как блюдца —
а в ушах, как окурки, наушников пара,
на «Фаросский Маяк» он настроил ресивер,
в Сиракузах не каждый весталками бредит,
вы ещё Кардашьян назовите красивой,
кстати, Кэмпбелл Найоми по-прежнему в тренде —
накануне Pall Mall распечатал сердито,
угадал алюминий, предвидел палладий,
разогнул силой мысли подкову магнита —
с мирозданием, наверняка, не поладил,
сам себя убедил, как законченный лузер —
только свет прохудившийся мир залатает,
вытесняя объём пузырьками в джакузи,
доказал, что корона почти золотая,
волшебству в общий список чудес не втереться,
кабы знал, собираясь шутя побороться —
не представится шанса второго, как в детстве,
дать по яйцам врагу, заслонившему солнце.
Ремиссия
Ещё одна покинула блиндаж
пока кукушка не прокукарекала,
плесну в стакан C2H5OH —
привет, моя любимая молекула,
поднявшись не над битвой, а between,
я как птенец, оперившись на поручни,
страдаю в плоскогубцах карты вин —
в зазоре, между выдержкой и горечью,
разлуки наблюдая крупный план —
сплошной наезд, хоть вдребезги разбейся мы,
ведут все рельсы мира в Абакан
сквозь белый шум черёмухи над рельсами,
картонный лес от сырости разбух,
апрельский гром покашливает буднично,
я изобрёл транзистор и фейсбук,
Джоконду набросал на чеке в булочной,
и, чистый спирт руками разведя,
на память засушил цвета и запахи,
кому медведь наступит на тебя,
проедут по ушам седые лабухи
и, поперёк душевной долготы,
другой трубой державу пустят по миру,
мне целый день названивала ты —
наверное, опять ошиблась номером.
Нищета
Гнутся конские шеи икон,
парусина окладов раздута,
и, от ужаса, всем косяком,
гибнут птицы во время салюта,
им уже не насыплешь пшена,
у сограждан расшатаны нервы,
а потом тишина, тишина —
только звёзды блестят, как консервы,
