Богатые невесты

Гневышов. А вот Цыплунов смелее вас…

Пирамидалов. Но чего же он может надеяться?

Гневышов. Он может надеяться быть мужем Валентины, что не только не противно моим намерениям, но даже очень желательно…

Пирамидалов. Я всегда знал, что, рано ли, поздно ли, вы захотите, чтоб Валентина Васильевна имела прочное и солидное положение…

Гневышов. Да, именно прочное и солидное.

Пирамидалов. Я знал, что это должно случиться; но я думал и надеялся…

Гневышов. Что вы думали, мой любезный, и на что надеялись?..

Пирамидалов. Что Валентина Васильевна будет мне наградою за мою преданность к вашему превосходительству…

Гневышов. Вы ошибались…

Пирамидалов. Такое усердие, такое неусыпное, можно сказать, старание… я мог надеяться, что ваше превосходительство оцените.

Гневышов. Я вас ценю. Вы имеете мою протекцию, ваши услуги не пропадут даром. Я готов вам заплатить, но не такой ценой. Счастие милого существа для меня дорого. (Строго.) Ее судьбу, милостивый государь, я не могу вручить всякому…

Пирамидалов. Я умоляю, ваше превосходительство! Ваше превосходительство, не заставьте плакать и просить на коленях!..

Гневышов. Не трудитесь, мой милый, не трудитесь напрасно…

Пирамидалов. Цель моей жизни, ваше превосходительство, цель моей жизни!..

Гневышов. Цель вашей жизни: взять большое приданое и получить протекцию через жену?.. Да, нынче многие молодые люди имеют эту цель…

Пирамидалов. Но ведь я служил, не жалея себя…

Гневышов. Я вам повторяю, что вы не годитесь в мужья Валентине Васильевне. Нам нужен человек, так сказать, избранный…

Пирамидалов. Но чем же Цыплунов лучше меня?..

Гневышов. Тут и сравнения быть не может: у Цыплунова блестящая будущность, он скоро займет очень выгодное место в московском обществе, а с ним и жена, разумеется; а вы хоть и хороший, исполнительный чиновник, но вы далеко не пойдете…

Пирамидалов. С вашей протекцией…

Гневышов. Даже и с моей протекцией! Уж самая наружность ваша…

Пирамидалов. Помилуйте, ваше превосходительство, Цыплунов и одеться порядочно не умеет; а я на портных да на куаферов трачу даже более, чем мои средства позволяют…

Гневышов. Я про лицо говорю, про выражение!..

Пирамидалов. Очень почтительное, ваше превосходительство, всегда очень почтительное!..

Гневышов. Да, уж слишком даже. Вы не обижайтесь, в вас есть что-то такое, немножко лакейское. Ну, а уж тут никакие куаферы не помогут…

Пирамидалов. Очень жалею, ваше превосходительство, что не мог или не умел…

Гневышов. Нет, вы оставьте этот разговор. Я сделаю для вас все, что могу… я в долгу не останусь…

Пирамидалов. Я сегодня более не нужен вашему превосходительству?..

Гневышов. Нет, прощайте! Да, постойте! Не будете ли вы здесь завтра?

Пирамидалов. Если прикажете.

Гневышов. Побывайте! Мне самому едва ли удастся, так вы понаведайтесь о здоровье Валентины Васильевны и вообще… как идут дела с Цыплуновыми, и сообщите мне.

Пирамидалов. Слушаю, ваше превосходительство! Честь имею кланяться!

Гневышов. Прощайте!..

Пирамидалов уходит.

Золотой человек; а нельзя… лакей! Говорят, что я важен очень, повелителен… но поневоле будешь важен, когда окружают такие люди, с которыми нельзя и говорить иначе, как начальническим тоном. Заговори с ними по-человечески, так они удивятся, растеряются…

Входит Белесова.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Гневышов, Белесова.

Белесова (садясь в кресло). Ну, вы довольны мной? Я, кажется, в точности исполняю все, что вам угодно.

Гневышов. Очень доволен, Валентина, очень доволен.

Белесова. Теперь позвольте вас спросить, зачем вы завезли меня в эту глушь, зачем вы навязываете мне каких-то чудаков, которых мне видеть странно. Я не хочу их обижать, а то бы я сказала другое слово…

Гневышов. Все это делается для вашей пользы, мой друг.

Белесова. Для моей пользы? Это любопытно.

Гневышов. Наши прежние отношения продолжаться не могут.

Белесова (встает). Как?.. Что такое?.. Почему?

Гневышов. Сядьте и выслушайте меня спокойно и внимательно…

Белесова (садясь). Ну-с, я слушаю. Только, пожалуйста, не мучьте меня, говорите короче! Я устала…

Гневышов. Для того, чтоб я решился оставить вас, причины должны быть очень важные, иначе, конечно…

Белесова. Знаю! говорите, что за причины!

Гневышов. Моя жена едет в Москву!..

Белесова. Ну!

Гневышов. Она приедет завтра… она знает все!..

Белесова. Ну и пусть ее знает.

Гневышов. Она ставит непременное условие, чтоб наша связь была разорвана; в противном случае она не сойдется со мной.

Белесова. Да зачем вам сходиться?

Гневышов. Теперь это необходимо: она получила большое, громадное наследство…

Белесова. А!.. Вот что!..

Гневышов. Мои финансовые дела в большом расстройстве.

Белесова. Да, я понимаю: если вас заставили выбирать что-нибудь одно – меня или деньги, – так дело кончено, вы мной пожертвуете, вы и не задумаетесь даже.

Гневышов. Но ведь она жена…

Белесова. Ах, молчи, пожалуйста! Очень много ты беспокоился о жене, когда у нее денег не было. Ну, да что же делать! Рано или поздно, это должно было случиться… Чем скорей, тем лучше!.. (Утирая слезы.) Страстной любви нет, и слез будет не много… (С расстановкой.) Любить тебя было бы глупо, но я все-таки тебя считаю человеком порядочным и не могу предположить, чтоб ты меня бросил совершенно, обрек меня на погибель… Ты, вероятно, позаботился о моей будущности…

Гневышов. Да, конечно, можешь ли ты сомневаться!

Белесова (задумчиво). Чего я могу ждать от тебя?.. Чего?.. Ты, вероятно, предложил меня какому-нибудь своему старому другу, богатому человеку… и, конечно, разнежился при этом случае и сквозь слезы просил его любить меня и лелеять… (Утирает слезы.)

Гневышов. Ошибаешься, Валентина, ошибаешься…

Белесова. Разве хуже что-нибудь?

Гневышов. Нет, лучше! Я хочу, чтоб ты вышла замуж.

Белесова (с испугом). Замуж?!

Гневышов. Да, замуж. Я хочу, чтоб ты занимала положение в обществе, какое следует тебе по твоему рождению, по твоей красоте, по твоим способностям. Я считаю своей обязанностью возвратить тебя на ту дорогу, с которой ты по моей вине уклонилась.

Белесова. Замуж! Но что же у меня есть для того, чтоб идти замуж?

Гневышов. Все есть! Хотя я в настоящее время стеснен в деньгах, но я не забыл своей обязанности, и у меня пятнадцать тысяч готовы для вас. Моя жена… она так великодушна, что предлагает столько же, чтоб…

Белесова. Чтоб избавиться от меня?

Гневышов (строго). Чтоб устроить вашу судьбу, друг мой.

Белесова. Денег вы дадите, я знаю, – я в этом не сомневаюсь; но где ж у меня те качества, которые нужны, чтоб быть хорошей женой? Как я буду исполнять обязанности, о которых я понятия не имею? Вы как меня воспитали? Вы взяли в свой дом, и баловали, и окружали роскошью бедного ребенка, сироту. Все, что нужно для внешности, для уменья держать себя, я узнала в подробности, а что честно и бесчестно для женщины, вы от меня скрыли. Замуж!.. Замуж!.. А что такое муж, дом, семья, разве я знаю, разве вы мне сказали? Ваша глупая жена всеми силами старалась развивать во мне гордость, мотовство, суетность; и как она радовалась своим успехам, нисколько не подозревая, что она старается для вас, что она действует в пользу ваших сластолюбивых замыслов. После такого воспитания вам нетрудно было обольстить меня; вам стоило только сказать: «Хочешь ты жить в бедности или в богатстве», – и кончено… и я ваша!

Гневышов. К чему эти слова, эти упреки, мой друг!..

Белесова. Ах, как я только подумаю, что у меня будет муж!..

Гневышов. Не бойся! Для такой красавицы, как ты, муж не что иное, как покорный слуга.

Белесова. Ну, кого ж вы нашли, кто этот покорный слуга? Уж не тот ли жалкий, полусумасшедший господин, которого я видела сегодня?

Гневышов. Да, Цыплунов. Это лучший человек, какого только можно желать для вас. Вы ошибаетесь, мой друг!

Белесова. Нет, не ошибаюсь! Именно лучший-то мне и не годится. Вы не дали мне никакого понятия о нравственности, когда я была ребенком, а что было во мне хорошего от природы, вы погубили, лишь только я успела выйти из детства, и теперь торжественно вручаете меня мужу, серьезному человеку, пропитанному какими-то строгими правилами, какими-то мещанскими добродетелями.

Гневышов. Зачем придавать такое большое значение…

Белесова. Хорошо вам говорить, вы уедете с спокойной совестью, вы исполнили свою обязанность, а я останусь лицом к лицу с ним, с этим мужем. Ведь это ужас, ужас!

Гневышов. Но если вам неприятен Цыплунов, есть другой: Пирамидалов готов предложить вам свою руку.

Белесова. Фи!.. Что вы! Не оскорбляйте меня по крайней мере! (Задумывается.)

Гневышов. Нечего думать! Нечего колебаться! Года через три-четыре Цыплунов займет видное место, и, вспомните мои слова, очень многие дамы будут завидовать вашему положению.

Белесова. Но ведь надо будет с ним объясниться, надо открыть ему все. Ах, мучение!

Гневышов. Зачем, зачем? Ни-ни!

Белесова. Как же можно обманывать! Это нечестно!

Гневышов. Нет, после, после. Ваше признание может затянуть дело… Что еще скажет его мать.

Белесова. Тебе хочется только сбыть меня; а как я буду разведываться с мужем, тебе и дела нет.

Гневышов. Нет-с! Я даю вам такой совет, потому что глубоко знаю натуру человеческую. Такие люди, как Цыплунов, только на то и созданы, чтобы прощать. Разве вы не видите, его привязанность к вам собачья, вы его можете гнать от себя, обижать, как вам угодно, он все больше и больше будет любить вас.

Белесова. Ну… я подумаю. Прощайте!

Гневышов. Думать некогда. Завтра приезжает моя жена, и мы скоро отправляемся в деревню; а я хочу, чтобы все это кончилось при мне, иначе я не буду покоен. Прощайте! Завтра я не буду у вас… через день или два я привезу вам деньги. Не думайте, мой друг, не думайте!

Белесова. Не думать! да разве это в моей власти! Какую ночь я проведу! Мне кажется, я поседею к утру. Уезжайте! (Подходит к трюмо.)

Гневышов. До свидания, мой друг!

Белесова (глядя в зеркало и поправляя волосы). Вы разбили меня всю, я в эти полчаса постарела на пять лет! Прощайте! (Подает руку назад, не оборачиваясь.)

Гневышов сначала жмет ей руку, потом целует и уходит.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Белесова (одна).

Белесова. Не покончить ли с жизнию? (Подумав.) Нет, что за малодушие! Это средство всегда в моих руках, и я всегда им могу воспользоваться… да, еще успею… успею, когда нужно будет. Я ведь женщина, я любопытна; и страшно мне, и женское любопытство тянет меня заглянуть в этот неведомый для меня мир супружества. Как ничтожен казался мне этот человек, как мал передо мною; и вот теперь, когда я думаю о нем, мне кажется, что умаляюсь я; а этот пигмей растет, принимает грозный вид… и вот в моем воображении рисуется холодное и строгое лицо мужа перед недостойной женой. Ах, страшно, страшно!.. (Садится.) Но что это со мной? (Хватается за грудь.) Мне теснит грудь, я умираю… А! Нет… это… я знаю, это из глубины души идут благодатные слезы. Что это за слезы? Слезы обиды, стыда, отчаяния? Но какие бы слезы ни были, только бы слезы… слезы. Рыдай, рыдай, несчастная! И если эти слезы не облегчат тебя, лучше не живи! (Рыдает.)

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЛИЦА:

Цыплунов.

Цыплунова.

Белесова.

Бедонегова.

Пирамидалов.

Садик при даче Цыплуновых, налево крыльцо дома; направо несколько деревьев и кустов, круглый стол и садовая мебель; в глубине дощатый забор и в нем калитка.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Цыплунов и Цыплунова сходят с крыльца, потом Пирамидалов.

Цыплунов. Повторите мне, маменька, все, что она вам сказала, только, прошу вас, слово в слово, не изменяйте и не прибавляйте ничего.

Цыплунова. Она сказала мне: «Любовь вашего сына меня трогает; если б я была уверена, что достойна его и могу составить его счастие, я б ни минуты не задумалась».

Цыплунов. Вы не клялись ей, что она была мечтой всей моей жизни, что даже видеть ее для меня блаженство невыразимое?

Цыплунова. Уж это твое дело.

Цыплунов. Что же вы ей сказали?

Цыплунова. Я поблагодарила ее за расположение к нам и сказала, что очень рада назвать ее своей дочерью и что пришлю тебя к ней.

Цыплунов. Ну, я иду, иду.

Цыплунова. Только ты будь посмелее. Она говорит: «Скажите ему, чтоб не дичился меня, чтоб он шел ко мне, как к невесте».

Цыплунов. Я иду к невесте, маменька! (Обнимает мать и прилегает к ней на плечо.) Я иду к невесте. Дождались вы?

Цыплунова. Дождалась, мой друг, дождалась радости. Ты повеселеешь, и я повеселею, а то ты ходишь, тоскуешь неизвестно о чем, и я тоскую, на тебя глядя.

Цыплунов. Ну, прощайте!

Цыплунова. Приходите вместе, приводи и ее с собой. Она обещала к нам чай пить.

Цыплунов. Да, вместе придем, теперь уж всё вместе. Зачем нам разлучаться, и что может разлучить нас! (Идет.)

Навстречу ему из калитки выходит Пирамидалов.

Пирамидалов. А, Юрий Михайлович, здравствуйте!

Цыплунов. Здравствуйте, здравствуйте! Вот маменька, а мне некогда. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Цыплунова и Пирамидалов.

Цыплунова. А, это вы, Виталий Петрович!

Пирамидалов. Честь имею кланяться, Анна Афанасьевна! Куда это Юрий Михайлович так торопится?

Цыплунова. Он пошел к Валентине Васильевне.

Пирамидалов. Что ж он не сказал? Чудак, право чудак. Так и я туда же. Прощайте!

Цыплунова. Нет, уж повремените немножко здесь!

Пирамидалов. Как повременить, зачем?

Цыплунова. Так уж, я вас прошу покорно.

Пирамидалов. Да мне нужно, Анна Афанасьевна, уверяю вас.

Цыплунова. Ну, уж полчасика куда ни шло. Вы ее увидите, она сама сюда придет с Юшей.

Пирамидалов. Всеволод Вячеславич очень занят сегодня и не может сюда приехать, так вчера он просил меня, чтоб я навестил Валентину Васильевну, ну и к вам просил забежать, нет ли чего нового.

Цыплунова. Какие же у нас могут быть новости, я не понимаю вас.

Пирамидалов. Сватовство не началось ли?

Цыплунова. Так вы знаете?

Пирамидалов. Еще бы. Разве генерал от меня скрывает что-нибудь.

Цыплунова. А вы когда увидите Всеволода Вячеславича?

Пирамидалов. Завтра утром явлюсь к нему.

Цыплунова. Так скажите ему, что у нас дело кончено.

Пирамидалов. Вот как! Скоренько, Анна Афанасьевна, скоренько.

Цыплунова. Да чего ж нам ждать-то?

Пирамидалов. Нет, все-таки… Но я удивляюсь, как Юрий Михайлович со мной не посоветовался.

Цыплунова. До советов ли ему? Он так счастлив, что себя не помнит.

Пирамидалов. А не мешало б меня спросить, я Валентину Васильевну довольно хорошо знаю.

Цыплунова. Что ж вы знаете?

Пирамидалов. Прежде надо было спрашивать, Анна Афанасьевна, прежде. А теперь, хоть спрашивайте, ничего не скажу. Одно только скажу: не мое дело. Я, Анна Афанасьевна, умею молчать, когда нужно.

Цыплунова. Ну, как вам угодно: хоть молчите, хоть говорите, нам все равно.

Пирамидалов. Генералу угодно, вы не прочь, а я что? Я мелко плаваю, следовательно я должен молчать.

Цыплунова. Ну так уж и молчите, я вас покорно прошу.

Пирамидалов. Вы думаете, что такие высокие люди, как Всеволод Вячеславич, и ошибаться не могут. Нет, могут и очень могут.

Цыплунова. Ничего я не думаю, и думать мне незачем.

Пирамидалов. Был у него человек, и человек достойный, дело-то без хлопот бы обошлось; так не захотел Всеволод Вячеславич, не захотел-с. (Про себя.). Лакейское лицо, изволите ли видеть. (Громко.) Ну, а теперь мы еще посмотрим.

Цыплунова. Оставимте этот разговор.

Пирамидалов. Извольте, с удовольствием. Что уж тут! Ведь и я тоже влюблен в Валентину Васильевну и надеялся…

Цыплунова. А, понимаю теперь.

Бедонегова показывается в калитке.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Цыплунова, Пирамидалов и Бедонегова.

Бедонегова. Виталий Петрович, вот вы где, а я вас ищу. Как это, идете мимо дачи, и нет, чтобы…

Цыплунова. Зайдите, Антонина Власьевна, отдохните!

Бедонегова. Да, уж позвольте посидеть у вас. Вот далеко ли прошла, а устала. Я ведь на даче живу, никогда не гуляю, а выйду за ворота, посижу на лавочке, и довольно. Я больше для воздуху; потому на воздухе мне легче, а в комнате словно на меня тягость какая нападает.

Цыплунова. Так посидите в садике, а я пойду об чае похлопочу. Вот вам и кавалер. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Пирамидалов и Бедонегова.

Бедонегова. Что ж вы это, к прочим людям ходите, а ко мне не заглянете?

Пирамидалов. К вам я после, вот всех обойду, тогда и к вам мадеры выпить.

Бедонегова. Да, на минуточку-то; некогда ни разговориться, ни что, да все домой торопитесь. А вы бы ко мне на весь день когда, так с утра бы, чтобы уж как следует, не торопясь.

Пирамидалов. Как можно на весь день? Вы еще на неделю скажете! Ведь я человек служащий.

Бедонегова. Да что ваша служба! Выгоды от нее, как я посмотрю, большой нет. Вы, коли захотите, так и без службы можете себе хорошую выгоду иметь. А вы сами не хотите, бегаете по всем дачам, а зачем – неизвестно. Если бы вы могли иметь любовь…

Пирамидалов. Вот еще, любовь, как же, нужно очень!

Бедонегова. Нет, вы не говорите! Любовь, коли кто может чувствовать, так это даже очень хорошо.

Пирамидалов. Нет уж, ну ее! До любви ли бедному чиновнику!

Бедонегова. Но вас может полюбить богатая женщина, и вы тогда можете иметь себе удовольствие в жизни и во всем достаток.

Пирамидалов. Да нет, я разочарован.

Бедонегова. А вы бы попытались, может и выйдет счастье.

Пирамидалов. Я потому в жизни разочарован, что ничто на свете не вечно.

Бедонегова. Ну, уж это что ж делать!

Пирамидалов. Жизнь наша скоротечна, а любовь еще скоротечнее, особенно у богатых женщин. Полюбит – ну, и блажен, во всем довольстве; а вдруг увидит офицера – и разлюбила, и опять в бедность.

Бедонегова. Да, это бывает. Но и мужчины много фальшивят и неглижируют, а для женщины дороже всего, чтоб уж это постоянно…

Пирамидалов. Вот отчего я и не могу любить, и не верю в любовь, и разочарован. Кабы жениться, это другое дело.

Бедонегова. А что ж? Коли вами будут довольны…

Пирамидалов. Скажите, Антонина Власьевна, лакейское ли у меня лицо, или нет?

Бедонегова. Ах, что вы, что вы! Самое милое и благородное.

Пирамидалов. У вас какая вотчина-то?

Бедонегова. Дом с лавками.

Пирамидалов. А много ль доходу с них?

Бедонегова. Тысяч пятнадцать, чай, да у меня и окромя… А вы вот все от меня бегаете, к соседке моей, к Белесовой, ходите. Зачем вы к ней ходите?

Пирамидалов. Приказывают, так поневоле пойдешь.

Бедонегова. А я про эту соседку все доподлинно узнала.

Пирамидалов. Что ж вы узнали?

Бедонегова. Генерал этот ей не дяденька.

Пирамидалов. А кто же?

Бедонегова. А так, вроде как благодетель.

Пирамидалов. Ну так что ж за важность! Кому какое дело!

Бедонегова. Ну, уж не та честь, что генеральской племяннице. Нет уж, далеко, цена другая. Генеральскую племянницу взять всякому лестно, а эту кому нужно!

Пирамидалов. Не тот свет, не забракуют, было бы только приданое.

Бедонегова. Само собой, генерал для нее не пожалеет, если человек состоятельный, только много не даст; не дочь ведь, что за крайность изъяниться! А коли и даст, так приданое будет дворянское.

Пирамидалов. Что такое за дворянское?

Бедонегова. Дворянское известно какое, одни только моды, а денег много не спрашивайте.

Пирамидалов. А протекция, разве этого мало?

Бедонегова. И с протекцией тоже ведь служить надо, голову свою утруждать, изнурять себя, а настоящего спокойствия и прохлаждения нет. А с деньгами-то сам себе господин: захотел – ну и ходи целую неделю дома в халате. Что может быть приятнее! И без нее есть невесты: и девушки из хороших семей, и вдовы; а на такой жениться и от людей совестно.

Пирамидалов. Кому совестно, а кому нет.

Бедонегова. Само собой, мало ль оглашенных-то!

Пирамидалов. Не про оглашенных речь. Вот Юрий Михайлович Цыплунов и не оглашенный, а людей не совестится.

Бедонегова. А что ж он?

Пирамидалов. Женится на Белесовой.

Бедонегова. Да из чего же?

Пирамидалов. Из приданого да из протекции.

Бедонегова. Такой гордый-то. Да он и на людей не смотрел. Батюшки, никак свет перевернуться хочет!

Пирамидалов. Вот на кого у меня злоба-то кипит. Ну, как не скажешь? а скажешь, так не нравится. Теперь и в люди выдет, и нос подымет, вот что обидно-то. А ты пресмыкайся всю жизнь.

Бедонегова. Да зачем, зачем? И вы можете себе линию найти.

Пирамидалов. Какая уж тут линия?

Бедонегова. Через женщину, через богатую.

В калитку входят Цыплунов и Белесова.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Пирамидалов, Бедонегова, Цыплунов, Белесова.

Пирамидалов (Бедонеговой). Вот извольте полюбоваться! Уж и прогуливаются вместе.

Бедонегова. Да что вы, как будто сердитесь? Аль завидки берут? Вот и верь мужчинам.