скачать книгу бесплатно
Капитан к тому времени добрёл до своего купе, уселся на кровать и достал из нагрудного кармана фотографию своей семьи. Нежно поцеловав на снимке жену, он бережно убрал фотографию обратно в карман и под шум колёс лег спать.
***
Проснулся капитан около семи утра. Его голова сильно раскалывалась, а тело плохо слушалось. Кое-как встав, он побрёл в вагон-ресторан в надежде найти воды. Увиденное его поразило: пьяные, спящие тела лежали преимущественно в собственной блевотине, запах стоял неимоверно мерзкий. Разорванная пополам свинья с откушенным пятаком валялась на полу, кто-то спал прямо в миске с оливье.
– Что за бардак! – покачиваясь, прохрипел капитан. – Немедленно начать уборку!
До прибытия оставалось три часа, и капитану совсем не хотелось оставлять вагон в таком состоянии. Пьяные тела зашевелились, кроме одного.
– Встать! – уже более бодрым и громким голосом гаркнул капитан. – У, сука! – Он пнул спящего по ногам. Тот не двигался.
– Ты сейчас под трибунал у меня пойдёшь за неподчинение руководящему составу! – сказал капитан, пнув того посильнее.
Постояв секунд пятнадцать, он наклонился к телу.
– Зеркало мне быстро, и врача! – глаза капитана испуганно начали бегать по залу в поисках доктора: он не нашёл пульс на руке матроса.
Кто-то из поднявшихся матросов оторвал зеркальце у раковины и подал капитану.
– Чего остановился, теперь за доктором! – Капитан поднёс зеркало под нос лежащего матроса и стал искать признаки дыхания. Не обнаружив того, что искал, он в растерянности сел на пол.
Прибежавший врач сразу перевернул матроса на спину, но тут же отошёл от него, закрыв нос рукой.
– Соболезную, капитан, он мёртв. – Сердце капитана застучало, как очередь автомата, потом остановилось и упало: перед ним лежал старший мичман, который рассказывал про кракена.
– От чего?
– Точно сказать не могу, но скорее всего захлебнулся, вероятно, водкой. – Врач указал на разбитую рюмку у ног лежащего. – Он тут давно лежит, такой запах характерный, может, часов пять, а то и побольше.
– Отнесите его в свободное купе, – встав на ноги, распорядился капитан.
Двое крепких ребят взяли бывшего напарника за ноги и руки и понесли, капитан побрёл за ними. «Впервые за двадцать девять лет потерять подчинённого, и это в последний день службы. Такая подстава! Теперь серьёзного разбирательства не миновать».
Командир быстрым шагом направился в своё купе; его долгом было сразу же доложить о происшествии прямому начальству. В одном из чемоданов где-то завалялся старенький мобильник. Последний раз он его доставал месяц назад – просто убедиться, что тот полностью заряжен на всякий случай. Случай настал.
«Как же объяснить-то, ведь не положено…»
Подумав с минуту, он набрал номер своего начальника.
– Валерий Андреич, здравия желаю!
– Здорово, Серёга, скоро прибываете, по какому поводу звонок в такую рань?
– ЧП у нас, Андреич, труп.
– Как труп? – новость была настолько неожиданной, что Валерий Андреевич подавился и закашлял.
– Захлебнулся. Старший мичман Заселин.
– Подожди, я тебе перезвоню. – Валерий Андреевич бросил трубку.
Капитан достал из чемодана пыльную фляжку с рюмкой, налил содержимое до краёв и залпом выпил. Головная боль проходила, алкоголь быстро разошёлся по организму, и стало немного легче. Минуты ожидания растянулись в часы, он пытался вспомнить хоть что-то, что могло помочь разбирательству. Да и вообще, что это был за человек. Резкий телефонный звонок заставил вздрогнуть капитана.
– Да, слушаю. Драгунов.
– Это я. – Услышал в трубке голос своего начальника. – Звоню с защищённой линии, никто не должен слышать этот разговор, если не хочешь подохнуть в тюрьме.
– Что, так всё серьёзно? – капитан судорожно вытер пот со лба.
– Сейчас всё серьёзно. Новые порядки, неугодных лишь бы убрать, а ты сейчас ой как неугоден. Кулагина помнишь? Так вот он сейчас главный судья военной комендатуры города. До сих пор зуб на тебя точит, копает под тебя вовсю. А ты так подставился.
– Так что же делать-то? – вздохнул капитан.
– Избавься от тела, другого выхода я не вижу. Только все твои бойцы должны молчать. Или объяви его дезертиром, скажи, что сбежал на последней остановке в Москве. Я не смогу подтвердить, получим по выговору за несвоевременное сообщение. Скажешь, что пытались сами решить эту проблему. Это всё, что я могу сделать.
– А как же родные? Насколько я знаю, у него была жена и дети. Нельзя так просто взять и обвинить человека в дезертирстве, это сильно ударит по ним.
– Это теперь тебе решать. Я совет дал, по старой дружбе, а ты думай. И так в дерьмо лезу за тебя. Позвоню через час, скажешь мне своё решение. И помни: повесят в любом случае всё на тебя. Конец связи.
– Вас понял, товарищ контр-адмирал.
– Так получилось, что теперь все меня называют генералом, не вноси путаницу, когда приедешь. И вот ещё что. В голове поезда с вами едет надёжный человек, мой человек. Его зовут Олег Власов, сходи к нему, скажи, что от меня, объясни ситуацию.
– Зачем он мне? – спросил капитан.
– Он парень смышлёный. Может, что придумает. Поэтому он и занимается доставкой груза.
– Какого ещё груза?
– А ты не заметил, что, помимо вас, ещё пять вагонов? Не спрашивай, что там. Всё равно не расскажу. Но к Олегу сходи.
– Сначала со своими разберусь. До связи.
Капитан положил трубку и задумался. «Ещё час, надо опросить, кого успею, и никого постороннего звать не собираюсь. Заселин был знатным алкоголиком, да и небылицы молодым любил на уши вешать. До какого же состояния все напились, что никто не увидел задыхающегося человека?»
Первым он вызвал к себе своего помощника Макарова.
– Расскажи мне, Коля, что ты помнишь из этой ночи?
– Да что помню, – задумался тот, – пили мы, тосты говорили, ну а потом я спать пошёл, почти сразу после тебя.
– Почему за старшего не остался, как я велел?
– Да ты же меня и не назначал, меня так рубануло, что сил не было на ногах стоять, спать хотелось жутко.
– Дурень ты, Макаров, говорил я тебе как раз, когда сам спать уходил. Да и вообще: ты по факту за старшего остаёшься, когда я отхожу по другим делам, устав не читал?
– Читал, – поджал губы Макаров.
– Кто ещё оставался после тебя?
– Точно не помню, человек десять. Да много кто. Хм… Богданов был, потом этот, новенький, как его, Парфёнов. Это те, с кем я пил.
– Ладно, свободен, зови этих и ещё кого вспомнишь. Надо разобраться, почему человек задохнулся, а ему никто не помог.
– Думаешь, специально? Его тут все уважали, старый мичман был, конечно, болтлив, но дорогу никому не переходил. Серёг, таблеточка от головы есть? Раскалывается после вчерашней ночи.
Капитан пошарил в ящике, удовлетворительно хмыкнул, достал упаковку аспирина и кинул её Макарову. Тот, не сумев поймать её, уронил, сказал «спасибо» капитану, подобрал таблетки и быстро удалился из купе.
Закурив очередную сигарету, капитан начал ждать. Минут через десять к нему постучался Богданов. Он был свеж и бодр. «Не похоже, что пил», – отметил про себя капитан.
– Разрешите? – спросил Богданов.
– Да, заходи. Ну-с, рассказывай.
– Что рассказывать, товарищ капитан?
– Правду: что делал ночью, почему за товарищем не уследил?
Богданов побледнел.
– Да а что следить, старшим меня не назначали, а сказки его детские мне слушать неинтересно, я с другими мужиками общался.
– С кем он был, не помнишь?
– Сначала с Жигановым, это когда вы ещё с ним ругались, а потом не помню.
– Как же, вы с ним одни из последних оставались.
– Неинтересно мне в его компании находиться, не были мы с ним в дружеских отношениях, поэтому и не помню, у меня своих проблем хватает.
– Почему ты не пил? – вдруг резко спросил капитан.
– Товарищ капитан, если вы меня в чём-то обвиняете, так сразу и скажите.
– Так и быть, Богданов. По моей информации, ты был одним из последних, кто видел его в живых, и я имею право полагать, что ты присутствовал при кончине нашего мичмана.
– Доказательств у вас никаких нет, и ничего вы мне предъявить не сможете. – Богданов резко развернулся и быстро вышел из купе, хлопнув дверью.
Капитан просидел ещё часа полтора, но к нему так никто и не зашёл. Он боялся той жизни, что ждала его впереди. Двадцать девять лет на флоте – кто ещё может похвастаться таким стажем? Бо??льшую часть жизни он провёл на море или под водой, чем же теперь заниматься? Жить на военную пенсию? После реформ их понизили, денег в стране и так нет. Надо искать работу на гражданке, а что он умеет? Только если охранником куда? Возраст уже не тот, не возьмут. В Калининграде он много историй слышал про мафию, образовавшуюся в его родном городе, про некую шайку сатанистов, воров, про казни. Неужели это всё правда, и он плывёт навстречу именно этой судьбе? А как же страшно было за семью; он только сейчас начал действительно осознавать, в какой опасности они были всё это время! Он надеялся, что застанет их дома, что сделает им сюрприз своим приездом.
Тут зазвонил телефон. На проводе снова был его начальник, «уже генерал» Кулаков Валерий Андреевич.
– Что решил, Серёг? На разговор мало времени, за мной, возможно, следят.
– У меня есть подозрение, что это было спланированное у…
– Тише! Тише! Говорю же, следят.
– В общем, оставлю всё как есть, пусть этим занимается военная комендатура.
– Понял тебя Серёг, понял.
Капитан кинул мобильник обратно в чемодан и снова достал фляжку. Нужно было срочно снять стресс. Он знал, что ему много пить нельзя, но уже ничего не мог с собой поделать. Коньяк не затуманил мозг, но дал надежду, что всё может закончиться хорошо.
Кулагина он знал давно, ещё с учебки, мерзкий был человек. Только и делал, что завидовал всем, жаловался постоянно. Даже удивительно, что он смог стать главным судьёй. Когда капитан уезжал семь лет назад, тот только перевёлся в их отдел обычным референтом. Уж его-то капитан не боялся.
Спустя полчаса в вагон постучали. Дверь распахнулась, и на пороге появился крепкий парень лет тридцати в коричневой кожаной куртке и в кепке. Он недовольно осмотрел купе.
– Вы тут капитан?
– А ты видишь кого-то ещё?
Парень пропустил вопрос мимо ушей; он всё ещё осматривал купе.
– Меня прислал генерал, я должен вас ввести в курс дела. Кстати по поводу тела. Мы приезжаем примерно через час, через десять минут будем уже в самом городе. Вам повезло, капитан, что мы поедем через Неву. Труп можно скинуть по пути. Из реки его никто вылавливать не будет, всем всё равно. Там таких каждый день с десяток, зато корюшке есть чего пожрать.
Капитана взбесила манера общения парня – слишком уж наглая.
– Ты – Олег, да? Так вот, Олег, я уже рассказал твоему генералу, что ничего с телом делать не будем, а дождёмся приезда. Так что шёл бы ты обратно в свой вагон.
– Дело ваше, капитан, но вот незадача: на этом поезде главный я. К тому же именно мне нужно будет доставить вас в Комитет. Вас давно не было в городе, я уверен, что вы незнакомы с ситуацией. Как тут и что.
– Ну садись, рассказывай, только быстро.
– Быстро не получится, товарищ капитан. Тут основательно нужно всё.
– Кстати, а почему через мост? Мы разве не на Московский вокзал едем?
– Местный, значит? Нет, на Финляндский. Оттуда удобнее и быстрее доставить груз. Ну и к тому же безопасней, ведь на поезд могут напасть.
– Кто на нас нападёт? У вас тут война с кем-то, что ли? На семь лет всего уехал, а тут такое.
– Не поверите, капитан, тут за последние семь лет всякое произошло, даже не удивительно, что вам про это не сообщали. Сейчас в городе совсем другие порядки. На Кировском заводе банда засела, самые большие проблемы от них. У них главный есть, на Апрашке, его называют Королём. Так вот его люди контролируют почти всё от Садовой до Балтийской и ещё чуть западнее, к заводу и порту. Апрашка – главный рассадник наркомании и блядства, а ещё там люди пропадают. На востоке ещё лучше: сатанисты объявились, родоверами себя называют. Поклоняются каким-то старым богам, но народ на их удочки клюёт хорошо. Те набирают последователей каждый день, а неверных, поговаривают, сжигают… Москва нам людей не выделяет, а самим не разобраться. Вы сами-то территориально где живёте?
– Чкаловская. – от слов Олега капитану захотелось сделать ещё один глоточек коньяка.
– Там ещё спокойно – вода и свет есть, а вот нормального городского транспорта нет. А машины только у правительства и у армии. Остаётся либо метро, либо трамвай – они ещё ходят.
Поезд уже проезжал «сортировку». Из окна были видны сотни заржавевших вагонов. Их уже давно никто не использовал. На нерабочих железнодорожных путях всюду росла трава. Здания, в которых некогда работали сотрудники РЖД, стояли почерневшие, с разбитыми окнами.
– Такое чувство, будто город вымер, – сказал капитан, выглядывая в окно.
– А так и есть, пустые улицы тут не редкость. Все ближе к центру переехали, кроме бездомных никого не встретишь. Город уже несколько лет предоставлен сам себе, люди выживают кто как может, никто не собирается ими заниматься. Из-за холода люди переехал на юг. Многие заводы и фабрики закрыли, город перестал зарабатывать. А после начала третьей чеченской содержать всё это стало слишком дорого. Собственно, я понимаю, почему вам ничего не рассказывали – чтоб дезертирства не устраивали. Мало ли кто что вынесет для себя из таких новостей. У вас в Калининграде и так пять дезертиров за семь лет.
– На что тогда город живёт? Как вообще можно было оставить один из самых крупных городов страны вымирать?
– Частные компании занимаются в основном добычей ресурсов, отсюда и рабочие места. Тяжёлый и малооплачиваемый труд, но лучше так, чем замёрзнуть на улице. Кстати, язычники подмяли под себя самые крупные теплицы, и получаются реально спелые и сочные овощи, куда лучше привозных. Они продают их на рынках, скот частично остался. Если увидите лошадиную повозку – не удивляйтесь, многие только так перевозят свои товары, бензин слишком дорогой. Некоторые открыли свои пекарни. Еды мало, но она есть, Москва что-то присылает поездом. Теперь-то в городе меньше полумиллиона человек, им хватает.
