скачать книгу бесплатно
Директор глянул на Константина исподлобья, словно постарался придавить провинившегося бедолагу к дорогущему паркету и размазать безжалостно. Чего жалеть – другой постелют. Впрочем, смотреть иначе он и не мог – конструкция не та. На безмозглого сотрудника сейчас уставился бывший борец-тяжеловес. Оплывший, обрюзгший – но борец. Огромная, лысая голова почти лежит на бочкообразной груди, словно директор бодаться надумал; большое, рыхлое уже, тело в характерном, борцовском полу наклоне; секунды без движения не стоит, всё время переступает и слегка поворачивается туда-сюда без видимой необходимости. Константин мысленно пожал плечами. Вся компания знает, что директор борцом никогда не был, и вообще к спорту относится прохладно, а местами и вовсе презрительно. Вон и ушки не борцовские, целенькие, не поломанные. Видал Константин расквашенные пельмени вместо ушей у настоящих-то борцов, доводилось. Откуда в таком случае медвежьи повадки? Похоже, природные, не наработанные. А вот лицо у директора отнюдь не медвежье: оплывшее, тяжёлое, точно со вчерашнего перепою. Хотя и не пьёт ничего, кроме минералки, да и ту умеренно. Пухлые губы, пухлые щёки, маленькие глазки… И вот эта свинья, жирными сосисками коротких пальцев, копошится в человеческих судьбах! – в некотором смятении подумал Константин. – Решает, кто в жизни будет на коне, а кто… конём. Где справедливость-то, господи? Глянул на свой безупречный костюм, поморщился. Надо было за завтраком хоть кетчупа на лацкан капнуть, не раздражать начальство. Ещё сочтёт за издевательство, в своей-то влажной, безразмерной рубахе.
Директор громко выдохнул, точно всплывший кит – спасибо, хоть фонтан слюны не пустил, обошлось. Плюхнулся в роскошное кресло за огромным столом, платком промокнул испарину на лбу и щеках. Можно подумать, не одну минуту перед столом потоптался, а полноценную схватку на ковре противника ломал. Борец, туда же.
– Всё, что от тебя требовалось – передать информацию сюда, в головной офис! А ты решил, что всё можешь сделать сам, потом победителем за наградой припереться? Полагал, что золотую рыбку за жабры ухватил?
– Нет, – изо всех сил ровно и спокойно произнёс Константин. – Там всё получилось совсем не так, господин директор.
Называть директора по имени-отчеству не рискует даже заместитель, это в компании тоже знают все, вплоть до уборщиц технологических помещений. При таком обращении некуда втиснуть слово господин, а без него директор теряет расположение духа и делается буен. Давно подмечено. Видимо, господином себя уверенно не чувствует, – желчно подумал Константин. Вот и требует всё время упоминать, чтобы не дай бог не забыли. Тут же взгляд в пол воткнул, чтобы желчь наружу не выплеснулась – чревато. Глаз у начальника приметливый, не гляди, что махонький. И если что недоброе в глазах подчинённого приметит… Константин едва заметно передёрнул плечами, словно внезапно озяб под пристальным, острым, точно игла, взором разгневанного руководителя.
– А как там получилось? – умело съязвил директор.
– Этот… бандит, что с нами связался… Он передал нам не информацию, и даже не план действий. Он предложил купить у него интересующий нас объект. Назначил встречу на полдень, но был убит утром этого же дня. Мы с ним даже не успели встретиться.
Директор фыркнул, словно рассерженный, упитанный кот.
– Ты хоть понимаешь, насколько важен этот объект для компании?
– Конечно, – твёрдо заверил начальника Константин. – Я сразу оценил, хоть и юрист, а не инженер – разработчик.
– И только поэтому с тобой разговариваю я, а не начальник службы безопасности. Впрочем, он с тобой всё равно поговорит, у него работа такая. Сядь!
Константин тут же, без церемоний выполнил приказ. Опустился на стул возле стены – не за стол же лезть. Присел на самый краешек, так, чтобы вскочить без задержки.
– Объект нужно найти во что бы то ни стало, – веско обронил директор. – Ты хоть знаешь, сколько перспективных разработок лежит сейчас без движения?
– Этого я знать не могу, – скороговоркой выпалил Константин. – Я же юрист, мне такое знать не полагается. Но представить могу, пожалуй.
– Боюсь, даже и представить не можешь, – уже почти спокойно, и даже раздумчиво, проговорил директор. – Всё упёрлось в одну проблему – отсутствие мощного, долговечного, и при этом компактного и лёгкого источника питания. Мы можем уже сейчас производить самые немыслимые приборы и приспособления, но все они останутся лежать ненужным хламом. К ним нет батарейки!
Директор опустил взгляд, сцепил перед собой на столе толстые пальцы и тяжело, громко засопел. Так получилось от того, что он зачем-то попытался дышать носом. Константин терпеливо помалкивал. В этом кабинете открывать рот без приказа хозяина категорически не рекомендуется.
– Не удивлён, что за тобой прислали аж частный самолёт? – наконец разродился вопросом начальник.
– Я сразу оценил важность информации, – рискнул повториться Константин. – Поэтому и сообщил немедленно, как только понял, что сделка сорвалась.
– Почему не сразу, как узнал об объекте? – прищурился директор, и Константин вдруг заметил, насколько у него умные, проницательные глаза. Ну правильно, дурак в этом кресле никак бы не оказался. Хотя с виду всё равно свинья свиньёй. Ну неужели обязательно иметь такой затрапезный вид? Будь бы ты моим подчинённым, – мелькнула в Константиновой голове крамольная мысль, – на вахте у входной двери в таком виде сидеть не рискнул бы. По телефону со мной разговаривать в не глаженой рубашке не осмелился бы!
– Нужно было проверить информацию, – проговорил рассудительно и развёл руками. – Ведь всё могло оказаться пустышкой. Источник очень уж… Но после того, как его убили, а объект исчез, сомнений не осталось – дело действительно серьёзное.
– Есть предположения, где может находиться объект? – начальник вновь придавил подчинённого многопудовым взглядом.
– Ни малейшего, – честно признался тот и поёжился. Лучше и не пытаться мудрить с важным видом, себе дороже. Честный дурак начальству завсегда милее. Что-то тягучее и тоскливое закопошилось в груди, аккурат под скромной заколкой галстука. Предчувствие какой-то гадости, неожиданной мерзости. Ну, хоть на частном самолёте полетал, – попытался утешиться Константин горькой иронией. Пусть и не мечтал никогда, а будем считать, что радость.
– Ладно, Максимов, – директор липко шлёпнул по столу пухлыми ладонями. – Поезжай и добудь мне этот чёртов объект. У нас много ушлых ребят с хорошими мозгами, и если эта штуковина действительно умеет накапливать огромный объём энергии…
– Скорее уж вырабатывать, – рискнул пискнуть Константин.
– Ещё лучше! В два счёта разберёмся, как она это делает и наладим производство.
– Из разговора с этим… бандитом, – мягко пояснил Константин, – я понял, что там скорее биология, нежели технология.
– По мне хоть астрономия! – пыхнул сарказмом директор и глянул на Константина в упор, точно лом промеж глаз вогнал. – Биология… Снесём завод – построим ферму! Не выточим, так вырастим! Ты мне главное эту штуку добудь, а мы уж тут решим, каким путём она будет размножаться. И помни – это твоё будущее. Сделаешь всё как надо – работать тебе в столице, в головном офисе. Нет – в своём Мухосранске будешь бутылки собирать до морковкина заговенья.
– Я всё понимаю, – заверил Константин и представил ту морковку, с Мухосранском вместе. Погрустнело.
– Очень на это надеюсь, – директор громко хмыкнул. Так, словно на самом деле, очень в этом сомневался.
Константин не вышел даже – шмыгнул из огромного кабинета, аккуратно прикрыл массивную дверь и только тогда вдохнул полной грудью. Отчего же так проняло-то? Вон, аж рубашка на спине замокрела, точно в директорском кабинете отжиматься заставили. Барская атмосфера способствует, не иначе.
– Подойдите ко мне! – громко и вальяжно приказала, куда там попросила, эффектная блондинистая и фигуристая секретарша. Офис-менеджер, то бишь. По комплекции аккурат для директора, себе Константин постройнее бы приглядел. Модель какую-нибудь. Тут же хохотнул про себя – модель женщины! Ну, хоть на вы обращается, уже спасибо; от директора и вовсе не дождёшься. Хотя, какая-то брезгливая у неё вежливость выходит, лучше бы уж и не старалась.
Константин подошёл к массивному, секретаршиному столу, слегка наклонил голову с безупречным, светлым пробором и изобразил внимание. Доводилось в родном городке в кабинете мэра побывать разок, так у него стол поскромнее будет, неловко и сравнивать. Ну, Мухосранск, чего уж. Не поспоришь.
– Вы ведь сейчас обратно в свой филиал? – девушка тряхнула светлыми локонами и мазнула безразличным взглядом по Константинову лицу. – Заберите документы для вашего офиса.
– Важные? – напрягся Константин. Юридическое образование сильно способствует осторожности и щепетильности в бумажных вопросах.
– Ну конечно важные! – фыркнула девица. – Или, по-вашему, нам тут заняться нечем, и мы развлекаемся, ерунду вам всякую шлём?
– И в мыслях не было! – горячо и неубедительно воскликнул Константин. – Но если важные…
– Глупости, – холодно отрезала оскорблённая секретарша. – Вы обратно полетите нашим же самолётом и с нашей охраной. Довезёте всё в целости, не о чем волноваться.
Глянула на посетителя, едва заметно брезгливо скривила пухлые, яркие губы.
– Что-то не так? – бросила вызывающе, точно зная ответ.
– Всё нормально, – Константин приложил к груди тонкую ладонь. – Стихи вспомнились. К месту.
В тот миг, когда пути начало,
Я потернистей выбирал и потрудней.
Спаситель-ангел вымолвил устало,
Не мучай, лучше здесь добей.
– Есенин? – равнодушно спросила девица.
– Отнюдь, – отозвался Константин. – Тютчев. Фёдор Михайлович.
– Что-то слышала. Не поняла только, к чему он тут?
И отвернулась к экрану компьютера. Константин взял со стола пухлую папку с документами, вздохнул. Двадцать первый век, интернет, все дела… А документы всё равно подавай бумажные, с печатями и подписями. Для важности, видимо. А с другой стороны, если всё в электронном виде делать, сколько народу без работы останется! Вот, например – курьеры. Курьеры, курьеры, сорок тысяч одних курьеров… Или тридцать тысяч у классика? Короче говоря много.
– Вы, Константин, Леночку нашу не обижайте. Она хоть стихов и не любила отродясь, зато в делопроизводстве богиня. И во многих других полезных занятиях.
Константин обернулся. Обладателем спокойного, ровного, с хрипотцой голоса оказался мужчина лет пятидесяти в строгом, сером костюме. Седой ёжик волос, тонкие, аристократические черты лица, голубые, внимательные глаза. Отчего-то Константину это внимание сразу не понравилось. А вот невероятное внимание незнакомца к собственной внешности оценил сразу – сам такой.
– А мы, простите…
– Начальник службы безопасности компании, – представился мужчина и растянул тонкие губы в официальной улыбке. – Я-то вас давно знаю, а сейчас и вы меня узнали. Очень приятно, кстати. С Фёдором Михайловичем жестковато вышло.
– Я действительно не знаю чьи стихи, – сконфуженно пожал плечами Константин. – Просто слышал где-то, а память хорошая, что один раз услышал, уже не забуду.
– Славно, – снисходительно одобрил новый знакомый. – Мне нравятся люди, которым ничего не надо повторять. Хотя, есть те, кому и повторять бесполезно – но это уже другая категория. А меня, кстати, как раз Фёдором Михайловичем и зовут. Точно не забудете.
Константин, в который уж раз за прожитые тридцать лет, пожалел о своей белоснежной коже. Ну вот к чему сейчас было так истово краснеть? Как институтка, право слово.
– А ещё мне очень нравятся люди, у которых всё на лице написано, – хохотнул Фёдор Михайлович. – Хорошо, что вы юрист в компании, а не адвокат в конторе. Адвокату, знаете ли, сухость нужна, этакая безэмоциональная сухаристость. А у вас, право слово, не лицо, а вывеска: все мысли большими буквами расписаны, русским по белому.
Приглашающе махнул рукой и одновременно подмигнул Леночке. Та сделала вид, что не заметила, хотя заметила, конечно, чего уж.
– Самолёт нас ждёт, через какой-то часик уже в вашем родном городе будем. Грустно, конечно, что лаборатории компании, и даже опытное производство, пришлось в такую глушь затолкать, но тут уж ничего не попишешь, вопросы безопасности. Ничего, что я так пренебрежительно о вашем городе?
– Глушь и есть, – пожал плечами Константин. – Тут уж обижайся-не обижайся, против правды не попрёшь. Вот господин директор и вовсе Мухосранском окрестил, не в бровь, а в глаз. А мы с вами вдвоём полетим?
– Двух ребятишек я с собой сразу возьму, а ещё двое на машине доберутся. У нас машина особенная, в работе шибко полезная – аппаратура, возможности, специализация. Вот только большая, в частный самолет ни в какую помещаться не хочет. Поэтому своим ходом.
– Можно вертолёт нанять и на подвеске, – неуверенно поделился мыслью Константин. Да и то сказать – советчик, туда же.
– Ни к чему, – отмахнулся безопасник. – Будет нужда, так и наличными силами управимся, а завтра ребятки на машинке уже подтянутся.
За разговором Константин и не заметил, как они оказались за дверью офиса компании. Столичное небо, в отличие от родного, беспрестанно хмурится, набухают влагой серые тучи, грозят вот-вот дождём пролиться. И в воздухе густо влажное предчувствие разлито, аккурат как рядом с истеричной женщиной – вот-вот слёзы хлынут. Напряжение в атмосфере точно такое же.
– Полёт не отменят? – ненатурально побеспокоился Константин, хотя самом деле на душе изрядно полегчало. Обозначился руководитель, на которого можно спихнуть всю ответственность и просто добросовестно выполнять приказы. Очень удачный расклад, тем более что награда в случае успеха уже обещана. А при конфузе с исполнителя и взятки гладки. Можно жить. А лететь сегодня или нет – вообще пофиг.
– Не отменят, – успокоил Фёдор Михайлович, резко остановился и поймал пуговицу на пиджаке костюма Константина. Хороший пиджак, дорогой. В столице, конечно, фурора не произведёт, а в провинции весьма и даже очень.
– Ты не волнуйся, Костя, – добродушно проговорил Фёдор Михайлович, отчего у Константина добрый глоток воздуха поперёк горла встал, застопорился. – Взлетим, прилетим и сядем.
– Не пойму, я-то вам для чего? – просипел Константин и тяжело сглотнул. – Под ногами только мешаться.
– А вот не скажи, любезный. Ты парень местный, тебе и карты в руки. Ты у нас в открытую работать будешь: ходить, везде нос совать, вопросы задавать, людей нервировать. А мы со стороны внимательно посмотрим, что эти нервные люди делать станут.
– Со мной? – тоскливо уточнил Константин. Вот она, гадость-то, не зря предчувствие мучало.
– Возможный вариант, – не стал успокаивать Фёдор Михайлович. – Однако ж, будем понадеяться, что обойдётся. Ну, а как работу уработаем – отправишься ты, друг ситный, в центральный офис, в юридический отдел, работать по профилю.
– А пока я отправлюсь по профилю получать, – печально заключил Константин и погладил профиль ладошкой. – И по фасу, надо полагать.
Фёдор Михайлович по-отечески похлопал его по плечу, тонко усмехнулся. Константин с тревогой отметил, что светлые, точно прозрачные глаза главного безопасника в улыбке вообще участия не принимают, в голубоватой глубине, на холодном донышке, точно ядовитая змея перед броском кольцами свернулась. Вот-вот выпрямится, капюшон развернёт и тюкнет, вытянувшись в броске, на манер часовой пружины.
– Что-то юмор у тебя, Костенька, грустный какой-то, – прищурившись заметил Фёдор Михайлович. – Такие перспективы в твоей провинциальной жизни разворачиваются, а ты за профиль волнуешься.
– До перспектив ещё дожить надо, – хмуро протянул Константин.
– Ну, вот этим и займёмся, душа моя, этим и займёмся.
Глава 3
Викторыч уставился на опухшее лицо Андрея глазами старого пса, приговорённого к усыплению. Беспрестанно вздыхает, качает большой, плешивой головой и молчит. Андрей тоже предпочёл помалкивать, поскольку просьбу уже выложил, а давить – себе дороже. Обидится ещё, старый, с него станется. Совсем поплохел бывший коллега, – подумал с неожиданной жалостью. Плешина уже задором не лучится, пухлые, хомячьи щёки посерели и обвисли, мешки под глазами – вещдоки можно складывать. Заметно пообмяк задорный колобок, разрыхлел и обвис. Серенький костюмчик унылыми складками изморщинился, поблек. Хотя, если вспомнить сколько ему лет – странно, что до сих пор лоскутами с Викторыча не облез. Что та кожа с обгорелой спины.
Кабинет старому сыскарю тоже не обновили. Плакат с безымянной, грудастой девицей, с незапамятных лет прикрывает дыру в стене, и поскольку плакат на месте – выходит, и дыра никуда не делась. Да и то сказать: чего ради деньги на ремонт переводить? Стол есть, несколько стульев тоже, шкаф и сейф – что ещё для работы надо? А контингент непритязательный, чай не по экономическим делам проходит.
– Ты чего убитый такой? – не выдержал затянувшегося молчания Андрей. – Приболел, что ли?
– Нечему уже болеть, – хрипло отрезал тот, нарочито покашлял и грустно усмехнулся. – Устал просто.
– Ну так поспи. Кто тебе мешать рискнёт?
– В смысле – кому я нужен? – понятливо уточнил Викторыч и мазнул по мутному стеклу окна тоскливым взглядом. – Это верно. Да только от жизни разве что на кладбище отдохнёшь. И то не факт.
– Так что там с Малютой? – рискнул напомнить Андрей.
– А ты с какой целью интересуешься? – привычно уточнил Викторыч и внимательно прищурился. Точно прицелился.
Андрей вздохнул. Сколько раз сам таким вопросом на вопрос отвечал – и не сосчитать.
– Его жена – мой клиент, – объяснил нехотя, словно в чём-то постыдном признался. Точно она не клиент, а любовница. Представил и вздрогнул – оборони господь.
– Наняла меня сегодня утром. Вбила в голову, что мужа убили, желает справедливого расследования.
– Ишь ты, – Викторыч покрутил плешиной и насмешливо хмыкнул. – Какая неожиданная любознательность. При жизни благоверного из синяков не вылезала, а при такой площади лица на тональнике разориться можно запросто. Ей-то чего горевать? Даже если и завалили Малюту – так это самая что ни на есть справедливость и есть. Хоть и не по закону, конечно.
Помолчал, скользнул по Андрееву похмельному лицу сочувствующим взглядом.
– Совсем дела плохи? Иначе за такое дерьмо браться бы не стал, уж я-то тебя знаю.
Андрей виновато развёл руками, криво усмехнулся, промолчал. Что тут говорить, и без слов всё понятно.
– Брось, не заморачивайся, – махнул рукой Викторыч и откинул пухлое тело на спинку стула – кресло по должности не полагается. – Сочини вдове что-нибудь убедительное, не разучился ведь ещё. И забудь. Ничего там не нароешь, даже если она тебе миллион посулила. Зеленью.
– Куда там, – фыркнул Андрей. – Едва-едва хватит с долгами рассчитаться.
– Тем более не лезь, – заключил Викторыч, выбрался из-за стола и сунулся к старому, обшарпанному сейфу в углу. Андрей с надеждой в мутных глазах глянул на знакомую, серую дверцу и непроизвольно сглотнул. У Викторыча в сейфе бутылочка всегда водилась, да не одна. Во времена оны , после особо зубодробительного дня, хорошим тоном считалось к Викторычу на рюмку чая заглянуть, лечебную капельку в организм запустить.
Не свезло. Хозяин кабинета добыл из стального брюха пачку фотографий и небрежно бросил на стол. Те рассыпались веером, точно давешние утренние купюры. Но не такие красивые, понятно.
– Вот, смотри, – протянул равнодушно, однако скривился так, словно его заставили порнографию распространять. – Эксперт у нас молодой, ретивый, энтузиаст – нащёлкал кадров на целое портфолио. Я распечатал, думал, для работы пригодятся. Не пригодились, выбрасывать теперь.
– Так я заберу? – с надеждой спросил Андрей. Для работы тоже не нужны, а вот для отчёта… Отчёт не в пример красочней получается при художественном оформлении, вполне может и премия выгореть. Пустячок, а приятно.
Небрежно пошевелил пальцем фотографии, крупные планы тела сразу отодвинул в сторону – ничего там интересного нет. А вот общий план подтянул поближе, присмотрелся. Тут место происшествия взято широко, щедро, с прилегающей территорией. Какой-то двор с выщербленным, старым асфальтом, клумба с пёстрыми цветочками, напротив неё – площадка с мусорными баками. Ничего особенного. По стране таких дворов в любом городе за сотню. Проснёшься после пьянки, так уверенно и не скажешь – в родном ты городе, или укатил за тридевять земель, на винных-то парах.
– А ведь права вдовушка, – заметил Андрей и толкнул фотографию поближе к Викторычу. – Нет возле трупа ни трансформаторной будки, ни проводов. Даже захудалой батарейки не валяется. По всему выходит, что не тут Малюта с электричеством экспериментировал.
– Понятно, что не тут, – покладисто согласился тот. – Током его торкнуло где-нибудь в клубе или на хате. А кому надо покойника у себя светить, на вопросы отвечать, клиентов отпугивать? Вот и выкинули куда подальше.
