Ведьзмарский лес

– Я обычный, довольно бессердечный человек. – Раскинув руки, Личвард расслабленно навалился спиной на высокий бортик позади себя; страж-возница изредка подстёгивал деревенскую лошадку с нечёсаной гривой. – Смерть или чужие страдания не трогают меня. Это нормально. Но вас мне жаль. Маленькая пташка в когтях хищной птицы.

Откровенность и недомолвки. Взгляд Личварда, от которого пекло в груди и бросало в жар, его привлекательная молодая сила, заполнившая всё пространство повозки, – Ула сглотнула, чувствуя, как пересохло во рту. Растерянность её на мгновенье стала очень заметна, но она сумела вернуться к уже отвоёванным позициям. Воздух между ними сгустился от напряжения.

– И зачем хищной птице такой скорый брак с маленькой пташкой? – Она старательно проговаривала каждое слово, скрывая дрожь в голосе.

Лениво пройдясь взглядом по лесу и страже вокруг повозки, Фин неопределённо повёл плечами.

– Капризы лорда Скоггарда не обсуждаются. У вас будет возможность задать этот вопрос ему, но я бы не советовал, дорогая леди Урсула.

– Почему же?

– Вы так милы. Так наивны. – Растягивая слова, Фин точно пригвоздил её к скамье многозначительным взглядом. – Я бы сказал – невинны, для некоторых затей лорда. И вам не стоит его злить. Мне нельзя говорить об этом с вами. – Он выпрямился, улыбка угасла.

– И вы не помогли бы невинной девушке, нуждающейся в спасении из лап хищной птицы?

Голос Улы всё равно задрожал, она прижала руки к груди, унимая ещё более сильную дрожь, прошедшую волной по всему телу.

– Кто знает? – Фин вдруг улыбнулся. – Я бываю необыкновенно непредсказуем.

11

До вечера Урсула сосредоточенно молчала, обдумывая ответы Личварда, даже смотреть на него избегала. Фин неведомым образом смущал её, просто сидя напротив в повозке. От его взгляда бросало в жар и, самое непонятное для Улы, хотелось подчиняться, следовать любому его слову. Устоять оказалось непросто. Она не привыкла к таким странным чувствам и к чужой власти над мыслями и поступками. Слишком быстро он нащупал невидимые ниточки, легко касаясь которых, делал Урсулу безвольной и расслабленной рядом с собой. Он улыбался, бросал долгие внимательные взгляды и, не напрягаясь, удерживал в сладком и вязком тумане. И только природное упрямство не позволяло Уле сдаться полностью. Она лишь сильнее выпрямлялась на скамье и скрывалась за безразличием. Происходило нечто неправильное и опасное.

За день она обменялась парой фраз с Даной, которая по характеру была немногословна, и остальное время наблюдала за лесом, размышляла и боролась с тяжестью на сердце, которое точно сковали холодом. Ула готова была на многое, только бы не смотреть в манящие карие глаза Личварда.

Солнце клонилось к закату, и мрачные тени от деревьев на серой умирающей земле будто откликались на разрастающуюся тьму внутри Урсулы. Настойчивый, убеждающий голос наставника продолжал звучать в голове, но Ула не находила ни одной причины, чтобы не доверять сыну советника. Только Фин был с ней добр и порядочен в последние дни, пугая вниманием и привлекательной силой. Карвелл просил быть осторожнее – она не станет торопить события и присмотрится к людям в замке, но Фин был откровенен с ней ровно настолько, насколько мог себе позволить. Ула ценила это.

И о чём она не могла забыть – образ будущего мужа, которого она уже ненавидела всем сердцем. От туманных признаний Фина ей сделалось дурно. Что за чудовище лорд Скоггард?! Интонации Личварда, когда он говорил о «затеях» лорда, пугали Урсулу. Её затошнило от омерзения и страха. Неопытная и наивная – Фин прав, говоря о ней так. И она в полной власти жениха, не смеет отказаться от замужества, чтобы не потерять родовые земли, не знает, чего ожидать от лорда. И даже Фин не поможет ей спастись. Он, конечно, храбрился и ободряюще улыбался, даря надежду, обещал поддержку, но против хозяина не пойдёт. Это правило было общим для всех земель. Как же случилось, что несколько дней назад она и не думала о том, что попадёт в подобную историю? Была почти счастлива в своём маленьком мире. Дагдар Скоггард разрушил всё.

– Ненавижу, – одними губами прошептала Ула. – Презираю тебя, Скоггард.

Фин, словно задремавший в повозке, приоткрыл глаза.

– Темнеет, пора готовиться к ночлегу. В этот час не стоит ехать через лес.

Он обернулся к страже, раздал короткие указания, и отряд остановился. Быстро разложив костёр и поставив шатёр, они поужинали. Глядя на перекошенное лицо Резло, который не переставал прикладываться к фляге, Ула поморщилась. Мерзкий сам по себе, а теперь ещё и нетрезвый младший советник вызывал в ней желание находиться подальше. Стиснув зубы, Ула села на противоположной стороне костра.

Служанка давно скрылась в шатре. Дана пугалась общества стражи из чужого замка. Шумные, грубоватые, они не смели поднять глаз на леди Бидгар, но молоденькую горничную разглядывали весьма откровенно.

– Для ночного дозора встанут четверо, – велел Фин после ужина.

Общаясь со стражей, он всегда говорил немного резко, отрывисто, а Урсуле казалось, что в этот момент этот спокойный, но подчиняющий голос давит и на неё.

– Мальчик боится ведьмаков, – хихикнул младший советник. – У-у, духи водят людей по лесу до самой смерти, грозный маленький Финиам.

Удивительно, но способность Личварда управлять окружающими не цепляла только его, или советника спасала привычка к сопротивлению. Это поражало Улу, но она догадывалась, что между двумя подданными лорда Скоггарда ведётся постоянная битва.

– Тебе достаточно, Резло. – Фин вырвал фляжку из рук посланника.

– Не указывай мне, что делать. – Пошатываясь, тот поднялся, осоловело огляделся и обошёл костёр, тут же потянулся к Урсуле, точно только заметил её. – А-а-а, леди Бидгар. Прелестная невеста лорда. – Он захохотал. – Я бы мог показать… – Резло качнуло, и Ула оказалась в его грубых руках. – Показать, что умеет настоящий мужчина, – брызгая слюной, прошептал он ей прямо в лицо. – Однажды я доказал малышу Фину…

Младший советник бесцеремонно опустил одну руку ниже, попытавшись сильнее прижать к себе Урсулу.

– Эй! – Фин оказался рядом в два прыжка. – Руки, Резло! Не распускай!

Но Ула справилась и сама, размахнувшись, ударила его по лицу, отворачиваясь от запаха вина, которым Резло пропитался до самой макушки, оттолкнула хохочущего посланника. А Фин тут же сдавил тощее плечо Резло, надавил вниз, заставляя осесть на землю. Впервые Ула видела Личварда в ярости. Он оставался спокойным, даже холодным, но по напряжённым мускулам стало ясно, насколько сильно он готов придавить пьяного советника. Дожидаться разбирательств Ула не стала, ушла в шатёр. Её трясло. Снаружи доносились резкие звуки, неразборчивая брань. Подсмотрев, она увидела, как Фин навис над обидчиком. Голова Резло свесилась на грудь и моталась из стороны в сторону. Иногда он пытался подняться, но его шатало.

– Госпожа, какой ужасный человек! – Дана не верила в то, что только что видела.

– Тише-тише. Всё хорошо.

Успокоив Дану, она велела сидеть служанке спокойно. Из шатра Урсула слышала лишь обрывки разговора, а так хотелось узнать, что говорит негодяю Фин.

– Ты… – шипел Личвард, не давая советнику подняться. – Не забывайся. Один раз было забавно… Падаль!

Они продолжали тихо переругиваться, и, как Ула ни старалась, она не слышала продолжения разговора. Наконец советник вскрикнул, распаляясь:

– …не в этот раз! – Сопротивляясь, Резло кривил губы, извивался всем телом, но с молодым и трезвым Фином справиться не мог. – На двоих не выйдет, как раньше!

Что ответил Фин, она не услышала. Правая рука его импульсивно двинулась вперёд, ухватила соперника за волосы, с силой откидывая голову Резло назад. Фин приблизил лицо к побелевшему, некрасиво перекошенному лицу мужчины, полностью подчиняя его себе. Эта явная угроза со стороны Фина зародила в Уле восхищение и одновременно брезгливость. Точно она прикоснулась к скользкой жабьей шкуре или опустила руку в горшок с червями.

Быстрый поворот головы в сторону шатра, мгновенное понимание, что их видят, и Фин разжал пальцы, сплюнул в сторону. Пара шагов – и он оказался возле того места, где стояла Ула, скрытая пологом. Их разделяла лишь плотная ткань.

– Не бойтесь, леди Урсула. Он не прикоснётся к вам.

– Спасибо. – Ула выдохнула, но в груди противно давило. – Спасибо, Фин.

Урсула проснулась, когда вокруг костра зашумели, засуетились. Стражники перекусывали хлебом с мясом. Кто-то готовил коней к походу. Спала она не слишком хорошо. Вечерний случай оставил осадок на сердце. Видеть Фина ей совсем не хотелось.

Молчаливая Дана помогла хозяйке привести себя в порядок, уложила волосы, испуганно вздрагивая от каждого взрыва хохота стражи или громких разговоров. Вздохнув, Ула покинула шатёр. Как ни волновала её встреча с женихом, но и дорога после отъезда Карвелла печалила. Избежать встречи с Личвардом она никак не могла, твёрдо решила держаться от него подальше.

Хмурый Фин говорил с одним из стражников и, заметив её, чуть поклонился издали.

– Ваш завтрак.

Она не заметила, кто пригласил к костру, подал еду.

Личвард переходил от одного стражника к другому, и лицо его менялось: недовольство возрастало.

– Где советник? – Сегодня Фин выглядел немного помятым и невыспавшимся, вопрос о Резло он задавал каждому встречному воину.

Несколько минут Ула мяла в пальцах кусочек хлеба, пытаясь заставить себя поесть. В замок они доберутся только к вечеру. Услышала вопрос и удивлённо подняла глаза на Фина, который развёл руки в стороны и улыбнулся.

– Пропал ваш повеса.

– Он не мой. – Шутку она не оценила и решительно съела хлеб, сердито глядя на Личварда.

– Кто-то ночью шлялся вокруг лагеря. – Один из стражников нехотя подошёл к Фину. – Мы решили, ведьмаки шалят. Среди деревьев шаталась тёмная фигура.

Фин сложил руки на груди.

– И что же вы сделали? – вкрадчиво спросил он.

– Остались на посту. – Ей показалось, стражник скрыл усмешку в густых усах. – Мы же не выжили из ума, чтобы идти в ведьмацкую чащу ночью. Исполняли ваш приказ охранять лагерь.

– Отличная служба, Барренс. – Кивнув, Фин добавил: – Сейчас достаточно светло, чтобы идти в чащу? Развернулись и проверили лес вокруг. Приказ ясен?

Он открыто насмехался над стражей. Никто не посмел и слова сказать. Все молча оставили дела, и широкоплечие воины цепочкой углубились в серую полосу за пределами лагеря. Каждый сжимал в руках короткий меч.

– Резло был так пьян. – Ула переводила взгляд с дозорных на Личварда и обратно.

– Так пьян, что вполне мог сломать шею, потащившись в лес, – пробурчал Фин. – Простите, леди Урсула. Я вчера не сдержался. Не хотел вас напугать.

Ответить Ула не успела. Один из воинов громким зовом возвестил о страшной находке, а следом в лагерь внесли тело младшего советника. Как ни злилась леди Бидгар на посланника лорда, смерти ему она совсем не желала. Бескровное, землистое лицо Резло потеряло привычное выражение надменности, шею пересекала глубокая рана, а одежда выглядела так, словно её долго драл дикий зверь. Отдельные лоскуты ткани прилипли к телу вместе с запёкшейся кровью.

Глубоко вдохнув, Ула отвернулась и, сама не поняла как, уткнулась в плечо Фина, ставшего на время прибежищем, позволившим ей отгородиться от всех событий последних дней.

– Похоже на того беднягу из леса.

– Кто ж его так?

– Ведьмаки добрались. Вчерашний бормотал про древесных людей.

Несколько голосов со всех сторон обсуждали смерть младшего советника, а Ула почувствовала, как её пальцев коснулась рука Фина.

12

Чем ближе отряд продвигался к замку Скоггардов, тем ярче становилась зелень Ведьзмарского леса и отчаянней мысли Урсулы. Проплешины мёртвой земли встречались реже, молодая весенняя травка радовала своей свежестью. Только Урсула рассеянно наблюдала за изменениями вокруг, почти не замечая их.

Забыть руку Фина на своей руке оказалось непросто. Такая горячая и сильная, она словно продолжала сжимать её тонкие пальцы, немного болезненно, но в тот момент Уле было необходимо именно это. Точно он собирался вести за собой, взять на себя заботы и горести, но и подчинить, навсегда привязав к себе. Две неожиданные смерти, внезапные перемены и будущее замужество – она перестала понимать, что происходит с её жизнью. Всё рушилось, рассыпалось на глазах.

Тело Резло несли впереди кортежа на носилках. От предложения похоронить младшего советника на краю проклятого леса Личвард отказался. Никто так и не понял, почему ночью не слышали криков советника и что за зверь сумел нанести такие раны.

Фин ехал верхом, Ула иногда осмеливалась посмотреть на него снизу, со своего места в повозке. Она совсем запуталась в чувствах и мыслях, а неизбежность приближалась к ней вместе с землями Скоггарда. Лорд торопил с браком, значит, не пройдёт и недели, как она может оказаться женой ненавистного и незнакомого ей человека, который по-своему распорядится всем её имуществом и ею самой. Последнее заставляло Урсулу до боли сжимать кулаки, так что ногти впивались в ладони, и ощущать, как дрожат колени, когда она думала о супружеском долге. А ведь она и поцелуев мужчины не знала, не то что…

Вздрогнув, Ула постаралась забыть ненужные сейчас страхи. У неё есть время, чтобы привыкнуть, узнать новый дом, людей. Робкая надежда, что брак не состоится, продолжала поддерживать силы. Если же всё случится…

Она упрямо сжала губы – Ула исполнит роль жены и леди земель. Старый Харви многое вложил в леди Бидгар. Она всегда помнила, что долг важнее личного, если ты заботишься о подданных. Ради долга Ула станет леди Скоггард. Внутренне согласилась с выбором. Простилась с Карвеллом снова. Перечеркнула смятение из-за Фина, стёрла память о его горячем прикосновении как о запретном. Трудно, неохотно, мучительно. Она научится не думать, не чувствовать, заставит себя, стерпит возню мужа в постели. Возможно, это не будет происходить долго, если верить болтовне насмешливых кухарок, сплетничающих о мужчинах. Получив своё, лорд оставит жену в покое до следующего вечера. Или повезёт и Дагдар Скоггард не захочет приходить к ней каждую ночь. О намёках Личварда на «затеи» хозяина Ула старалась не думать.

Потом она забеременеет и найдёт предлог отказываться от близости. Вряд ли муж настолько бесчувственен, что сознательно будет вредить ребёнку. Это могло бы стать спасением для неё. Особенно если она сразу родит сына, исполнив главное предназначение. Урсула с детства знала, что такова её судьба. Столкнуться с действительностью оказалось неприятно и страшно, но таких, как она, веками продавали за клочок земли, за власть и золото. Девушки из родовитых семей редко выходили замуж по любви. Обычно жених обладал иными достоинствами.

Отряд, сопровождающий невесту лорда, покинул проклятый лес во второй половине дня. Стражники оживились, когда вдали появились высокие башенки замка и арки мостов, а дорога из каменистой и серой тропы превратилась в широкий тракт.

– Эй, парни! У Рыжего нас заждались! – смеясь, подбадривали воины друг друга. – Расскажем, как проклятый лес не сумел сожрать таких бравых вояк, как мы!

– Девчонки будут визжать от восторга! – под одобрительный гул пронеслось по отряду.

Кто-то захохотал:

– И не только от восторга. Вы меня знаете!

Заперев в себе тревожное ожидание, Ула принялась рассматривать чужие земли. Пустое бахвальство стражников она не слушала. Поля вдоль дороги выглядели ухоженными, как и одно из поселений рядом: крыши домов покрыты свежим дёрном, бойкая мельница работает без устали. По землям Скоггарда протекала всё та же река Лёйд. Владения Урсулы находились ниже по течению, после того как русло пересекало Ведьзмарский лес.

Кажется, лорд Скоггард не жалел средств для своих владений. Может быть, не пожалеет их и для земель Бидгар? Опытный глаз хозяйки подмечал множество деталей, которые понравились Урсуле. Она даже представила, как одобрительно кивает головой старый Харви, внимательно оценивая результаты работы многих людей и разумность управления лордом своим добром. Скоггарду повезло. Мёртвая земля успела захватить лишь малую часть плодородной почвы. В землях Бидгар дела обстояли хуже.

Кортеж остановился. Неожиданно для всех небо набухло тучей, раньше времени стемнело, полил дождь. Фин не успел накрыть девушек широким плащом – обе вымокли. Подвеска на шее холодила кожу льдистыми иглами. Одежда настолько пропиталась водой, что влага продолжала стекать на дно повозки. В сапожках хлюпало.

– Замок близко! – проорал Фин, перекрикивая шум дождя.

Он стоял мокрый, с прилипшими ко лбу волосами, с бородки капало, и недовольно хмурился, глядя на почерневшее небо, так некстати вздумавшее окатить путников ливнем. Плащ не спасал от потоков воды и Улу с Даной. Дождь показался Урсуле тёплым, несмотря на вечернюю прохладу, словно слезы бежали и бежали по лицу. Сейчас она могла бы позволить себе минуту слабости, никто бы и не заметил, но момент был упущен. Сердце Улы уже билось ровно и спокойно.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, оставив после себя размытую дорогу и лужи. В вечернем свете они потеряли обычный блеск и неохотно отражали небо с бегущими облаками. Повозку вело из стороны в сторону. Ула сидела на скамье, упрямо выпрямив спину, и старалась не вздрагивать каждый раз, когда очередная холодная капля стекала под одеждой по спине. Должно быть, вид у неё был неважный и совсем не подобающий для леди земель. Если лорд Скоггард пожелает встретить невесту, то увидит жалкую мокрую мышь. Так думала Урсула, но не испытывала никаких чувств, кроме усталого злорадства.

«Дело твоё, Скоггард! Не нравлюсь – разойдёмся миром. Могу пешком уйти домой через проклятый лес. Пусть каждый останется при своём!» – мысленно повторяла она.

А затем дорога полностью захватила её новыми красками. Ула жадно впитывала раскрывшуюся перед ней в лучах заходящего солнца картину.

Замок Скоггарда оказался больше, чем она думала. Непривычно высоко поднимались башни, широкой полосой тянулся мост, соединявший берег с островом, будто плывущим посреди медленного течения реки. И остров, и замок оставались на месте, как и небольшой сад с ровными рядами яблонь, но отражаясь в движущейся воде, поднимаясь над ней, продолжали плыть долгие и долгие годы. Не просто так на штандартах Скоггарда, вывешенных у въезда на мост, изображали дуб, растущий из реки, полной рыбы. Лорды владели обширными землями, лесами и полноводными реками с богатым уловом. Оттого, вероятно, Скоггарды и были состоятельнее прочих соседей.

Стражи на мосту внимательным, но скучающим взглядом осмотрели повозку. Фин выехал вперёд, и их тут же пропустили, а Ула тянула шею, рассматривая распахнутые ворота в конце моста, надеясь и одновременно не желая видеть там будущего мужа. У ворот никого не было. Тогда она решила, что Дагдар встретит их во внутреннем дворе.

Большой квадратный двор, вымощенный крупными серыми плитами, был полупустым. Мокрый камень блестел после недавнего дождя. Под навесами слуги занимались своими делами, никто не повернул головы в сторону гостей. Темнота постепенно накрывала замок лорда Скоггарда. Ула растерянно крутила головой, позабыв обо всём. Леди Бидгар никто не встречал.

Среди зыбкой и непонятной реальности единственной твердыней возвышался Личвард. Он спешился, переговорил с несколькими людьми во дворе. Носилки с телом Резло быстро унесли внутренними переходами.

– Леди Урсула. – Фин протянул руку, помогая гостье спуститься на землю. – Ни о чём не думайте, – добавил он тихо, наткнувшись на ошеломлённый взгляд Урсулы. – Привыкайте не задавать вопросов. – Негромкие, но убедительные слова Фина впечатывались в сознание Улы. – Не торопите время. Оно может оказаться счастливым мгновеньем для вас.

Вся твёрдость, обретённая в дороге, таяла под давлением реальности. Стены замка, скучающие и отстранённые взгляды слуг, пустой двор – отовсюду веяло пренебрежением и одиночеством. Не так Урсула представляла себе приезд к жениху. Чужие люди оторвали её от родного очага, заставили пережить худшие дни в обществе омерзительного младшего советника, вынудили расстаться с Карвеллом по прихоти лорда Скоггарда, который даже не счёл нужным встретить невесту.

Роль сопровождающего и встречающего оставалась за Фином.

– Я проведу вас в комнату. – Он больше не улыбался, а Ула ощутила давящую на плечи тяжесть.

Долгая дорога измотала Урсулу, и теперь она еле переставляла затёкшие ноги. Хотелось забраться в постель или хотя бы лечь, свернуться калачиком и закрыть глаза. А утром… Вдруг утром окажется, что никуда она не уезжала, а старик Харви ждёт в малом зале с бумагами, во дворе тренируется стража, и Карвелл ругает на чём свет стоит деревенских парней. Ула сама понимала, что это глупые мечты, но толика веры в чудо была ей необходима.

Два стражника потащили сундук с вещами леди Бидгар, следом Фин завёл Улу и служанку в маленькую дверку. Они шли узкими переходами, поднимались по лестницам, затем снова спускались и пересекали тёмные каменные мешки с глухими стенами. С ужасом Урсула понимала, что ни за что не найдёт дороги обратно. Может быть, им суждено стать вечными пленницами в замке? Дана неловко, машинально ухватилась за руку хозяйки. Её бледное испуганное лицо выделялось в полутьме ярким пятном.

– Держись, не бойся. – Ула крепче сжала холодные пальцы горничной, решив, что если Фин ведёт их в ловушку, просто так они свои жизни не отдадут.

Только бы добраться до кинжалов. Кожаный чехол с оружием был спрятан среди одежды Урсулы в сундуке.

13

Выдохнуть с облегчением Уле и Дане удалось, когда через низкий неосвещённый ход они вышли в широкий коридор. Деревянных панелей здесь было больше, чем каменных стен. Подвешенные к потолку масляные лампы горели непривычно ярко. Ула щурила глаза, рассматривая жилые покои замка Скоггарда, ничем особым не отличавшиеся от её родного дома. В переходе они изредка встречали слуг. Как заметила Ула, каждый из них старался быстрее прошмыгнуть мимо, опустив глаза. Две девушки в одинаковых простых платьях не успели обойти гостей и пугливо склонили головы при виде Личварда. А следом за спиной Урсулы послышался сбивчивый шёпот:

– Невеста милорда.

– Я слышала, она Бидгар.

– Не может быть. Как такое возможно?

– Дважды прокляты.

Фин резко развернулся к служанкам. Ула не видела его лица, но те взвизгнули и бросились вглубь этажа, подальше от сына советника. Про себя Урсула отметила странные слова прислуги. Распахнув очередную дверь в конце коридора, Фин пропустил стражников с сундуком и дождался, когда останется один на один с Урсулой.

– Прошу не покидать комнаты, пока мой отец не поговорит с вами. – Прибыв в замок, Фин сменил тон, он сделался более сдержанным, и улыбка, к которой Ула привыкла, словно стёрлась с лица. – Вы попросту заблудитесь. – Видимо, он заметил, насколько напуганы гостьи, и решил смягчить свои слова. – Ваша служанка легко найдёт всё необходимое рядом с комнатой. В остальных случаях спросит у прислуги замка.

И тут улыбка всё же появилась на лице Фина – немного снисходительная, точно он наблюдал за маленькими детьми. Личвард подошёл ближе к Дане, наклонился к самому лицу, напомнив Уле о сцене с несчастным младшим советником перед костром. И рука его так же потянулась к горничной, пальцы сжали подбородок, не давая опустить голову.

– Только много не болтай. Поняла, девочка? – Голос приобрёл неприятную вкрадчивость, будто Фин вкладывал в слова какой-то другой, скрытый смысл.

Отшатнувшись, ойкнув от болезненного прикосновения сильных пальцев, Дана готова была упасть в обморок, но прошептала:

– Да, господин.

– Дана умеет молчать, – набрав побольше воздуха в грудь, выпалила Ула; её растерянность перерастала в гнев. – Не обижайте мою горничную. Если кто-то будет недоволен Даной, то вначале следует обратиться ко мне.

Сердце сдавило разочарованием. Показалось, что прямо на глазах с Фина спадает маска дружеского участия, распадается милое привлекательное лицо, обнажая оскал зверя. Снова пришлось прикоснуться к мерзкому клубку копошащихся червей. Ула ничего не могла с собой поделать, так и видела этот тошнотворный образ.

Нет у неё друзей в замке Скоггарда. Нет и не будет. Умудрённый опытом Харви предостерегал Улу от таких людей. Открытый враг – полврага. Враг под личиной друга – и предатель, и враг. Урсула запомнила и теперь в мгновенье увидела всю неприглядную картину.

«Карвелл, как же мне не хватает тебя», – с отчаяньем подумала она.

– Я устала, Личвард. – Урсула расправила плечи, прямо глядя в карие глаза Фина, показывая, что не боится. – И хотела бы отдохнуть.

Он ответил заинтересованным взглядом, немного удивлённым, и широкая улыбка больше не казалась такой пугающей.

– О, леди Урсула! – Фин, морщась, провёл ладонью по мокрому после дождя камзолу. – Вы снова увидели совсем не то, что происходит на самом деле. У меня нет планов запугивать прислугу, а тем более саму хозяйку. – Улыбка сделалась озорной, добродушной – и не поверишь, что такой человек мог бы замыслить злое. – Прошу простить, если чем-то обидел вас.