Утка Гоги спасает Рождество

Я открыл окно, пока никого не было, залез на кухню. В комнате играла светомузыка, статоскоп так бил светом по всей гостиной, что невозможно было разобрать, кто есть кто. Пробежав к лестнице, я увидел на втором этаже Айка, который целовался с этой девчонкой, они пошли искать свободную комнату, а я проследовал за ним. Оказавшись перед дверью, за которой находился Айк, я ударил ее ногой. Айк вскочил и стал орать на меня:

– Ах ты тварь, какого хера ты тут оказался, собаку мать с цепи отпустила, пшел вон Боби, или я тебе так по лицу надаю, что мама тебя не узнает и отправит в детский дом.

– Заткнись, Айк, я пришел, чтобы поговорить, – ответил я.

– Господи, с кем ты говорить собрался, Боби, ты долбаеб, – шептал Гоги из куртки.

– Короче, Айк, еще раз ты разобьешь мне окно или будешь меня унижать, тебе не поздоровится, ты меня понял?

Айк смеялся Боби в лицо, а после толкнул его к стенке и ударил по лицу, девчонка сидела на диване и наблюдала за этим зрелищем. Айк меня бил пока кровь из носа была не только у меня на лице, но и на его кулаке и стене слева, а после из кармана выскочил Гоги и удрали Айка по лицу. Айк закричал, что ничего не видит и отпустил меня. Я смог накинутся на него и повалить на землю, чтобы нанести пару ударов, но он повалил меня на землю и продолжил навешивать мне удары один за другим. Гоги накинулся на Айка, и стал клевать его по всему телу.       Параллельно выкрикивая разные выражения в его адрес:

– Маленький пидорас, я до смерти тебя заклюю, не смей бить мою сучку, ты выродок…тварь…пидор…тварь.

Вдруг Айк остановился, встал с меня и стал осматриваться вокруг, он выгнал девчонку и закрыл дверь, я подумал, что мне кранты, но я рукой нащупал под кроватью какую-то деревяшку и удрал Айка по голове, а когда встал, стал его бить куда попало. Айк кричал и просил остановиться, но я его не слушал, теперь инициатива была в моих руках.

– Ладно, тормози, все он понял, тормози, Боби, ты маленького пидора на смерть забьешь, – кричал Гоги.

– Пошел ты нахуй, Айк, сука, я тебя убью, – кричал я.

– Пожалуйста, хватит, пожалуйста, – отвечал Айк.

– Боби, торомозиииии! – крикнул Гоги.

– Кто это, кто здесь еще, – спросил Айк.

– Ты его тоже слышишь? – спросил я.

– Да, кто это? – повторил Айк.

Я прекратил избивать Айка. В комнате воцарилось минутное молчание, которое, как я понял, придется прервать только мне.

– Это Гоги, утка моя, помнишь? – ответил я.

– Что, та самая ебучая резиновая утка? – спросил Айк, – у тебя походу «не все дома», Боби, ты вообще с катушек слетел?

– Ты кого «ебучая» назвал, маленькая сука, я сейчас сам тебя убью, ты охренел меня обзывать, – ответил Гоги.

– Господи, да хватит, пожалуйста, я сделаю все, что скажете, остановитесь, – просил Айк.

– Все, Боби, ему пизда, ему пизда, пакуй его, он готов, – кричал Гоги.

– Так, ладно, давай на улицу, там поговорим.

Когда мы вышли из комнаты, мгновенно удивились тишине, музыка остановилась, и все смотрели наверх, люди словно оцепенели, парни Айка стояли, как вкопанные и не вмешивались, мы вышли на улицу. Айк открыл машину, мы сели вовнутрь.

– Теперь расскажи мне, почему твоя утка говорит, что вообще происходит, что я тебе сделал? – спросил Айк.

– Так, не знаю даже, с чего начать, ты меня постоянно задалбываешь, прикалываешься, издеваешься, бьешь, мне продолжать список? – спросил я.

– А еще он меня «ебучей» уткой назвал, – добавил Гоги.

– Блин, прости, я не хотел реально, просто ты сам понимаешь, со мной общаются все, кроме тебя, они обращаются ко мне, я им нужен, а ты, как белое пятно, типо, так не должно быть, я должен держать марку, ничего личного, – сказал Айк, – тем более, я думал, что ты реальный шизик, ну и я же не думал, что ты так будешь обижаться на меня, просто приколы и не более.

– Не ты, а твои деньги, точнее отца твоего, – ответил я, – конечно буду, ты мне окно в доме разбил, мудак.

– Можно я скажу, можно? Послушай меня сюда, малец, я приехал из ебучего Вьетнама, знаешь, что там с такими делали? Их драли, а потом закапывали, у меня флешбеки до сих пор, а если серьезно, мой малый прав. Твоим друзьям и девочкам нужны твои бабки, ты для них мусор, а когда ты вырастишь, ты нахуй никому не нужен будешь, останешься один, помяни мои слова. Хоть я и утка, но я тебе говорю правду, как говорится: «чем больше сила, тем больше ответственность», – сказал Гоги.

– Гоги, это из «Человека-паука» фраза, – добавил я.

– Блять, вот ты можешь все испортить, маленький дрочер.

– И что, хотите сказать, что у меня ни друзей, ни девчонок, ничего? – спросил Айк.

– А где твои друзья все были, когда мы выходили? Стояли в толпе и обсыкали себе штаны, им похер на тебя, старина, по-хер, – сказал Гоги.

Айк отвернулся к стеклу и начал плакать, слезы смешивались с кровью и падали на сидение. Он не мог вымолвить и слова, достал с кармана разбитый телефон, а там не было ни одного смс или звонка, на улицу так никто и не вышел, зато через пару минут снова стала играть музыка, а Айк словно растворился в омуте воспоминания дома, где он тусовался со всеми пару минут назад. С двери он достал пачку сигарет и неряшливо пытался ее прикурить, а слезы продолжали стекать по его щеке. Молчание прервал Гоги:

– Дашь мне затянуться пару раз?

Айк улыбнулся, но сигарету сразу выбросил в окно.

– Я вообще не курю, просто решил попробовать, но ты же утка, как ты можешь курить? – спросил Айк.

– Снова ты переходишь на личности, – ответил Гоги.

– Боби, прости меня, вы правы, я не нужен ни им, ни родителям, никому.

– А родители то что? – спросил я.

– Они улетели отдыхать без меня, сказали, что им надо побыть одним, а я и так с ними почти не общаюсь, мама занимается какими-то курсами вечно, папа на работе, а я развлекаюсь, как могу, что мне еще остается, – ответил Айк.

– А что за курсы? – спросил Гоги.

– Ну, там для роста личности, потом помню про космос какие-то, – ответил Айк.

– А, я понял, это та ебань, с которой высасывают деньги, просто набор слов, знаю такие, лучше об стену убиться, чем такой херней заниматься, – сказал Гоги.

– Не знаю, – ответил Айк, – так, что теперь, вы куда, какие планы?

– У нас были планы навалять тебе пиздюлей, что мы и сделали, теперь домой, Боби? – спросил Гоги.

– А снег? Гоги, ты сказал, что знаешь, где найти снег, найти эльфа, какой Новый год без снега, – ответил я.

– Тогда что ли заводи свое корыто, малый, поехали искать снег, знаю я один адресок, – ответил Гоги.

– Мир, Боби? – спросил Айк.

– Мир, – ответил я.

Мы пожали друг другу руки. Айк завел машину, и мы поехали втроем на поиски снега.

Глава 3. Снег

Мы ехали по шоссе, Гоги сидел на приборной панели автомобиля и говорил куда ехать. Мы слушали радио, которое вещало, что уже через два часа мы перевернем календарь, и начнется новая глава жизни каждого человека. В промежутках между рассказами диктора играли старые новогодние песни. Через минут пятнадцать тишину нашей поездки прервал Гоги.

– Знаете, когда молчишь, значит торчишь, что вы резко притихли? Друг другу морды набили и едут довольные, а про меня забыли, значит? Слушай, дитя инцеста Греции, включи что-нибудь драйвовое, рок, например, или хип-хоп.

– Как ты меня назвал? – спросил Айк, – из нас двоих только ты говоришь, не отвлекайся и говори куда ехать.

– «Дитя инцеста Греции», это тебе за «ебучую утку», я не виноват, что твои родители дали тебе такое странное имя. И вообще, не пудри мозг, включи мне музыку! Знаете, парни, сегодня такой день, природа прям провоцирует на употребления алкоголя, как считаете, может, заскочим в магазин, возьмем вина и нахуяримся, а потом снег найдем, цыпок снимем, как предложение? – спросил Гоги.

– А, Боби, он всегда такой был или как? – спросил Айк.

– Нет, он только сегодня стал говорить, после того, как меня током ударило, вода на приставку вылилась, потом я руку пошел мыть и меня шарахнуло, а после этот стал говорить, – ответил я.

– Эй, упиздешь, ты кого «этот» назвал, а? Я не понял, повтори! – кричал Гоги.

– А еще он не любит, когда его как-то обзывают, поэтому выбирай выражения, – сказал я.

– Ты себе скажи «выбирать выражения», засранец мелкий, я твоей маме скажу, ты быстро отхватишь, понял? – продолжал Гоги.

– Ага, понял, завали, – ответил я.

– Вот и отлично, Айк, малышка, навали музыки, осталось ехать пару кварталов и на месте, – сказал Гоги.

Мы прибыли на место, точнее, приехали к кирпичной стене, возле которой ничего не было. Просто стена. Гоги прыгал из стороны в сторону, пытаясь что-то разглядеть, мы с Айком сидели и ждали, когда нам утка скомандует дальнейшие наши действия, но Гоги молчал. Спустя примерно полчаса Гоги закричал:

– Надо пробивать стену к херовой бабушке!

– Ты с ума сошел, как мы ее пробьем, – возразил я.

– Машиной, как еще, слышь, малой, заводи свое корыто и давай в стену, – командовал Гоги.

– Нет, я не могу разбить машину отца, он меня убьет, нет-нет, – ответил Айк.

– Маленькое ссыкло, вы же хотели снег, надо бить стену, – сказал Гоги, – другого варианта нет.

Я вышел из машины, чтобы осмотреть стену, но ничего не было видно в темноте. Фонарик на телефоне тоже не особо спасал, пришлось наощупь. Я бил кулаком по кирпичной кладке, где-то справа ближе к углу звук стал глухой. Я попытался разбить стену рукой, а после увидел камни, взял один из из них и стал бить по стене. Через мгновение я услышал шорох за стеной. Ко мне вышли Гоги и Айк, точнее, Гоги был на руках у Айка.

– Ну что ты творишь, Боби, нам надо машиной пробить стену, ты нашел место? – спросил Гоги.

– Да, кажется, нашел, я слышал чей-то шорох, у меня один вопрос, откуда ты знаешь про него? – спросил я.

– Все знают, где сидят эльфы, у любого спроси, – ответил Гоги, -только идиот не знает.

– Я не знаю, например, – сказал Айк.

– Это то понятно, ты нихера не знаешь, кроме номинала банкнот, – Гоги ответил Айку.

– Не забывай, что я тебя держу и могу кинуть в любой момент, – огрызнулся Айк.

– Я тебе клювом жопу порву, если будешь много балаболить, – стал угрожать Гоги.

– Замолчите, – приказал я.

Шорох усиливался и становился все ближе и ближе, пока в один момент кто-то не ударил об стену, и худая рука вышла наружу.

– Твою мать, что за херня, – крикнул я.

– Ну все, допизделись, надо бежать.

Я проявил любопытство и заглянул в дырку, которая образовалась в стене. Резко появилось чье-то лицо, а за ним последовал крик:

– Ах вы пидорасы, вы что, ограбить меня решили, сейчас я разобью эту стену, а потом ваши ебальники, – крикнул незнакомец.

Через пару секунд стена была разбита. Перед нами стоял маленький худощавый человечек хлипкого телосложения в зеленом костюме, который был больше его на несколько размеров.

– Как видите, стену я уже разбил, кто первый, – сказал он.

– Сэр, простите, мы ищем эльфа, который может нам помочь, – сказал я.

– Кого ищете, это я что ли эльф? Ты, маленькая скотина, это я эльф? – спрашивал человечек.

– Все, Вольт, закрой свой рот, пацаны со мной, нужна помощь, – сказал Гоги.

– Гоги, это ты? Ах ты маленькая сволочь, где ты?

Вольт подбежал к Айку и схватил Гоги.

– Да, Вольт, это я, пацанам нужна помощь, фу, ты уже пьяный что ли? – спросил Гоги.

– Новый год же уже на дворе, я, так сказать, во все оружии, шеф уже уехал раскидывать подарочки мелким личинкусам, вот я решил приговорить бутылку бренди, – ответил Вольт.

– А вино есть белое? Я бы тоже выпил, – сказал Гоги.

– Так, стоп вы знакомы? А что ты молчал, мы могли заранее договориться или что? До Нового года чуть больше часа! – крикнул я.

– Гоги, что этому маленькому дебилу надо от тебя? – спросил Вольт.

– Ладно, ты полегче давай, это мой пацан, я живу у него, пока то-се, дела суета, сам понимаешь, – ответил Гоги.

– А второй кто? – спросил Вольт.

– Это Айк. – ответил Гоги.

– Ха-ха-ха-ха, его маму греческие Боги что ли того, что за имя дебильное, – Вольт и Гоги смеялись вдвоем, – ладно, к делу, что надо?

– Снег, Вольт, нужен снег, пацаны хотят настоящий Новый год, – сказал Гоги.

– Так может им нужен другой снег, – ответил Вольт.

– Не, я предлагал, короче, организовать сможешь?

– Две бутылки бренди, только хорошего, – сказал Вольт.

– Да где мы тебе его найдем сейчас, уже ночь на дворе, – вмешался я.

– А мне похер, хочешь снег, тащи бренди, – ответил Вольт.

– Ладно, будет тебе бренди, сколько у нас времени? – спросил Гоги.

– Я даю вам полчаса, не больше, – ответил Вольт.

Вольт положил Гоги на руки к Айку и ушел за стену, щелкнул пальцами и стена снова была целая. Я переглянулся с Айком, а после взял камень и кинул в стену, зачем – сам не знаю. Сразу из-за стены раздался крик:

– Еще раз кинешь, в жопу тебе засуну камень.

Я отскочил от стены и повернулся к Айку:

– Так, ладно, где найти магазин?

– Не надо ничего искать, у моего отца дома есть бар, там и возьмем, поехали, времени мало, – сказал Айк.

– А у твоего отца есть вино? – спросил Гоги.

– Для тебя нет, ты же утка, – ответил Айк.

– Ах ты сука маленькая, опять начинаешь, значит, я им снег нашел, а где благодарность? Даже вина дать не могут, я уже несколько часов не пил, мне нужно вино или я вас заклюю, поняли меня? Вы меня поняли? – кричал Гоги.

– Поехали, – проигнорировав слова Гоги, ответил Айк.

Мы снова сели в машину и Айк резко выехал на шоссе, где разогнались до ста километров в час. Мы пролетали через другие машины, видно было, что Айк не первый раз рулит.

– Айк, а сколько лет ты за рулем, что так водишь? – спросил я.

– Меня папа с двенадцати лет учит и часто дает машину, но, конечно, под своим присмотром, когда его нет, я сам беру, так что к своим пятнадцати я уже научился достаточно хорошо водить. Можешь не отвлекать, чтобы мы быстрее доехали, – ответил Айк.

Я просто кивнул, не знаю, заметил это Айк или нет, но всю дорогу играла классическая музыка на местном радио, а мы с Гоги молчали. Глаза Гоги бегали из стороны в сторону, но сказать чего-либо он не решался, он просто наблюдал, как мимо нас пролетали автомобили, и сменяли цвета разные огоньки. Мне казалось, маленький утенок был такой напыщенный только для того, чтобы показать свою значимость перед нами. Либо он действительно был таким всегда, хотя мне казалось, что и эльф Вольт общается также. Странно, но может в мире игрушек все так. Я хотел потом вернуться к этому вопросу, но, рассуждая на эту тему, вопросов в голове возникало все больше, а у Гоги я не хотел узнавать, это себе дороже было бы. Поэтому решил промолчать, может когда-то Гоги сам расскажет мне об этом. Пока я думал обо всем этом, не заметил, как мы подъехали к шикарному особняку, заезд к которому был почти, как наша улица. Дом был выполнен в стиле хай-тек с огромными панорамными окнам, а ворота открывались автоматически. Я просто смотрел и думал, сколько может стоить такой дворец, но Гоги решил вставить свои пять копеек:

– Ебать колотить меня гвоздем, что за хибара у тебя, можно ты меня заберешь от этого маленького неудачника к себе жить? Можно я буду твоим рабом? Разрешу называть меня утка, и, так уж и быть, перестану желать тебя убить после каждого нашего разговора.

– Это дом моего отца, а не мой, думаю, говорящую утку он очень рад будет видеть, особенно, которая через каждое слово ругается матом, – ответил Айк.

– Да? Ну и хер на тебя, не очень то и хотелось. И дом херня, там только жаб ебать, да гадюк разводить по саду, наш дом лучше, да, Боби? – бурчал Гоги.

– Безусловно, – ответил я.

Мы вышли из машины, Айк провел нас в дом. Внутри все было украшено дорогими предметами интерьера, Гоги озирался по сторонам и перестал на время выкидывать свои шуточки. Мы молча шли за Айком, озираясь по сторонам, было интересно рассмотреть все, что было вокруг нас, такого я еще не видел, да и вряд ли увидел бы когда-то, так что терять возможность не хотелось. Айк оставил нас с Гоги в большом зале, попросив его подождать внизу, а сам побежал наверх за спиртным.

– Ну что думаешь, Гоги, как тебе?

– А что думать, халупа стоит того, здесь бы вечеринку закатить на полную, как считаешь, может тебе и твой перчик бы пригодился, – ответил Гоги.

– Все мысли у тебя об одном, – ответил я.

Айк не заставил себя ждать долго и уже вернулся, держа в руках две бутылки коричневого цвета.

– Все готово, поехали быстрее, у нас остались считаные минуты до Нового года, – сказал Айк.

– Да, побежали, – добавил я.

Мы выбежали из дома и сели в машину. Айк гнал по шоссе, чтобы успеть до стены. Мы добрались почти за пятнадцать минут. Я выбежал из машины и стал стучать по стене. В ответ я услышал снова, как эльф матерится, а после он вышел из стены:

– Так быстро, ведь можете, когда захотите, показывайте, что у вас тут.

Я протянул бутылки и отдал их Вольту. Он схватил их и стал крутить в руках, внимательно читая этикетки, а после буркнул:

– Хуй с вами, будет снег.

Вольт щелкнул пальцами и с неба стали падать маленькие снежники, но они сразу таяли, как только касались земли. Правда с каждым разом их становилось все больше и больше, а через пару секунд с неба валили снежные хлопья. Я чувствовал, как становится холоднее, температура падала, а снег не таял.

– Вольт, хоть ты и старый хер, но твое слово – закон, спасибо, что порадовал парней, – сказал Гоги, – ну что, девочки, пора домой, папочка начинает мерзнуть.

Я стоял и смотрел на Айка, мне хотелось его позвать в гости, но в тоже время понимал, что не могу этого сделать после всего, что случилось.

– Не выебывайся, зови и все, я знаю, что ты об этом думаешь, – шептал Гоги из кармана.

Я повернулся к Айку и сказал:

– Айк, поехали ко мне вместе встречать Новый год, мама, думаю, не будет возражать.

– Спасибо за приглашение, но у меня ничего нет подарить, так что я лучше поеду домой.

– Перестань, в моем мире необязательны подарки, главное – внимание и человеческое отношение, думаю, после того, что случилось, ты извлек для себя урок, так что поехали.

Айк одобрительно кивнул, и мы сели в машину. Я достал Гоги из кармана и поставил на приборную панель, Гоги увидел время и стал кричать:

– Ебаный мир, девочки, пока вы гоняли соски на морозе, мы можем не успеть вернуться к Новому году домой, поэтому давай жми педаль, принцесса, а то машина превратится в тыкву.

– Успеем, – сказал Айк и дал еще больше газу.

Глава 4. Новый год

Мы вернулись домой за семь минут до наступления праздника, мама проснулась и не поняла сначала, с кем я был, а после я ее отвел, чтобы объяснить ситуацию, она поцеловала меня в щеку и одобрительно кивнула. Айк и Гоги сидели на диване в гостиной. При этом Гоги делал вид, что он не разговаривает, чтобы мама окончательно не подумала, что ей пить вино противопоказано. Мы помогли маме накрыть стол и сели, я открыл шампанское и вино, каждый набрал себе еды, но в какой-то момент я забыл за Гоги, он остался лежать на диване. Я вскочил из-за стула, побежал за Гоги и поставил его на стол.

– Мама, ты должна кое-что увидеть, – сказал я, – Гоги, все нормально, можно говорить, ты будешь вино?

– Боби, все нормально? – сказала мама.

– Да, ладно, хотел пошутить, проехали, – ответил я.

Гоги молчал, все закончилось или он специально это сделал, я не знал. Наступил Новый год, мы подняли бокалы и закричали: «Ура!». Айк около сотни раз извинился перед мамой за окно, а спустя час мама сказала, что сильно устала и пойдет снова спать к себе, чтобы не вырубиться за столом. Как только она ушла, Гоги ожил:

– Так, наливай, давай, Господи, это была пытка, – сказал Гоги.

– Так почему ты молчал, я же сказал, что все нормально, – ответил я.

– Ничего ты не понимаешь, маленький мой друг, когда вырастишь, то поговорим, а пока налей мне в миску вина.

Я налил вина Гоги, он заслужил его. Не успел поставить миску, как Гоги принялся его хлебать в запой. Мы с Айком смеялись с него, а в перерыве между тем, как сделать вздох и вернуться к вину, Гоги кричал на нас матом. Я решил не ехать на дом, который сняли мои друзья, этот вечер здесь был куда важнее, чем все остальное.

– Так что, получается друзья? – спросил Айк.

– Друзья, – ответил я.

Послесловие

Это был самый запоминающийся Новый год, после этого утекло много воды, произошло много вещей, но этот праздник остается неизменным, Гоги живет со мной, по сей день, он не меняется, только мы стареем. С Айком мы тоже общаемся и дружим с того момента, он стал Крестным для моей дочери. При этом мы до сих пор не выдаем секрет Гоги никому, кроме наших жен, которые еще и подыгрывают Гоги, когда он начинает нас материть. И вот вновь в канун Нового года мы собираемся все за большим столом, наш Гоги всегда стоит в центре, как символ этого великолепного праздника, а рядом с ним миска сухого белого вина. Мне хотелось, чтобы каждый человек находил себе верных соратников по уму, чувствам и делам. Чтобы каждый год привносил только радость жизни и моменты, проведенные с тем, кого любишь, уважаешь, ценишь, за кого ты можешь встать «горой» и кто помогает тебе освещать этот тернистый путь под названием жизнь, чтобы все были здоровы и обладали настоящим человеческим счастьем. С Праздником, друзья!