К югу от рая

– Чего он хотел, этот охранник?

– Филимошкин то? Денег хотел.

– И ты ему дал?

– Пришлось дать.

– Много?

– Нет. Да и имеет ли это какое-то значение?

– Просто интересно.

– Не бери в голову, смотри!

– Куда?

– Знаешь, что это такое? Это пример безответственного отношения к нашему искусству и нашей культуре. Безнравственное отношение, замалчивание и навязывание каких-то непонятных вкусов и целей. Ведь искусство – оно вне закона, любовь моя. Настоящее, подлинное искусство – это божий дар.

– Ты когда выпьешь родной, тебя не остановить. Так что тут было то?

– Она была голой! Голой, понимаешь! Как греческая, мать её богиня. Голая девушка с веслом.

– Голая? А кто же её одел?

– Компартия и советский союз. Для них такое искусство, выше их понимания.

– Тогда милый были другие ценности вкусы и правила.

– Тогда, дорогая была совсем другая жизнь.

– Черт бы с ними, а? – Она посмотрела на меня.

– Черт бы с ними со всеми! – Я поцеловал её. Она поцеловала меня в ответ. Мы простояли под камнем истории еще минут десять. Она смотрела на меня своими зелеными глазами, и я понимал, что ни за что на свете, ни на кого не променяю их.

– Поехали отсюда?

– Куда? – Карина смотрела на темную толщу реки Москвы.

– Куда захочешь, ведь ты за рулем, ты главная.

– Блин, а я и забыла. Но я не знаю, куда ехать?

– Пойдём. Подумай пока, ведь этот город, так красив только ночью.

Мы пошли прочь от девушки с веслом, к выходу, где нас ждал этот наглый охранник. Но его там не было. На его месте стоял какой-то другой, щуплый малый уставившийся куда-то вдаль. Мы прошли мимо. Все было открыто. Людей, как казалось, меньше не становилось, хотя официально парк был закрыт как полчаса назад. Мы нашли машину. Карина радостная села за руль, вставила ключ в замок зажигания, повернула его и завела. Настроила себе сиденье, руль, зеркала и впилась в меня взглядом.

– Ну? Я готова! Куда едем?

– Давай, на красную площадь!

– Пристигните ремни, самолет нашей авиакомпании взлетает.

Мы засмеялись. Карина включила поворотник и дав газу, выскочила на садовое.

На следующее утро я еле раскрыл глаза. Время семь утра. Карина убежала в душ, а я пытаюсь встать с кровати. Бимбо. Нужно ехать за ним к теще, и в больницу. Приподнялся с постели, сел. Звонит телефон. Тянусь, взял.

– Слушаю.

– Не разбудил?

– Нет.

– Отлично. Нам надо встретится. У меня ест работа для тебя.

– Какая такая работа для тебя?

– Тебе понравится, за тобой заехать?

– Нет. Я сам. Куда надо подъехать?

– Лубянка.

– Сколько у меня есть времени?

– Минут сорок – сорок пять.

– Заезжай.

– Буду через тридцать.

Я кладу трубку и иду в ванную. Там Карина под душем. Я смотрю, как капли воды стекают по ее телу, губам. На её мокрые волосы. Открываю дверцы и залезаю к ней. Она улыбается.

– Доброе утро милый.

– Доброе утро.

– Ты торопишься?

– Совсем немного.

– Давай по-быстрому, а то я тоже.

Я взял её за волосы и начал целовать в шею. Она развернулась и выгнула спину. Душ, утро, я и она – единое целое. Мы занялись делом. Я схватил ее крепче за талию. Она сильней прижалась ко мне. Я закончил, и подставил лицо под струи воды.

– Прекрасное начало дня. – Шепнула Карина мне на ухо и прижалась ко мне.

– Кажется, я нашел работу или работы нашла меня – сказал я.

– Какую, как, когда?

– Пока сам ничего не знаю, но надо собираться.

– А как же Бимбо?

– Сразу после поездки, слышишь? Я вернусь и поеду за ним.

– Хорошо.

– Ты не забудешь про старика? Я тебе позвоню.

– Конечно, не забуду.

Мы вылезли из душа. Карина пошла, наливать кофе, а я остался бриться. Артем, Артем, Артем, что за Артем? Что за работа? Надо быстро с ним разобраться и ехать за Бимбо. Видимо ему не долго осталось. Бедный старик. Не хочу об этом думать. Все уладится. Все всегда налаживалось и сейчас будет также. Главное не думать о плохом. Лучше совсем не думать. Я побрился и пошел одеваться. Карина ждала меня на кухне.

– Кофе готов.

Я влез в брюки и накинул рубашку. Пойдет. Отлично выгляжу. Зашел на кухню и хлебнул из чашки.

– Тебе так, очень хорошо. – Карина сидела в халате с растрёпанными мокрыми волосами. Обожаю ее такую.

– Тебе тоже малышка.

– Даже не накрашенной?

– Тем более не накрашенной.

– Ты выдумываешь, не такая я уж и красивая.

– Такая, такая и ничего я не выдумываю ни капельки. Мне никто не звонил?

– Я ничего не слышала.

– Значит успеваю.

– У тебя рубашка немного мятая.

– Ничего, я и сам немного помятый.

– Давай подглажу, все-таки не дело, ты же по делам, на работу едешь.

– Не стоит. Я еще ничего не знаю. В машине и так замнется.

– Ладно, как хочешь мне не сложно.

– Я знаю, не беспокойся. Все, мне пора, телефон звонит. – Я поцеловал ее крепко в губы. И пошел в коридор.

Я схватил телефон.

– Да?

– Спускайся.

– Уже.

Я скинул звонок и влез в ботинки. Накинул пиджак и открыл дверь.

– Милый позвони мне!

– Как только так сразу! Пока!

– Пока!

Я закрыл дверь и, пробежав три этажа вниз вышел из подъезда. Достал сигарету и закурил. Птицы поют. Солнце бьет, прям в глаза. Машин у подъезда нет. Я достаю телефон и перезваниваю по последнему номеру.

– А ты где стоишь?

– Рядом с черным Saab.

– Иду.

Повернув налево, я вижу цвета серебро тойоту. Она плотно прижалась к моему чернышу. Видимо он. Да, он. Машет, в только что открывшееся окно.

– Садись скорей! Привет! Сколько лет сколько зим!

– Салют Тём.

– Пристегнись, все по дороге, нужно спешить.

– В машине курят?

– Тебе можно.

Все это похоже на дурной сон. Опять пришлось отложить важные дела ради вопросов о работе. А он изменился. Стал совсем как мужик. Живот отъел, морда лощенная. Лысина пробирается с затылка.

– Андрей, сколько лет?

– Что сколько лет?

– Сколько лет, мы с тобой не виделись?

– Мне казалось лет пятнадцать.

– Сколько? Пятнадцать? Его разобрал смех – пять – не может прекратить – пять лет назад я приезжал к тебе.

– Да? Для меня так все пятнадцать, не шучу. Он закашлялся.

– Слушай, у тебя есть что-нибудь с собой из твоих книг?

– Нет.

– А я и не говорил, наверное?

– Нет.

– Черт, ну ладно. Есть работа для тебя, слышишь? Деньги хорошие платят.

– Хорошие?

– Да, можно хорошенько развиться на этой теме. Я если ты помнишь, так или иначе, был в политике.

– Ну, припоминаю.

– На местном уровне, конечно, все было. Тогда!

– а сейчас что?

– Сейчас все поменялось, время идет, знаешь люди меняются.

– Люди не меняются.

– Мы не об этом.

– Согласен. Так что за работа?

– Короче говоря, я теперь работаю по всей московской области, и знаком с огромным количеством разных людей. – Он достает сигарету и закуривает – и один из весьма уважаемых людей, за рюмкой другой, признался, что есть у него что-то вроде мечты – он затянулся и стряхнул пепел на коврик в ногах – автобиографию страниц на четыреста – пятьсот, а я и говорю, что это не проблема, что есть у меня знакомый писатель.

– То есть мы едем к нему? Знакомиться?

– Да.

– Денег сколько? Сколько времени на всё?

– Пять миллионов. Полгода.

– А кто он?

– Давай по приезду, а? Он сам все расскажет.

– Ты в доле? – Артём расплылся в жадной улыбке.

– Да.

– Сколько?

– Один мой.

– По рукам.

– Ты напишешь?

– Да я ему Одиссею напишу, с ним в главной роли.

Артем достает телефон, набирает.

– Ало, Павел Ефимович, здравствуйте, это Артем. Да. Мы будем у вас через тридцать минут. Да, через тридцать. Спасибо. До встречи. – Он убрал телефон.

– Павел Ефимович?

– Да. Он бывший военный, генерал-майор.

– Не люблю военных.

– Хороший мужик, вот увидишь.

– И чем он сейчас занимается?

– Метит в министерство.

– Не хило.

– И я о том же.

– На лубянке офис?

– Да. Он нас ждет.

– Выпить есть?

– У него выпьем.

– Это не плохо. – У меня затрещал телефон, Карина. – Извини, надо ответить.

– Привет малыш. – Чувствую, как она улыбается, говоря это.

– Привет.

– Как дела, добрался?

– Почти на месте. Ты как?

– Сделала кофе, начинаю работать.

– Я тебе позвоню, как закончу ладно?

– Обязательно, люблю тебя.

– И я тебя.

Она отключилась первой. Я убрал телефон и достал сигарету. Открыл окно. Свежий воздух ринулся в салон машины и растрепал мне волосы. И все же чудной день. Надо побыстрей с ними закончить, Бимбо меня ждет. Может, конечно, и не ждет, но его необходимо отвезти в клинику. Старых друзей не бросают.

Где-то на мясницкой мы сворачиваем во двор. Открываются кованые ворота, пять охранников – Филимошкинных, смотрят пропуск Артема. Его видно распирает от этого всего. Паркуемся.

– Ну пошли. Тёма вываливается из машины и машет мне.

– Бегу!

Я иду следом за ним. Старое здание в три этажа высотой. Не первой свежести, всё серое и мрачноватое. Двери с позолотой, по-другому в таких местах и не бывает. Нас пропускают, ничего не спрашивая. Внутри все иначе. Пол мраморный, как в музее. На стенах картины. Я узнал только кувшинки Моне. Я показал Артему.

– Оригинал?

– Да.

– Не хило.

– Я тебе говорил. Пойдем, нам наверх.

Мы пошли по музейной лестнице вверх. От социальной она отличалась абсолютно всем. Перечислять долго и глупо. Что уж говорить, такой мрамор, ну или очень похожий я видел в Зимнем Дворце. Поднялись. Мой знакомый постучался в дверь, она открылась. За большим дубовым столом сидел человек лет шестидесяти. Коротко стриженный, с высоким лбом, на щеках двухдневная щетина, в темных очках.

– Артем! Проходите, садитесь.– Он указал на три стула подле стола, – а это тот самый писатель?

– Андрей – я протянул руку.

– Павел Ефимович – он крепко сжал мою ладонь. Мужское рукопожатие странная штука.

– Писать. – Продолжил я.

– Генерал-майор – улыбнулся – в отставке! А вы служили?

– Так точно, генерал-майор. Два года ракетных войск в Оренбурге.

– Похвально. И как вам?

– Ничего плохого.

– Ладно, это все дела прошлого. Присаживайтесь, – сам он плюхнулся в свое кресло. – Андрей, Артем ввел тебя в курс дела?

– Да, он вкратце рассказал.

– Отлично! Может, выпьем?

– Я не против – сказал Артем.

– Андрей, а ты? За встречу? – генералу было не отказать.

– Совсем немного, – ответил я.

– Вот и молодцы!

Он достал из шкафа за спиной бутылку двенадцатилетнего виски и три бокала. Разлил. Мы взяли.

– За встречу, товарищи. За совместный успех!

Бокалы зазвенели, мы выпили. Виски мягко обжог гортань и по телу разлилось тепло. Генерал снял очки и посмотрел на меня. Глаза у него были серые, как вся его военная жизнь.

– Должен тебе сказать Андрей, у меня еще большие планы на жизнь. Я много пожил, многое повидал и хотел бы этим поделиться. Да и продвижению по службе это не помешает, – закашлялся – сам я этого не напишу, а вот ты – взгляд был у него холодный и тяжелый – ты сможешь, – мы выпили еще. – Предлагаю тебе работу, думать времени нет, завтра жду тебя у себя дома на ужин в семь вечера.

– Павел Ефимович, я буду.

– Вот и молодец.

– Адрес куда ехать?

– Артем тебе скажет, и завтра мы с тобой все обсудим, по рукам?

– По рукам, – мы пожали руки.

– Ну а сейчас у меня дела! Надо ехать! До завтра Андрей.

– До встречи, Павел Ефимович. Мы вышли из конторы генерала и сели в машину.

– К дому? – Тема был доволен.

– Давай к метро шеф, у меня дело одно, на метро быстрей.

– А так? – он достал с заднего сидения синюю мигалку.

– Тогда к дому! – мы засмеялись, – слушай, а еще есть?

– Я что-нибудь придумаю.

Лощеное лицо засияло. Ехали мы, нарушая все правила, особенно скоростной режим.

– Ну и как он тебе? – Артем, по-прежнему скидывал пепел себе под ноги.

– Как генерал. Время покажет.

– Адрес я тебе пришлю.

– Ок.

– А что за дела, помощь нужна?

– Нет, пса надо в клинику отвезти. У него какие-то приступы.

– Фигово.

– Да, ничего веселого.

Он достал телефон и начал в нем ковыряться.

– Адрес у тебя.

– Спасибо. О, тормози! – Тёма резко нажал на тормоз, и машина встала как вкопанная.

– Ты чего?

– Здесь выйду, табачка моя. Еще раз спасибо.

– Сочтемся, звони завтра, что решите, я буду на связи!

– На связи.

Я хлопнул дверью, и японский седан цвета серебро укатил дальше. Купил две пачки и пошел к дому, точнее к машине. Бимбо уже заждался. Я завел машину и уехал. Достал телефон и набрал Карине.

– Эгей! Поздравь меня, я получил работу!

– Да? Да ты что? И что за работа? Интересная? Ну, не молчи!

– Да, может и не очень интересная, но прибыльная.

– Что делать то?

– Мне надо написать автобиографию одного генерала

– Что тебе надо сделать? Что написать? Шутишь?

– Это похоже на шутку, но это правда, обалдеть да?

– И сколько платят или платит?

– Четыре лимона.

– Андрей.

– Да?

– Ты пьяный?

– Нет, я еду к твоей маме за Бимбо.

– Четыре за автобиографию?

– Да, любовь моя.

– Ладно, позвоню тебе позже, работаю.

– Ладно.

Через 37 минут.

Старый друг прыгнул мне на руки и слез с них только тогда, когда я его посадил в машину. Бимбо лез целоваться всю дорогу. По нему не было видно, что он болен или в плохом самочувствии. Я чесал ему пузо и за ушами. Честно говоря, я соскучился не меньше его. Ехали мы с ним в ту самую клинику, в которую звонила мать Карины и вызывала врача на дом, когда у Бимбо случился очередной приступ. Мне повезло, что она была в двух квартал от нашего дома. Припарковав машину, я взял Бимбо на руки и пошел в клинику. Девочка на ресепшен записала все наши данные; кличку, возраст, вес и рост. Мы сели на кожаный красный диван. Бимбо так и не слезал с моих рук. Он спокойно сидел и поглядывал по сторонам. Вышел врач. Его сразу узнаешь. Он, чаще всего в белом халате, надменный, легко улыбается, глаза горят, а руки делают. Он подошел к нам и потрепал за голову Бимбо.

– Здравствуйте, Алексей. – И он протянул мне руку. Я встал, держа Бимбо одной левой рукой, и протянул правую доктору.

– Здравствуйте, я Андрей, а это старик Бимбо. – Врач улыбнулся и посмотрел на пса.

– Мы с ним уже знакомы, – он посмотрел на ресепшен – вас записали?

– Да.

– Отличною я так понимаю, вы ложитесь на обследование?

– По вашей рекомендации я понимаю.

– Совершенно, верно. Видите ли, у него слабое сердце и нам нужно за ним понаблюдать.

– Это на долго?

– На пару дней, если все хорошо.

– Я вас понял. – Мне было жаль оставлять его здесь, но ничего не поделаешь, надо чтобы старик был в форме. – От меня что-то требуется?

– Нет, все ваши данные у нас есть, мы с вами свяжемся, а собачку давайте мне.

Я протянул ему Бимбо. Старик на меня так печально посмотрел, будто я его бросаю.

– Я скоро вернусь за тобой Бимбо. Тебя нужно подлечить. Не унывай, это не долго. Мы скоро за тобой приедем и заберем. – я почесал ему за правым ухом, его любом месте. – до свидания Алексей.

– До свидания – сказал доктор и, развернувшись с Бимбо на руках, пропал за белой дверью.

Я вышел на крыльцо и достал сигарету. Бедный, бедный Бимбо. Что бы он мне сказал, если бы смог. Собаки какие-то невероятные. Слишком добрые. Такими добрыми быть нельзя. Люди такими не бывают. Я слышал про одного парня, он правда давно умер, но говорят, что он был добр ко всем, даже к тому, кто его казнил.

12 подвигов

Последние двадцать или двадцать пять минут я сижу в машине и не могу отвезти глаз от вывески клиники, куда отдал Бимбо. ГАВ-ГАВ-МЯУ-МЯУ мы вылечим вашего питомца. Выезжаем круглосуточно и номер телефона. Ладно, надо ехать. Не побегу же я ним, в конце концов, туда и не заберу же я его оттуда. Завожу машину и выезжаю из двора. Звонит телефон.

– Да.

– Привет родной.

– Привет.

– Ну как вы?

– Я отдал Бимбо.

– Что сказал врач?

– Сказал, что у старика слабое сердце, но они вроде как смогут его поправить.

– Надеюсь, господи, как его жалко!

– Врача то? Не то слово.

– Андрей, не время шуток, я про Бимбо сердце так и разрывается.

– Я знаю малышка, мне тоже не по себе.

– Что-то еще сказали? Может что-то купить? Лекарства мази хоть что-то?

– Нет, ничего не надо. Говорят, что дня два максимум подержат под капельницей и отпустят.

– Слава Богу, что так мало, а то тут у Марины, помнишь её? Та с пуделем?

– Помню.

– Они так измучились, представляешь два месяца по клиникам ходили.

– Успешно?

– Говорит, что да, но ты сам знаешь.

– Точно, знаю.

– Ты заедешь за мной?

– Конечно.

– Мне остался ровно час, и я сваливаю задолбали.

– Буду минут через сорок.

– Не торопись.

– Ладно, заеду возьму кофе.

– Пока.

Кладу трубку и останавливаюсь. Может все-таки забрать? Что мне её Марина с пуделем? Плевать я на них на всех хотел. Сейчас схвачу Бимбо и поедем с ним в парк, потом домой. Наедимся до отвала, и спать, а? Отличная идея! Загорается зеленый сигнал светофора, и я выкатываюсь на ленинский проспект.

Вечер этого дня.

Я разливаю по бокалам дешевое испанское вино. Карина зажигает давнишнюю толстую свечку и ставит на стол. Денег у нас почти не осталось, но это фуфло полное. Мы пьем на брудершафт, целуемся и откидываемся на спинки стульев. Я встаю и беру из раковины пепельницу, прозрачную, из стекла, кто-то подарил когда-то. Ставлю на стол и сажусь обратно.

– а кто такой этот Артём?

Карина неожиданно даже для себя, резко прервала тишину этим вопросом. Мы не разговаривали об этом как встретились. Все это время мы вспоминали Бимбо. Просто так. Потому что редко говорили о нем последнее время. Бедный старик один в этой клинике. Эта мысль разрывала мне сердце. Но я верил, что так нужно, его здоровье нужно поправить.

– Мы с ним учились вместе, какое-то время.

– А потом что случилось?

– А потом, я перешел на филологический и встретил там тебя. – Карина улыбнулась. Она безумно красива.

– Вы же с ним общались?

– Да, он хороший парень.

– И как давно вы не виделись?

– Оказалось, что всего пять лет, а я думал, что все пятнадцать.

– Ого! И спустя столько времени он нашел тебя? И работу предложил? Видно, он и вправду хороший человек.

– Не знаю, посмотрим, что из этого выйдет.

– Что ты имеешь ввиду?

– Завтра я ужинаю у этого генерала, так сказать, знакомимся.

– Обалдеть! Это кто тебе сказал?

– Сам генерал и сказал, но ты же знаешь, я этих военных на дух не переношу.

– Ты только не вздумай отказываться.

– Да я и не думал. А что случилось?

– Ничего. Пятый день задержки, да и моей зарплаты нам на двоих маловато.

– Пятый день? Это много?

– Не много, но и не мало.

– Такое уже было?

– Было, но не столько дней. – Карина допила бокал, и я разил по новой.

– То есть ты беременна?

– Нет, это еще ничего не значит, завтра посмотрим. Надо по-хорошему тест купить, а лучше два. И к гинекологу сходить на осмотр.

– Ну осмотр и я могу провести. – она засмеялась.

– Я только в душ сбегаю, ты со мной?

– Да я уже тапочки снял!

Мы допили по бокалу и ушли в душ. Карина повернула кран, и вода зашумела.

– А если я беременна? – мы стояли под душем. Вода стекала по её медовым волосам, – что мы будем делать?

– Как что? Будем ждать ребенка.

– Рожать? Не, аборт?

– Это же наш ребенок, какой аборт?

– Я так боялась.

– Чего ты боялась?

– Что ты будешь против.

– Против? Я же люблю тебя, как я могу быть против?

– Не знаю. Это же ребенок, целый человек – молчит – я правда боялась ведь разговоры разговорами, а тут всё на самом деле – она обхватила меня за шею и прижалась ко мне. Я обнял её за спину и уткнулся губами в лоб. Подумать только, всё катиться одним комом, как бы он меня не раздавил.

Следующий день. Вечер. Половина седьмого.

Я сижу в своем черном шведском седане и курю третью подряд сигарету. Я в футболке, пиджаке и брюках, больше, честно говоря, и одеть то нечего. Стою я в окружении Рублевских домов. Самих построек я не вижу из-за высоты заборов. Черт меня дернул сюда поехать. Ладно, деньги мне нужны, как никогда. Поэтому даже старый вояка не собьет меня с верного пути. Я глушу мотор и выхожу на улицу. Тишина. Приятно очутиться в такой атмосфере. Открываю телефон и сверяю номер дома и улицу. Подхожу к воротам, они такого же типа, как и дверь в музей. Денег пади куры не клюют. Нахожу сосок звонка и жму на него. Ничего не происходит. Я нажал еще раз и решил оглядеться. По всему периметру, на заборе стоят камеры. Отлично, значит меня должны увидеть. В кармане начинает звонить телефон.

– Слушаю.

– Андрей, привет! Это Павел Ефимович.

– Здравствуйте.

– Ладно тебе, давай не так официально. – он кашлянул – значит ворота сейчас откроются, и ты заезжай, понял?

– Понял.

Я убрал телефон обратно в карман и сел в машину. Сдал чуть назад и увидел, как створы ворот начали открываться внутрь. Я заехал во двор и увидел дом. Больше похожий на усадьбу. Территория была чудовищной, я бы наверняка заблудился бы, уйдя здесь гулять. Подъехав к центральному входу, я встал за синим Бентли. Куча дорогих машин и мой черныш. Меня это рассмешило. А дворецкий здесь есть? Пожалуй, что да. Думается мне, что таким людям нравится, когда на них молятся. Распихав по карманам свои пожитки, я поднялся по очередной музейной лестнице и уперся в такую же дверь. Что я тут делаю? Какой к черту ужин? Что делать? Может зайти так? Я бросил взгляд на дверь и увидел в правом верхнем углу золотую веревочку, свисавшую из золотой львиной пасти. Я дернул за нее вниз. Тишина. Ни звука. Я отошел от двери собраться с мыслями. Здесь, конечно, хорошо. Природа, размах, хоть голышом бегай, никто тебя не увидит.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.