скачать книгу бесплатно
Одно из главных правил гласило: не принимай милостей от этих тварей – дороже выйдет. А вот второе: будь хитрее. И безжалостнее. Они тебе добра не желают – а значит, и тебе не следует с ними церемониться.
Что мог, я от него узнал. Больше мне от него ничего не надо, а любые его обещания – пустышки. Так что…
Нет, кое-что ещё он сделать для меня мог. Наклонившись, я обшарил карманы своего недолгого знакомца… негусто, но всё же. Добычей мне стал тощий бумажник – не состояние, но расходы на пару дней покроет.
Пора было покинуть это кладбище, где со мной и так слишком многое случилось за этот вечер. Но перед этим – одно маленькое дельце.
Развернувшись, я снова шагнул в родовой склеп и осмотрелся. Трупы лежали на своих местах – и я не видел варианта, где бы я смог замести следы. Да и вернуть могильную плиту так, чтоб никто ничего не понял, казалось невозможным: следы взлома слишком очевидны.
Тела найдут. И найдут достаточно быстро. В этом глупо было бы сомневаться. Как минимум один человек знал о том, куда они собираются – я не помнил имя, названное блондином, но отлично помнил сам разговор
Но, по крайней мере, я смогу оставить «сюрприз» дознавателю…
Я потратил четверть часа на то, чтобы засунуть тело демона в «мою» пустующую усыпальницу и приладить треснувшую могильную плиту на свое законное место так, чтоб она не отвалилась от любого чиха. Пусть потом разбираются, что тут делает этот мужик и куда пропал покойный. Ей-богу, не мог же он сам уйти на своих двоих.
Я рассмеялся. Шутка того не стоила, но отчего-то она казалась мне очень смешной. Прямо до громкого заливистого смеха, что наверняка разносился по всей округе.
Не в силах сдержаться, я оперся о стенку и осел на холодный пол. Вот только… смех оборвался так же внезапно, как и начался. На его место пришла тоска.
Я невольно прошелся взглядом по надписям на могилах своих родных. Раньше меня ещё грела хоть какая-то надежда, что в один день я найду путь обратно и увижу их снова. Живых, здоровых, пускай и постаревших.
Смог бы я что-то изменить, останься здесь? Едва ли. До попадания к Виссариону я был… обычным. Насколько обычным может быть наследник аристократической семьи, даже в XXI веке сохраняющей остатки былой власти и силы. И всё же я не выделялся – ни в одну, ни в другую сторону. Не был полным слабаком, не был надеждой мира на спасение.
Наверное, будь я здесь – тоже был бы мёртв, как отец с сестрой. А может, и ту чёртову свадьбу не пережил бы – кто знает. Но судьба пошла по другой тропе – и, надеюсь, не просто так.
Находиться внутри склепа стало тяжело почти физически. Поднявшись на ноги, я ещё раз выпростал руки о смятую одежду шатена и принялся снова натягивать куртку.
Почерневший амулет полетел к трупам. Артефакт ещё можно было использовать – как, вероятно, и то, что висело на груди у шатена. Но мне не очень хотелось проверять, научились ли за двадцать лет здесь отслеживать местоположение конкретного артефакта. В артефакторике я был слаб, а потому решил не рисковать.
А вот монтировку я всё-таки взял – как-никак, это хоть какое-то подспорье. Найти бы ещё чехол из-под скрипки, и тогда смогу носить железяку вообще не вызывая никаких подозрений.
Засунув лом под куртку и накинув на голову капюшон, я направился прочь с кладбища – в мир живых.
* * *
Машина остановилась у кладбищенских ворот, сверкающих в лунном свете. Это место не так часто посещалось по ночам, но мужчина, что сидел за рулём, предпочёл бы поспешить.
Каштановые волосы, слишком рано тронутые сединой, были уложены в короткий, прямой «ёжик». Чёрная куртка, штаны камуфляжной расцветки, сдержанно-сердитое лицо. Взгляд мужчины скользнул по фигуре паренька в капюшоне, что как раз удалялся от ворот в сторону города. Но он не стал уделять этому слишком много внимания.
– Выходим, – скомандовал он, первым выбираясь с водительского сидения. Парень восемнадцати лет с недовольным лицом последовал за ним из машины – быстро и как будто нехотя.
– Ты так рванул, как будто…
– Тихо, – мужчина оборвал претензию на полуслове. – У тебя будет время высказаться, а пока помалкивай.
– Да что мы сделали-то вообще?! – возмутился парень, но, тем не менее, последовал следом за мужчиной. Тот медленно выдохнул. – Это просто могилы каких-то ублюдков, а ты ведёшь себя, как будто мы банк грабанули!
Мужчина медленно выдохнул, ничего не отвечая. Ввязываться в перепалку с сопляком не хотелось, как и задерживаться в этом месте.
«А что такого». Они даже не понимают. Совершенно честно и искренне считают, что всё в порядке.
К чёрту такой порядок. Семья Готфридов и при жизни видела мало хорошего, так ещё теперь всякие хмыри не дают им покоя в посмертии. Золотая молодёжь…
Дорогу мужчина помнил, и хотя при лунном освещении видел её впервые – плутать долго не пришлось. Впереди уже виднелся фамильный склеп, где покоились последние члены рода Готфридов. Заросшее бурьянами, затянутое паутиной место, за которым никто не следил.
Он и сам мог бы приходить сюда чаще. Но предпочитал жить, а не зацикливаться на мёртвых.
Минута или две – и он уже на пороге…
– Стой! – он выбросил руку вбок, прямо перед лицом парня, тормозя.
– Что такое? – тот удивлённо застыл на месте, не зная, чего ждать от мужчины.
Тот и сам не мог сказать, чего ждать. В этой темноте он уловил сначала запах – кислый, неприятный, металлический – и только потом уже увидел. Знакомый запах и знакомое зрелище, но… в неожиданном месте.
– Ничего, – отрезал он, повернувшись к парню. – Просто стой где стоишь и не подходи ближе. Потом объясню.
Застыв на пороге, он дал глазам привыкнуть к темноте. Вот они – два трупа у дальней стенки. В том, что ребята мертвы, сомнений не было.
…да. Для сестры это окажется тем ещё ударом. Сначала исчезновение дочери, а теперь и смерть сына.
Он терпеть не мог своих племянников – как и всю остальную семейку своей сестры – но саму её любил. Да и… одно дело – недолюбливать пошедшего в отца племянника, и совсем другое – видеть его окровавленное, изуродованное тело, лежащее на полу склепа.
Племянник был точной копией папаши – как внешне, так и по характеру. Непоколебимая уверенность в себе, до болезненности острая реакция на любое неподчинение. Жестокость, эгоизм, желание и умение идти по головам ради своих амбиций. Да уж – он был не лучшим человеком. И всё-таки он такого не заслужил.
Племянница… всё то же самое относилось и к ней. Как и её брат, она считала себя выше других, но если парня интересовала власть и сила, то ей больше нравилось демонстрировать сам факт своего привилегированного положения. Надо сказать, у неё неплохо получалось – девочка знала толк в стиле и грамотной подаче себя.
И вот теперь – где они оба?
Рядом с племянником лежал и его дружок. И тот, что стоял снаружи – тоже лежал бы, если бы пошёл с ними. Кто бы это ни сделал, мальчишки ничего не могли ему противопоставить.
Он перевёл взгляд на могилу Сергея Готфрида. Парни даже не успели её вскрыть; что бы они тут не искали – всё случилось очень быстро. И, конечно же, виновник сейчас уже далеко.
“Мог ли это быть тот парень?” – мужчина вспомнил встречную фигуру на выходе с кладбища. Но… бросать всё и бежать искать его уже поздно, даже если так. К тому же, едва ли убийца стал бы столь бесстрашно разгуливать после содеянного.
Нет, спешка ничего не даст. Сначала… осмотреть место и изучить улики.
Итак, они к могиле даже не притронулись. Переведя взгляд на соседние надгробия, мужчина медленно осматривал и их…
Вот оно. Крупная трещина пересекала одну из могильных плит; слишком большая трещина, чтобы быть просто случайностью.
…к чёрту. В иной ситуации он бы не решился тревожить покой мёртвого, но сейчас было не до церемоний; подойдя ближе, мужчина рванул плиту, державшуюся буквально на честном слове.
Чьи-то ноги. И не похоже, чтобы тело лежало тут с самых похорон.
Мужчина одним рывком дёрнул тело.
Да, труп был свежий – и совершенно незнакомый. На лице застыло удивлённое выражение; неправильный наклон головы показывал, что ему сломали шею одним мощным ударом.
Да что тут, в конце концов, произошло? В голову лезли самые разные версии, от логичных до безумных, но не стоило строить теорий раньше времени.
Сглотнув ком в горле, мужчина нервно хмыкнул. Бросив взгляд на разбитую табличку, он застыл на пару секунд – а потом повернулся к выходу.
Лишний труп в могиле – это половина загадки. Вторая половина – куда делся тот труп, который и должен был там лежать.
– Дядя Саша? – паренёк смотрел на него удивлённо. Да уж, наверное, у него на лице сейчас отражено всё, что он только что видел. – Что там такое?
– Скоро узнаешь, – Александр покачал головой. Нужно было вызывать сюда людей, а дальше это уже не его дело. Наверное.
Он снова обернулся на могилы. Много знакомых имён, тех, что вызывали воспоминания. Это… всегда было его делом. Делом, о котором он предпочёл забыть. От которого отказался, чтобы не допустить лишних жертв.
Они все были мертвы, и Бог с ними. Так было легче – чтобы думать, что всё закончено и началась другая глава. Александр понятия не имел, что он сказал бы, например, Артуру, если бы тот оказался жив; как сообщил бы о случившемся, как объяснил бы, почему его сестра – невеста Артура – вышла за того, кто стал причиной гибели Готфридов.
Если честно, Александр не знал бы даже того, как посмотреть старому другу в глаза.
Глава 5
Разумеется, город изменился. Вывески стали ярче, дома – современнее и намного выше, а многие улицы и вовсе казались незнакомыми. Наверняка исторический центр изменения затронули меньше – никто не стал бы переделывать знаменитые дворцы и каналы северной столицы. Но тут, на окраинах, разница была очевидна.
И вместе с тем – всё производило впечатление… какой-то затхлости и потрёбанности. Где-то там, наверху, сверкали неоном вершины башен, но внизу я никак не мог отделаться от этого ощущения.
Впрочем, я не слишком приглядывался. Нет, меня интересовал город, интересовали изменения, произошедшие с ним за двадцать лет, но… не в первую очередь. Сначала – кое-что поважнее; единственное место, которое я действительно хотел увидеть безо всяких отлагательств. Место, где я родился и вырос.
Дом.
Готфридов больше нет. Точнее – есть лишь я один, последний из своего рода. Звучит как пафосная строка из легенды, вот только мне сейчас было не до пафоса и не до смеха. При мысли о том, что у меня дома – в месте, которое так много значило для меня и для моей семьи – сейчас хозяйничают другие люди, те, кто отобрал его у меня силой, те, кто уничтожил моих родных, во мне все сильнее разгорался гнев.
Если это и правда так… я понятия не имел, что буду делать. Но я точно знал: вернуть дом станет для меня в таком случае целью номер один. Чего бы мне это не стоило, сколько бы времени не ушло – но я или умру, или вышвырну оттуда этих ублюдков.
Как бы там ни было, обстоятельства складывались иначе.
Миновав спальный район города – если он ещё был таковым, потому что раньше я не помнил здесь такого обилия высоток, понизу сверкающих рекламой магазинов и ресторанов, а наверху уходящих куда-то в облака – я свернул на дорогу, ведущую к окраинной части. Окажись я в центре – и идти пришлось бы намного дольше, дорога могла бы занять всю ночь, но, к счастью для меня, кладбища не строят в центре города.
Первое, что указало мне на истинное положение дел – пустые дома. Не спящие, а именно пустые. Кое-где были выбиты стёкла, некоторые частично разрушились, но большинство выглядело вполне целыми… и всё-таки по куче незначительных деталей можно было понять: здесь уже давно никто не живёт. К тому же, они были намного ниже – встречались и пятиэтажки, и даже отдельные коттеджи, которые после стены небоскрёбов в жилой части смотрелись… странно.
Поместье Готфрид и раньше располагалось близко к Туману, а теперь и вовсе находилось у самой границы. И, если приглядеться, я уже здесь мог заметить его первые признаки, позабытые за годы: белые призрачные завитки, лёгкая дымка, что стелилась по растрескавшемуся асфальту.
Чем ближе я подходил к поместью, тем гуще становилась эта дымка. Пока ещё она не переходила в настоящий Туман, но тот был уже буквально в двух шагах.
На территории поместья Туман буквально царствовал. Большинство зданий были видны лишь в виде смутных силуэтов; казалось, до них три шага, но если шагнуть – можно пройти сутки и не добраться до них, пока этот силуэт так и будет висеть перед тобой. В безопасности оставалось лишь одно – самое старое, главное здание; фактически, оно располагалось на самой границе с Туманом.
Демон сказал, города защищены от Тумана. Похоже, что эту часть уже никто не считал городом – это и спасло поместье Готфрид от заселения врагами.
Впрочем, ему и так досталось. Надписи на стенах, осколки стёкол… тут явно побывало немало мародёров. Видеть его в таком состоянии было больно, но вместе с тем пришло и облегчение от того, что никто не осквернял его своим присутствием.
Именно к нему я и направился. Дом потерял былую славу, величие. Вернуть всё это – моя новая цель; просто для самого себя. Я снова сделаю это место своим домом, несмотря на угрозу Тумана. Чего бы мне это ни стоило.
А сейчас – передышка. Место было пусто; никто не рискнёт подобраться так близко к Туману, если только не собирается войти в него намеренно. Как там сказал демон, Плутающие?
Как бы там ни было, здесь их нет.
Теперь, когда я стоял прямо перед домом, он, по крайней мере, не выглядел таким же туманным силуэтом, как и всё остальное. Особняк был выстроен много веков назад, ещё в те времена, когда выражение «мой дом – моя крепость» было общим правилом, поэтому его стены стояли всё так же монолитно, как и всегда. Современным деталям – дверям, окнам – повезло, разумеется, меньше. Отсюда не было видно черепичную покатую крышу, но я был уверен, что если поднимусь на чердак – найду много дыр… и, возможно, что-то ещё.
В обычных заброшенных домах ночуют птицы. Кто может ночевать здесь – в шаге от Тумана – я даже гадать не собирался.
А вот чего не было – так это герба над входом. Это уже вряд ли работа мародёров – скорее, тех, чьих детишек я сегодня упокоил. Как видно, война шла не только с самими Готфридами, но и с их наследием. На месте герба зиял сколотый камень, и только по самому низу ещё можно было рассмотреть ленту с полустёршимся девизом семьи.
A tenebris ad lucem. Из тьмы во свет. Это не просто четыре слова на давно умершем языке, которым пользуются только доктора и палеонтологи – это то, чему меня учили в детстве, то, что я впитал вместе с молоком матери. Теперь прочитать надпись можно было лишь зная, что там написано – только тогда воображение дорисовывало недостающие буквы, превращая непонятную белиберду в то, что давало смысл существования целой семье
Одна створка дверей валялась на земле, другая – висела на одной петле, угрожая рухнуть туда же в любой момент. Под ногами лежал мусор, в темноте ночи казавшийся единой массой, и я подумал, что восстановление былого величия начнётся с самой банальной уборки.
Крик. Нечеловеческий, пронзительный и острый, как гудок автомобильного клаксона.
Мгновенно замерев на месте, я напомнил себе, где нахожусь. Здесь не было людей – в этом я готов был поклясться, но, находясь так близко от Тумана, ты никогда не будешь один. Крик, что прозвучал секунду назад, казался довольно далёким, но что такое расстояние в Тумане?
Секунд десять я стоял, не решаясь шевельнуться, но всё снова было тихо. Относительно тихо – лёгкое шебуршание где-то в стенах я старался игнорировать. Наконец, я отмер и ступил внутрь.
В доме пахло сыростью, как всегда вблизи от Тумана. Мусором был завален весь пол – не только снаружи, но и внутри – и, судя по звуку у меня под ногами, в основном это были сухие листья, битые камни и стекло.
Звуки в стенах стали интенсивнее, но дальше – как будто то, что их издавало, услышало меня и брызнуло прочь, к безопасности и привычному покою. Крысы. Или что-то, напоминающее крыс – неважно, из какого мира оно родом. Отвадить эту дрянь отсюда будет непросто, подумал я, заворачивая к лестнице.
Если внешние стены поместья строились ещё в незапамятные времена, и строение снаружи было почти замком, то внутри его неоднократно меняли, перестраивали, и последняя такая перестройка случилась лет так сто пятьдесят – двести назад. Парадная лестница начиналась в холле и затем вела наверх двумя путями, справа и слева.
Семья Готфрид была чем-то большим, чем просто группой родственников. Поэтому и поместье было не только домом, но и местом светских встреч, офисом моего отца, хранилищем многих знаний. Пройдя мимо входа в большую библиотеку, я заглянул внутрь.
Первозданная пустота. Здесь не было не только книг, но и даже самих шкафов, в которых те стояли – отсюда вывезли всё подчистую, начиная от магических трактатов, которыми наша семья обладала ещё со Средних Веков, и заканчивая детскими сказками, которые я читал в дошкольном возрасте.
Наверняка это касается и всего остального. Люди, уничтожившие нас, твёрдо знали, чего они хотят. То, что представляло ценность – вывезли и присвоили себе, то, что ценностью не являлось… разграбили те, кто все же посчитал это ценностью.
Если то, что я услышал сегодня о кончине отца и сестры, правда, то с моих врагов сталось бы объявить «большую гаражную распродажу» и позволить обычным горожанам завершить разграбление поместья. Это и закрепило бы их в сознании людей как «благодетелей», и просто… было бы символично. Разумеется, всё это было лишь моей догадкой, но при взгляде на абсолютно пустые помещения что-то такое приходило на ум само собой.
Крик повторился. На этот раз он звучал уже дальше – но дольше и как-то тревожнее, что ли. Интересно, чего боятся твари из Тумана? Может быть, нас?
В какой-то момент я запнулся о что-то на полу, но в последнюю секунду сумел схватиться рукой за выбоину на стене. Оттуда посыпалась штукатурка, где-то что-то треснуло, но я всё же удержался на ногах.
Пол и часть стены были увиты каким-то сухим растением. В темноте нельзя было разглядеть его цвет, но уже по одной форме становилось понятно – растение не из нашего мира; возможно, когда-то оно даже двигалось, хватало и душило.
Сейчас оно было мертво. Аккуратно перешагнув через лиану, я зашагал дальше.
Комната родителей. Комната сестры. Моя комната. Дверь на сей раз была на месте, хотя, конечно, распахнув её, я обнаружил – как и везде – только голые стены и сухие листья, наметённые через зияющие провалы окон.
– Я дома, – выдохнул я, прикрывая за собой дверь. – Я вернулся.
Комната оставалась пустым каркасом, голым скелетом самой себя прежней, но даже в таком виде она будила во мне старые воспоминания. Вот тут стоял стол… тут шкаф… а здесь я спал.
Подойдя к месту, где когда-то располагалась моя кровать, я медленно опустился вниз. Жёстко и холодно, но мне не привыкать – во всяком случае, лучше, чем темница Виссариона, где я оказывался всякий раз, когда случайно повторялся с попыткой покушения.
Глаза закрывались. Я многое пережил за этот вечер, а место… кто-то сказал бы, что это неподходящее место для сна, но не я. Прикрыв глаза, я увидел свою комнату раньше. На окнах занавески, ночник, выщербинка на стене… впрочем, выщербинка осталась здесь и сейчас, как напоминание о прежних временах.
