скачать книгу бесплатно
– Тебе отдыхать и обживаться, – ответил Азазель. – Первый день в этом мире людей, это не какой-то там ад! Здесь покруче… Не спеши, не наделай глупостей. Скоро придут наши боевые друзья Бианакит и Аграт, держись вежливо, не хами, как обычно делает Мишка.
Она в удивлении бросила взгляд на сосредоточенного Михаила, ответить не успела, за спиной мелодично звякнул сигнал. Михаил снова посмотрел в сторону входной двери, по взмаху руки Азазеля включился широкий экран на стене.
Возникло хмурое лицо того самого Авазарника, что вечером докладывал о каком-то красном монстре.
Азазель жестом укрупнил изображение, Михаил теперь видел на лице Авазарника каждую морщину и поклялся бы, что на экране самый обычный заурядный человек и ни разу не демон.
– Что-то раскопал? – спросил Азазель с вялым интересом.
– Хуже, – ответил Авазарник. Наткнувшись на непонимающие взгляды, сказал с заметной досадой: – Нет, не закопал!.. Вы там у себя важные вопросы решаете, а для меня нет сейчас ничего важнее, чем этот гад.
– Появился? – догадался Азазель.
– Еще как, – ответил Авазарник с угрюмой злостью, – в его охотничье угодье забрел некий турист! Вот местный и освоил это глупое существо, чтобы больше не забредало в чистые края из своего вонючего города.
Азазель поморщился.
– Хреново таможня работает. За то, что такого пропустили в мир людей, нужно снимать головы. Подобное дискредитирует власть. Пусть она и не совсем легальная.
Обизат нахмурилась и посмотрела на Авазарника с суровым осуждением. Михаил помалкивал, уже зная манеру общения Азазеля.
Авазарник сказал с вызовом:
– Скажи еще, за взятки пропустили! Никто никого не пропускал!.. Я трижды переспросил и перепроверил. Кстати, на той стороне клянутся, что и там таких нет. Это какой-то особый. И появился прямо здесь. Так что уж как-то прими меры, пока среди людей не началась паника.
Азазель некоторое время рассматривал его с таким брезгливым вниманием, словно занозу в пальце.
– А как он выглядит? Что в нем непонятного?
– Мне кажется, – ответил Авазарник быстро, – он вообще… не живой, что ли?.. Просто из земли выпячивается большой ком глины, превращается в человека…
– В человека?
– В подобие, – уточнил Авазарник. – Так говорят. Хватает дурака, что подходит рассмотреть и потрогать, и утаскивает под землю. Похоже, там и жил, а теперь вот пробудился. Я же говорю, страшные времена наступают!..
Азазель вздохнул.
– Ладно, до обеда поищем о нем хоть что-то, а после обеда будем у вас. Дай точные координаты места… ну, сам понимаешь…
– Да, – сказал Авазарник. – С точностью до метра. А вот вам последние фото с места нашей радости. Говорят, обожаешь приключения?
На экране появилась фотография участка леса с высоты верхушек деревьев. Потом еще несколько пониже и с разных ракурсов. На каждом пятно красной глины, едва заметное на первом, на остальных шире и детализированнее.
На двух последних Михаил рассмотрел в траве на самом краю красной глины ружье и разбросанные в беспорядке блестящие латунные гильзы.
– Отключаюсь, – донесся голос Авазарника.
Щелкнуло, но фотографии остались, Азазель увеличивал на некоторых участки, всматривался с самым задумчивым видом. Михаил уже ожидал какую-то шуточку, Азазель минут пять уже предельно серьезен, а для него это непривычно, однако тот еще раз увеличил фото гильз, словно любуясь солидным блеском, почти не уступающим золотому.
Обизат допила кофе, подумала, глядя на обоих, поднялась с чашкой в руках.
– Можно, пойду помою?
– Только осторожнее на кухне, – предупредил Азазель. – Пусть Сири все покажет и расскажет. Вживайся! Будешь Михаилу носить тапочки.
– Буду, – ответила она преданно.
– В зубах, – уточнил Азазель.
– И в зубах, – ответила она послушно.
Разочарованный Азазель повернулся к экрану, где Михаил, осваиваясь с техникой, то увеличивал, то уменьшал изображение.
– Вот-вот, – сказал Азазель, – задержи этот кадр. Не думаю, что человек с таким ружжом стрелял в белый свет, как в копеечку. Обычно эти мужички прижимистые, даже патрон не изведут вхолостую, а тут больше десятка.
– Был очень напуган? – предположил Михаил.
– Или противник двигался чересчур медленно, – сказал Азазель. – Как черепаха или вон ты. Можно было истратить хоть две дюжины патронов, а потом отступить.
– Но не успел, – согласился Михаил, проигнорировав ехидный намек на его медлительность, Азазель не Азазель, если не укусит, не лягнет или не будланет. – Но тогда тот был, наверное, слишком пьяным?
– Вполне возможно, – сказал Азазель. – Охота – повод выпить на природе. Как и рыбалка. Хотя для выпить всегда есть повод, если человек достаточно интеллигентный.
– А если не интеллигентный?
Азазель широко улыбнулся.
– Неинтеллигентному не нужен повод, как вот мне, свободному и раскованному демократу с либеральными ценностями, но с тайной симпатией к зверскому тоталитаризму. Думаю, нужно поискать сведения насчет этого… демона.
Михаил ощутил заминку перед последним словом, взглянул в упор:
– Погоди. Полагаешь, не демон?
– А кто же еще? – спросил Азазель. – В природе только ангелы, демоны и люди. В термин «демоны» входит все, что не ангелы и не люди. Даже элементали и языческие божки. Как еще стихийные явления не включили, типа ветра, грозы или землетрясений!.. Хотя, признаюсь, такого демона я сам еще не встречал. И даже не слыхивал о подобных.
– Что-то совсем редкое?
– Я и о редких слышал, – сообщил Азазель несколько заносчиво. – Меня вообще-то можно именовать Азазелем Мудрым или Азазелем Всезнающим…
Михаил оборвал строго:
– Всезнающ только Господь!
Азазель ухмыльнулся:
– Я уже объяснял тебе, неучу, что даже Господь не всезнающ, хотя, правда, по собственному желанию. Ему так интереснее, хотя для общественности это подается как доверие к человеку и предоставление ему полной свободы даже от самого Творца… Но давайте сосредоточимся на этом странном… гм… существе. Слишком уж в нем много необычного. А то, что из красной глины, напоминает кое-что очень давнее и почти забытое, хотя и постоянно маячит перед глазами.
Михаил насторожился.
– Ты о ком?
– О человеке, – ответил Азазель снисходительно. – О том, кто мера всех вещей и венец творения, хотя всего лишь петух с плоскими ногтями. Адам вылеплен из красной глины, разве не помнишь? И даже так и назван…
Михаил смолчал, переваривая услышанное. Да, слово «Адам» означает «красная глина», но при чем здесь человек и этот странный демон, если это демон или монстр, что, как уверяет Азазель, единственный в своем роде…
Азазель поднял руку над головой и сделал жест, словно вкручивает лампочку.
– Сделаю, – донесся голосок из кухонной стены.
Михаил спросил с подозрением:
– Это чего?
– Большую чашку кофе, – пояснил Азазель. – Это со времен, когда голосового ввода еще не было. Я консерватист временами, люблю антиквариат, хотя и не переношу.
– Тогда и мне большую, – сказал Михаил.
– Наркоман, – произнес Азазель с удовольствием. – Вот так и начинается падение.
– А ты?
– Я уже падший, – сообщил Азазель с гордостью. – Мне можно. Мои великие достоинства все перекрывают!.. В любом падении есть свои высоты, не знал?.. Ладно, я пошел в так называемый кабинет, там у меня кое-какие старые тексты.
Михаил напомнил:
– Ты говорил, в инете есть все.
– Есть, – согласился Азазель, – но в Греции все равно больше.
Михаил потащился за ним в его Грецию, в комнате Азазеля в нижних ящиках необъятного стола отыскались древние книги, неоцифрованные, как непонятно выразился Азазель, но когда он вытащил одну из них, раскрыл на столе и с самым сосредоточенным видом начал перелистывать ветхие страницы, Михаил сам ощутил заметное почтение.
Некоторое время из-за плеча Азазеля всматривался в древние полустертые буквы и примитивные рисунки, пока ничего понятного, но Азазель довольно похмыкивает, возможно, уже нашел какие-то ниточки, хотя, может быть, читает подробности, что там патриархи увидели, когда подсматривали за купающейся Сусанной.
Наконец Азазель откинулся на спинку кресла, потер кулаками глаза.
– Что там на кухне так пахнет? Ого, скоро обед?.. Пойду посмотрю. А ты книгу закрой, если вздумаешь отойти от стола, понял?
– Дафы? – спросил Михаил.
– Да, – ответил Азазель. – Только и караулят, гады.
Михаил покачал головой:
– Разве буквы в таких книгах дафы могут смешать?
– Рядовые не могут, но ко мне рядовые не рискнут.
Он вышел, Михаил остался у стола, краем уха прислушивался к голосам на кухне, там еще и звяканье с лязганьем, ароматы жареного мяса начали протискиваться под дверью жаркой аппетитной волной, словно Азазель принялся жрать в одиночку.
Не утерпев, он заложил открытые страницы красной ленточкой, закрыл книгу, тяжелый латунный переплет не позволит открыть никому, кроме владельца, и тоже поспешил на кухню.
Азазель уже помогает Сири вынимать из духовки жареное мясо и птицу, управляется гораздо быстрее, чем та манипуляторами. Обизат расставляет по столу тарелки, улыбнулась Михаилу так светло и лучисто, что у того подпрыгнуло и опустилось сердце еще ниже.
Азазель с веселым раскрасневшимся лицом оглянулся на соратника.
– Книгу закрыл? – поинтересовался он. – А то Элиэзер Сар А-Далим только и караулит, у нас с ним старые счеты.
– Поймай да отлупи, – предложил Михаил. – Чтоб твою квартиру обходил десятой дорогой.
Азазель поморщился.
– Как по-солдатски. Неинтересно, не находишь? Пусть помучается ожиданием.
– Не нахожу, – ответил Михаил. Он опустился за стол, потянул ноздрями. – Какой повар в тебе пропадает…
– Во мне ничто не пропадает, – заверил Азазель бодро. – Я многогранная личность!.. Но у меня порядок, все по рангу, никто не пытается занять чужое место. Это те, кому не удается, вынуждены заводить другие сущности, как вон Гамалиэль…
Михаил снова потянул носом ароматные запахи.
– Что-то часто едим… Мы только что завтракали. Или то был ужин?
– У тебя траблы с восприятием времени, – обвинил Азазель. – Ты что, животное?.. Человек ест, когда изволится!.. А то и когда возжелается.
– Но ты же…
– Я человек, – заявил Азазель гордо. – Хотя очеловечиться трудно, для этого нужно пересмотреть многие ценности, что и не ценности вовсе, но я весьма как бы сумел и преуспел! Скромно говоря, я самый человечный из людей, не считая, конечно, Владимира Ильича.
Сири произнесла деловито:
– Мясо готово. Подавать?
– Не видишь, – ответил Азазель сварливо, – ложками стучим? А Мишка нож держит как-то угрожающе, будто не мясо готов разделывать, не мясо…
Обизат сказала обидчиво:
– Зачем говоришь неправду?
– Нет на свете правды, – сообщил ей Азазель, – как и справедливости! Тем более нет истины, как убедился Пилат. Зато верно все то, что говорю я, хотя понимать нужно иносказательно… Спасибо, Сири!.. Мишке тоже положи, он застенчивый.
– Я сама, – быстро сказала Обизат. – Он мой хозяин и повелитель!..
Азазель сказал со вздохом:
– За меня кто бы так дрался… эх, почему Мишке везет?
– Он добрый, – возразила Обизат обвиняюще, – а ты злой и наглый. А еще и хвастливый!
– Так есть же чем хвастаться, – ответил Азазель скромно. – Я весь из достоинств, даже противно. Еще вина?
