Яр-да-Яра. Сказы Пересвета

– Рассказывай.

Через полчаса отец и сын вышли на веранду. Вера, что-то вязавшая под светом второго Солнца, отложила спицы и встала.

– Ну, что? Мы сможем помочь мальчику, милый? – она смотрела на мужа яркими изумрудными глазами, которые с возрастом становились всё притягательнее.

– Сможем, – кивнул Лен, обнял её за плечи. – Ты права, родная. Нужно очень много Силы, чтобы исправить то, что случилось с нашими внуками. Поэтому мы просим тебя помочь.

– Конечно! – Вера протянула руку, коснулась плеча сына. – Что надо делать?

Они сели на ступеньки широкого крыльца и Лен рассказал ей, как они могут исправить ситуацию.

– Ну, что скажешь, сердце моё? – Вера была очень сильной ведьмой и её мнение было важно для них.

– Ох… Родной мой! – женщина поцеловала Светодара в висок. – Нарушение Главного Закона… Ужасно! Но они не виноваты, что нарушили его. И какой молодец Белояр! Впервые вижу такое. Чтобы такой юный мальчик смог так восхитительно красиво решить проблему!

– Да… – кивнул Светодар. – Он сделал всё правильно. Хотя, ума не приложу, как он понял, что надо делать.

– Кровь. Это всё кровь, милый. Генетическая память сработала. Он же был в экстремальной ситуации, угрожающей жизни любимой женщины и его собственной. Вот и включились все резервы, – Вера смахнула невольную слезу с ресниц. – Но теперь нам нужно постараться, чтобы помочь им. Они должны жить! Такая Любовь заслуживает помощи!

– Ты права, Вера моя! – Лен притянул жену к себе, поцеловал нежные губы. – Значит, тебе наш план нравится?

– О, да! – воскликнула Вера. – Так они смогут прожить свою жизнь вместе, быть счастливы и не нарушать снова Главный Закон. План очень хорош! Только я думаю, что если говорить с ними пойду я, будет намного лучше и, главное, быстрее. Светодар сможет скорее подготовить их тела. Ведь прошло уже много времени.

– Почти три дня, – кивнул Светодар.

– Вот! Практически критическая точка. Значит, ты должен как можно скорее оказаться рядом с детьми и начать обратный процесс. Иначе, если упустим время, ничего уже не сможем сделать.

– Она права, сынок, – Лен поддержал жену. – Я один справлюсь с разделением. Но мы забыли одну очень важную деталь…

В этом, казавшемся таким хорошим, плане действительно была одна крайне важная деталь, без которой никакого плана просто не существовало. Если Свет откажется помочь, то ничего будет не исправить и дети навсегда потеряют эту жизнь. Да, новая ступенька, возможно, будет лучше и принесёт им больше счастья, но сейчас у них была Любовь, способная двигать горы. Такую Любовь было жаль терять, но без помощи их Света все усилия людей будут напрасны.

– Свет… – Светодар печально вздохнул. – Если он откажет…

– Да, если Свет откажется нам помочь, то никакая сила не разделит кровь детей. На это способен только сам Свет и тот, кому он позволит сделать это.

– Значит, ты его убедишь, Лен мой, – улыбнулась Вера.

Она смотрела на мужа своими удивительными глазами и Лен чувствовал, что способен не то, что убедить Свет помочь, а отправиться говорить с Великими Учителями, с теми, у кого учился их Свет, чтобы просить их о помощи. Он чувствовал, что сделает что угодно, чтобы не разочаровать свою любимую.

– Конечно, Вера моя! – ответил он, сжимая её руку.

– Всё, хватит разговоров, – Вера стала серьёзной. – Сынок, рассказывай, где ты нашёл их на небесных этажах и отправимся. Нельзя терять время, его у нас уже очень мало.

Прошло всего три часа, как Светодар прошёл через врата междумирья, когда портал засветился и закрутились лимбы. Старший смотритель подошёл к кольцу настройки, кивнул, и нажал большую кнопку в центре кольца, подтверждая подключение. Свет портала плавно перетёк из голубого в синий и из него вышел Светодар.

– Здравия, Светодар Ленович, – приветствовал его смотритель. – Твой друг в добром здравии, сейчас пошлю за ним.

– Здравия и тебе, добрый человек. Не нужно. Мне сейчас дорого время, – он сбежал по ступенькам, – Скажи ему, что я вернусь за ним как только исправлю то, что случилось с детьми, – смотритель вопросительно смотрел на него, – Неважно, – улыбнулся Светодар. – Он поймёт, о чём я.

Светодар отошёл на пару шагов от портала, опустился на одно колено, положил ладони на землю и прикрыл глаза. Смотритель как-то видел, как Говорящие передвигаются, когда очень спешат, поэтому благоразумно отступил за портал. И вовремя. Гранитному порталу, в отличие от человека, было плевать на всё. В следующее мгновение Светодар взлетел, подняв облако земли, веток и мелких камешков.

Опускаться около Кроды он не стал, сделал это под прикрытием небольшой рощицы на берегу Ра и пошёл к ним пешком. Ровно между берегом реки и костром сложили Кроду. У подножия погребального костра сидела на земле Мирослава. Она прижималась виском к бревнам Кроды, слезы высохли, но лучше бы она плакала. Когда перестают плакать глаза, начинает рыдать сердце. Рада сидела рядом с ней, медленно гладила руку Миры и что-то тихо говорила ей, пытаясь хоть немного унять боль жены сына.

– Рада моя… – шепнул Светодар едва слышно, одними губами.

Он мог позвать её мысленно, но сейчас ему нужно было услышать звук имени любимой. Рада чуть нахмурилась, будто не веря, прислушалась. Светодар знал, что сейчас Рада неминуемо услышит тихий шорох его шагов по земле, поднимет голову и он встретится взглядом с чудесными озерами любимых глаз.. Так и вышло. Только сейчас глаза жены при виде него вспыхнули надеждой, а не ласковым тёплым огнём, как обычно.

– Свет мой!.. – он скорее догадался, чем услышал слова любимой.

Рада поднялась ему навстречу и Светодар ускорил шаг. Он подошёл к ней, уставший, но довольный. Обнял, нежно коснулся губ, здороваясь.

– Ты нашёл, как вернуть их? – в зелёных глазах светилась непоколебимая вера в его силу.

– Нашёл, – улыбнулся он, посмотрел на сына. – Рат, снимите детей с Кроды и разберите её. Только скорее, время дорого, – он отпустил жену и пошёл помогать детям.

Когда от Кроды не осталось и воспоминания, велел положить детей чуть выше того места, на котором она была сложена. Потом попросил родовичей встать в хороводы. Первый женский, за ним мужской, а за ними общий. В третьем хороводе, общем, поставил девушек, поочередно с юношами и не велел держаться за руки. Ни в одном из них не было Говорящих. Своих детей и жену Светодар поставил на равном расстоянии друг от друга за третьим хороводом и не велел двигаться, что бы ни случилось.

После вернулся в центр, где лежали тела внуков, и махнул рукой, запуская движение хороводов. Светодар протянул руку к телу Белояра, губы беззвучно зашевелились, творя магию. Тело юноши дрогнуло и медленно поднялось над землей, а Светодар протянул другую руку к телу Яромиры. Он повернулся трижды в одну сторону и трижды в другую. Тела юноши и девушки плыли за ним по воздуху, подчиняясь его рукам. Светодар развёл руки в стороны и начал медленно поднимать их вверх. В конце концов тела внуков оказались над его головой, рядом друг с другом.

– Говорящие, дайте Силу, – попросил Светодар и каждый, из его детей, протянул к нему руки, с кончиков пальцев заструилась чуть заметная голубая дымка. – Отец наш! Великий Свет! Мы готовы, – позвал Светодар и в небе над ним появился очень яркий свет.

Он становился всё ярче и ярче, а потом из центра его вышел луч и потянулся к телам. Казалось ничего не изменилось. Хороводы все так же молча кружились, усиливая Силу Светодара, Говорящие помогали ему, давая часть своей Силы, тела ушедших Белояра и Яромиры висели над головой деда и только луч менялся. Свет в луче становился всё более плотным, пока, наконец, в нём не появились две фигуры.

Мира, стоявшая за кольцом Говорящих, закрыла рукой рот, боясь спугнуть чудесное видение нечаянным вскриком. По лучу, держась за руки, спускались юноша и девушка. Они подошли к телам, переглянулись и медленно растаяли.

– Благодарю, Отец! – Светодар медленно опустил детей на землю.

– Их кровь разделена, как ты просил, – ответил голос откуда-то из Света. – Юноша по-прежнему принадлежит к твоему роду, девушка отныне не связана с ним кровью. Она сама по себе, без рода. Так они смогут жить и быть супругами.

– Благодарю, Свет наш! – сказал Светодар и все повторили эти слова за ним.

– Не потеряйте их снова, – откликнулся голос и луч медленно поднялся вверх, возвращаясь к Свету.

В следующую секунду всё исчезло, а Белояр и Яромира очнулись. Юноша сел, глубоко вздохнул, удивлённо посмотрел на свои руки, на тело. Он хорошо помнил, как вошёл в огонь и пламя коснулось его, но следов огня на нём не было.

– Огонь и правда оказался добр ко мне… – прошептал он, посмотрел на девушку, лежавшую рядом. Она уже почти пришла в себя и с удивлением смотрела на него, не веря, что такое возможно. – Яра моя… – он протянул руку, коснулся подруги. – Ты жива, любимая?!

– Кажется, да… – девушка тоже села, начала ощупывать его. – Ты цел! Великие Звезды! Какое счастье, что ты цел, муж мой! – они потянулись друг к другу.

Светодар поднял руку, останавливая хороводы и приложил палец к губам, давая внукам порадоваться, что снова вместе, потом коснулся плеча Белояра. Юноша посмотрел на него, но жену из объятий не выпустил. Он словно боялся, что всё ещё не закончилось и их снова попытаются развести.

– Дедушка? – перевёл взгляд за его спину, на родовичей, всё ещё стоявших хороводами вокруг них. – Но как?..

– Вы ушли. Очистили род и ушли. Но это было не справедливо, – Светодар протянул юноше руку, помогая подняться. – Вашей вины в том, что случилось не было. Ваши Души чисты, я нашёл их на седьмом этаже неба. Вы были вместе, как и хотели, – он улыбнулся Яромире. – Вы не прожили свои жизни, как должно всем людям и я попросил отца, вашего прадедушку, помочь. Он пошёл к нашему Свету, просить его о помощи. Только он способен разделять кровь. Мы с родовичами помогали ему как могли, готовили ваши тела к возвращению. Я рад, что отцу удалось убедить Свет помочь и вы больше не кровные брат и сестра. Теперь вы можете быть вместе, как и хотели. Можете родить детей и радоваться жизни.

– Благодарю, дедушка! – Белояр, наконец, отпустил жену, чтобы обнять Светодара.

– Благодарю! – Яромира тоже обняла его.

Они поблагодарили за помощь всех родовичей, поклонились им земным поклоном.

Из брёвен Кроды сложили большой костёр. Огонь танцевал в нём на празднике, радуясь, что Любовь победила и Белояр с Яромирой могут быть вместе. Видар снова подарил им удивительный цветок Яр-да-Яра, который создал, чтобы люди помнили о большой любви и подвиге мужества влюблённых…

…– Ну, вот и всё, малые, – Пересвет с улыбкой смотрел на детей. – Цветок этот и сейчас люди знают, только зовут его Иван-да-Марья.

– Благодарю, дедушка! – Ёлка вскочила и обняла Пересвета.

– А теперь спать, – он поднялся, взял девочку на руки. – Не то мать ваша вернётся и заругает меня.

Ёлка уткнулась носиком ему в плечо, всхлипнула.

– Что ты, внученька?

– Дедушка, они ведь тоже стали Говорящими, да?

– Да, – кивнул он, направляясь к печи. – Они очень талантливы. Яромира теперь Говорящая с Водой, как и их мать. А Белояр Говорящий с Солнцем, ему всё что растёт подвластно.

– Хорошо, – улыбнулась девочка. – Значит, они живые!

– Конечно! – Пересвет посадил её на печь и взял на руки Любомира. – Они живы и всё так же любят друг друга. Они супруги, – подсадил на печь внука. – Всё, а теперь спать, – Пересвет смотрел на них и думал, что они тоже двойняшки, как дети Ратибора и Мирославы.

– Дедушка, а мама далеко пошла? Когда она вернётся? – Ёлка не любила засыпать без неё, как и Любомир. Пересвет хорошо это знал.

– Не знаю, малые, – он вздохнул. – Она пошла искать вашего отца. А далеко ли нет он ушёл, не знаю.

– Он в беде да?.. – Любомир сразу стал серьёзным.

– Кира сказала, что-то случилось и она ему нужна, – Пересвет пожал плечами. – Я не смогу это объяснить, малые. Ваша мама его чувствует, как и он её. Вы поймёте это, когда сами с кем-нибудь соединитесь.

– Дедушка, а это всегда так? Ну, чувствуешь своего супруга? – глаза Ёлки зажглись любопытством.

– Часто. Но не всегда так. А иногда бывает так, как у ваших родителей. Старейшины всегда дарят молодым подарок после обряда соединения и можно просить многое. Ваша мама попросила чувствовать мужа, как себя саму. Он согласился и Старейшины дали им этот дар.

– Это, наверное, очень трудно… Всё время чувствовать кого-то ещё… – девочка задумчиво посмотрела на брата. – Хотя, я же чувствую Мира. Вон он третьего дня коленку сбил, а мне больно было.

– У вас другое, Ёлочка. Вы двойняшки и всегда вместе, поэтому чувствуете друг дружку. Ваши родители могут отключить это чувство, если они вместе и снова включить, когда приходится быть врозь, как сейчас. Так они могут помочь друг другу, если что-то случается.

– Как сейчас, да?

– Да, как сейчас, – кивнул Пересвет, укрывая детей одеялом из тёплой шкуры. – Всё, засыпайте. Утром мама и папа будут дома, я уверен, – он поцеловал обоих и вернулся к столу и своей работе.

Уверенность, которую он пытался вложить в голос, когда говорил детям, что всё будет хорошо, улетучивалась с каждым мгновением. Снаружи было холодно и темно. Где-то там сейчас Кира искала его сына, а, возможно, уже нашла… Он не обладал их даром чувствовать друг друга, но понимал, что ей нужна помощь, а он был безполезен…

Ему это было не привычно. Всегда он был опорой семьи, а сейчас вынужден был сидеть с малышами, вместо того, чтобы идти искать сына. Но, там, в тайге, от него было бы сейчас меньше пользы, чем от неё. Кира чувствовала мужа, ей не нужно было петлять по лесу в бесполезных поисках. Она шла в конкретное место, туда, где слышала его жизненную силу.

Сон не шёл к нему. Пересвет поднялся, доплёл раколовку, вышел на крыльцо, прислушался. Но тщетно. Луна всё так же холодно и бесстрастно освещала спящий заснеженный лес. Ничто не нарушало тишину ночи. Он немного постоял, всё ещё надеясь услышать, почувствовать движение, но слышал только треск сосулек на морозе. Вернулся в дом, остановился посередине комнаты. Что-то не давало ему покоя, но что Пересвет понять никак не мог. Махнул рукой, будто отгоняя что-то, снова лёг, закрыл глаза, пытаясь уснуть и тут же открыл их. Поднялся, схватил тулуп и почти бегом вышел на крыльцо.

Сначала он ничего не увидел, всё было как прежде. Но через мгновение на дальней стороне полянки, на которой стоял их дом, у кромки леса появилась фигура. Там был пригорок и женщина пятилась к дому, пытаясь перетащить через него что-то очень тяжелое. В следующее мгновение Пересвет уже бежал к ней на помощь. Её силы почти закончились и женщина упала на снег, когда он оказался рядом.

– Кира! – он легко подхватил её, поставил на ноги.

– Отец… – женщина обняла его, уткнулась в грудь.

Пересвет посмотрел на то, что она тащила. На, связанных вместе, трех лыжах лежал его сын. Лицо и одежда были в крови, но Пересвет чувствовал, что он жив.

– Кто его?..

– Думаю, радуга или что-то похожее. Я не разбираюсь в следах, ты же знаешь, – она вздохнула. – Давай скорее отнесём его в дом. Холодно…

– Да, – кивнул Пересвет. – только я сам. Иди, придержи дверь.

Он достал из-за голенища сапога нож, разрезал верёвки. Наклонился, поднял сына на руки. Кира спотыкаясь побежала к дому. Пересвет слышал как она устала, он гордился ею. Несмотря ни на что она, городская девочка, смогла. Нашла мужа и почти дотащила его до дома и помощи.

Через полчаса Белояр лежал на кровати. Одежду Кира вынесла в сени. Когда вернулась, замерла, прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть. На груди мужа вспухали три огромных рваных раны, будто от когтей какого-то зверя… Через лоб наискось к виску, зацепляя бровь, кровоточил ещё один след от когтя. Такой же след был на руке и на ногах Белояра.

– Кира! – голос Пересвета вернул её, вывел из ступора. – Иди сюда, помоги мне.

– Да, отец, – откликнулась она. – Прости.

Они промыли, перевязали его раны, закутали в тёплые шкуры. Он достал какую-то настойку, поднёс к губам сына. С трудом, но ему удалось влить в мужчину несколько глотков.

– Ну, вот, – Пересвет довольно улыбнулся. – Теперь ждать.

– Ему всё ещё холодно… – Кира держала в ладонях руку мужа, пытаясь согреть. – Отец, отвернись, пожалуйста, – он улыбнулся, кивнул, отворачиваясь.

Кира быстро разделась, легла рядом с мужем, осторожно обняла его, пытаясь не причинить боли. Она постаралась как можно сильнее прижаться к нему, делясь с любимым теплом своего тела.

Утром Кира проснулась под щебет детских голосов. Пересвет сказал им, что родители дома, но не пускал пока к ним. Сказал, что отец ранен, а мама очень устала и им нужно отдохнуть. Лёгкая ткань, прикрывавшая проём двери не давала ей увидеть детей, но Кира слышала каждое слово. Она улыбалась, представляя личико Ёлки и серьёзного маленького Любомира.

– Кира моя…

Тихий чуть хриплый голос мужа прервал её мысли. Кира подняла голову, встретилась с серыми глазами любимого.

– Белояр, любимый мой, – она осторожно потянулась, поцеловала его в губы. – Как ты? Только не шевелись, ты ранен.

– Бывало и хуже… – он слабо улыбнулся. – Благодарю, Светлая моя. Ты нашла меня…

– Я ужасно хожу на лыжах, – улыбнулась она в ответ. – Надо научиться пользоваться ими лучше. Я слишком долго шла к тебе… боялась не успеть… – Кира смотрела его глаза и не могла насмотреться.

В лесу, когда нашла его, наконец, она очень испугалась, что опоздала. Белояр был бледен, весь в крови и почти не дышал. Сейчас, когда обнимала его израненную грудь, слышала ровное биение сердца мужа, она была счастлива как никогда.

– Ты успела, любимая, – Белояр медленно обнял её здоровой рукой, сильнее прижал к себе. – Благодарю, Кира моя.

Он поцеловал её сам. Сначала только коснулся губ, но не остановился. Когда радуга дотянулась до него и он понял, что не сможет вернуться домой сам, Белояр мысленно простился с отцом, детьми и с ней, его Кирой. Сейчас, когда она лежала в его объятиях, он хотел только одного, быть с ней всегда, слиться с ней, никогда не расставаться больше. Губы Белояра уводили жену всё дальше от реальности. Она старалась быть осторожной, чтобы не сделать ему случайно больно, но единственное, чего хотела сейчас Кира, это забыть обо всем. Во всем мире сейчас для них не было никого больше, только они двое.

21 февраля 2023 года.