скачать книгу бесплатно
– А как вас зовут?..
Глава 3
Молоденькая медсестра Кити, работающая в «Клинике нервных расстройств» доктора Вайса, хорошо запомнила этот день, когда в ее смену поступила девушка, решившая покончить с собой, приняв впервые достаточно большую дозу наркотиков. Ее еле откачали.
* * *
Кити – подпольная кличка – Мисс Кис – Кис, которой ее наградил мужской персонал больницы. Или просто Киска, как ее звали пациенты, не слишком ушедшие в себя. Или те пациенты, которые хотели избавиться от сексуальной зависимости. Впрочем, Кити прекрасно знала о кличках и относилась к этому с легкой улыбкой на лице. Жалко, что ли?
* * *
С этого самого дня судьба Кити переменилась. Она поняла, что любой человек, в той или иной мере, страдает нервными расстройствами. Просто одни в этом признаются. Другие скрывают, порой даже от самих себя. Некоторые смакуют свое состояние. И если им не помочь, это может привести и к психическим расстройствам. А это уже – диагноз.
И с тех пор, как Кити поняла, что нервные расстройства – это, в общем-то, не страшно и, конечно, излечимо, в большинстве случаев, жить ей стало гораздо проще. И веселее.
Для девушки из маленькой деревеньки жизнь засияла яркими красками. Кити стала внимательно присматриваться к пациентам. Какой из них подойдет ей для семейной жизни? Кити мечтала о муже и детях. И чем больше будет детей, тем лучше. Трое – обязательно. И пусть муж будет звать ее Киской. Жалко, что ли? Напротив, очень даже мило.
* * *
Медсестры хлопочут над кроватью, подтыкают одеяло. Склоняются над кроватью. Огромные лица, огромные красные губы, и они наперебой говорят:
– Мадемуазель, вы сегодня ничего не ели.
– Хотите бульона, мадемуазель?
– Может, мадемуазель поспит?
– Мадемуазель Изабель, вы слышите?
– Звезды – это цветы. А цветы – люди. Все люди – цветы. А цветы всегда рождаются вновь, – бормочет Изабель, глядя в потолок.
На потолке распускаются цветы.
Глава 4
Черный день. И даже алые розы сегодня – не кровь. Они черные. Нас, людей, как будто кто-то вырезал вчера из ночи, а сегодня бросил: бесформенно, ненужно, забыто, поэтому нас нет, только намеки на нас. Анжелики нет больше всего. Ее нет. Есть теперь только имя, звук, чьи-то воспоминания. А еще есть Георг.
Сегодня все прибывают в непостижимом состоянии. А как можно постичь смерть? Все примеривают состояние Анжелики на себя, как платье. Платье тесное, трещит по бокам и падает к ногам лоскутами.
У Анжелики красный гроб. Она любила в жизни все яркое, поэтому и ее гроб обили красной материей. Такая глупость…
Черно-белая картинка. Только Изабель и ее возлюбленный Георг – разноцветные. Они смотрят друг на друга, и он ей улыбается. Она улыбается в ответ. Начинает тихо смеяться, прикрывая рот ладонью. Люди начинают оборачиваться и тоже, в эти моменты, становятся разноцветными.
Она начинает смеяться еще громче. Плакать. Все смотрят на нее. Картинка стала цветной. Он подходит к ней и ставит пощечину. Говорит толпе:
– Извините, у нее истерика. Я ее уведу.
Он берет ее под руку и уводит за ворота кладбища. Картинка снова становится черно-белой.
*** *** ***
Тихая музыка. Люди медленно ходят по залам. Выставка черно-белых рисунков. У одного из рисунков стоит Николь.
Глубокий, с хрипотцой, голос:
– Красиво, не правда ли?
Николь оборачивается. Видит его. Смотрит на его руки. В руках он держит бокал с шампанским. Он смотрит на нее. Взгляды. Внимательные. Серьезные. И тут он улыбается.
– Красиво, не правда ли?
– Вы и в самом деле так думаете? – спрашивает Николь.
– Это ваша работа?
– Почему вы так решили?
– Потому что вы так на нее смотрите. Не оцениваете, не придираетесь, не высматриваете какой-то скрытый смысл. Просто смотрите. Потому что знаете. Чувствуете.
– Вы художник?
– Почему вы так решили?
– Потому что вы так же должны смотреть на свои работы. Поэтому вы знаете такой взгляд. Меня зовут Георг.
– Георгин? Синий Георгин. Никогда не видела синих георгинов. Но ведь они есть, есть синие георгины.
Подбегает Анжелика, веселая, раскрасневшаяся. В руках держит бокал с шампанским. Смотрит на Георга, не сводит с него взгляда, лишь изредка отвлекаясь. Георг тоже смотрит на Анжелику, изредка смотрит на Николь и улыбается ей. Анжелика хватает Николь за руку.
– О чем это вы тут разговариваете без меня? Нико, кто это?
– Это Георг. А это моя подруга Анжелика.
– Очень приятно, Георг.
– Мне тоже. Увлекаетесь рисунком?
– Да.
– Рисуете?
– Нет, что вы!
– А чем вы занимаетесь?
– Наслаждаюсь жизнью.
– Вероятно, вы можете себе это позволить.
– Разве это сложно?
– Вероятно, вы можете себе это позволить, если так говорите. Не против, если я провожу вас домой? Можем где-нибудь поужинать.
– С удовольствием!
– А вы, Николь?
– Нет, спасибо. Я устала. Ужасно хочу спать.
Анжелика виснет на руке у Георга.
– Спать! Ненавижу спать. Мне всегда снятся кошмары!
Георг смотрит на Николь.
– А вам снятся кошмары?
– Нет.
– Никогда?
– Никогда.
– Поделитесь секретом.
– Перед сном нужно пройтись по улице и сосчитать шесть домов, стоящих рядом друг с другом.
Анжелика засмеялась и взглянула на Георга.
– Какая чушь!
– Почему же? Сегодня же опробую этот метод.
Николь спускает со лба темные очки, отворачивается и уходит.
*** *** ***
Когда я обернулась и увидела Георга, я сразу же безоговорочно влюбилась в него. В него нельзя было не влюбиться. А когда он сдул челку со лба небрежным, привычным жестом, полюбила. Его нельзя было не любить. И когда Георг посмотрел мне прямо в глаза, поняла, что ради него я сделаю все, что он пожелает. Это того стоит.
К тому же, Георг первым подошел ко мне! Он подошел ко мне! Ко мне! Он хотел познакомиться именно со мной. Ему понравилась именно я.
Это меня полностью оправдывает.
*** *** ***
Темная улица. Пусто вокруг. Николь медленно идет, слегка улыбаясь.
(– Я знаю, что мы сегодня же увидимся с Георгом. Знаю, где. И знаю, как).
Ноги в туфлях на высоком каблуке. В тишине слышны только быстрые шаги и стук каблуков.
– Никогда не видела синих георгинов; красиво, не правда ли; но ведь они есть, они есть, синие георгины; высокие стеклянные бокалы; шесть домов; шесть домов, стоящих рядом; шесть домов, стоящих рядом друг с другом; шесть домов и стеклянные бокалы; стеклянные бокалы и нервные пальцы; длинные, тонкие, нервные пальцы и шесть домов с стеклянными бокалами… красиво, не правда ли…
Глава 5 (сеанс)
И снова дым, сквозь который просвечивают руки и пальцы, горящий кончик сигареты и взгляды, – такие же как дым: смутные, расплывчатые, неясные…
– Георг не наркоман. Он художник.
– И все же.
– Такая пошлость. Я всегда стремилась избегать пошлости. Но ее вокруг слишком много.
– А то, что Георг был наркоманом – не пошлость?
– Обычность. Он хотел видеть больше, чем видит. Он художник.
– Вы не против наркотиков?
– Мне и без них хорошо. Я и без них все вижу.
– И вы не пытались отучить его от наркотиков?
– Отучить его от самого себя? От его жизни? От его мнения? Нет, я не собиралась его переделывать. Я бы смогла. Но он бы стал другим. А я любила его таким, каким он был.
– Но если бы…
– Глупая, ненужная, пустая фраза. «Если бы»… «Если бы» нет. Как и того, о чем говоришь, употребляя «если бы».
– Но если бы…
– Что ж… Давайте сыграем в «Если бы».
– Если бы Георг стал другим, каким бы он стал?
– Таким, как все.
– А какие – все?
– Обыкновенные.
– И что это значит?
– Ничего. Люди всегда играют. Притворяются. Хотят казаться лучше. Или хуже. Настоящая свобода идет изнутри. Когда чувствуешь себя свободным – значит, ты свободен. А те, кто несвободен – играют… А Георг не играл… Он жил…
– И… если бы он изменился…
– Он стал бы правильным. Он потерял бы свое мироощущение. Он остался бы без своей сумасшедшинки.
