Игра с огнем

скачать книгу бесплатно


Похоже, она очень старается не закатывать глаза.

– Очень хорошенькая.

Я показываю ее Инстаграм, проматываю несколько невыигрышных замысловатых крупных планов и щелкаю по милому фото Грейс, снятому на празднике по случаю выпуска Кэролайн пару месяцев назад. Разворачиваю лэптоп, чтобы Элисон посмотрела. Грейс очень похожа на сестру, только черты мягче, и она в жизни не проколола бы нос, как Кэролайн.

– Хм. Может сработать. Она встречается с представителями других рас?

– Не знаю точно. То есть а почему нет-то?

– Многие не хотят. Две демографические группы, которые получают меньше всего сообщений на сайтах знакомств и в приложениях, это черные женщины и мужчины-азиаты. Это не играет Крейгу на руку.

Такое ощущение, что люди тут перестают быть людьми. Вместо этого они раскладываются по коробочкам: возраст, раса, район, рост, хорош собой или нет, где учились, сколько зарабатывают. Я говорю Элисон, что для Грейс раса не имеет значения.

– А ее не оттолкнет такой, как Крейг? – встревоженно спрашивает Элисон. – Он странный. Упрямый, слишком рациональный, стесняется немного.

– Она ни с кем не ходила на свидание уже очень давно. Думаю, он может ей понравиться.

Я, в общем, не ответила на вопрос, но, наверное, лучше промолчать. Я потом упрошу Грейс пойти. Если надо будет подкупить ее бутылкой вина, подкуплю. Мне нужно понравиться Элисон и остальным матчмейкерам. Элисон просит меня скинуть ей контакты Грейс, и я невольно улыбаюсь.

Остаток совещания проходит очень быстро. Меня поражает, сколько матчмейкеры знают о людях из базы:

Алекс не может встречаться с Кейти из-за аллергии на кошек, а у нее их две.

Полли не покажется привлекательной Джулиану, потому что он западает только на латиноамериканок и азиаток.

Марлу не стоит знакомить с Нормом, потому что он слишком похож на ее жуткого бывшего мужа.

Харрис для Тома недостаточно успешен, если только не получит повышение, на которое намекал в прошлый раз, когда Зои с ним говорила.

Ванесса, может, и встретилась бы с Чарли, но она стала куда разборчивее с тех пор, как попала в тридцатку «Форбса» моложе тридцати.

Ник попадает в черный список после очень грубого, откровенно сексуального голосового сообщения, которое он оставил Пенелопе.

Матчмейкеры выдают подряд длинные перечни имен, помнят наизусть десятки номеров и мелкие бесценные подробности о жизни сотен незнакомцев. А когда кажется, что варианты в базе исчерпаны, они не сдаются. Выкрикивают имена тех, с кем встретились на званом обеде, или музыкальном фестивале, или показе независимого фильма. Тех, с кем когда-то крутили курортный роман их друзья и кто сейчас опять свободен. Тех, кто на прошлой неделе подписался на них в Твиттере и может оказаться симпатичным в реальной жизни. Мой круг общения вдруг кажется таким маленьким.

Когда подходит моя очередь рассказывать, я излагаю, как пообедала с Минди, попила кофе с Марком и порылась в Тиндере.

– Посмотри Сэма в нашей базе данных, – предлагает Пенелопа.

Джорджи так быстро поворачивает голову, что я удивляюсь, как это ее тонкая шейка не переломилась:

– Сэма Нолана?

– Сэма Вайнштейна.

– Пенелооооопа, – ноет Джорджи, ее нижняя губа выпячивается, а позвоночник изгибается и проседает. – Ты же знаешь, я его для себя присмотрела.

Я перевожу глаза с одной девушки на другую. Пенелопа сидит во главе стола очень прямо, поджав губы.

– Он недоступен. Он в нашей базе, – твердо произносит она.

– Да ладно, – возражает Джорджи. – Ты же знаешь, я от него без ума.

– Джорджи, я сказала, нет. Ты знакома с правилами.

Джорджи бросает на Пенелопу яростный взгляд.

– Хорошо.

Опустив голову, я набираю имя Сэма в поисковой строке, стараясь как можно тише щелкать клавишами, чтобы не тревожить собрание. В профиле пометка, что последний месяц он встречается с кем-то по имени Кэрри.

– Мы профессионалы, – продолжает Пенелопа, – и не смешиваем дело и удовольствие.

Джорджи, все еще пышущая яростью, сидит, скрестив руки на груди.

– Ну, есть один парень, который кажется почти идеальным для Минди, – произношу я, в отчаянии пытаясь рассеять напряжение. – Адам. Тридцать три. Редактор в Esquire, фотографируется с бабушкой, и есть в нем какой-то южный сексуальный шарм. Но я ему еще не сказала, что я матчмейкер.

– Скажи сейчас же! – говорит Джорджи.

Ее ярость будто улетучилась. Она впервые включает для меня свою улыбку мощностью в мегаватт и тянется ко мне через стол.

– Давай сюда телефон.

Я открываю Тиндер и задерживаюсь на секунду, чтобы прочесть последнее сообщение от Адама. Желудок завязывается в узел, но я все равно отдаю мобильник Джорджи. Она смотрит в него, без колебаний печатает сообщение и подталкивает телефон ко мне, чтобы я одобрила.

Адам, ты прелесть. Я так рада, что мы познакомились. Но, боюсь, у меня есть секрет: я не свободна. И я не изменяю своему парню. Я матчмейкер, работаю в службе знакомств и надеюсь, что ты станешь идеальной парой для одной из моих клиенток. Она красивая, жизнерадостная, остроумная, и я знаю, что ей до смерти хочется познакомиться с таким джентльменом. Может, как-нибудь встретимся и выпьем? Я бы с удовольствием рассказала тебе больше…

    Целую, Саша.

Я бы так в жизни не написала – ни за что, но Джорджи, наверное, знает, что делает. Я немного задумываюсь над слишком интимным «Целую, Саша», но все-таки нажимаю «отправить». Сердце колотится. Что, если сообщение настолько неадекватное, что он не ответит? Надо полагать, есть и другая рыба в море, но эта меня чем-то зацепила. Я не знаю, чем именно, просто чутье подсказывает, что он для Минди – самое то. Может, моя новорожденная интуиция матчмейкера так мощно о себе заявила.

Когда десять минут спустя собрание заканчивается, матчмейкеры расходятся: кто-то направляется в кабинет, чтобы расслабиться, остальные вылетают за дверь и разбегаются по встречам. Я отодвигаю стул, беру лэптоп и сумочку. Я понимаю, беспокоиться из-за того, что мне предстоит присоединиться к матчмейкерам в другой комнате, глупо, но бабочки все равно запорхали. Все девушки такие умелые и опытные – я даже не знаю, как начать беседу. Хотя Элизабет и была приветлива, это вовсе не значит, что так будет со всеми.

И тут загорается экран телефона – в Тиндер пришло сообщение от Адама.

Прости, но меня заинтересовала ты, а не твоя «клиентка». Не думаю, что из этого что-то получится.

Глава 6

Вот что я хотела бы знать до того, как Джонатан устроился на работу: если встречаешься с парнем, занятым в финансах, привыкай, что ты отойдешь на второй план. Я сейчас на заднем плане бо€льшую часть времени. Нет, никто не хочет от тебя отделаться – просто карьера прежде всего, а все остальное… ну, в самом конце списка. Но я простояла у «Руши», индийского ресторана возле офиса Джонатана, уже почти полчаса, и у меня начала побаливать шея от того, что я все время таращилась в телефон, чтобы скоротать время. Мне скучно, я злюсь. Джонатан должен был перекусить со мной, а потом убежать обратно заканчивать работу. Телефон выбрирует. Джонатан звонит, только если новости плохие.

– Привет, – шепчет он. – Прости, я опаздываю. Я помню, я обещал, что постараюсь исправиться.

Я выдыхаю достаточно резко, чтобы он понял, что я не в восторге.

– Нет, все в порядке.

– Мне правда неловко, что заставил тебя сюда тащиться, но Митч в последнюю минуту подкинул пожарную тревогу, и я сейчас не выберусь.

К этому я привыкла уже давно. «Пожарная тревога» – это когда босс дает молодому сотруднику срочное задание и смотрит, насколько быстро тот справится. Джонатан не виноват, но он уже второй раз за месяц отменяет все в последнюю минуту. Он не был таким, когда мы познакомились. Работа все изменила.

– Знаешь, я уже у ресторана. Ты не можешь уйти из офиса на полчаса? Надо же тебе есть.

Я прошу. Хотя ненавижу просить. Как нищенка. На другом конце повисает пауза.

– Прости, зай. Сегодня не получится. – По крайней мере он отшивает меня ласковым голосом. – Надо идти.

Он отключается. Говенный день: Марк меня расстроил, Адам расстроил, а теперь – заполним весь пьедестал – меня расстраивает еще и Джонатан. От мужиков одни неприятности.

Цены в «Руши» непомерные, так что я, хоть и думала, что убить готова за курицу тикка масала, перехожу дорогу и покупаю кусок пиццы за доллар. Продавец протягивает мне бумажную тарелку, и я сажусь за низкий серый столик под резким флуоресцентным светильником. Из колонок орет попса конца 2000-х. Я открываю Тиндер, просматриваю двадцать пять профилей, смахиваю вправо пять и совпадаю с тремя. Копирую одно и то же сообщение всем, предусмотрительно вставив имена, чтобы звучало более лично и каждый почувствовал себя особенным – этому я научилась на сегодняшнем собрании.

Привет, Джейсон! Я понимаю, это может прозвучать необычно, но вообще-то я в Тиндере не ради себя. Я работаю матчмейкером в службе знакомств «Блаженство» и думаю, что ты можешь стать потрясающей парой для одной из моих клиенток. Хочешь узнать больше? С радостью пообщаюсь.

Я рассылаю тонны сообщений, но моя личка удручающе пуста. Я проверяю еще разок, просто чтобы удостовериться; от Адама больше ничего.

Мне становится интересно, смогу ли я найти его за пределами Тиндера, и это оказывается на удивление легко. Для поиска потенциальных пар в «Блаженстве» можно использовать тот же навык, что я выработала, когда была репортером-новичком в NYU Local. Я гуглю и нахожу его страницу на сайте – Адам Рубин (Рубин! То есть он таки еврей). Пишет о музыке: рецензии на альбомы, новости индустрии, интервью с рок-группами и реперами, которых я даже слушала. Я прочитываю несколько его материалов. Потом вбиваю его имя в Инстаграм и проматываю его профиль. Самая свежая фотка – напиток со льдом в полутьме – запощена двадцать минут назад. Мужики понятия не имеют, как нормально отредактировать фотографию. Фильтры насыщенности и яркости, але.

Подпись: «Всегдашний водопой не подводит». Я открываю геотег: бар на Западной Пятьдесят пятой.

Я возвращаюсь к фотографиям. Приходится признать: он просто огонь. Я на него запала – запала по работе, совершенно конструктивно, я хочу получить пару для клиентки. Ну подайте на меня в суд. Джорджи постоянно ходит на встречи лично. Может, и мне можно.

Пока решимость не угасла, я заглатываю остаток пиццы, бросаю тарелку в мусорку и бегу к метро, огибая служащих, выходящих из офисов. «Ты сможешь, ты сможешь, ты сможешь, – повторяю я на каждом шагу. – Это теперь твоя работа, это твоя работа, работа». Я запрыгиваю в поезд на юг. Я понимаю, что Адам мог уже уйти из бара или это старая фотография, которую он просто только что запостил. Это не серия «Закона и порядка», где плохие парни всегда именно в том пабе, куда случайно зашли полицейские. Нью-Йорк большой, Адам может быть где угодно. Я не хочу просидеть весь вечер одна в пиццерии. Я хочу быть смелой, как настоящий матчмейкер. У меня нет никакого плана на случай встречи с Адамом; я просто знаю, что должна его завоевать ради Минди. Выйдя из метро и добравшись до бара, я делаю глубокий вдох и толкаю дверь.

Внутри темнее, чем я ожидала, и на то, чтобы привыкли глаза, уходит пара секунд. В баре кругом полированное дерево, старомодная черно-белая плитка и обои с завитушками. Выглядит как заведение, где коктейли на восемьдесят процентов с ликером из цветов бузины и стоят минимум пятнадцать долларов. Если забыть о претенциозности, тут уютно, все посетители как будто просто заскочили к хипповому приятелю выпить после работы.

Я делаю несколько нерешительных шагов, осматривая людей у барной стойки. Вот мужик с идиотскими усами скобкой читает электронную книгу, две женщины в топах с открытыми плечами чокаются бокалами вина, стайка из четырех чуваков, которые, наверное, работают в маркетинге – на всех одинаковые голубые рубашки с пятнами от пота под мышками. Все табуреты заняты, и, насколько я вижу, Адама тут нет. Он, может, сидит где-то в глубине, но я слишком стесняюсь, чтобы разнюхивать. Адам не хочет, чтобы его беспокоили. Не хочет, чтобы за ним следили – ладно, преследовали – с помощью соцсетей. Что я творю?

Я выхожу из бара. Прислоняюсь к стене, чувствую себя идиоткой. Я правда думала, что смогу этим заниматься: быть смелой, потрясающей и флиртовать. А вместо этого я бегаю за мужиком, с которым обменялась тремя сообщениями ради смутного шанса, что он захочет встретиться с Минди. Но я недостаточно смелая, чтобы и дальше гоняться за Адамом. Я хочу домой. Отсюда всего полквартала до метро. Я бреду к станции, но останавливаюсь на первой ступеньке лестницы, ведущей на платформу.

Я добиралась сюда не за тем, чтобы развернуться и пойти домой. Я уже здесь, и даже если ощущаю себя неловкой дурочкой, я еще хуже буду себя чувствовать, если поеду домой, даже не попытавшись по-настоящему найти Адама. Я разворачиваюсь и иду в обратную сторону. Выпрямляюсь во весь рост, делаю глубокий вдох и снова вхожу внутрь. Я должна это сделать.

Прохожу вдоль бара. Тот же мужик с книгой, женщины с вином, парни из маркетинга. Адама нет. Бармен, худой чувак в тесном жилете, встречается со мной взглядом.

– Предложить вам что-нибудь? – спрашивает он, протягивая коктейльное меню.

Я улыбаюсь и качаю головой:

– Может быть, позже.

Я иду в глубь зала, где столики размещаются у розоватой кирпичной стены. И вот он, Адам: один за столом на двоих, держит в руке стакан, в котором, похоже, виски, и смотрит в ноутбук в черном молескиновом чехле. По крайней мере, мне кажется, что это Адам. У него темные кудри, оливковый загар и двухдневная щетина. Я вытаскиваю из сумочки телефон, открываю профиль в Тиндере и быстро просматриваю фотографии, чтобы подтвердить его личность. Точно он.

Я никогда в жизни не заговаривала сама с мужчиной. То есть вообще никогда. Я ломаю голову над первой фразой, но ничего не придумывается. Знаю, была бы тут Кэролайн, она бы сказала, что никакая вступительная фраза не нужна, потому что я огонь (по ее словам) и парни со мной будут говорить, несмотря ни на что. Я ей вообще-то не верю, но сейчас мне бы не помешал совет. Я делаю пять быстрых шажков в сторону Адама и машу: