скачать книгу бесплатно
Знай я об этом раньше, «Забытый фестиваль» получился бы совсем иным.
XVII
Так что же именно вы хотите знать?
Хотите использовать мой «Забытый фестиваль» для того, чтобы написать свою книгу?
Мне переписать «Забытый фестиваль»?
Что ж, я могла бы написать еще одну книгу, но она принадлежала бы лишь мне, а не вам. И уж точно я не стала бы вновь писать о том же.
Настоящий преступник? Нет, я говорила не об этом… Ну, я не уверена. Я правда не знаю.
В сущности, все очень просто.
Когда в доме, где живут десять человек, неожиданно погибают девять и выживает один, кто же преступник? Это вам не детектив. Ответ прост: преступник – выживший.
Вот о чем я.
Преступник – Хисако?
Не знаю, что и думать. Не могу ни подтвердить это, ни опровергнуть. Нет доказательств или оснований это утверждать. Однако после сегодняшних открытий я могу сказать одно – выживший и есть преступник. Вот и всё.
Как же жарко! Поглядите, какие огромные капли! Не похоже, что дождь прекратится в ближайшее время. Он словно только взбалтывает горячий воздух.
Ужасная жара.
Сколько еще ее терпеть?
2
Холм и две реки
I
Последний раз я гулял вдоль этой реки очень давно.
Влажность сейчас просто невероятная.
Сегодня очень душно, прямо как в сауне. Уже одно это ощущение жа?ра на коже оживляет яркие воспоминания.
На мой взгляд, этот город ничуть не изменился за все это время, хотя, с другой стороны, я чувствую себя здесь по-другому. Честно говоря, я мало что помню. Я был самым простым студентом, отнюдь не философом.
Когда же цель моих путешествий начала меняться?
По молодости я путешествовал, чтобы увидеть то, чего не видел раньше. Дайте мне что-то новое, что-то редкое, что-то любопытное – я отправлюсь куда угодно.
Окончив университет, я был так поглощен работой, что перестал искать новые впечатления. Я скорее не хотел видеть то, на что и так был вынужден смотреть каждый день, – можно сказать, старался сбежать от обыденности.
Затем, по прошествии какого-то времени, я вновь начал путешествовать, чтобы увидеть то, о чем мечтал, – это не обязательно было что-то реальное, осязаемое. Я хотел вернуться к вещам, оставшимся в моей памяти, искал то, что я когда-то уже видел. Виды из детства, ностальгические чувства.
Наверное, поэтому я снова здесь. Я и подумать не мог, что окажусь в этом городе не по работе, а в погоне за воспоминаниями.
Небо низкое и пасмурное. Можно подумать, оно вот-вот заплачет.
Смотрите, а вот и дождь.
II
Макико Сайга? Давно я не слышал это имя.
В университете она училась на год старше меня. Мы состояли в одном клубе – Клубе путешественников. На самом деле это была просто компания молодых людей одного возраста, которые часто вместе играли в теннис, катались на лыжах или проводили время в общем кругу – это мы и называли путешествиями. В клубе состояли несколько десятков человек; иногда мы организовывали групповые поездки. Группы по пять-шесть увлеченных какой-то темой друзей отправлялись в небольшие путешествия – например, посетить объект культурного наследия, изучить строения начала периода Сёва. Я любил побродить, поэтому часто присоединялся к ним. Макико Сайга, как и я, бывала частью этих групп.
Мое мнение? Она была очень зрелой. Я бы сказал, спокойной и тихой, в хорошем смысле слова. Казалось, Макико всегда наблюдала за всеми издалека. В разговоре не перехватывала инициативу и не была душой компании: сперва, казалось, она просто важничает, но, однажды поговорив с ней, я понял, что она бесхитростна и прямолинейна. Однако изредка, когда она была крайне взволнована, вдруг начинала тараторить без остановки, как автомат. Это, на контрасте с ее обычным спокойным состоянием, ошеломляло.
Она сейчас в Токио? Значит, родила дочь? И кто ее муж?
А, значит, это не тот парень, с которым она встречалась в университете.
Парень, с которым она встречалась? Я его никогда не видел, но, кажется, он учился с нами в одном университете. Похоже, они были из одной группы. Да, я слышал, начали встречаться на втором курсе, а после выпуска сразу поженились. Значит, это были просто слухи. Слухи всегда живут своей отдельной жизнью.
Почему она попросила о помощи именно меня? Что ж, я даже сейчас точно не знаю.
Это не назовешь серьезной помощью, да и я наверняка не был незаменим. Возможно, она решила, что у меня просто есть на это время. Возможно, потому что я сам был родом из Ниигаты, а это недалеко от К., пусть я и не бывал там ни разу.
В основном я занимался тем, что носил оборудование – если можно так назвать магнитофон и папку с документами, которые я всюду таскал с собой. Ну, тогда как раз выпустили переносные модели с функцией записи. А еще я помогал расшифровывать интервью.
Это было довольно трудно. Записывать нужно все слово в слово, а расслышать что-то временами было мучительно сложно. Особенно рассказы старшего поколения – я долго бился над тем, чтобы разобрать, что они говорят, пока уши не привыкли к местному говору. Я тоже из региона Хокурику[32 - Регион Хокурику расположен в северо-западной части Хонсю, крупнейшего из островов Японии. Он тянется вдоль Японского моря, входя в состав более крупного региона Тюбу. Регион Хокурику включает в себя 4 префектуры: Исикава, Фукуи, Ниигата и Тояма.], но здесь даже в соседних городах могут быть разные диалекты, свои словечки, а у пожилых людей есть к ним особая склонность.
Было трудно, но задача выглядела очень интересной.
На тот момент прошло больше десяти лет после инцидента. Спустя столько времени это происшествие стало больше похоже на притчу или городскую легенду, если можно так сказать. Простите, это, конечно, не лучшее слово для описания тех ужасных убийств. Они оказали сильнейшее влияние на всех выживших и очевидцев, на всех жителей города.
Однако по прошествии времени люди, которых множество раз допрашивали, смогли наконец оставить это в прошлом. В процессе переживания многие каким-то образом смогли создать свою версию событий – раз за разом вспоминая и рассказывая об этом, они все время что-то подправляли, улучшали и систематизировали. Возможно, поэтому было так увлекательно слушать их, как казалось, отрепетированные рассказы.
Интереснее всего были разные версии одних и тех событий от разных людей – это заставляло задуматься о том, насколько эфемерной может быть реальность.
Люди искренне верят в то, что их слова – это фактическое описание увиденных ими событий, но мало кто задумывается над тем, как все-таки сложно достоверно описать то, что ты видел. Это скорее невозможно. Убеждения, уловки восприятия и памяти разных людей формируют совсем разные описания одних и тех же событий. Знания, полученное образование и даже черты характера неизбежно влияют на их точку зрения на произошедшее, создавая когнитивные искажения.
Поэтому, кажется, абсолютно невозможно узнать, что же произошло на самом деле. Исходя из этого, необходимо признать, что все написанное в учебниках или газетах не более чем общий знаменатель – информация, совпавшая во всех доступных источниках. Наверняка всем известно, кто кого убил, но даже непосредственные участники вряд ли осознаю?т все факторы и условия, приведшие к событию. Другими словами, правду знает только всевидящий бог – если он, конечно, существует.
Помню, придя к такому заключению, я сильно расстроился. Я ведь изучал право. Оказалось, очень самонадеянно было верить, что человек может судить другого, опираясь на достоверные факты – их, выходит, и вовсе не существует.
У меня тоже остались воспоминания об убийствах, но я тогда учился в начальной школе, и они сводились к тому, что все взрослые были крайне взволнованы, потому что произошло нечто столь ужасное.
Согласившись помочь Сайге, я решил изучить газеты того периода, чтобы разобраться с хронологией событий. Однако она сочла это абсолютно необязательным, поскольку хотела избежать любой предвзятости в расследовании. Так что я не посвящал этому много времени и сил. Сайга выдавала мне не только деньги на проезд и питание, но и каждый день платила жалованье, так что для меня это была своего рода подработка в небольшой поездке.
Сайга какое-то время сама подрабатывала, чтобы профинансировать это расследование, – правила домашние задания, работала в магазинчике, торговавшем бэнто[33 - Бэнто – обед навынос, однопорционная упакованная еда. Традиционно бэнто включает в себя рис, рыбу или мясо и один или несколько видов нарезанных сырых или маринованных овощей в одной коробке с крышкой.]. Она приступила к работе и ни секунды не сомневалась, стоило ей принять решение. Сайга даже рассчитала точное количество рабочих часов, необходимых, чтобы заработать нужную сумму.
Мы остановились в гостевом доме минсюку[34 - Минсюку – бюджетный вариант японской гостиницы, в которой прием гостей не является основной специальностью – зачастую это просто несколько комнат в традиционном японском доме, сдаваемые хозяевами под ночлег для проезжающих путешественников; наиболее распространены в сельских регионах Японии, особенно в деревнях, слишком незначительных для полноценной гостиницы или рёкана.] – в разных комнатах, разумеется. Мы много раз возвращались в К. и каждый раз останавливались в одном и том же гостевом доме у станции. Практически каждую ночь мы проводили вдвоем за расшифровкой интервью. Хозяева наверняка приняли нас за исследователей местного фольклора.
Да, расшифровывать было очень трудно.
Час или два, казалось, пролетали незаметно, но это крайне утомляло. В день мы опрашивали несколько человек, и кассеты все продолжали копиться. Было важно хоть в общих чертах записать каждый рассказ, ведь по возвращении в Токио практически не получалось найти нужное место на записи. Это походило на зубрежку перед экзаменом – помню, я точно так же ездил в Токио и обратно, сдавая вступительные экзамены в университет. Я приезжал в столицу и занимался, не отрываясь, ровно до того самого момента, как нужно было отправляться на экзамен.
Сайга была предельно серьезна. Не припомню, чтобы она говорила без необходимости. В конце дня, закончив трудиться, мы могли немного поговорить перед сном, открыв баночку пива. Вот что я помню.
III
Да, должен признаться, я был тогда увлечен этой девушкой.
Это были не совсем романтические чувства – скорее, желание поближе узнать ее, понять, о чем она думает.
Макико не была красавицей, но ее точно сложно было не заметить – такая девушка словно излучает особую атмосферу. Думаю, мужчины вокруг это чувствовали.
Подруги? Не думаю, что они у нее были. Казалось, к другим женщинам в компании она относилась холодно и немного пренебрежительно, а если ей нужна была помощь, то напрямую обращалась к мужчинам. Помню, она говорила что-то о том, что мужчины более прямолинейны и с ними проще общаться.
Но я бы не сказал, что Макико была из женщин, гонявшихся за мужчинами, или из тех, что начинают сердиться, если окружающие не носят их на руках.
Не была она и девчонкой-сорванцом, которая с детства дружит с мальчиками, – из тех, что считают девочек слишком скучными и зажатыми, и предпочитают мужскую компанию. Такие девчонки в глубине души обычно оказываются куда женственнее своих сверстниц.
Это точно не про Сайгу. Она была очень сухой. Окружающие девушки не видели в ней соперницу – скорее, человека сдержанного и неэмоционального, с другими, отличными от их, ценностями.
Мое мнение о ней? Она никому не доверяла.
У нее точно не было никакого желания участвовать во всех этих девчачьих играх и спорах, быть частью женской компании. Казалось, ей не нравится сама идея командной работы, необходимость делать что-то вместе. По моим наблюдениям, пусть она и не доверяла никому, в ситуациях, требовавших социального взаимодействия с другими людьми, Макико всегда предпочитала мужчин женщинам. Любую помощь она не воспринимала как одолжение, а старалась непременно отплатить – выстроить взаимовыгодный обмен.
Возможно, поэтому Сайга и выбрала меня. Со мной было проще сработаться, и она знала, что отношения не зайдут дальше положенного.
Когда мы работали над записью интервью, я все размышлял, какой он – парень, с которым она встречается, и почему она не попросила его о помощи. Возможно, их расписания не совпали, или Макико попросту не хотела смешивать работу и личную жизнь. За все время я так и не смог понять, какая она в обычной жизни, – Сайга ни с кем не позволяла себе расслабиться.
Наедине со мной она было такой же, какой я помнил ее по клубу.
Я никому не сказал о том, что мы работаем вместе, и, думаю, она тоже никому не говорила. Она была не из тех, кто делится с окружающими каждым своим шагом, да и, перейдя на четвертый курс, в Клубе путешественников больше не показывалась, поэтому никто из наших общих знакомых не заметил, что мы одновременно отлучались из Токио.
Когда из ее работы получилась книга, Макико предложила указать меня как ее помощника, но я отказался. Почему-то я не хотел, чтобы всем стало известно, что я ей помогал. Я хотел, чтобы все это осталось приятным воспоминанием. В конце концов, мои инициалы оказались в книге, но никто из моего окружения так и не догадался, что это я.
IV
О том, что Сайга была связана с произошедшим и бывала на месте преступления, я узнал только когда мы начали работу. Она ничем себя не выдала; я был крайне удивлен, узнав об этом в разгар одного из интервью, но изо всех сил старался сохранять спокойствие.
Я и представить себе не мог, что она была одной из тех соседских детей, о которых писали в газетах – они были на празднике в тот день, но не пили отравленный сок. Я полагал, что Сайга всегда жила в Токио, не зная о городе из ее детства. В университетские времена она точно жила в Токио.
До того момента я втайне переживал, что, завидев студентов из столицы, задающих вопросы о массовых убийствах, случившихся когда-то давно, люди откажутся говорить. Но, услышав ее фамилию, многие сразу охотно шли на контакт и много вспоминали. В первый раз я очень удивился и даже спросил, не были ли они старыми знакомыми. Тут же словно пелена спала с моих глаз. То, что должно было стать простой подработкой, вдруг изменило мое представление о ней. Всегда холодная и собранная, Сайга вдруг решила заняться происшествием из своего детства – а ведь, возможно, именно это событие и сделало ее такой. Возможно, она так и не смогла пережить его, избавиться от этой ноши.
Это недалеко отсюда – дом, где все произошло. Он должен быть на улице, идущей вдоль реки.
Я всего один раз бывал там вместе с ней. Да, лишь однажды. Думаю, она в одиночку ходила туда несколько раз.
Это был каменный дом с историей. Хотя уже тогда он выглядел пустующим. В холле были круглые витражные окна. Казалось, весь мир забыл о том месте. Честно говоря, дом выглядел абсолютно заброшенным. Несмотря на в чем-то предвзятое отношение из-за совершенных в нем преступлений, он не произвел на меня никакого впечатления.
Дерево индийской сирени у парадного входа?.. Ну, не припомню. Белые цветы? Не могу сказать. Я был в том доме в августе, но не помню, чтобы что-то тогда цвело. Хотя я мог просто забыть об этом.
Я сопровождал ее почти на всех интервью. Единственный раз я не пошел, когда Сайга отправилась беседовать с Хисако Аосава в тот дом. Она убедила меня в том, что в моей помощи нет необходимости. Поэтому я видел тот дом лишь однажды. Это случилось, когда мы закончили со всеми интервью и собирались вернуться в Токио. Последнее, что я увидел, был тот дом. Сайга не отрываясь смотрела на него, пока не пришло время бежать на поезд.
V
Ох, с реки дует сильный ветер… Абсолютно непредсказуемый.
Здесь холм, поэтому ветер порой дует в неожиданных направлениях.
Город с рекой, протекающей сквозь его центр, – не такая уж большая редкость, а вот город на холме, обрамленном руслами двух рек, – такое встретишь не часто. Место для такого города наверняка выбирали по оборонительному принципу.
Здесь довольно долго можно идти прямо, никуда не сворачивая. Приятно гулять вдоль реки по пешеходным дорожкам, на которых запрещен проезд транспорта. Возможно, поэтому этот город стал родиной нескольких известных философов. Как там говорят в Киото, «пешие прогулки – источник вдохновения»?
Поразительно, как простая прогулка всколыхнула воспоминания.
Помню, как я сидел в темном доме, заполненном людьми, в небольшом отдалении от нее, и отвечал за магнитофон.
Действительно, люди – самая большая загадка. То, какими они предстают перед другими, меняются в зависимости от собеседника, места или обстоятельств. Все так делают, в той или иной степени.
Однако, я был поражен до глубины души, слушая, как Сайга проводит интервью. Она становилась кем-то совсем иным – кем-то, кого я раньше не знал. Она, безусловно, была очень умна, но об этом ее таланте я не догадывался.
С того самого момента, как Макико попросила меня о помощи, мне было интересно услышать, как она будет расспрашивать людей. Раньше я не видел, как она устанавливает контакт с другими людьми, а в этот момент как никогда хорошо можно увидеть истинный характер человека.
Я ожидал, что вопросы Сайга будет задавать четко по делу, холодно и спокойно.
Но все было совсем не так.
Более того, с каждым новым человеком она вела себя по-разному.
Сложно объяснить, но Макико словно каждый раз становилась именно тем, кого хотел видеть ее собеседник. Она моментально преображалась. Даже манеру речи меняла. С кем-то робкая школьница, с кем-то говорила игриво, без капли стеснения, как студентки нынче. Не знаю, хорошая ли это черта для интервьюера, – возможно, здесь важно постоянство.
До тех пор я не видел, чтобы Сайга направляла на кого-то всю свою энергию и внимание, и был крайне удивлен. Можно даже сказать, это было неприятное ощущение.
Казалось, она сама не осознавала, что это происходит.
Как-то раз я спросил ее, зачем она меняется во время интервью. Еще в самом начале, когда с удивлением заметил эту метаморфозу.
Макико рассеянно переспросила, что я имею в виду.
Я решил, что она дразнит меня, и рассмеялся:
– Ты была великолепна! В какой момент ты понимаешь, какой нужно быть с каждым человеком?
Она лишь посмотрела на меня озадаченно и переспросила, о чем это я.
– Ну как же, ты сейчас была совсем другим человеком – выражение лица, манера говорить, все отличалось! Словно ты актриса, играющая роль, – ответил я.
