Полная версия:
Участковый Касымов и опасная игра
Олжас Сериков
Участковый Касымов и опасная игра
Рассказы парковщика
История третья
1.
За время, прошедшее с момента нашего знакомства, мой новый сосед – экспансивный дервиш Ерлан сумел найти свое место под холодным солнцем района Гвардии. Хотя слово «найти» не полностью отражает темперамент Ерлана – он скорее втиснулся или ввалился, расталкивая конкурентов локтями и с жадностью хватая те крохи, которые могли выложить за его услуги жители этой небогатой части города. Участь скромного охранника парковки Ерлана не устраивала. Себя он называл брахманом – существом четвертой касты, который вынужден проводить время в затхлом вагончике, окруженный презренными неприкасаемыми вроде меня. Физическая работа, по словам Ерлана, считается слишком грязным занятием для светлых людей четвертой касты. Согласно теории эволюции, доставшейся таким, как Ерлан, по тайным каналам от жителей Атлантиды, точка сборки у брахманов находится в районе сердечной чакры, а такие люди должны заниматься только духовными практиками.
Он и занимался – всем, чем только возможно. Гадания, предсказания, снятие негатива и венца безбрачия, целительство и исцеление всего, что только возможно – от бесплодия до инфекций, – биоэнергетика, изготовление амулетов и оберегов, снятие порчи, приворотов и проклятий, экзорцизм, излечение от алкоголизма и наркомании, а также решение личных бытовых проблем и советы по ведению бизнеса, – это весьма неполный список услуг Ерлана, которые он предлагал в рукописных объявлениях, расклеиваемых им лично по всему району. Консультации в сфере бизнеса звучали особенно фантастично, поскольку Ерлан вечно ходил без гроша в кармане, а если у него появлялись деньги, то он их моментально спускал на азартные игры, водку и некачественную местную траву.
До полного безобразия он, правда, не опускался – например, из-под заборов мне его извлекать не приходилось, и спиртное в подворотнях он не употреблял. Тем не менее, в вагончике Ерлан находился большей частью в горизонтальном положении и в непонятном обкуренно-нетрезвом состоянии, так что разглядеть, в какой чакре блуждает в данный момент его брахманская точка сборки, за клубами дыма было абсолютно невозможно.
Однажды его подстерегли конкуренты и забили обрезками труб в подъезде, куда дервиш наведался по вызову о будто бы снятии венца безбрачия с некой умопомрачительной особы лет двадцати пяти. Оказалось, что фото конкуренты взяли из Интернета и отправили на телефон Ерлану вместе с надрывным текстом о переливающихся через край желаниях исстрадавшейся красавицы. Получив фото, Ерлан без всяких объяснения бросил на полпути лечение запойного алкоголика и побежал по указанному адресу. Потом он две недели провел на лежанке в нашем вагончике, выходя на воздух только по крайней нужде. Кости ему не повредили, но ран и синяков оказалось достаточно для того, чтобы Ерлан прекратил визиты к клиентам на дом. Придя в себя от избиения, он превратил вагончик в свой офис и начал прием посетителей в правой части нашего железного корыта. Я не возражал – клиенты в основном приходили интересные.
Одним хмурым апрельским утром к нам заглянула некая Наталья Алексеевна из девятого дома. Ее сын Юра заснул на школьной перемене, во время игры на планшете.
По словам мамы, всего несколько месяцев назад школа ужесточила политику в отношении сотовых телефонов и прочих гаджетов, но это не мешало ученикам тайно проносить на занятия любые устройства, включая десятидюймовые планшеты. Едва дождавшись большой перемены, Юра тайком вышел из класса в туалет, достал из рюкзака айпад, нацепил наушники и…
Он не появился в классе после звонка, и учительница отправилась на поиски. Юра часто забывался за телефоном или планшетом, что было причиной серьезных разговоров с родителями. Но на этот раз ситуация оказалась еще более скверной. Юра лежал у стены в школьном туалете, в его ушах торчали наушники, а руки сжимали айпад. Он был без сознания и выглядел, словно в крепком сне. Учительница наклонилась и сильно потрясла школьника за плечо, но тот не отреагировал. Учительница быстро поднялась и в тревоге бросилась за медицинской помощью.
Школьный фельдшер сначала решила, что мальчик притворяется. Его пытались растормошить, кричали, кололи иголками пальцы, но все попытки разбудить Юру оказались безрезультатными. Его отвезли в больницу, где подключили к аппарату искусственного дыхания.
Наталья Алексеевна принесла фотографию сына и попросила Ерлана помочь.
Ерлан после инцидента в подъезде относился к незнакомым людям с большой осторожностью.
– Откуда вы обо мне узнали? – спросил он, продолжая лежать на топчане и смотря в потолок взглядом блаженного.
– Так это… – запнулась Наталья Алексеевна, удивленная неласковым приемом. – Галина мне сказала, из нашего дома.
– Да, помню, – кивнул Ерлан. – Было дело. А почему не хотите лечить ребенка традиционными средствами?
– Они уже делают все, что могут, – махнула рукой Наталья. – Вот только ничего не помогает. Они даже не знают, что с ним такое, чем вызвано это коматозное состояние. Травм головы у него никогда не случалось, ничем серьезным не болел. Он просто отключился без всяких внешних причин. Врачи и полиция меня подозревают, что я что-то скрываю: либо он колется, либо пьет тайком. У нас в семье такого отродясь не было, мальчик примерный, только очень замкнутый. Как уткнется в свой планшет, так его оттуда не вытащишь. Но на учебе это не отражалось – оценки у него все хорошие.
– Вы сказали – полиция? – спросил Ерлан. – А им чего от вас было надо?
– В больницу приходил участковый, – пояснила Наталья Алексеевна. – Быстро пришел, в тот же день. Сказал, что это не первый случай, что они возбудили уголовное дело, и ему необходимо изъять планшет. Составил протокол и забрал планшет. Потом, правда, вернул, вчера это было.
– Какой участковый?
– Да наш, из районного участка полиции. Кажется, Азамат зовут.
Ерлан приподнялся на локте и посмотрел на Наталью. Впервые за все время разговора в его глазах появилось нечто похожее на интерес.
2.
Участковый пункт полиции представлял собой унылое, обшитое старым облупленным сайдингом, помещение на углу пятиэтажки, с желто-голубой вывеской и четырьмя зарешеченными окошками. Инспектор Азамат Касымов обитал в тесном кабинетике в самом конце длинного коридора, о чем посетителям с некоторым презрением поведал один из его коллег.
Когда Ерлан и Наталья Алексеевна вошли, лейтенант Касымов безнадежно смотрел в едва мерцающий экран огромного древнего монитора и набирал на почерневшей клавиатуре одну из миллиона с лишним бюрократических форм, заполнение коих, по мнению вышестоящих инстанций, должно было разнообразить скучную однообразную жизнь участковых инспекторов, а также стать залогом искоренения преступности и охраны общественного порядка в стране.
Азамат и Ерлан не виделись уже много недель, и появление ненавидевшего официальные структуры дервиша озадачило инспектора. Тем не менее, Азамат обрадовался неожиданной возможности отвлечься от бумажной рутины.
– Ну да, я забирал планшет, – подтвердил участковый, выслушав Ерлана. – Указание сверху было, случай серьезный, в центральном управлении целая следственная группа работает.
– А что, правду говорят, будто такие случаи и раньше бывали? – спросил Ерлан.
– Бывали, и не только в Астане. Есть одно село недалеко от Атбасара…
– Да, я слышал, – кивнул Ерлан. – Но там вроде бы угарный газ или радиация. А в Астане какая радиация?
– Верно, у нас немного по-другому, хотя все подробности я не знаю, – сказал Азамат. – В том селе падали все от мала до велика, и происходило это без какой-либо закономерности. У нас в городе засыпают только подростки, в основном мальчики, и все они падают во время работы на компьютере, планшете или за сотовым телефоном. Никто не может понять, что с ними происходит, – все заснувшие подростки были в этот момент совершенно одни, ни с кем по телефону не разговаривали, так что это загадка.
– А зачем изымали планшет?
– Этого я не знаю, – честно признался инспектор. – Недели две назад пришла рассылка из районного управления внутренних дел о том, что дело находится на контроле в Министерстве, и там по этому вопросу создана следственная группа. Такие же указания получили все остальные участки в городе и, насколько я знаю, больницы, поликлиники и школы. Сам я тот планшет держал в руках не больше десяти минут. Его у меня забрал по описи майор из Министерства. Ничего не сказал, хотя я пытался узнать подробности. Я планшет сразу вернул, как только его принес курьер.
– Да, насчет этого у нас никаких претензий нет, – поспешила заверить Наталья и вытащила из пакета тот самый кусок пластика с потухшим экраном. – Вот он, я его с собой принесла. Только я в технике не разбираюсь, думала, может, вы проясните, чего удалось добиться полиции, и как там дела с другими пострадавшими.
– Точного количества заснувших подростков не знаю, – вздохнул инспектор. – Дело очень закрытое, нас в это не посвящают. Но другие участковые, у которых есть знакомые в больницах, говорят, что по городу уже упало не менее сорока школьников, и никто из них еще не проснулся. Вроде бы в Министерстве боятся социального взрыва и потому максимально засекретили все данные. Что делают следователи с планшетами, тоже не могу сказать, сам профан в таких делах. Но, исходя из опыта, предполагаю, что у них есть эксперты-компьютерщики, которые таким образом ищут связь между состоянием детей и программами, установленными на их планшетах и телефонах. Сейчас чего только нет в этих айфонах – не удивительно, что дети сходят с ума.
– Мой сын не сошел с ума, он спит, – с обидой заявила Наталья Алексеевна.
– А вы проводили в школе какие-то обходы, опросы свидетелей? – спросил Ерлан.
– Нет, по данной категории дел нам сверху дано указание ничего не делать, – ответил инспектор. – Я же сказал, все на контроле в Министерстве.
– Нам почему-то тут внизу не видно, чтобы они наверху что-то там контролировали, – вскипела терявшая терпение мать.
– А вам самим, как участковому, разве не интересно, что происходит на районе? – осведомился Ерлан.
Инспектор устало посмотрел на экран компьютера, оценил количество форм и анкет, необходимых к заполнению до конца рабочего дня, проанализировал возможность сослаться на занятость и министерские инструкции, но в итоге лишь виновато кивнул и ответил:
– Да, я тоже не вижу никаких результатов. А ведь только в нашем районе за последнюю неделю заснуло три ученика. Мой долг, как инспектора, участвовать в профилактике правонарушений на своем участке. Никто не поручится, что завтра в вашей школе не упадет еще один подросток, а нам тут, как вы выразились, внизу, могут выявиться такие детали, о которых следователи из Министерства никогда не догадаются. Пожалуй, я с вами схожу в школу, и проведем небольшой опрос свидетелей.
– Ой, давайте через часик, – попросила обрадованная Наталья. – Я только домой заскочу, обед приготовлю, и сразу в школу.
– Хорошо, в четырнадцать тридцать встретимся на крыльце, – согласился Азамат. – Ваш сын ведь учится во вторую смену?
– Да, верно.
– Я тоже приду, – пообещал Ерлан. – И захватите с собой планшет, может, удастся что-то новое узнать.
Наталья ушла, а инспектор спросил у дервиша:
– Думаешь, удастся получить за это приличные деньги? Видно же, что они не из олигархов.
– В этом районе лучше брать все, что попадается, иначе не выжить, – развел руками Ерлан и налил себе воды из старинного графина с солидной стеклянной пробкой. – Откуда у тебя такой антиквариат?
– Участок старый, многое тут еще с семидесятых годов, – объяснил инспектор. – Слышал, тебя недавно хулиганы побили?
– Руки у них коротки, – беззлобно отозвался Ерлан. – Сзади напали, в темноте, иначе я бы им показал, как дерутся в Майкудуке. Я их знаю, так что не сегодня, так завтра найду, и они за все ответят. А ты, участковый, чем спрашивать, лучше бы арестовал этих хулиганов?
– Я в такие дела предпочитаю не вмешиваться, – отвел взгляд инспектор. – Нападение ведь на тебя было совершено не просто так, а это были, если можно так выразиться, издержки профессиональной деятельности? Ты в последние месяцы бурную деятельность развел. Ко мне уже несколько человек приходило с жалобами на тебя – взял, говорят, деньги, одному пообещал исцеление, другой – новую работу, и с тех пор нет ни работы, ни денег, ни тебя.
– Ни от кого я не прячусь, – процедил Ерлан. – Вот ведь народ! Мне ничего сказать не могут, а сразу в полицию идут. И ты что, как-то им помог?
– Я таким делам хода не даю, – уверенно ответил Азамат. – И, слава богу, до письменных заявлений пока не доходило – жаловались только устно. Но тебе я бы посоветовал вести себя осторожнее. Может, тебе с них деньги не заранее, а после брать? Имею в виду, как твои чудеса исполнятся?
Ерлан посмотрел на инспектора как на душевнобольного и сказал:
– Ага, после этого они меня и на порог не пустят. На кой я им потом сдался, когда у них все хорошо? У всех людей психология одинакова – когда им что-то надо, готовы последнее отдать, а вот если они это получили – то уверены на сто процентов, что добились всего сами, своими усилиями, хотя палец о палец не ударили для достижения результата.
– С мамы этого заснувшего мальчика ты деньги тоже вперед взял?
– Я еще ничего с нее не взял, – рассердился дервиш. – Ее ребенок лежит в коме, а я буду требовать с нее деньги? Ты думай, что говоришь.
– Мне кажется, ты находишься во власти двойных стандартов, – заключил инспектор, возвращаясь к работе над отчетом.
– Да брось ты, все ты понимаешь, – пробормотал Ерлан, озираясь в поисках чего-нибудь съестного. – Вот вытащим пацана с того света, и мама так обрадуется, что сама меня вознаградит. Тут уж зависит от человека, кто во сколько готов оценить благополучие своего чада.
– Интересно получается, – сказал инспектор, не отрывая взгляд от экрана. – Вытащим мы его вместе, а вознаградит она только тебя.
– Да ну тебя, достал уже! – разозлился дервиш. – Лучше в школу пойду, покурю там у входа.
– Подожди, я с тобой, – сказал Азамат. – Честно скажу, одним местом чую, что не надо лезть в это дело, раз напрямую из управления запретили. Но они там в управлении не видят каждый день местных жителей. Я вернее соглашусь каждый день получать разносы от руководства, чем испытать на себе гнев такой мамаши.
3.
В школе расследование поначалу не заладилось. Учителя ничего не знали или не хотели говорить, ссылаясь на занятость. Все отмечали только предельно нелюдимый и замкнутый характер Юры, но не знали, как это может быть связано с болезнью.
На большой перемене классный руководитель разрешила побеседовать с одноклассниками Юры. Два паренька, чаще других общавшиеся с Юрой, рассказали, что в последнее время он практически все свободное время зависал в моде одной известной игры. В день падения он тоже выходил на каждой перемене в туалет, чтобы там поиграть в тот же мод без свидетелей.
– Те двое, которые заснули в других школах, тоже в этот мод резались, – сообщил один из ребят.
– Откуда вы знаете? – спросила мама.
– Да все это знают, – уверенно сказал паренек.
– Дайте планшет, – попросил Ерлан и протянул айпад мальчику. – Покажи, что это за игра.
Школьник привычным движением включил планшет, с минуту изучал экран и пробормотал:
– Почему-то этой игры тут нет. Наверно, случайно стерлась, такое бывает. Ничего, мы ее сейчас обратно закачаем.
Ученик произвел несколько загадочных для Ерлана и Азамата манипуляций, после чего показал им зеленоватую иконку на главном экране:
– Вот игра, видите, появилась.
– Ну включай, мы же не знаем, как, – нетерпеливо протянул дервиш.
Мальчик пожал плечами и запустил игру. Открылся интерфейс с крайне примитивной графикой. Школьник около минуты химичил в игре, а потом вернул ее маме Юры со словами:
– Тут стерта вся история, как будто никто и не играл. Эта игра запоминает прогресс, а Юрка продвинулся уже очень далеко. Но планшет никаких достижений не показывает.
– Это он сам стер историю? – спросил инспектор.
– Не знаю, но скорее всего, вряд ли, это его любимая игра. Он специально закачал мод, чтобы лазить в Нижнем мире, потому как в обычном мире и в Крае он уже все прошел, что можно. А тут никаких достижений не сохранилось, хотя планшет не полетел, – ведь остальные приложения на нем работают.
– А ты тоже играешь в эту игру?
– Раньше у нас весь класс играл, но потом надоело, сейчас много новых игр, а эта уже устарела. Только Юрка в нее играл в последнее время.
– А ты не сможешь определить, играл он в эту игру в момент падения?
– Не получится, – замотал головой школьник. – Я же говорю, кто-то стер историю. Я думал, она появится автоматически, ведь планшет настроен на учетную запись Юры. Но прогресс не сохранился, а это значит, что кто-то сделал это специально – может быть, сам Юра, больше некому. Только зачем это ему понадобилось? – ведь это его любимый мод.
– Может, попросите помощи у Ромы? – предложила классная руководительница, присутствовавшая при разговоре. И на вопросительные взгляды ответила: – Это наш преподаватель информатики и школьный айтишник. Скажите ему, что вы от меня, он вряд ли откажет.
Преподавателя информатики обнаружили в полутемной каморке в самом дальнем и страшном закутке первого этажа, куда никогда не ступала нога ни школьника, ни другого учителя, кроме самого айтишника. Здесь в двух небольших комнатах находился школьный сервер. Здесь же посреди неимоверно заваленных компьютерными деталями коробок и столов сидел одетый во все черное Рома Богомолов. Увидев инспектора и дервиша, он снял с черепа огромные наушники с торчащими в стороны антеннами и устало произнес:
– Опять вы? И что вам от меня на этот раз понадобилось?
Ерлан и Азамат с трудом узнали в бритоголовом, но поросшем густой бородой и усами сатаниста из седьмого дома, которого они однажды побеспокоили в связи с расследованием дела о полтергейсте.
– А… Мы не знали, что вы – это вы, – сбивчиво попытался оправдаться инспектор.
– Имидж поменял? – подмигнул Ерлан Роме как старому знакомому. – А как же поклонение Сатане?
– Это не ваше дело, – буркнул Рома.
– Думаю, это действительно не наше дело, – взял себя в руки Азамат. – Мы тут по одному важному вопросу. Слышали, что произошло с Юрой? Это его мама, и у нас есть к вам одна просьба.
Айтишник напряженно молчал и не выказывал никакого желания помочь и вообще беседовать с незваными гостями.
– У нас есть планшет Юры, – продолжал Азамат. – Его одноклассник сказал, что Юра проходил мод одной игры и, скорее всего, в это время он упал. Мы думаем, что кто-то, возможно, стер данные игры, но не знаем пока, зачем это сделали. Вы не можете посмотреть планшет и восстановить данные?
Преподаватель информатики отвернулся и пробормотал, глядя в стену:
– Я очень сильно занят, и данный вопрос не входит в мою компетенцию. Обратитесь к профессионалам.
Наталья Алексеевна не выдержала и, выступив вперед, отчитала айтишника за отсутствие всякого взаимопонимания. Это, однако, произвело на Рому прямо противоположное действие: он втянул голову в плечи, надел обратно наушники и уткнулся в экран компьютера, на котором светились непонятные десятичные символы.
Ерлан переглянулся с инспектором и решил взять инициативу в свои руки. Первым делом он вывел в коридор и отправил домой сорвавшуюся на крик Наталью Алексеевну, предварительно пообещав разобраться с этим делом. Затем он плотно закрыл дверь, подошел к айтишнику с очень грозным лицом и прохрипел:
– Парень, ты если не хочешь помогать, будь уверен – мы тебя можем заставить это сделать. Дело касается больного ребенка, а за детей я любого порву. И сними наушники, когда с тобой говорит старший.
Рома снял наушники и исподлобья посмотрел на дервиша.
– Чисто для информации скажу – в школе есть охрана, вы это видели, когда входили. А пульт охраны управляется отсюда, и я в любой момент могу их позвать. Так что свои угрозы придержите при себе. А насчет школьника я уже сказал – это не мое дело.
– Да ладно тебе, парень, – инспектор попытался разрядить обстановку. – Это ведь и твой ученик тоже. Ты что, не хочешь помочь родной школе?
– Не знаю, не знаю, – покачал головой Рома. – Даже если бы я хотел помочь, я не уверен, что смогу это сделать. Уже завтра вы меня тут можете не застать.
– А как ты здесь вообще оказался? – спросил Ерлан. – Ты же вроде в какой-то компании работал?
– Я и сейчас там работаю, – ответил Рома. – Только я там перешел на совместительство, а основная работа здесь – в школе. Думал, в армию не заберут, как учителя. Но недавно пришла повестка, а потом и вербовщик из военкомата приходил. Я должен явиться к ним в течение трех дней, иначе меня доставят туда силой.
– А как же учительская должность?
– Это теперь, вроде бы, распространяется только на сельские районы, – уныло пояснил Рома. – Они сказали, что айтишников в армию забривают с особенным удовольствием, и чтобы я приготовился, – они мне уже и часть подобрали недалеко от города, а в свободное время меня будут привозить в военкомат, чтобы я им сеть настраивал и компьютеры чинил. Не скажете, почему все считают айтишников кем-то вроде рабов, бесплатной рабочей силой? В школе то же самое – любой учитель может приказать, чтобы я чинил его личный компьютер и считает это за должное. В районо вызывают – там тоже им все чини. Акимат по праздникам тащит на городские мероприятия, чтобы я там аппаратуру настраивал. И все – как само собой разумеется, без всякой оплаты.
– Ну хватит плакаться! – воскликнул инспектор. – Тебя районный военкомат вызвал?.. Задерживали мы как-то троих военных у одной пивнушки, пьяные были, как черти. Один из них – военный врач из райвоенкомата, он мне оставил свой номер. Если хочешь, попрошу за тебя официально, напишем, что ты оказывал помощь участковому, и ходатайствуем оставить как ценного кадра.
– Да, так они и согласились, – с сомнением проговорил Рома.
– Если у тебя есть другие варианты, тогда пожалуйста, действуй. Только вот мне кажется, что никаких вариантов у тебя нет, раз прячешься в подвале и находишь утешение в работе.
– Ваше предложение – тоже не стопроцентная гарантия, – возразил айтишник.
– Так мы же от тебя не сайт Майкрософта взломать требуем, – устало сказал Азамат. – И не за себя просим, а за пацана.
– А хочешь, тебя по состоянию здоровья комиссуют? – неожиданно предложил Ерлан.
Рома отшатнутся от него и предупредил:
– Я уже говорил, у нас тут есть охрана…
– Да не собираюсь я тебя бить! – Ерлан выставил ладони, демонстрируя самые мирные намерения. – Ты разве не слышал о моих способностях? Я могу сделать так, что окружающие поверят в любую болезнь по твоему выбору. Хочешь, сделаю тебя психом? Не по-настоящему, конечно, но медицинская комиссия поверит однозначно.
– А как ему потом в школе работать? – спросил инспектор. – Его ведь отовсюду с такой справкой выгонят.
– Да, об этом я не подумал, – закусил губу Ерлан. – Ну, есть и другие болезни, менее опасные для карьеры. Выбирай любую, я ее тебе устрою, а как получишь белый билет, вернем тебя в нормальное состояние.
– Ерлан, – рассудительно обратился к другу инспектор. – Думаю, есть много других способов отвертеться от армии, и твои радикальные методы мы будем рассматривать не в первую очередь. В любом случае, Роман, ты видишь, у нас есть и связи, и самые разные идеи, так что мы – те самые помощники, в которых ты сейчас остро нуждаешься. Так что скажешь?
– Ладно, достали уже, давайте ваш планшет, – сдался Рома.
4.
Школьный айтишник минут десять копался в планшете, подключил его с помощью кабеля к своему компьютеру, затем некоторое время провел в Интернете, после чего вздохнул и обратился к незваным гостям:
– На планшете кто-то хорошо покопался в учетной записи, стер все, что связано с игрой, и вообще с любыми играми. Это странно. Я нашел в социальных сетях сообщество, которое распространяет мод игры, там обещают яркие впечатления и полное погружение в реальность. Таких сообществ в сети много, и я не ручаюсь, что парень играл именно в тот мод, который я нашел. Поэтому не могу дать гарантии…
– Ну ты так не перестраховывайся, мы же тут с неофициальной миссией, – успокоил Рому Ерлан. – Будь уверен, это именно то сообщество, которое нам нужно, ты же профессионал, искал долго… Я считаю, что болезнь мальчика связана с этой игрой, поскольку все заснувшие упали именно во время работы с планшетом. Если мы не можем отследить историю, то, возможно, имеет смысл повторить все действия Юры и попытаться понять, что он делал в игре, с кем обменивался сообщениями? Может быть, у него деньги вымогали или еще что-то в этом роде?
