скачать книгу бесплатно
– Оттуда… – Леонид Самуилович неопределённо махнул рукой в сторону. – Здание института купил один банк и, не мешкая особенно, сдал его в аренду какой-то коммерческой организации. Вот, теперь можешь вблизи любоваться и изучать новых коммерсантов. Редкая возможность, поверь мне.
Андрей с удивлением взглянул на заведующего кафедрой. Леонид Самуилович грустно улыбался.
– И не надо лететь за тысячи километров. Вот они. Говорят, у них ещё и кухня своеобразная. Балтийскую селёдочку слабого посола любят жарить.
Леонид Самуилович замолчал, и они с Андреем задумчиво наблюдали за тем, как энергичные человечки перетасовывают свой товар.
– А я Андрюша …– Леонид Самуилович замешкался, подбирая слова. – Уезжаю я, Андрюша.
– И вы тоже? – уныло спросил Андрей, не поворачивая головы.
– Да. Там, вроде, и работу предлагают. А здесь…
– А здесь – «пошёл прочь с дороги»…
Леонид Самуилович с удивлением взглянул на Андрея:
– Да. Так и есть – пошли вон. Здание-то купили, а про сам институт даже не вспомнили. Получается, что лишние мы здесь.
– Получается что так.
– Ты вот что, Андрей… – Леонид Самуилович дотронулся до его рукава. – Держись здесь. Если у меня все наладится там, я тебя постараюсь вытащить. Хорошие специалисты – большая редкость, везде нужны.
– Здесь только они никому не нужны, – возразил Андрей и печально поджал губы. – Удачи вам, Леонид Самуилович. Спасибо… за заботу и не забывайте… – Андрей повернулся и побрел к себе.
В кабинете он сел у окна и, подперев ладонью подбородок, стал смотреть как ветер треплет лоскуты целлофана и зелёных сетей, развешанных на кривых досках строительных лесов. Вдруг дверь распахнулась, и в комнату ворвался запыхавшийся его приятель, Борька, и прямо с порога, не переводя дыхания, выпалил:
– Андрюха! Работа есть!
– Какая? – насторожился Андрей.
– Этих видел? – Борис прищурился и пальцами растянул веки. Андрей кивнул головой. – Им продавцы нужны. Сами-то они по-русски говорят с трудом, а торговать надо. На рынке места у них есть…
Андрей побледнел, встал и молча вышел из комнаты.
На следующий день, рано утром он собрал вещи и вернулся к родителям на дачу.
Родители, обеспокоенные таким неожиданным визитом, весь день не давали ему прохода, терзая вопросами что да как, да почему. Андрей терпел, терпел, отговаривался, выкручивался, как мог, но, чувствуя, что отступать уж более некуда, сознался и с мрачным видом объяснил: институт закрыли, а здание отдали вьетнамцам под склад риса, после чего родители немедленно успокоились.
– Мы-то думали у тебя что-нибудь со здоровьем… А это,– отец небрежно махнул рукой. – Образуется. Время все исправит и всё расставит по своим местам. Ух, и напугал же ты нас. Погостишь здесь недельку другую, отдохнёшь. Походишь в лес, на рыбалку, а там видно будет. Вот увидишь – всё образуется, – повторил он.
Мать сочувственно погладила сына по плечу. Андрей вздохнул и немного успокоился. Родителям с высоты их прожитых лет, наверное, виднее что важнее, а что «образуется», потому что суеты в их жизни тоже хватало, а время идёт и всё проходит, всё меняется, как снаружи, так и внутри.
То, что казалось вначале ужасным, чуть ли не катастрофой, угловатым и цепким, с течением лет, как будто стирается, принимает более мягкие очертания, расплывчатые формы и даже начинает казаться комичным. Кто может точно сказать, когда закончится один этап в жизни, и как это будет выглядеть, и где начнётся то, что принято называть «новой жизнью»? Конечно, хочется, чтобы всё шло гладко, без срывов и обвалов, но такое разве бывает? Этого почти никогда не бывает и остается необыкновенной редкостью, необыкновенным исключением из общепринятого правила.
Но, несмотря на все эти философские рассуждения и осознание того, что «всё течёт, всё меняется», на душе у Андрея продолжала висеть тяжёлая черная туча, от чего под этим августовским ясным небом краски дня показались ему блёклыми и смазанными.
«Работу жалко, столько усилий было затрачено, столько изучено нового, столько всего пришлось пережить и всё напрасно, всё впустую. Не дали закончить, сволочи. Время-то лечит, но и все тропки засыпает так, что обратно дорогу не найдёшь, столько песку навалит сверху, столько листвы натащит и не разберешь уж откуда пришёл. Придётся идти дальше… А куда? Куда идти-то? Куда пробираться? Все кинулись в разные стороны, кто во что горазд. Вон, и Леонид Самуилович уехал. Обещал не забывать… Да кто ж о таких, как я, вспоминает? Сейчас приедет, обустроится, жизнь и потекла своим чередом, а там и деньги придут, и все такое прочее. И надеяться не стоит, что о тебе вспомнят. Живой труп, можно сказать. Что делать-то, а?»
Дня два он не выходил со двора. Всё строгал, да пилил, помогая по хозяйству, а на третий день, прослышав, что Крынкины опять натаскали белых грибов, взял корзину и пошёл в лес.
Ходил, бродил под тенистыми лесными сводами, разговаривал сам с собой и с голосами своими, спорил, доказывал и, в конце концов, не придя к какому-нибудь решению, устал и замолчал.
Ближе к вечеру он вышел из лесу. В корзине грибов было выше, чем край, насыпано с горкой. Вышел он почти там же, где в прошлый раз, и опять пошёл через поле, тяжело ступая по высокой траве, то и дело, перекладывая корзину из одной руки в другую. Вдруг сзади послышался уже знакомый ему звук, будто кто-то ритмично бил молотком по бревну. Звук приближался. Андрей обернулся. Лошадь неслась прямо на него, точно так же, как в тот злополучный день.
И что на него нашло, и какая мысль промелькнула в его голове – неизвестно, но Андрей сделал осторожный шаг в сторону, словно хотел попробовать на прочность землю, прежде чем перейти болото, попавшееся ему на пути, где вся почва неустойчивая, зыбкая и страшно раскачивается под ногами. Куда бы и ходить не следовало вовсе, но раз уж попал, то придётся выбираться – иначе засосёт и следов не останется. Можно было бы и вернуться, но возвращаться некуда…
Оглянувшись, он заприметил небольшое углубление в земле, наступил в него и присел на корточки, поставив корзину рядом. Трава, что росла вокруг, скрыла его с головой. Там он и затаился, прислушиваясь к биению сердца и к приближающимся ударам копыт о землю.
Стук-стук, стук-стук. Ближе. Ещё ближе…
И тут он как выпрыгнет из своего укрытия, размахивая руками, и как заорёт во все горло, выпучив для ещё большего страха глаза. Не ожидавшая ничего лошадь, увидев перед собой выскочившее вдруг неизвестно откуда, почти что прямо из под земли, бешено орущее существо, резко остановилась, присев на задние ноги, и взвилась на дыбы, стала выше Андрея на целый человеческий рост, отчаянно забила в воздухе передними ногами и громко захрипела, вращая дикими от страх глазами.
Видела ли девушка куда спрятался Андрей и специально направила туда лошадь, чтобы проучить в очередной раз наглого и упрямого грибника, или не видела – неизвестно.
После того, как лошадь взвилась на дыбы, поводья наездница не удержала. Прижавшись к лошадиной шее, она судорожно пыталась ухватить болтающийся во все стороны кожаный ремешок, но лошадь, ударив землю передними ногами, вдруг злобно лягнула воздух, подбросив девицу в седле так, что одна нога её выскочила из стремени, потом опять поднялась на дыбы, наездница не удержалась в седле, перевалилась на одну сторону, сильно ударившись о землю, и тут лошадь понесла изо всех сил. Одна нога девушки запуталась в стремени, и лошадь волокла её по земле, сворачивая то в одну сторону, то в другую. Она пыталась освободиться, старалась дотянуться до ремня, но лошадь гнала вперёд все сильнее и сильнее, пока они не скрылись в лесу, в густых зарослях орешника.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
