скачать книгу бесплатно
– То, что ты узнаешь сегодня, неслыханно секретно, – сказал он важным и официальным тоном. – Какую-то информацию мы совсем не сможем открыть тебе. О чем-то сможем рассказать только частично.
– Я нахожусь, скажем так, в Лихтенштейне. Вы забрали у меня телефон. Ты боишься, что я позвоню кому-нибудь?
– Кое-что из известного нам не должно выплыть наружу. Ни при каких обстоятельствах. Никогда.
– Означает ли это, что вы не позволите мне вернуться домой?
Коннорс колебался. И когда он ответил, его голос снова звучал искренне:
– Я от всего сердца надеюсь, что наступит тот день, когда кому-то из нас разрешат отправиться домой.
Стоявший напротив Кристины молодой практикант был какой-то несуразный и толком не мог связать двух слов, но сейчас она могла использовать только его. Ей оставалось надеяться, что он справится со своим заданием.
В какой-то момент он старался не смотреть на нее, словно испытывал любовь к ней, несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте между ними, в следующий пытался поддержать разговор, вставляя тут и там различные члены предложения в случайном порядке. И то и другое раздражало ее, и она не знала, что больше.
Но, собрав свое терпение в кулак, Кристина заставила себя на всякий случай повторить все снова. От него требовалось связаться с больницей, с соседями по лестничной площадке Вильяма и с транспортной фирмой «Стадсбудет» и убедиться в том, что она уже знала. А именно, что они никого не посылали по адресу ее бывшего мужа и что его так называемый добровольный отъезд кем-то подстроен.
Лео Бьёрк слушал и записывал по второму кругу. И ни разу не упомянул то, что они оба прекрасно понимали: его задание не имело никакого отношения к их редакционной деятельности. Фактически ведь речь шла о личном беспокойстве, поскольку близкий ей человек исчез. Но пожалуй, они также, даже не высказав этого вслух, нашли для себя уважительную причину, почему надо заниматься данным делом. Вероятно, исчезновение Вильяма Сандберга являлось вершиной какого-то загадочного айсберга, политического скандала или события в тени новой, невидимой, холодной войны. И пожалуй, все впоследствии могло найти отражение в газетных публикациях, а значит, их действия были вполне обоснованны. Бывший военный эксперт по шифрам и кодам пропал вместе со всей своей аппаратурой и материалами. Это выглядело достойной темой для серии статей о чем-то иностранном и угрожающем, чего еще никто не знал.
Хотя для Лео и не требовалось придумывать какое-то логическое объяснение.
У него и мысли не возникло сомневаться по поводу такого поручения, практически оно воспринималось им как некий шаг вперед, и он хотел сейчас как можно быстрее приступить к его выполнению и доказать, насколько он эффективен и талантлив. Его ждала активная и серьезная работа с возможностью искать людей и брать у них интервью по своему усмотрению, находить собственные пути и способы узнать больше. Кроме того, ему представлялся шанс трудиться бок о бок с Кристиной Сандберг, и у него уже появились мечты о чем-то более романтическом, чем чисто профессиональные отношения.
В конце концов она замолчала, посчитав, что больше не стоит повторяться, а Лео Бьёрк закрыл свой блокнот и поднялся.
Кристина долго смотрела ему вслед сквозь стеклянную перегородку своего офиса. У нее не было времени сомневаться в нем.
Она взяла свой мобильник и нашла в нем имя, о котором по крайней мере год назад уже и думать забыла.
Тяжелая дверь открылась внутрь, за ней оказался огромный зал, и Вильям от неожиданности остановился на пороге.
По его периметру с равными промежутками стояли каменные колонны, которые в самом верху, на высоте шести метров, сходились, образуя куполообразный потолок. В одной из стен в ряд выстроились высокие окна. Украшенные витражами, они неравномерно пропускали внутрь лучи низко сидящего на небосводе осеннего солнца, в результате чего помещение казалось темным и освещенным одновременно. А гигантский камин, укравший другую стену, по размерам не уступал небольшой комнате в собственной квартире Вильяма. В центре зала висела огромная люстра, а под ней стоял массивный длинный стол из темного дерева, глубокие борозды и углубления на котором явно свидетельствовали о том, что владельцы замка пировали за ним со своими друзьями еще сотни лет назад.
Общую картину удачно дополнил бы жареный кабан на гигантском оловянном блюде посередине него в окружении сосудов с вином. Но сейчас там лежал удлинитель. От него тянулся серый кабель к ноутбуку, стоявшему в конце стола наверняка на расстоянии десяти метров от двери, в которую только что вошли Вильям и Коннорс. А за ним сидел мужчина в темной военной униформе.
– Франкен, – окликнул его Коннорс.
Тот кивнул в ответ, поднялся и направился им навстречу. Он оказался немного старше Коннорса, с испещренным морщинами лицом, и двигался медленно, словно каждый шаг причинял ему страдания. Он остановился на расстоянии нескольких шагов от них, а потом последовала процедура представления, обошедшаяся без рукопожатий, и генерал Морис Франкен (так его звали) поздравил Вильяма с прибытием, немного озадачив того, поскольку Вильям не знал, стоит ли ему поблагодарить или сказать какую-то гадость, но в конце концов предпочел промолчать.
– Я мог бы потратить массу времени, извиняясь перед тобой за то, что мы доставили тебя сюда таким образом. Но я не буду этого делать.
Вильям только кивнул в ответ и подождал, пока Франкен подошел поближе к ним и жестом предложил Вильяму сесть.
– Я не знаю, что Коннорс уже рассказал тебе.
– Я, пожалуй, могу утверждать, что он приложил немало усилий, стараясь совсем ничего не сказать.
Франкен кивнул. Гримаса, появившаяся у него на лице, напоминала улыбку. Хотя, возможно, всему виной были морщины.
– Ты получишь короткую версию, – сказал он.
– Меня сейчас отлично устроит любая.
– Мы притащили тебя сюда, поскольку нам нужны твои знания.
– Это я уже понял.
– Нам известно о твоих достижениях в определенной области. И сейчас мы стоим перед проблемой, с которой нам не справиться.
– И кто вы такие тогда?
– Ты можешь называть нас «организацией по сотрудничеству».
– Между кем и кем?
– Все зависит от ситуации. Главным образом между двумя десятками (а порой и большим количеством) разных стран от Европы до США, Южной Америки до Японии. Мы действуем в интересах всех наций, но без содействия с их стороны. Нас финансируют из особых фондов, однако только немногие знают, куда идут эти деньги.
Вильям одарил его коротким взглядом. Это могло быть правдой. И пожалуй, объясняло его присутствие сейчас в таком месте, возможность доставить самолетом из Швеции так, что никто не среагировал.
При этом Франкен же ни черта не рассказал.
– И как называется ваша организация?
Франкен покачал головой:
– Мы не существуем. Поэтому нам не нужно никакое название.
– Под эгидой ООН?
– Кое-кто в ООН знает о нас. Отдельные личности, двое или трое. Но поскольку мы не существуем, то и не подчиняемся никому. Мы анонимный орган, работающий ради безопасности всех наций.
Вильям смотрел между генералами какое-то время, пытаясь оценить вероятность того, что их слова соответствуют истине. Ему требовалось разобраться. С одной стороны, сказанное ими выглядело вероятным, но одновременно вся ситуация выглядела слишком абсурдной и странной, чтобы просто поверить им. Место. Как он прибыл сюда. Буквально все.
Он закрыл глаза. Постарался сосредоточиться.
Ради чего такого угрожающего и важного и одновременно секретного создают целую организацию и прячут ее ото всех на свете?
– Безопасности в отношении чего? – спросил он наконец.
Это был явно хороший вопрос, поскольку Франкен кивнул Коннорсу. Твоя очередь.
Коннорс сделал пару шагов по комнате.
– Мы… – начал он, но резко остановился почти сразу же. Ему понадобилось сделать паузу, чтобы подобрать правильное слово, которое означало бы достаточно много и достаточно мало одновременно. И он нашел его. – Мы перехватили последовательность цифр.
Его утверждение сразу же породило тысячу вопросов. Вильям выбрал один из них:
– Перехватили каким образом?
– Это не столь важно. Важно, что в ней заключена информация. Хорошо спрятанная, закодированная с помощью неслыханно сложного ключа или, точнее, ключей. В большом количестве. И они, кроме того, пересекаются вкривь и вкось, делая задачу практически нерешаемой.
Вильям кивнул. Почувствовал, как у него в душе вопреки его воле проснулся интерес. Это была его вотчина, подобными вещами он когда-то занимался и задачки как раз такого рода обожал. Выявить сложную закономерность, всегда скрытую при помощи самых разных ухищрений, сколь бы трудным код ни выглядел. Пробовать разные варианты, пытаться заходить со всех возможных сторон и смотреть, будет ли результат. Здесь, прежде всего, побеждала математика в комбинации с интуицией, и для него было чуть ли не высшим наслаждением, найдя систему, наблюдать, как то, что еще секунду назад выглядело простым набором символов и знаков, внезапно приобретало свое лицо и содержание, как некий кроссворд, где магическая буква вставала на свое место и решала все.
Маленькая толика Вильяма Сандберга сейчас радовалась, как ребенок в канун Рождества. Тогда как в остальном он чувствовал себя пятидесятилетним мужчиной, которого увезли из больницы против его воли.
– Каков источник? – спросил он, прекрасно понимая, что это вариант уже заданного им вопроса. Но он был крайне важен. Разные шифры имеют разные формы. Если бы он решил помочь им, именно это ему рано или поздно потребовалось узнать в любом случае.
– Мы не можем этого сказать, – ответил Коннорс.
– Речь идет о письменном тексте, радиосигналах или данных из какого-то файла?
– Мы не можем сказать этого тоже.
– А вы вообще что-нибудь можете сказать? – Он повысил голос, понял это, спохватился – не он ведь здесь решает – и попытался компенсировать свою оплошность ироничной улыбкой. – Извини. Мне просто пришло в голову, что гораздо легче помочь, если знаешь, в чем нужна помощь.
По-прежнему не слишком удачно. Но сарказм он ведь мог себе позволить, пока держал ситуацию под контролем и не давал им сломать себя. Он расслабился на секунду, но сейчас снова взял себя в руки и снисходительно посмотрел на обоих мужчин. Как бы говоря: мы слишком старые, чтобы играть в игры.
Коннорс бросил взгляд на Франкена, и тот кивнул.
Он вернулся на свое место с другого конца стола, подтащил к себе компьютер, нажал указательным пальцем на клавишу.
– Это, – сказал Франкен.
А потом неожиданно стало ужасно светло, словно кто-то зажег персональное солнце прямо над ними, и, подняв голову, Вильям обнаружил четыре видеопроектора, закрепленные на потолке над огромной люстрой над их головами. Сейчас они включились, повинуясь движению Франкена, и направили яркий свет на выцветшие обои всего в нескольких метрах под потолком, как раз туда, куда не проникало солнце и где до сих пор царила кромешная тьма. И теперь там появилась полоса из спроецированной информации, где данные непрерывным потоком перемещались от одной стены к другой.
Цифры.
Бесконечное множество цифр.
Они выстраивались в ряды и поднимались вверх, а их место занимали другие, появлявшиеся снизу, и, когда какой-то из рядов достигал верха стены, он смещался на одну колонку в сторону, в изображение следующего проектора, продолжал движение вверх и в сторону, пока не исчезал вообще. Параллельно с этим происходило нечто другое. Цифры меняли цвет, оказывались заключенными в рамку вместе с другими цифрами, приобретали ту или иную маркировку и перемещались на свое собственное поле в стороне от двигающихся вперед цифр вместе с другими, которые выбирались таким же образом. Красные цифры выстраивались в шеренги сами собой, медленно пополняясь, в то время как черные проносились мимо с сумасшедшей скоростью.
Вильям прекрасно представлял, что видит перед собой. Где-то в здании находились другие компьютеры, значительно более мощные, дорогие и эффективные, чем серебристый ноутбук Франкена, а его экран лишь демонстрировал, как они занимаются цифровой последовательностью, о которой рассказывал Франкен, ищут закономерности, и логику, и ключи и пытаются расшифровать послание, спрятанное кем-то среди леса из ничего не говорящих цифр.
Судя по количеству данных, ужасно большого леса.
– Насколько велик код, о котором мы говорим? – спросил Вильям.
– Это часть его.
– И откуда он пришел?
– Ты уже спрашивал об этом.
– Мне по-прежнему ужасно любопытно.
– Я сожалею.
Вильям вздохнул. Они пошли по абсурдному кругу снова. И это ему совершенно не нравилось.
– Если я помогу вам перевести то, что зашифровано там? Смогу ли я прочитать написанное мной, или мне придется застрелиться, если я что-то увижу?
Судя по брошенным на него взглядам, его юмор не оценили.
«Не гони лошадей, – казалось, говорили он. – Не гони лошадей, сначала сделай дело, а потом вернемся к твоему вопросу».
– И кто находится под угрозой? – спросил он.
– Мы не можем этого сказать.
– А вы можете сказать, от кого исходит угроза?
– Этого тебе знать не надо.
– А что, черт побери, я должен знать?
Сейчас в его голосе снова появились резкие нотки.
– Вы притащили меня сюда против воли. И требуете, чтобы я принял участие в работе, не рассказывая, в чем ее суть. Назовите мне хоть одну причину, почему я должен вам помогать. Одну. Пожалуйста.
– Просто у тебя нет выбора.
Вильям не хотел повышать голос. И ему это почти удалось. Сейчас он дышал носом, сжал зубы, стараясь держать себя в руках. А потом начал снова, спокойно, но со скрытой злобой за каждым словом.
– Большая разница, – сказал он. – Работа и работа.
Они не ответили.
– Вы можете заставить людей пахать на вас. Естественно, это в ваших силах. Кнутом принудить кого-то тащить воз, или крошить камень, или переместить все ваше чертово здание на пару метров влево. Если бить достаточно сильно, можно заставить кого угодно делать все что угодно. За исключением одного. Думать. Очень трудно добиться от меня каких-то успехов, если я не захочу. – Он понизил голос и подвел итог: – Поэтому у меня, конечно, есть выбор. Он есть всегда.
– Расскажи о своей попытке самоубийства, – предложила Франкен.
Просьба застала Вильяма врасплох. И была крайне неожиданной. И ужасно дерзкой.
– Тебе в общих чертах? – спросил он наконец.
– Расскажи почему, – попросил Франкен. Больше он ничего не сказал.
– Если я захочу пойти к психотерапевту, то заплачу за это, так что спасибо за предложение.
– Ты можешь выставить мне счет, если хочешь.
Разговор зашел в тупик. Вильям отвел взгляд и поднял руки, давая понять, что больше ничего не хочет добавить, повернулся к Коннорсу и призывно посмотрел ему в глаза.
– Ты не смог бы жить с тем, что тебе не удалось кого-то спасти, – сказал Франкен за его спиной.
Эти слова Вильям ощутил как удар по телу.
– Ты ничего не знаешь обо мне…
