скачать книгу бесплатно
Лучше спрятаться
Лучше спрятаться в эту уютную клетку,
Грызть апельсин или яблоко, тонко насвистывать
Знакомую детскую песенку. Целить метко
В черную метку. Рука-то – нежная, чистая!
Вокруг не узнают твоей омерзительной тайны.
Она, как скала вырастала из трав карельских.
Подумаешь, утопилась девчонка Айно![9 - Айно – героиня карело-финского эпоса «Калевала»]
Подумаешь, положила себя на рельсы.
Но птица кружит и волнует полетом горним.
Смородина так сладка, как твоя интрига!
Мадрид преклонился пред вольной и дерзкой норной,
Которая слушает Бога и ночью – Грига.
Ты так далеко. Подписал все контракты – кровью.
Так легче грустить и болеть – оправданья сердцу.
И мнешь (не в себе!) черный кнут и хомут коровий,
И пахнешь соляркой и тьмою – святая эссенция!
Но я на тропе, на ветру – на последней ступени,
И ложь запоздала, и заповедь душами высечена.
Оливы распяты. Осины дрожат от пения.
И трусость костьми – под ноги! Сотнями тысячными!
Лучше спрятаться в эту ржавую клетку,
В такт незаметно уйти, опрокинув правду.
Страница из древней книги – потухшая, редкая
Сгорит под северным небом музейным крафтом.
Себе, любимой
Если бы я был
маленький,
как океан, —
на цыпочки волн встал,
приливом ласкался к луне бы.
Где любимую найти мне,
Такую, как и я?
Такая не уместилась бы в крохотное небо!
В. Маяковский
Смачно целует боль в макушку меня.
Бьет с размаху – пощечину мне – разлукой!
Рыжий и бестолковый Тяни-Толкай
Обжег копыта о паперть, поранил руку.
Рога все длинней и тянутся в вышину —
Туда, где ястребом я вонзалась в громы.
И думалось мне, что не ветер, а я крушу
Этих глыб белесых небесные легионы.
Не нищенкой с протянутою рукой —
За любовью. Требовала! Горела!
Рвала струны арф, и достался такой лихой,
Такой огнедышащий зверь с человечьим телом.
Изгрыз он меня и выплюнул кости в овраг,
Помахав хвостом своим куцым, скрылся.
А я все твердила: «любимый и милый враг,
В последний-ка раз поцелуй ты мои ресницы!»
Но я шире неба и тяжелее звезд,
Вернее клубка Ариадны и тоньше улыбки сфинкса,
И голос мой укрепился и дар подрос,
И мчусь я вперед Артаксерксовой колесницей.[10 - Артаксеркс – персидский царь из династии Ахеменидов, правил в 465—424 годах до н.э.]
У меня сотня ног и не меньше десятка рук,
Я ползу скарабеем на новые Эвересты.
Святой сказал: «Если пустыня вокруг,
Значит, ты искушаешься в этом Христовом месте».
Пусть боль застоялась в дельтах моих рек,
Огонь фениксов растревожит ее кадило.
На самом деле, я всего лишь маленький человек,
Которого тьма пока что не победила.
Слепая
В гуденье и рой падала босховских чудищ.
Плутала, как Данте в адовой белизне.
Когда ты «Честер» свой до конца докуришь,
Я буду сном твоим и растворюсь во сне.
Последнее
Последнее – преданная.
Последнее – гордость.
Стихо-Творение.
Трав прорезь.
На сокровенное
Зло посягнувшее —
Черною пеною
Лучшее рушило.
Только архангел
Сбросил покров
В бездны забвенья
Ров.
Звонко поет света тропарь,
На шее ее – янтарь.
В леса заповедные —
Годы дивные —
Древними ведами,
Вечными книгами
Канули. Молча, стоят меж дерев
И усмиряют гнев.
Радостным заревом,
Трепета заревом,
Сладостным варевом,
Утренним маревом —
Крылья свободы гудят в спине.
Сладок сосновый клей,
Словно церковный елей.
Последнее – Гамлетово!
Последнее – илом!
От сока налитого
На боли пилы
И растворившего бурую хмарь.
На шее ее – янтарь!
Теплое солнце,
Ревень кислый,
Дыши, как орлы в вышине, как парус,
Что от ветра шального не рвется,
От его холодного свиста.
Каюсь, душа, каюсь.
И ото лжи отрекаюсь.
Венец и посох,
Держава – скипетр.
А ноги – босы,
А тайна – выпита,
Держать по курсу – по горностаеву.
Давить любви гниющей восстание.
Лицо дарить золотому облаку,
Оку Всевышнего, Богу!
Стоит на земле деревянный Ларь.
На шее ее – янтарь!
Средиземье
И если спросят: «Вы стреляли в небо?
В божественное Средиземье Чуда?»,
Отвечу: «Да. Еще мальчишкой Фебом,
Праправнучкой рыдающей Гертруды».
В безумии недвижности и стыни,
В висках, заправленных горячим сладким «Пассо»,[11 - Имеется ввиду вино «El Paso».] —
Существовала, как Христос в пустыне,
В чистовике – плаксивой черной кляксой.
Он вышел и пропал. И я упала
В божественное средиземье чуда.
Он человек, которого не знала —
Страшнее и трусливее Иуды.
Рассвет в Тинтагеле
Медлителен конь с отметиной на аметистовом лбу.
В сумерки не приносят радостных новостей, гонец.
Что написано на твоей судьбе? Ты веришь в судьбу?
Я – фейри,[12 - Фейри – фея, эльф] и Трикстер[13 - Трикстер – архетип в мифологии, фольклоре и религии. Трюк, ловкач, демонически-комический дублёр главного героя.]– мой законный отец.
Ножиком вырезаешь фигурки странных богов:
Один на белой кобыле, другой – висит над котлом —
Серебряным Гундеструпским звездным Фуко.[14 - Гундеструпский котел – датский богато декорированный серебряный сосуд, датируемый около I в. до н.э.]
Религия – это всего лишь бровей рассеченный надлом.
Вдыхаю зиму – пахучую и еловую. Жжет нутро.
Такие леса исхожены великанами, их следы на снегу.
И коли король на войну древних солнц мне дает добро,
Такому правителю я отказать не смогу.
Терновник,[15 - Тинтагел – английская крепость с храмом, рядом с которым были похоронены Тристан и Изольда. Считается, что терновник, росший на могиле Тристана несколько раз перекидывался через часовню храма к могиле Изольды. Трижды его рубили, но он вновь устремлялся к могиле Изольды, пока король Марк, узнав об этом чуде, запретил рубить терновник.] ведь ты паутина рассветная. Я не прав?
Ты камни надгробий опутал своею изящной струной.
И время минует кипящую реку – не в челне, а вплавь.
Быстрее, быстрее. Часы оплетает левкой.
