Тонкие грани чувств

– Я все правильно делаю? – спрашивает Рома, а Александр проводит ещё одну цепочку шагов и резким движением по оси разворачиваете его ко мне.

– Вот сейчас и узнаём, – тангерос вкладывает мою руку в ладонь Фетисова, и мы встречаемся с Ромой взглядами. Я чувствую, что пойду сейчас за ним, куда бы он не сказал. Хоть на край света, – Не разговариваем, – предупреждает наш возможный диалог хореограф, – Алиса, закройте глаза, отдайтесь своим чувствам.

Я послушно иду в центр зала, растворяясь в музыке, в любимом, узнаваемом с первых сандаловых нот, запахе, в нежных и твёрдых руках. Мне кажется, Рома чувствует, что я хочу быть ещё ближе к нему, делает поворот и впечатывает меня в свою грудь спиной. Он контролирует мое равновесие, а я не могу даже выровнять собственное дыхание. Грудь вздымается под тонкой тканью, Рома мажет по ней взглядом. Я ощущаю, как напрягаются и покалывают от возбуждения соски. Шаг, второй, мозг превращается в кисель. Мои бёдра скользят по его. Вдруг он резко прогибает меня назад, в последний момент уберегая от падения и удерживая на весу, обводит полукруг, медленно возвращая к своей груди. Теперь мужчина успокаивает, горячие ладони скользят по моим плечам вниз, по рукам до колотящихся пульсом запястий. Чуть склоняет голову, и опалив дыханием шею, отступает от меня, заставляя следовать за собой, желать, искать его опоры. Когда тяжёлые ладони возвращаются на мою оголенную спину, меня накрывает какое-то необъяснимое чувство эйфории. Рука в руке. Снова глубокий прогиб на грани моего равновесия, и я оплетаю оголенной ногой его бедро. Нежная кожа горит от интимного прикосновения к ткани брюк. Тот, кто придумал для танго каблук высотой в девять сантиметров, совершил последний сокрушительный удар по женской самостоятельности в этом танце.

– Кхм – Кхм, – раздаётся за моей спиной тактичное покашливание и я вздрагиваю. Александр! Совсем забыла, что мы не одни, – Мне очень жаль вас прерывать, господа, – он с удовлетворённой улыбкой смотрит на наши будто приклеенные к друг другу тела. Рома после остановки не отпустил меня от себя ни на шаг, а только крепче прижал, прошептав на ухо какую-то убийственно эротичную нежность, которую мой поплывший мозг уловил разве что настроением, но ни как не смыслом, – Через час начнётся представление в «Доме Карлоса Гарделя». Нам пора выезжать, если мы хотим сегодня вкусно поужинать и продолжить знакомство с национальным танцем Аргентины. У вас есть несколько минут, чтобы прийти в себя. Я подожду внизу. – Александр, подмигнув нам, выходит из танцевального класса.

– Девочка моя, – губы Ромы находят мои и едва ощутимо прикасаются в поцелуе, – Ты знаешь, меньше всего на свете я сейчас хочу есть и смотреть спектакль, – от его откровенного, порочного взгляда, меня заливает стеснением. Что здесь сейчас происходило? Проходит минута, прежде чем, я сама отстраняюсь от его груди, чувствуя в себе силы разорвать тесный контакт.

– Может быть, – голос дрожит от пережитых эмоций, – Все-таки стоит поехать? Александр говорил, что люди покупают билеты за три месяца, наверно, оно стоит того.

– Да! – Рома выдыхает и дарит мне улыбку искусителя, – Ты права, но ночью… – я даже прикрываю глаза от того, на сколько чувствительно мое тело реагирует на сексуальные вибрации в его голосе, – Ночью я хочу продолжить наш танец.

Он не выпускает мою руку из своей весь оставшиеся вечер. Я обезоружена, покорена, влюблена, растворившись в нем, как сахар, в обжигающем чае. Рома часто, едва сдерживая себя, касается губами моей открытой ладони, не позволяя себе более откровенных ласк при посторонних. Постоянно ловлю восхищенные взгляды на нашей паре.

Едва за нашими спинами закрывается дверь номера, Рома прижимает меня к ней с обратной стороны и жадно целует, отпуская тормоза.

– Я так долго ждал, – развернув к себе спиной, он спускает тонкие бретели с моих плеч, покрывая каждый сантиметр оголенной кожи поцелуями. Платье падает к ногам. Я переступаю через него, оставаясь в нижнем белье, которое на самом деле ничего не прикрывает, – Алиса, – чуть шершавые ладони ложатся на мои бедра, – Хочу, чтобы ты сегодня продолжила подчиняться мне, – его руки скользят вверх по животу и накрывают грудь. С моих губ срывается нетерпеливый стон, – Моя отзывчивая, любимая девочка, – жарко! Я горю от его слов, от хриплого голоса, который проникает в мое сознание и заставляет соглашаться на все, лишь бы ласки не заканчивались, – Ты уже привыкла к повязке на глазах? – он отходит в сторону, и мне резко становится холодно.

– Рома… – губы сами шепчут любимое имя.

– Подойди, Алиса, – в его руках знакомая темная лента. Рома ждёт моего решения, не давит, а предлагает выбор. И я подхожу, потому что отступать назад уже поздно.

Он завязывает мне глаза. Его пальцы зарываются в волосах и массирующими движениями спускаются к шее.

– Никогда не думал, что буду сходить с ума от женщины. Ты похитила мое сердце, разум, заставила пересмотреть свои привычки… – горячее дыхание бежит волной от затылка по позвоночнику, отдаётся внизу живота сладкой истомой, а я начинаю глубоко дышать, чтобы не начать умолять взять меня прямо сейчас, на этом месте, около стола.

Скользнув по спине, мужские руки ложатся на застежку лифчика, без колебания расстёгивают его и отбрасывают в сторону. Грудь обдаёт прохладой движения, а соски болезненно напрягаются.

– Вау! – слышу, как Рома громко сглатывает, – Я клянусь тебе, милая, что в жизни не видел ничего совершеннее, – он бережно берет потяжелевшие полушария в ладони, приподнимает и обводит каждую ареолу языком по очереди. Отстраняется и немного грубо прижимает соски большими пальцами. Вскрикиваю от неожиданности и затопившего меня острого желания. По телу рассыпаются мурашки, а тонкое кружево между ног пропитывается влагой, выдавая мое состояние.

– Как же я люблю, когда ты такая, – шепчет мужчина. Я не вижу его, но чувствую обжигающий взгляд.

– Какая? – выдыхаю, сдерживая дрожь в голосе.

– Возбужденная, доверчивая, моя девочка…

– Обними меня, пожалуйста, – мне хочется спрятаться на его груди. Почему-то я чувствую себя очень уязвимой с завязанными глазами, не имея возможности контролировать ситуацию.

Рома берет мою правую руку в свою ладонь, слышу легкий щелчок, и на безымянный палец садится кольцо. Металл тяжелого украшения холодит кожу.

– Так лучше? – его губы касаются кольца, а рука подхватывает меня под поясницу, впечатывая в мужское возбужденное тело.

– Да… – выдыхаю тихо и трусь щекой об его грудь, царапая кожу пуговицами на рубашке.

– Я хочу, – в голосе серьезность, неприкрытое желание и… надежда? – Чтобы ты прислушалась к себе. Какие ощущения вызывает у тебя мысль, что ты станешь моей женой? – ооо! Голова идёт кругом. Он что? Всерьёз думает, что я могу отказаться?

– Ощущения… – я медленно провожу руками вверх по его плечам. Перебираю кончиками пальцев по щетине на скулах, губам, которые опаляют рваным дыханием, тянусь к ним своими губами и жарко шепчу, – Что я самая счастливая женщина во вселенной, – прижимаюсь в коротком поцелуе и отстраняюсь, пока Рома не успел перехватить инициативу, – Что люблю, что любима. Я очень хочу стать твоей женой.

Земля резко уходит из-под ног, мир начинает кружиться, как в калейдоскопе, но мне не страшно.

– Моя любимая лисичка, – Рома кладёт меня на кровать и придавливает собой, – Я безумно счастлив от мысли, что ты будешь принадлежать только мне. Юридически в том числе.

– Я уже твоя, Рома, – он целует, Господи, как он целует! Страстно, несдержанно, умело. Сердце отзывается приступом тахикардии на каждое касание губ. Колотится, мешая сделать вдох на полную грудь и заставляет кровь приливать к низу живота.

– Ты доверяешь мне? – он перехватывает мои ладони, пытающиеся нащупать пуговицы рубашки, и поглаживает большими пальцами пульсирующие вены.

– Да… – отвечаю на выдохе и выгибаю спину, – Мммм, – чувствуя, как Рома всасывает в себя сосок, слегка прикусывая его.

– Умница, моя девочка, – он заводит руки мне за голову, и по ним скользит холодный шелк.

– Что ты делаешь? – интерес в голове борется с паникой.

– Тссс, – завязывает узлы на запястьях, – Расслабься, отдай мне своё равновесие.

– Рома! – в голосе появляются испуганные ноты, а тело начинает нервно подрагивать, – Ты…, – пытаюсь подобрать слова, – Ты тоже любишь необычный секс? – он резко останавливается, и я чувствую, как между нами сгущается воздух, – Рома… Не молчи.

– Все хорошо, маленькая, – его пальцы подрагивают, пульс зашкаливает, но он нежно гладит мой живот, успокаивая, – Ты ведь все мне рассказала?

– Да… но твои предпочтения мы не обсуждали. Я понимаю, что далеко не первая женщина в твой жизни… Черт! Сними с меня хотя бы повязку! – Рома накрывает истерику поцелуем.

– Тише, – губы прокладывают дорожку по щеке к шее и прихватывают нежную кожу, ставя метку, – Прости, милая, я очень ревнив до всего, что касается тебя, и в свою очередь могу пообещать, что никогда не притронусь к другой женщине. Мне нравится обычный секс, но и игры в нем – это прекрасно. Ты ещё доверяешь мне? – прислушиваюсь к ощущениям.

Нервы искрят, но я все равно тихо отвечаю:

– Да…

* * *

– Никогда не бойся меня, – пальцы поддевают резинку трусиков и тянут их вниз, царапая кружевом по коже. Рома подхватывает мои бедра, раздвигает и устраивается между ними, упирая ногу себе в плечо.

– Туфли… ммм, – проводит языком по клитору, я подаюсь вперёд, полностью раскрываясь под ласками любимого мужчины. Хорошо, что каблуки не острые – проносится последняя осознанная мысль в моей голове. И Рома входит в меня пальцами, продолжая играть с чувствительной точкой. Руки невольно сжимаются в кулаки, от накатывающих острых ощущений, ленты врезаются в кожу, мне хочется запустить пыльцы в волосы на голове Ромы, гладить его плечи, впиваться ногтями в твёрдые мышцы. Я забываю дышать, срываясь на громкие, несдержанные стоны, меня кроет только от одной мысли, на сколько пошло я сейчас выгляжу с растрёпанными по подушкам волосами, с распухшими губами и полностью открытая для любых наглых действий. Перед глазами плывут яркие круги, а Рома бессовестно тормозит меня, прикусывает кожу, останавливается в последний момент, отрезвляя и не давая сорваться в оргазм. Когда он в очередной раз отстраняется, я не сдерживаюсь и начинаю хныкать, прося продолжения. Но уже через несколько секунд контраст обжигающего холода и разгоряченной ласками плоти разносит мое сознание на кусочки фантастически ярким удовольствием. Меня продолжает трясти и раскачивать на волнах эйфории, пока Рома развязывает ленты на руках, разминает на коже следы узлов и целует запястья, переворачивая меня на живот. Я слышу, лязг пряжки ремня, треск ниток, стук рассыпающихся по полу пуговиц, шорох одежды и, наконец, ощущаю на себе вес мужчины.

– Дааа, – срывается с моих губ, и я слышу его довольную усмешку.

– Моя сладкая, – он распинает меня на кровати, прикусывает кожу на загривке, как у кошки и замирает, упираясь каменным членом в истекающее влагой лоно.

– Войди в меня, Рома, – потеряв всякий стыд, шиплю, приподнимаю бедра и стараюсь насадиться на него самостоятельно.

– Замри, Лисичка, – он целует меня в поясницу, – А то я снова тебя привяжу, – жмёт мне на спину между лопаток, прижимая к кровати, и я вскрикиваю, когда на мой позвоночник ложится первый ледяной кубик.

– Мммм, вот, что это было, – обалдело шепчу и вздрагиваю от следующих, зарываясь носом в подушки. Я не сразу замечаю, что последним кусочком Рома рисует дорожку вниз до самой попы и проходит им между ягодиц, – Нет! – испуганно вскрикиваю, тело подкидывает вверх от нового контраста температур, Рома, предвидя это, властно удерживает бедра, приподнимает их и резко входит в меня, заполняя собой до основания. Жестко вколачивается, слишком страстно, слишком глубоко, вырывая из моей груди громкие крики. Сейчас я хочу, чтобы он брал именно так, по-животному, на голых инстинктах и никак иначе. Ставит меня на четвереньки, слизывает дорожки воды, оставшиеся от свалившихся на кровать кубиков, берет за волосы и наматывает их на кулак, прижимая мою спину к своей груди. Его дыхание врезается мурашками в шею.

– Да, Алиса, – прихватывает губами мочку уха, покусывает, играет с ней, кладёт руку мне на горло и слегка сжимает пальцами. Меня начинает коротить, реальность глохнет, – В следующий раз это будет твоё «Да». И ты будешь сама просить меня, как сегодня. Черррт! – его рык отдаётся вибрациями во всем теле, входит в резонанс с сердцем, растекается лавой внизу живота, – Я обожаю, когда ты просишь взять тебя! – я кончаю, содрогаясь в его крепких объятиях. Рома делает ещё пару резких движений и со стоном изливается в меня, ловя мои губы в глубокий поцелуй. Разворачивает к себе лицом, срывает с глаз повязку и, жадно впиваясь в них взглядом, «пьёт» отголоски нашего безумия.

– О Господи, – падаю на постель, сворачиваясь калачиком и пытаюсь восстановить дыхание.

– Так меня ещё не называли, – ухмыляется Рома, притягивая за талию к себе, – Ты – невероятная, не могу тобой насытиться.

– И не надо, – я заливаюсь смущением, – Хочу с тобой ТАК каждый раз.

– Я знал, что ты – плохая девочка – целует в макушку и я чувствую, что он улыбается, – Только МОЯ девочка, – ради этого факта, я уже заранее согласна на все, – Спи, завтра у нас вылет в двенадцать.

– Вылет? Домой? – я оборачиваюсь на Рому.

– Нет, милая, нас ждёт Стамбул и твоя мама с новыми родственниками, – он тянется к моим ногам, освобождает их от туфель и возвращается.

– Спасибо, – шепчу, ложусь щекой к любимому мужчине на грудь и засыпаю абсолютно счастливой под стук его сердца.

Эпилог

Два месяца спустя…

Роман

– Алиса отлично поработала, – Ярослав разливает виски по стаканам, – Я доволен. Пришлось пожарным на лапу дать, но газовые факелы того стоили. У тебя в клубе целый цветник, – он с неприкрытым интересом наблюдает через непрозрачное снаружи стекло за девушками, которые похожи на райских птиц в клетках, – Как следишь, чтобы с клиентами не спали? – кидает лёд в янтарную жидкость и подаёт мне, – Ну, за успех! – салютует стаканом, – Я честно говоря, уже увольнять устал. Как блохи, по койкам скачут. У меня ж не бордель.

– Я этого даже не касаюсь. Клуб достался упакованным. Почти весь персонал работает дольше меня и не горит желанием быть уволенным. Прежде всего, у девочек надежная охрана и есть мозги. А ты, смотрю, тоже не горишь желанием купаться в отцовском бензине.

– Ммм, – Ярослав делает глоток, – Ты не прав. Здесь сегодня такие люди, что контрактами озолотятся не только ребята, но мой отец. Пусть немного подраскиснут, девочек посмотрят, выпьют, а как бои стартанут, спущусь пообщаться. Светка в порыве злости рассказала родителям, что ты женишься. Теперь мать и на меня присела, – друг хитро прищуривается, – Может, надо было у тебя девочку отбить? Она просто ходячий секс в этом костюме с зеркалами. Вообще удивлён, что ты ей разрешил танцевать, я бы ее запер дома. Сегодня на неё будет дрочить несколько сотен мужиков.

– В смысле танцевать? – заводясь с пол оборота от полученной информации, ставлю стакан на стол, достаю из кармана телефон и делаю вызов, – Я разрешил ей работать с тобой только при условии, что она не выходит на сцену, а выступит организатором, – повышаю голос, потому что в трубке уже больше минуты идут длинные гудки, – Камеры мне выведи. Где она?

– Зачем камеры? – он кивает головой в сторону сцены и едва сдерживается, чтобы не засмеяться, – Смотри туда же, куда сейчас все смотрят.

– Зараза! – вскакиваю с места и подхожу к стеклу. Алиса невероятно красива. Лёгкая, пластичная, по телу вспыхивают световые искры. Одета в короткий блестящий топ, короткие кожаные шорты, белые перчатки, похожие на полусферы диско шара и… Она что? Босиком? – Твою ж мать! Они снимают. Выведи! Где твоя гребаная охрена? Выведи и проверь, чтобы все удалили! – возвращаюсь к столу, опрокидываю в себя содержимое стакана залпом и делаю два глубоких вдоха. Ярослав связывается с охраной, давая распоряжение прошерстить всех, кто делает записи вечера на телефон. С этой женщиной я сойду с ума, – Вот сейчас мне очень нравится идея обосноваться в Стамбуле. Я сниму ее со сцены! – срываюсь к выходу, но Ярослав догоняет меня около двери.

– Остынь, – он видит как вздуваются на моих скулах желваки, – Она уже танцует, дай ей закончить номер. Не порть удовольствие ни ей, ни моим гостям. В конце концов, посмотри, как она кайфует. Ты знаешь, что танцы – лучшее, что она умеет. Считаешь своё поведение справедливым?

– Она мне СОВРАЛА! Я хочу доверять своей жене. Понимаешь, в чем проблема?

– Понимаю. Я бы бесился так же.

Алиса

Звучат последние аккорды трека, свет гаснет, я быстро спрыгиваю с платформы, а мое место занимает другая девочка. Адреналин и возбуждение зала все ещё плещутся в моей крови, когда завернув за поворот к раздевалкам, я впечатываюсь в груду каменных мышц. В следующую же секунду меня одним рывком перекидывают через плечо, и тяжёлая ладонь ощутимо приземляется на мою попу.

– Ааай! – опешив, глубоко вдыхаю родной запах туалетной воды. В первую секунду успокаиваюсь, что это не посторонний мужчина, а уже в следующую осознаю, что мой жених зол. И не просто, судя по вибрации мышц, он в настоящей ярости. Собственно, был очень маленький шанс, что Рома не увидит меня на сцене, будет занят или ещё не приедет. Я же могла его предупредить? Могла. Но не стала. Он с ноги открывает дверь какого-то кабинета и сваливает меня на стол. Раздвигает мои колени в стороны, упирается ладонями по бокам в столешницу и нависает надо мной тайфуном, готовым прорваться в любой момент.

– У тебя минута, Алиса, чтобы объяснить своё поведение, – сжимает губы в плотную линию и дёргается, приземляя два одновременных удара кулаками по деревянной поверхности, от которых я подпрыгиваю.

– Ром, это не то, что ты подумал, – я тяну ладони, чтобы погладить его, но мужчина отшатывается в сторону, – У меня девочка заболела. Утром с острым аппендицитом увезли прямо с репетиции. Наверно, надо было тебя предупредить, но ведь ты же все равно был бы против! А я… Да мы два месяца готовились, все связки знаю только я, – я соскакиваю со стола и начинаю ходить по кабинету, – К тому же… Да, мне очень захотелось. Доволен?

– Я доволен? – он снова надвигается на меня, впечатывая попой в стол, – Да я просто счастлив, что завтра голая задница моей жены будет набирать просмотры в интернете! Ты хоть осознаёшь, что они все отымели тебя глазами во всех позах за время танца? А мне хочется вскрыть лицо каждого! Каждого, Алиса, просто за взгляд!

– Я пока тебе не жена, – в душе холодеет, но я понимаю, что должна отстаивать то, что мне нравится делать, – Я готова к компромиссам, но не готова к авторитарным запретам, – Рома с силой сжимает мои плечи и ничего не отвечает, – Уже жалеешь? Быстро, – хмыкаю по-своему расценивая его молчание.

– Я жалею только об одном, что твоя талия до сих пор влезает в эти чертовы блестящие тряпки. Иного способа утихомирить тебя я не вижу, – он нежно касается моих скул, приподнимает голову за подбородок и, всматриваясь в глаза взглядом с плохо сковываемым желанием, проводит пальцами по моей шее вниз до ключиц, – Хочу сына, Алиса, – Рома прижимает меня к себя, пачкая белую рубашку в серебряную краску для боди-арта, и впечатывается своими губами в мои.

– Девочка, – выдыхаю ему в губы, а он отстраняется.

– Что девочка? – переспрашивает уже с совершенно безумными глазами.

– У нас, Ром, будет девочка, – сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться, от того, как меняются эмоции на его лице, в попытке переварить информацию.

– Почему? – тупо переспрашивает и хлопает ресницами.

– Потому что я беременна, Рома. И срок три месяца, – он с недоверием смотрит на мой ещё плоский живот.

– Почему ты молчала? – хмурится, но нежно касается голой кожи возле пупка пальцами.

– После свадьбы сказать хотела, – я закусываю губы, – Для чистоты эксперимента.

– Чего? – Рома взрывается, в я понимаю, что сильно сдурила, – Господи! Я прошу тебя, глупая моя девочка! Говори! Я хочу знать все, – покрывает мое лицо, плечи, руки, ладони короткими поцелуями, – Неужели я так и не заслужил твоего доверия? – мне становится стыдно, очень стыдно.

– Ты заслужил. Ты-самый лучший. Я в общем то, не специально. Первый месяц подумала, что цикл из-за перелетов сбился, а потом, ты сам не замечал, что меня тошнило… – я начинаю шмыгать носом, хоть и раньше этот факт меня совсем никак не обижал.

– Я дурак? – киваю ему в ответ, – Контролировал, да не то. Иди сюда, – он берет меня на руки и опускает на кожаный диван рядом с собой, а после, видимо, до конца не удовлетворённый степенью нашей близости, пересаживает к себе на колени и зарывается носом в волосы за ухом, – Прости меня, любимая. Работы после отпуска было вагон, но это не оправдание, я знаю, – отстраняется и нежно целует в щеку, – Алис, а хочешь арбуз?

– Что? – теперь наступает моя очередь удивляться, – На улице зима. Ты не забыл?

– Нет, ну ты же беременна, должна чего-то хотеть. А я хочу порадовать своих девочек.

– Хочу, – хитро улыбаюсь ему, – Тебя. И прямо сейчас, – увлекаю за собой на диван, но Рома отстраняется.

– Не здесь. Мы едем домой, Алиса.

– К тебе или ко мне? – не удерживаюсь я от подколки и улыбаюсь. Беременным женщинам нельзя отказывать.

– К нам, – он прикусывает мою нижнюю губу и тут же зацеловывает жжение, – Ещё одна такая глупая шутка, и я тебя отшлепаю.

– Я согласна, – игриво шепчу ему, соскакиваю с дивана и, покачивая бёдрами, иду к выходу из кабинета.

– Стой, детка, – он догоняет меня возле двери и накидывает пиджак, – Пожалей парней, у них может сердце не выдержать. Как и у меня…

– Я люблю тебя, Ром, – теряя голову, тону в его запахе, который, как кислород, вдыхаю с воротника, – Очень сильно.

– И я, маленькая моя, – сильные руки оплетают талию и ложатся на живот, – И я вас не меньше.

Дорогие мои читатели, история подошла к концу! Спасибо, что прожили ее вместе с героями. Я буду очень рада вашим отзывам, комментариям и звездочкам) ♥

Эпилог

Четыре года спустя…

Шея начинает неприятно ныть. Откидываюсь на спинку офисного кресла и слегка покачиваюсь, расслабляя позвоночник. Сегодня снова засиделся на работе. Новые филиалы завалили отчётностями. Прежде чем продавать следующие франшизы ночного клуба, контролирую прибыли первых пяти городов лично. И как тут из штанов не выпрыгивай, заканчивать до десяти вечера не выходит. А утром в десять отец ждёт на собрании. Есть снова реальный шанс встретиться с бодрствующей женой только по дороге на него.

Экран ноутбука загорается от нового сообщения. Машинально щелкаю на прочтение и зависаю в глубоком шоке. Что это, бл*ть за херня? Резко подлетаю к экрану ближе. Передо мной фотографии практически обнаженной жены. Вот на ней только туфли и шорты, топа нет. Она стыдливо прикрывает пышную грудь рукой в высокой лаковой перчатке. На другой фотографии она в безумно коротком платье с широко раздвинутыми ножками в чулках. Я понимаю, что там, в затемнении под юбочкой, возможно, нет белья. Член в штанах наливается, приходя в боевую готовность, а мозги начинают «вытекать» через уши. Злость пенится только от одной мысли, что фотограф мог видеть Алису голой. А если поправлял, трогал ее в тот момент? На секунду у меня даже перед глазами темнеет, но я торможу. Стоп. Кто вообще отправитель фото? Какой глупый псевдоним. Они же могут быть просто старыми? Увеличиваю фотографию, чтобы рассмотреть детали и неожиданно замечаю выглядывающий из-под кромки низких шорт кусочек шрама от кесарева. Да ну нахрен! В висках стучит. Когда моя примерная девочка успела? А с кем была Агата? Прокручиваю сообщение вниз и только сейчас замечаю текст. Охеревая от наглости отправителя, даже перечитываю два раза. Значит, хочешь бабла, а иначе жена моя по нету пойдёт? Я ж тебя урою, гнида.

Хватаю со стола телефон хочу набрать Алису, но вместо этого загружаю поиск ее телефона с геолокацией. Дома. Немного отпускает. Вот там и поговорим моя девочка «хентай». Смотрю на экран телефона. Десять минут одиннадцатого. Конечно, мужики сейчас уже детей укладывают, но у меня форс-мажор! Фёдор на звонок не отвечает, зато Серега отзывается уже после первого гудка.

– Сазонов! – мне хочется отборно материться, но я понимаю, что рядом могут быть его сыновья, которые всегда слышат то, что им не надо, – Здорова друг! Сильно занят на лоне природы? Кто ты сегодня? Затаившийся на диване тигр или Ленин а мавзолее? – даже в такой ситуации не могу удержаться от подколки. Серега с рождением близнецов научился играть в сотню игр, не вставая с дивана. Его парни просто балдеют.

– Здорова, Фетисов! Говори быстро, если по делу. Сейчас будем этим жукам витамины в рот заливать. Сами не пьют ни в какую, – слышу на заднем фоне строгий голос Кати, призывающий детей к тишине. Интересно, подружки знают, во что вляпалась моя благоверная? Хотя, зная их таланты, они ещё и помогали.