Продай меня, если сможешь…

Делает несколько кликов мышью, и перед моими глазами вспыхивает сразу несколько окошек с видеозаписями.

– После первой минуты смотри внимательно на время. Камеры показывают коридор с четырёх ракурсов. Скорость увеличена в два раза, но ты ничего не пропустишь.

Вижу на экране ярко-жёлтое пятно костюма Марины и понимаю, что смотреть дальше я не хочу. Резко закрываю крышку ноутбука.

– Что это значит? – жёсткий голос за спиной придаёт уверенности в решении.

– Я верю тебе. Обещаю, что впредь мне будет достаточно твоего слова. Я понимаю, что иначе у нас ничего не выйдет, – оборачиваюсь к нему, и он прожигает меня долгим взглядом, полным любви и благодарности.

Не могу сдержаться и подхожу к нему, обхватываю руками крепкий торс, прижимаясь к широкой груди.

– Я люблю тебя, Серёжа. Иногда мне кажется, что это чувство со мной с первого твоего прикосновения, – чувствую нежный поцелуй в шею и сбитое, щекочущее кожу дыхание.

– Маленькая моя…

Начинаю дрожать от этой простой ласки, поднимаю голову, чтобы поймать поцелуй в губы, и только сейчас в свете уютных арочных светильников замечаю, какое уставшее у него лицо. Как заострились скулы, покрывшиеся многодневной щетиной, под глазами залегли тени бессонных ночей.

В голову закрадывается догадка, от которой становится совсем стыдно.

– Ты прилетел только сегодня?

– Да, и целый день провёл в офисе. Зверски устал и хочу поесть чего-нибудь человеческого.

– Я могу приготовить ужин, пока ты сходишь в душ.

– Нет, любимая, холодильник пуст, еду закажем чуть позже, – его руки массируют мой затылок, пропускают волосы сквозь пальцы, ласкают шею, запуская крупные мурашки по спине. – И в душ мы пойдём вместе, – притягивает меня к своим губам, но не целует, а, едва касаясь, обводит мой рот языком, заставляя сладко ныть низ живота. – Поможешь мне? – его голос хрипит от сдерживаемой страсти.

– Да…

С жадностью прижимаюсь ртом к пульсирующей вене на шее, чуть прикусывая нежную, слегка пряную кожу с ароматом мужского одеколона, расстёгиваю пуговицы на рубашке, вытащив её из штанов, путаюсь пальцами, последние петли, кажется, просто срываю. Чувствую крепкие руки на своей талии, они поднимаются вверх по спине, находят молнию сарафана. Умелое движение – и я остаюсь перед ним в одном нижнем белье. Сергей чуть отстраняет меня от себя, глаза горят желанием терпким, обжигающим, и я добровольно мечтаю в нём сгореть.

– Какая ты красивая, Катя…

Его пальцы скользят по моей потяжелевшей груди. Ощущения от лёгких прикосновений к ставшим из-за беременности ещё чувствительнее соскам настолько острые, что с моих губ срывается протяжный стон. Здравый рассудок начинает плавиться, когда лифчик отлетает в сторону, а я оказываюсь тесно прижатой к бессовестно сексуальному и сильному телу Сергея. Как настоящая кошка, со смаком целую, покусываю мышцы на его груди, обвожу языком кубики пресса, спускаясь ниже до ремня.

– А сейчас…?

Едва слышу его голос сквозь грохот пульса в ушах.

– Ммм? – отвечаю что-то нечленораздельное, полностью отдавая внимание каменному предмету в его штанах.

Расстёгиваю пряжку, пуговицу и запускаю ладонь внутрь ширинки. Хочу продолжить свою игру, но мужчина поднимает меня вверх и заставляет посмотреть в глаза.

– Сейчас, милая, я уже не буду считаться самонадеянным?

Трусь щекой об его грудь, поднимаясь поцелуями к шее, вдыхаю самый головокружительный запах, который, наполняя лёгкие, разбегается вместо кислорода по венам, отключает сознание окончательно, оставляя только инстинкты. Совершенно не понимаю, чего ему поговорить приспичило.

Он шумно выдыхает.

– Любимая, перед тем, как я снова буду любить твоё прекрасное тело, поверь, во всех позах, и зацелую каждый его миллиметр, ответь мне… Рррр…

Я бессовестно прерываю его, прикусив мочку уха. Он берёт в руки моё лицо, поглаживает щёки, а я пытаюсь поймать ртом его большие пальцы. Сергей целует меня, сплетая наши языки, пьёт моё полубезумное состояние. Знаю, что сам он тоже только силой воли удерживает себя на грани.

– Сладкая моя девочка, ты станешь моей женой?

Он ждёт ответа, глаза затянуты пеленой необузданного желания, рваное дыхание говорит о том, что ещё чуть-чуть – и я доведу его до исступления. Обвиваю руками его шею, прижимаюсь твёрдыми горошинами сосков к его груди, приближаю свой рот к губам и шепчу:

– Мне бы хотелось услышать все аргументы… Ахх!

Сергей разворачивает меня к себе спиной и накрывает руками ноющую грудь.

– Играешь со мной, любимая?

Бережно сминает полушария, чуть оттягивая нежные вершины, обжигает влажными поцелуями тонкую кожу за ухом, спускается, прокладывая дорожку между лопаток по позвоночнику. Чувствую, как тонкие кружевные трусики скользят по моим ногам вниз, падают на пол, а горячая сильная ладонь ложится на их место.

– Тааак… Аах!

Его пальцы сжимают лобок.

– Уже убедительнее!

– Я только начал, моя хорошая, – другой рукой он тянет меня за волосы, запрокидывая голову и впиваясь безжалостным поцелуем в мой рот.

Выгибаю спину, стараясь сильнее прижаться горячим, влажным лоном к мужской ладони, но меня резко подхватывают на руки и несут в сторону ванной. Осторожно ставят в душевую кабину и включают тёплую воду.

Тихо постанывая от неудовлетворённого, выжигающего изнутри желания, едва сдерживаюсь, чтобы не накинуться на любимого и жадно слежу за тем, как он снимает с себя остатки одежды и заходит в кабину ко мне.

– На чём мы остановились? – довольно улыбается, видя, как я теку от захлёстывающего меня влечения. – Ты моя отзывчивая девочка, такая страстная… – его руки изощрённо ласкают чувствительное тело, доводя меня до громких стонов, которые заглушает шум воды.

Не в силах справиться с поглощающей меня потребностью почувствовать его внутри, тесно прижимаюсь к твёрдой, горячей мужской плоти попой и прогибаю спину. Сергей с рычанием впечатывает меня в стенку кабинки, властно раскладывая мои ладони на стекле. Бархатная головка трётся о вход в пышущее жаром лоно, утопая в его соках.

– Хочу тебя… – судорожно глотаю воздух и хнычу, сладко облизывая его губы, чередуя с одержимыми поцелуями в засос.

Мечтаю стать одним целым с этим невероятным мужчиной, от любви которого ловлю стабильные приступы тахикардии и бесстыдного сексуального помешательства.

– Надо ответить на вопрос, любимая… – его руки крепко сжимают мои бёдра.

– Я согласнаа… – выдох. – Ааах! – вдох.

Сергей входит в меня резко, на всю длину, погружаясь до упора, будто возвращаясь на своё положенное место, где по нему так скучали.

Дразняще-нежные скольжения чередуются с глубокими, почти грубыми, ненасытными, срывающими пружину приличия толчками. Он ускоряет темп, яростно захлёстывая нас волнами экстаза, и замедляется, чувственно погружаясь и ловя поцелуями мои громкие стоны.

Мужские руки плотно удерживают за талию, помогая врезаться в мою плоть, насаживая до основания, контролируют, не давая мне упасть в моменты накатывающего наслаждения.

– Катюююшшаа… – он кайфует, чувствуя вибрации моего тела во время оргазмов, и снова распаляет, вызывая новые острые приступы желания.

Мои ладони хаотично скользят по влажному кафелю, пытаясь найти опору, чтобы удержаться под натиском ритмичных, возбуждающих движений внутри. Ощущаю хриплое горячее дыхание вперемешку со страстными поцелуями на своей шее и плечах, по телу бегут электрические импульсы, отдаваясь в самых интимных точках разрядами, заставляющими плотнее сжимать мышцы, и требуя немедленного, самого сильного чувственного взрыва. Сладкий спазм останавливает дыхание, когда Сергей содрогается во мне, заполняя лоно до краёв. Губы сливаются в обжигающем поцелуе, и нас накрывает всепоглощающей лавиной удовольствия.

– Я люблю тебя, маленькая моя… – он разворачивает меня к себе лицом и бережно целует в истерзанные губы.

– Я тоже тебя люблю, – шепчу ему в ответ и утыкаюсь носом в мокрую грудь, успокаиваясь от его глубокого дыхания.

– Ты мне позволишь? – в руках Сергея губка и гель для душа. – Я хочу тебя вымыть сам. Везде.

– Да, только если ты разрешишь мне сделать то же самое, – хитро мурлычу ему в ответ.

– Держи, – он подаёт мне мочалку и щедро наливает на неё мыло.

Глава 42

Сергей

– Закрой глаза, – шепчет мне в ухо Катя и кончиком языка слизывает струйку воды, бегущую по виску.

Опускает пенную подушку на мою шею и грубо трёт кожу, следом успокаивая её поцелуями.

Опираюсь руками на стенки кабинки, послушно прикрывая глаза, и даю возможность хулиганке немного поиграть с моим телом так, как она задумала. Каким-то шестым чувством, даже не видя сейчас эту маленькую кошку, я ощущаю, как она млеет, щедро ласкаясь о мои ключицы, и опускается к груди. Обводит мочалкой ореол соска и прикусывает его зубками, ловит прокатившуюся по моему телу жаркую судорогу и проделывает такой же манёвр со вторым.

Этой женщиной невозможно удовлетвориться, всего от пары её ласк пах снова наливается напряжением, привлекая внимание моей соблазнительницы. Нежная ладошка обхватывает ствол члена и медленно, будто применяя сладкую пытку, проводит по нему вниз, а потом, чуть сжав, вверх. Прижимает к нему губку и спускается мыльной дорожкой вниз по внутренней стороне бедра. Обхватывает ртом подрагивающую от напряжения головку – и меня срывает с катушек диким желанием снова оказаться внутри своей горячей девочки.

– Малыш, ты смерти моей хочешь, – открываю глаза и поднимаю её за запястья вверх, крепко прижимая к себе, – отдай это мне, – забираю из пальчиков мочалку и целую в уголок рта. – В твоих руках, маленькая моя, это настоящее оружие. Теперь моя очередь…

В её глазах пляшут искры, готовые снова разгореться пожаром. Чуть прикусываю распухшую от поцелуев нижнюю губку, и Катя полностью отдаётся на милость моих рук. Выжимаю мочалку на её грудь и смотрю, наслаждаясь, как пенные потоки, легко задевая торчащие розовые соски, стекают вниз, заставляя малышку сбиваться на вдохах. Какая она фантастически чувственная! Только наблюдая за её искренней реакцией, можно сойти с ума. Спускаюсь мочалкой к её ещё совсем плоскому животу, и сердце счастливо сжимается от осознания того, что внутри него уже живёт крошечный человек. Становлюсь перед девушкой на колени, осторожно касаясь губами чуть ниже пупка. Понимаю, как это до глупости сопливо выглядит, но ничего не могу с собой поделать. Она запускает пальцы мне в волосы, когда дорожка моих поцелуев, спускаясь от живота вниз, доходит до её влажных складочек. С упоением втягивая в себя женский аромат, ласкаю языком самое укромное место…

– Серёжа, – выдох.

– Ммм?

– Вода совсем холодная…

Я прихожу в себя от её голоса и тоже начинаю чувствовать, как по спине бьют почти ледяные струи. Выкручиваю краны и ловлю в объятия прохладное тело Кати.

– Чёрт! Я действительно не заметил. Ты замёрзла? Подожди минуту, а то заболеешь, – закутываю её в свой махровый халат, а на себя накидываю полотенце.

– Похоже, что другим способом нас было не остановить, – смеётся девушка.

– Да, – улыбаюсь ей. – Кажется, ты права. Кать, а тебе вообще можно было?

– Я думаю, что даже нужно, просто не очень бурно.

– Это хорошо, – притягиваю её к себе за пояс халата и целую. – Отправляйся на кухню заваривать чай, а я пока закажу ужин. На первом этаже хорошее кафе, приготовят быстро.

Спустя сорок минут мы сидим на разложенном диване, обложившись коробками с умопомрачительно пахнущей едой.

– Я не знал, что ты любишь, поэтому купил почти всё меню из салатов и закусок.

– Спасибо. Ты такой заботливый, что я сейчас расплачусь, – шмыгает носом Катя. – Ой, какая-то бумажка валяется. Посмотри, может, что-то важное.

Поднимаю с пола листок, сложенный вдвое, и разворачиваю его.

– Это справка из лаборатории о том, что ты беременна. Мне её отец торжественно вручил под дверью реанимации.

– Дай мне, – малышка выхватывает листок и пробегает по нему глазами. – Сохраню его для истории в такой трогательной розовой или голубой коробочке. Слуушай… А у вас в роду были двойни?

– Хм… Насколько я знаю – нет. А что?

– Уровень ХГЧ, указанный в справке, слишком большой для моего срока. Такое бывает при многоплодной беременности, – девушка смотрит на меня немного растерянно. – Ты как отнесёшься к тому, если нас станет сразу четверо?

– Я буду безумно рад, любимая, – со смехом сгребаю её в объятия и укрываю пледом. – И безумно счастлив.

В эту ночь мы долго говорили, вытаскивая из закоулков сердца обиды, страхи и недосказанности. Залечивали нежными поцелуями душевные ссадины и шишки, каждым откровением опускались до илистого дна и, отталкиваясь от него ногами, выныривали на поверхность, снова дыша в унисон. С ней мне впервые хотелось слушать и слышать, понимать, узнавать её ближе и отдавать взамен всего себя, не увиливая, не прячась, быть прозрачным в каждой секунде обрушившегося на нас водопадом чувства. Сложные темы плавно перетекали в простые: друзья, увлечения, родители.

– Ты уверен, что я понравлюсь твоей маме? – уже совсем засыпая на моём плече, лепечет Катя.

– Я больше, чем уверен, родная, что она тебя уже обожает, – крепче прижимаю малышку к себе, как наркоман втягиваю её запах, впуская его под кожу, в каждую клеточку души, и незаметно погружаюсь в сладкий глубокий сон.

* * *

Настойчивая вибрация часов на руке заставляет открыть глаза. За окном поднимается красный рассвет, заливая комнату рыжим маревом. Пытаюсь сбросить звонок, но он повторяется, раздираю глаза и плетусь на кухню с телефоном.

– Ты, блин, время видел? Чего звонишь?

– Я тоже рад тебя слышать, – ухмыляется голос друга в трубке, – у меня для тебя есть подарок. Приезжай в клуб.

– Я с Катей. Что за подарок, Ром?

– Очевидно свадебный…

Глава 43

Роман

– Роман Иванович, – в кабинет заходит начальник охраны Демид, – включите у себя камеры. Три гостьи в vip-зоне чудят, официанток матерят, требуя, чтобы их обслуживали парни, посуду бьют. Ментов вызвать или самим можно разобраться?

– Счёт выставьте и посадите в такси, – отвечаю, не отрываясь от просчёта ремонтной сметы.

– Пробовали, но они, похоже, не только под синькой, там серьёзнее. Одна девушка пришла по карте Бобровского, у остальных – гостевой статус. Можно с него всю сумму списывать?

– Какой номер випки? И какая девка по карте клиента? – услышав фамилию, отрываюсь от бумаг и, нажав пару кнопок на клавиатуре, вывожу видео на экран ноутбука.

– Седьмой. Вот эта, в золотом платье.

– Я сейчас сам к ним спущусь, – смотрю на поведение дамочек и пытаюсь вспомнить, где видел самую наглую из них, как раз ту, что в золотом. – Погоди, Демид, самую орливую тащи ко мне в кабинет, а двух её собутыльниц припугните и по домам отправьте.

Бывшую Сазонова вспоминаю не сразу. Очень занятное совпадение… Надо обрадовать друга.

– Ты, блин, время видел? Чего звонишь? – Сергей отвечает на третий по счёту звонок.

– Я тоже рад тебя слышать, – ухмыляюсь в трубку, – у меня для тебя есть подарок. Приезжай в «Мезонин».

– Я с Катей. Что за подарок, Ром?

– Очевидно свадебный. Вероника твоя пришла в клуб по карте мужика, на даче которого Катю держали. Не хочешь задать ей парочку вопросов?

– Я еду, – в голосе друга появляется скрежет метала. – Феде сам наберу.

Спустя двадцать минут за дверью слышится отборный женский мат вперемешку с иканиями и лаконичными просьбами охраны прекратить скандал.

– Бычьё парашное! А ну, руки убрал, дегене… ик… рат хренов!

Ребята заносят Веронику в мой кабинет и сажают на кожаный диван.

– Добрый вечер, – скалюсь подобием улыбки в её сторону. – Прошу прощения за моих сотрудников, они бывают иногда очень невоспитанными. Водички хотите?

– Контужен… ик… ых своих отзови, – девушка кивает головой в сторону охраны. – Тогда диалог продолжим, – закидывает ногу на ногу и вальяжно откидывается на спинку.

– Свободны пока, – даю охране отмашку ждать за дверью, встаю из-за стола и подхожу к Веронике.

Красивая девушка, шикарная фигура, но змеиное нутро так и прёт в каждом движении, в каждом взгляде. А рот свой лучше бы вообще скотчем заклеила. Жесть!

– Нравлюсь? – она по-своему понимает моё внимание, встаёт и, пошатываясь на шпильках, нагло подходит ближе – А ты очень даже ничего, – обдаёт меня пьяным дыханием. – Директор местный?

– Да, меня зовут Роман. Что же вы, мадам, хулиганите? Владельцу карты вряд ли понравится тот счёт, который придётся оплатить за вашу хм… неосторожность сегодняшней ночью.

– Да насрать мне на него! – зло выплёвывает Вероника. – Кинуть меня решил, ублюдок, и по-тихому из страны свалить. Слуушай… А давай увеличим сумму проблемы, скажем так, нолика на три в конце? – протягивает руку и гладит меня по груди.

– Хм… Продолжай, – вот это уже интересно…

– Ну сделаем вид, что я что-то серьёзное испортила. Менты Бобровского по всем фронтам прижали, хакнул он кого-то не того…

Вот правда, что пьяная баба языку не хозяйка…

– Вроде переписку слуг народа в сеть выложил. А мне решил почти арестованные счета оставить. Он свои сбережения по новым кубышкам переводит, поэтому всё, что сейчас вывести успею, моим будет. У него по всему миру столько бабла распихано, что гадёныш не обеднеет. Покажем ему шоу? Мммм? – прижимается к моему рту влажным поцелуем.

Холодный язык обрисовывает контур напомаженных губ, явно провоцируя меня к ответу. Прикусываю его, включаясь в игру. Во рту собирается горечь. Подавляю порыв отпихнуть стерву – меня ещё никогда так не воротило от женщины. Нужно, чтобы она сказала что-то ещё, утопив себя окончательно. Терплю пошлый гортанный стон, провожу ладонями по её шее вниз и сминаю грудь. Зарываюсь в открывшееся глубокое декольте носом и припечатываю несколько жёстких поцелуев. Чёрт, совсем не могу…

– Постой, детка! – кладу руки на её бёдра и с силой сжимаю, отстраняя от себя. – Трахнуть тебя я только «за», но какой смысл мне в дело впрягаться? Репутация, знаешь ли…

– Ты меня обижаешь, пупсик, я уже двести миллионов слила. Деньги пополам поделим…

Услышав тяжёлые шаги в коридоре, девка подозрительно щурится и отходит на два шага назад. Дверь кабинета открывается, и Вероника в полном шоке плюхается на диван.

– Ты меня решил подставить, гондон? – шипит мне, царапая ногтями кожаную обивку в приступе злости.

– Ты сама себя подставила, Ника, – отвечает Сергей. – Всё, что ты здесь наговорила, отправится напрямую Бобровскому, – ухмыляется, ставит перед ней стул и садится, смотря в упор. – Как думаешь, что он сделает с тобой? Закопает сразу или сначала продаст в «хорошие руки»?

– Ооо! Какие же вы утырки! Все одинаковые…

– Истеричку выключи и давай по делу. Сейчас ты расскажешь нам всё, что знаешь про Самсона Аркадьевича и его «скромную» жизнь. А потом, так уж и быть, я позабочусь о том, чтобы ты благополучно покинула Россию.

– Какие у меня гарантии?

– Не трать время на размышления, он больше не поверит ни единому слову, когда увидит тебя рядом со мной. Начни сначала…

– Моя карьера модели не сложилась, – Ника тяжело вздыхает, обхватывает себя за плечи руками и с какой-то грустью на дне голоса начинает говорить: – Помотавшись по странам с мелкими контрактами, устроилась работать хостес в подпольное казино, там и познакомились. Его основной профиль – добыча и продажа информации. Никогда не контактировал с целью сам. Мелкие задания выполняли красивые девки, как правило, разово и за большие деньги. А потом он ещё и подчищал все хвосты, прикидываясь борцом с киберпреступностью. В войне с вами Самсона загубила жадность, он никак не мог отказаться от возможной добычи, нули так и прыгали в глазах…

Глава 44

Сергей

Смотрю на существо женского пола, затянутое в золотое мини, слушаю пьяную речь и не могу поверить, что мы были близки. Кто-то особенно сердобольный скажет, что девушка запуталась, а теперь не знает, как всё исправить, но, к сожалению, это просто гнилая натура. Даже сейчас Вероника не чувствует себя виноватой, не пытается начать жизнь сначала, не просит помощи. Она всех ненавидит, пресыщена, разучилась радоваться простым вещам. Мне откровенно страшно от мысли, что у нас мог бы быть общий ребёнок. Особенно теперь, вспоминая о, возможно, тройном счастье, сладко спящем в моей квартире.

Я готов на всё, чтобы сделать их жизнь безопасной. Последние две недели перевернули мой мир вверх тормашками. Хоть я никогда и не вёл откровенно экстремального образа жизни, исключительно по этой причине готов отказаться от принципиальной войны с Бобровским, не упоминать в деле Нику и закрыть историю на точке эфемерного компромисса.

– … меня попросил приехать в Россию, когда стало понятно, что стандартный метод не сработал. Самсон не знал, что мы знакомы, думал, что я смогу тебя окрутить и сливать информацию, мне пришлось рассказать ему правду. Так мы и встретились, Се-рё-жа, – ухмыляется девушка.

– Он просто хотел подложить тебя под мужика, а ты ради этого из другой страны прилетела? – не могу сдержать вопроса, хочу понять, что движет молодой женщиной в таких решениях…

– Пошёл ты на хрен, Сазонов, со своей моралью. Тебе этого не понять. Зато я ни в чём себе не отказывала.

– Со мной ты бы тоже ни в чём себе не отказывала, Ника…

В её глазах не отразилось ни оттенка сожаления, ни осколка чувства. С ней всё понятно…

– Звони Самсону.

Девушка, противно клацая по экрану ногтями, набирает номер и подаёт телефон мне. Ставлю разговор на громкую связь, считая длинные гудки, разрезающие зависшую в кабинете тишину.

– Где снова шляешься, чёртова ты кукла?

Какой мерзкий у него голос… сиплый, вкрадчивый. Таким только сигареты в тёмной подворотне «стрелять».

– Доброй ночи, господин Бобровский, – крепко сжав в кулак телефон, цежу сквозь зубы. Это, блин, ни хрена не просто – говорить с человеком, которого хочется закопать живьём…

– Ммм, – глубокая затяжка сигаретой, – вот оно как… Долго же вы собирались познакомиться лично. Всё менты, да частные архаровцы. Ну излагай… Я весь во внимании…

– Даю сутки, чтобы ты убрался из страны и приложил максимум усилий, чтобы никогда не попадаться у меня на пути. Начнёшь бычить – у меня достаточно материала на тебя, чтобы упечь не просто в тюрягу, а на особенных условиях – с вкусными голубыми таблетками и белой рубашкой.

– Сдала, значит, кормильца, подлая тварь. Передай ей, чтобы засыпала и боялась, что я приду…

– Веронику оставь в покое, вы больше никогда не встретитесь.

– Ладушки, парень. Тут ты выиграл. Один-один. Отзывай ментов, – Самсон первым сбрасывает вызов.

Швырнув трубку на диван, иду к мини-бару и достаю джин, но в последний момент меняю его на минералку. Откупориваю бутылку и делаю несколько глотков.

– Теперь с тобой, Вероника…

– Погоди, Серёг, у меня предложение лучше, – перебивает Рома. – У друга в Калифорнии есть пластическая клиника. Ты же хочешь долго жить? – издевательски кивает девушке. – Он перекроит тебя без документов, а на выходе получишь новые, и живи дальше, дура, как умеешь.

– Спасибо.

Первый раз за вечер я слышу изо рта Ники тихое нормальное слово.

– Демид! – на зов Фетисова приходит начальник охраны. – Доставьте девушку в аэропорт и сделайте так, чтобы она живой села в самолёт, электронный билет будет на твоей почте.

– Понял, – открывает широко дверь. – Вам помочь, мадам?

– Счастливо оставаться, мальчики, – ёрничает на прощание Ника.

Никто из нас троих не удостаивает её ответом и даже не провожает взглядом.

– Мда, блин… Если бы мне кто сказал десять лет назад, что из школьной подружки сестры такая гадина получится, ни за что бы не поверил, – Фёдор подходит к Роме. – Спасибо, если бы не ты, хрен знает, когда закончилась бы эта история…

– Я просто оказался в правильном месте и в нужное время. Да и приятные моменты имеются. Жалко, что третьей сестры у девчонок нет, – улыбается друг.

– У них есть подруга, – возвращаю ему улыбку. – Думаю, что они с удовольствием вас познакомят.

– Не выйдет, мужики, я завтра улетаю в Стамбул по делам отца, а вот как вернусь, что-нибудь решим.

– Ты надолго?

– Около месяца. Вас подвезти? – Рома берёт со стола ключи от машины и закрывает ноутбук.

– Серёгу, – отвечает Фёдор. – Я «на колёсах», – хватает меня на выходе за плечо и шепчет: – Ты хотя бы цветов купи, зуб даю, что Катя уже проснулась.

– Я этим и собирался прикрываться. Маргарита у тебя?

– Да, – довольно лыбится друг. – И я её снова на всякий случай запер.

Через сорок минут, стоя с цветами на пороге своей квартиры, я жалел, что не воспользовался методом Фёдора и не закрыл дверь на внешний замок. Неугомонная девчонка сбежала, оставив записку с ядовитым текстом: «Каждый ночует у себя дома. Прождала тебя час и уехала к себе, а вот где ты – вопрос…»