Притворись моей женой

– Сто семьдесят пять, – отзываюсь, начиная закипать. – Но с чего вы решили, что я подпущу к своему ребёнку постороннего человека?

– Значит, по подбородок где-то сто шестьдесят пять… – что-то записывает в планшет, игнорируя мой вопрос.

Если бы не гарантии Фёдора Григорьевича, то я бы давно рявкнул и послал умников в долгое эротические и пешее путешествие. Беру со стола ручку и перебираю ее между пальцами. Успокаивает.

– Борис Дмитриевич, – примеряющие вступает Денис. – У Василия сегодня одна няня, завтра будет уже другая. Просто скажите, что эта – ещё одна. Кстати, вполне можно уход за ребёнком добавить в обязанности…

– Поверьте нам, – Ариель открывает бутылку воды и закидывает ногу на ногу. – Такой формат политической легенды – самый выгодный для короткой дистанции. Мы знаем, о чем говорим.

– Я хочу сам выбрать, – обречённо рычу сквозь зубы, понимая, что эти клоуны правы. – Найдите трёх самых адекватных женщин и подготовьте договоры о неразглашении.

– Отлично! – Хлопает в ладоши Ариель. – А теперь – работаем. – Подхватывается с места, приносит с подоконника какой-то чемодан и плюхает его передо мной на стол. Начинает молча доставать оттуда косметику.

– Это что? – спрашиваю с предупреждением в голосе.

– Это – лёгкий макияж для кадра. Чуть поправим тон кожи и сделаем поярче глаза…

– Все вон! – Меня срывает. Пластмассовая ручка ломается между моими пальцами пополам. – На сегодня СВОБОДНЫ!

– Веталь, отмени фотографа, – невозмутимо складывает назад вещи Ариель.

– Кофе? – Оглядывается в дверях Денис.

– Ни в коем случае! – Не даёт мне ответить Ариель. – Найди ему нормального массажиста.

За командой «клоунов» закрывается дверь, а я в тихом психозе швыряю дротики в мишень.

Яблочко. Ещё. Десятка… Ну и черт с ней. Наклоняю голову в разные стороны, разминая позвоночник и ухмыляюсь. Нет… Они не клоуны, Басов, клоун здесь один – это ты. Слуга народа. Парадная лошадь.

Глава 8. Полный финиш

Борис

– А теперь задумчивый взгляд в окно, – командует моя пиарщица, – да, вот так, отлично. Руки в карманы, и против света.

Справа раздаются щелчки затвора фотоаппарата.

– Верхние пуговицы рубашки ему расстегните, рукава закатайте, – кивает фотограф, – ещё чуть взлохматьте волосы. Типо он устал после рабочего дня.

– Мне кажется, что достаточно, – шиплю сквозь зубы, пока Ариель расстёгивает пуговицы.

Я снова с трудом сдерживаюсь, чтобы всех не послать, потому что вообще не люблю, когда меня трогают посторонние.

Кисть с пудрой порхает по носу.

– Это последняя серия… Потерпите. Нужно заполнить соц. сети.

– Хорошо… – сдаюсь с тяжёлым вздохом.

Замираю в неестественной позе перед окном. Почему-то именно в такие моменты всегда хочется почесаться или чихнуть. Мышцы шеи сводит от напряжения, а в горле начинает неприятно першить. Сглатываю, прислушиваясь к ощущениям. Неужели заболеваю? Вовремя. Ничего не скажешь. Надо чего-нибудь купить, чтобы завтра не слечь.

Делаем несколько снимков с разных ракурсов.

– Все!

– Отлично! – С раздражением подхватываю пиджак и выхожу из кабинета, громко хлопая дверью.

Хорошо, что в распоряжении моего предвыборного штаба целое крыло небольшого бизнес центра, и люди сюда не ходят. Я не люблю людей. Кидаю взгляд на часы. Шесть вечера. Все бизнес ланчи благополучно пропущены, а ждать заказы в кафе некогда. Ужин откладывается. Сегодня ещё речь учить и разбирать отчеты по торговому центру.

На входе в здание тусуются мужики из соседних офисов. Рядом с ними трутся женщины из местных салонов красоты. Маникюрши, парикмахерши. Громкий смех, глубокие декольте. В нос бьет резкий запах сигаретного дыма и дешевых духов. Местная курилка. Все понятно.

Огибаю прокрастинирующее сборище и направляюсь в сторону аптеки через дорогу. Чувствую заинтересованные острые взгляды в спину.

На сегодня мне однозначно достаточно общения с противоположным полом. Бесят продажные туповатые бабы, которые вешаются на шеи. Нажрался этого за глаза и за уши. Вспоминаю утренние собеседования с кандидатками на роль «жены» и передергиваю плечами.

Все не то. Зря потраченное время.

А, собственно, когда мне последний раз было «то»? Напрягаю память и «то», что она мне подкидывает, меня категорически не устраивает.

Вчерашняя врачиха из частной клиники. С первого взгляда показалась мне такой прям чистенькой, порядочной. Юбочка, блузка на все пуговицы до горла. Глаза наивно распахнутые карие. Но нет… Пришла с подружкой мужиков клеить в правительственную столовку. Хитро. Нехотя признаюсь сам себе, что первым порывом думал познакомиться поближе. Порезвиться разок – другой под одеялом и разойтись. Но она зачем-то решила меня бесить и провоцировать. А с нервами у меня беда. Ничего, теперь посидит дома пару месяцев в качестве воспитательной меры. Продумает.

Где-то очень тихо оживает моя совесть, пытаясь вякнуть, что на самом деле девушка была права, и проблема не в ней, а в том, что я «так себе отец»… А вот к черту эти высокие чувства! Только пустишь их в душу, они потом на шею перебираются и топят, топят, пока не захлебнешься.

Рывком открываю дверь и захожу в аптеку.

– Здравствуйте! – В окошке мелькает голова молоденькой девушки. – Что вам подсказать?

– Что-нибудь нормальное, – откидываю взглядом витрину, – от горла. Для профилактики. И порошок для заваривания кипятком от простуды.

– Вот эти пастилки для рассасывания попробуйте. – На прилавок плюхается картонная пачка и пакеты. – Я сама ими пользуюсь.

– Спасибо, – забираю. – По карте оплата.

Под удивлённый взгляд девушки прикладываю телефон к терминалу и выхожу на улицу. Что ж тут все такие дикие.

Достаю из пачки сразу две таблетки и кладу в рот. Скулы сводит от одновременной кислоты и сладости. Гадость какая.

Возвращаюсь в офис, и к своему облегчению нахожу там только Дениса.

– Свалили идейные? – Киваю на дверь кабинета.

– Так шесть часов же, – жмёт виновато плечами. – Сильно здесь никто не задерживается…

Его последние слова тонут в грохоте перфоратора за стенкой.

Мы, охреневая, ждём когда шум закончится, и будет возможность говорить. Через минуту становится тихо.

– Это что такое? – Интересуюсь, чувствуя, что начинаю тихо звереть. Поработал, блин! – Разве ремонтные работы разрешены в рабочее время?

– Так бизнес центр до шести, – подскакивает из кресла мой помощник. – Можно сходить, поговорить…

Его слова снова сьедает шум.

– Не надо! – Повышая голос, торможу его жестом. – Я сам!

Выхожу из приемной и пересекаю коридор до лифтов. С силой жму кнопку. Меня аж колотит. Пока еду в кабине, представляю, как размажу соседей по стене. Не договоримся – съедут.

Двери открываются, и меня сразу же обдаёт облаком цементной пыли. Под ногами хрустит мусор. «Дррдрррр» разрывает уши.

Дохожу до комнаты с источником шума, дожидаюсь тишины, и только открываю рот, чтобы высказать двум мужикам в робах все свои претензии в грубой, обличительной форме, как понимаю, что не могу произнести не звука. Открываю – закрываю рот и не чувствую ни связок ни языка.

– Тебе чего, мужик? – Вытирает руки об штаны один из рабочих, тот, что постарше.

В панике обхватываю рукой горло. Это что за фигня ещё такая? Снова пытаюсь говорить, но слышу только собственный сип.

– Немой походу, – выдвигает предположение второй рабочий. – Ты вот, – достаёт грязными руками из кармана кусок картона, подходит ко мне ближе и подаёт. – Пусть позвонит кто-то, если ты по ремонту. Договоримся.

Ошалело забираю убогую визитку. Это, кажется, финиш…

Глава 9. Не плюй в колодец…

Борис

– Я прошу прощения, – растеряно хлопает глазами администратор, – начальства уже нет на месте. А сегодня неожиданно ушла в отпуск одна врач, и ее пациентов раскидали между всеми. Ещё трое без записи с острым отитом. Вы даже к кабинетам не пройдёте – растерзает очередь…

– Все понятно! – скриплю зубами, сдерживая злость. – Не город, а дикари… – разворачиваюсь к Денису, который обзванивает частные кабинеты и государственные поликлиники. – Ну что там?

– Трубки не берут. Рабочий день окончен… – жмёт плечами. – Завтра в восемь утра только.

– Я в двенадцать… – проглатываю маты, – Должен затирать с трибуны о светлом будущем. И делать я это должен громко и убедительно.

Выходим из клиники и садимся в машину.

– Домой? – Вкрадчиво спрашивает помощник.

– Нет, – качаю головой, – давай кофе выпьем. От горячего, может, полегче станет.

Заезжаем в какой-то торговый центр, где есть кофе на вынос. Очередь – человека четыре. Выбирают долго вкусы, какие-то добавки. Ещё одна баба никак не может понять разницу между латте и рафом. Достаю из кармана телефон в надежде абстрагироваться от ситуации хотя бы ненадолго, скольжу глазами по кассам и на одной вижу знакомое женское лицо. Точно! Меня окатывает мандраж, это же та «подруга» врачихи из клиники.

Срываюсь ей наперерез.

– Добрый вечер, – мой голос сипит, как у маньяка в телефонной трубке. Девушка вздрагивает и выпускает из рук пакет.

– Ой, мамочки! – Прижимает руки к груди. – Вы чего кидаетесь?

– Извините, – я немного теряюсь и помогаю собрать выпавшие продукты в пакет.

– Что вам нужно? – Девушка смотрит на меня воинственно, – Хотя, судя по голосу, ясно что. Извините, помочь ничем не могу. Приемы завтра с девяти утра. – Разворачивается и собирается от меня слинять, но я успеваю вцепиться в пакет.

– Подождите, – на сколько могу выдаю звук, – мне нужен лор. Срочно. Я в безвыходном положении и хорошо заплачу, но завтра в двенадцать я должен говорить.

– Зачем? – Мстительно прищуривается. – Вообще, лор вам однозначно не поможет. У вас не ангина и не фарингит. Нужен фониатр.

– Кто-кто? – Переспрашиваю.

– В любом случае, – девушка вежливо оскаливается, – они есть только в Москве. А ту единственную, что была у нас, вы сегодня отправили в отпуск.

Да ладно! До меня медленно доходит, что передо мной стоит тоже врач.

– Давайте, – тянусь за бумажником и достаю оттуда сто баксов, – я вам заплачу. Скажите, что нужно делать.

– Мне правда жаль, – она качает головой, – Я – отоларинголог, и могу вам сказать только то, что вы не больны, судя по тону охриплости. Это вам к Ане. А я бы на ее месте, не стала помогать, поэтому, извините… – пытается меня обогнуть, но я не даю.

– Дайте мне ее адрес, – пытаюсь засунуть купюру ей в пакет.

На нас начинают оглядываться люди. Видимо, смотримся мы и правда комично. Мужик суёт бабе деньги, а она не берет. Кто вообще в наше время от них отказывается?

– Заберите! – Девушка вскипает, а я вскидываю вверх руки.

– Пожалуйста, – сглатываю, потому что горло сводит сухостью. – Я сам попробую договориться. Извинюсь…

– Ладно… – кивая, она сканирует меня внимательным взглядом. – Улица Радищева дом шесть, квартира двадцать. Наверняка, Аня дома. И я советую вам быть очень убедительным в своих извинениях.

– Как скажете, – киваю, – спасибо большое.

– Удачи! – Фыркает и, все-таки обогнув меня, устремляется на уличную парковку.

– Спасибо, – говорю ей в след и тоже иду на парковку, только внутреннюю платную. Там ждёт Денис.

– Вы не купили кофе?

Парень оглядывает мои пустые руки, когда я сажусь в машину.

– Кофе не купил, зато врача нашёл. – Сам лично вбиваю ему в навигатор домашний адрес Ани. Ани… А что если правда пошлёт? Или помогать не станет? Не может быть. Она же клятву давала. «Но не тебе же!» – оживает ехидный внутренний голос. Это точно.

– Это чей-то домашний адрес? – Оценивает координаты Денис и хмурится. Вы уверены, что домашние кабинеты – это безопасно? Я бы вам не рекомендовал…

– Поехали, – с нажимом перебиваю его, – это адрес той врачихи, что племянницу твою лечила.

– Ого, – вскидывает брови помощник, – а я так понял, что это именно она в отпуск ушла.

– Да, – подтверждаю его слова, – Это я ей помог. Мы не сошлись в принципах лечения детских простуд.

– Хм… – неопределённо отзывается парень, но, наконец, заводит машину и выезжает с парковки.

Я не собираюсь дальше комментировать ситуацию.

Единственное, за что можно однозначно любить этот город, так это за отсутствие пробок. До места назначения, практически в другой район, доезжаем за каких-то пятнадцать минут.

– Мне пойти с вами? – Денис глушит мотор.

– Нет! – Решительно открываю дверь. – Может испугаться и не открыть совсем. Будь на телефоне.

Возле подъезда мне везет, и я успеваю проскочить внутрь следом за какой-то степенной дамой в платье с жабо и старомодной «ракушкой» на голове.

Мы заходим в лифт вместе.

– Вам какой, молодой человек? – Интересуется она высокомерно.

– Пятый, – сиплю и сам жму кнопку, соображая, что да, именно он, раз на этаже по четыре квартиры.

– Тогда, становитесь глубже, – брезгливо ведёт чёрной карандашной бровью, – мне выходить на четвёртом.

Старый лифт едет медленно, и все это время я гоняю в голове, как начать с девушкой разговор. С извинений? Черт! Ну это совсем не в моем стиле. Сразу денег предложить? А если не нуждается? Значит, надо дать столько, ухмыляюсь сам себе, чтобы начала нуждаться.

Двери со скрипом разъезжаются, и я выхожу на широкую лестничную площадку. Здесь плохо работают вытяжки и раздражающе пахнет специями и мясом. Мой живот возмущённо урчит. Ладно, соглашаюсь с ним, аппетитно пахнет, но нам пока еда не светит.

Подхожу к нужной квартире и откидываю взглядом дверь. Старенькая железная, обитая искусственной кожей на синтепоне. Деньги должны быть кстати. Решительно жму звонок.

Спустя минуту до меня доносится скрежет замка и дверь приоткрывается. Запах еды становится отчетливее.

Ух! Я на несколько секунд даже теряю дар речи, потому что девушка, появившаяся на пороге, стоит передо мной в тонком шелковом халатике, под которым явно ничего нет, и с полотенцем на голове. Я скольжу взглядом по ее длинным голым ножкам вверх… Гладкая фарфоровая кожа, ни грамма лишнего веса – статуэточка. Босая. Щиколотки и запястья тонкие. Очень я люблю такие…

– Что вы здесь делаете? – Она возмущённо повышает голос и отвлекает меня от приятного созерцания. – Хотя, это не важно. Всего хорошего! – Пытается захлопнуть дверь, но я успеваю подставить ногу.

– Подождите! – Напрягаю горло. – Ваша подруга сказала, что только вы можете помочь.

Девушка выжидающе складывает руки на груди.

– Ксюша? – Удивленно взлетают брови.

– Да, – киваю активно, хотя и не знаю имени.

– Ну… проходите. – Тянет с сомнением и отступает вглубь квартиры, разрешая мне войти.

Глава 10. Незваные гости

Аня

– У вас минута, – поджимаю губы и складываю руки на груди в замок.

Поза, мягко говоря, невежливая для беседы, но была бы моя воля, я бы скрестила ещё ноги и все пальцы между собой, на всякий случай. Лишь бы этот заносчивый тип понял, что я не имею ни малейшего желания с ним вести диалоги. А ещё мне очень неловко стоять почти голой перед незнакомым мужчиной. И пусть он не знает, что под халатом у меня сейчас надеты только трусики, но я то знаю! И это предаёт ситуации некоторую пикантность…

– У меня пропал голос. – Сипит мой незваный гость. – А завтра я должен обязательно говорить. У меня праймериз, и без хорошего выступления, получить поддержку однопартийцев мне будет непросто.

– Ну что я вам могу сказать, – я мстительно прищуриваюсь и внутренне ликую. Да, это непрофессионально, но не умирает же он в самом деле. – Все справедливо. Я осталась без работы, и вы, видимо, тоже скоро будете.

– Я хорошо заплачу… – утробно рычит мужчина и сжимает зубы.

Пффф!

– Что вы, – говорю елейно, – себе оставьте. У вас ребёнок, жена красивая. Вдруг бедного разлюбит. А это вы, наверно, кричали просто много?

Губы Бориса кривятся в оскале. Кажется, переборщила…

– Извините, – опускаю глаза. – Если будет плохо, просто вызовите скорую…

Мужчина открывает рот, набирает в лёгкие воздух и тут же хватается за основание горла.

Я понимаю, что ему становится тяжело дышать.

– Вот за что вы на мою голову свалились! – Хватаю его за руку и тащу в ванну. Он не сопротивляется, видимо, правда совсем накрыло.

Выкручиваю кран горячей воды на полную мощность и затыкаю пробкой ванну, чтобы от воды поднимался пар.

– Дышите, как можно глубже, – говорю Борису и бегу на кухню вызывать скорую помощь.

Пока разговариваю с диспетчером, нахожу антигистаминное, наливаю стакан воды и несу своему пациенту.

– Сколько вам лет? – Передаю ему вопрос оператора, но Борис отрицательно качает головой.

– Мне лучше, не нужно скорую.

– Но… – я даже не могу найти слов, чтобы ему возразить.

– Я сказал не нужно, – повторяет агрессивно.

– Ну и черт с вами! – Восклицаю с досадой. – Девушка, – обращаюсь в трубку, – отмените вызов. Пациент отказался от помощи. – Отключаю звонок и всовываю в руки мужчины таблетки со стаканом.

– Пейте и выметайтесь. Не хватало, чтобы вы тут ещё копыта откинули!

Разворачиваюсь и выхожу из ванны, громко хлопнув дверью.

Навернув по кухне нервный круг, не выдерживаю и возвращаюсь.

Борис сидит на полу облокотившись на кафельную стену.

– Как вы? – замираю в дверном проёме.

– Ощутимо лучше, – он кивает головой. – Что вы мне дали?

– Таблетки от аллергии. Можно, я вас осмотрю? – осторожно приближаюсь к мужчине и присаживаюсь рядом. – Рот откройте.

Ощупываю пальцами его лимфоузлы и чувствую, как Борис напрягается.

– Не дёргайтесь, – хмыкаю, – мне тоже не сильно нравится вас наглаживать. Голову чуть запрокиньте.

Он исполняет, и теперь мы с ним совсем близко. Неприлично. В мой нос проникает запах его одеколона. Он глубокий, мускусный, смешанный с запахом мужского тела.

Мне приходится укусить себя за внутреннюю часть щеки, чтобы прийти в себя.

– У вас спазм связок, видимо, на фоне нервного напряжения. – Говорю и слышу свой «севший» голос, будто со стороны. – Чем пытались лечиться? – Поспешно отдергиваю руки от мужчины и отстраняюсь.

«Да что с тобой, Аня!» – Мыслено злюсь сама на себя. – «Мужиков красивых никогда не видела что ли?»

Видела. Мой бывший муж был очень красивым. Неприятные воспоминания прилично осаживают мой пыл.

– А вот… – Борис достаёт из кармана блистер. – Две успел только съесть.

Я забираю у него таблетки и уже по цвету понимаю, что они со вкусом мёда и лимона.

– Вам очень повезло, – делаю голос серьёзным, – что вы съели только две таблетки. Иначе, – я развожу руками, – могли бы до меня уже не доехать. Аллергия на мёд у вашего сына, по всей видимости, наследственная.

– Ненавижу мёд… – Борис поднимается на ноги. – И как это лечить?

– Отдыхать…

На его губах появляется ехидная усмешка.

– А ещё выпить молоко на ночь и помирится со всеми врагами?

– Зря вы так, – жму плечами. – Идите за мной на кухню. Попробую вас «заговорить».

Сидя в своём дорогущем костюме за маленьким деревянным столом в кухне на шесть квадратных метров, Борис выглядит очень комично. Почти, как инопланетянин в русской избе.

– Пейте, – подаю ему таблетку релаксанта и, поспешно убираю со стола тарелку с пловом.

Поужинать спокойно не удалось.

– Спасибо, – он как-то слишком внимательно следит за моими действиями, чем окончательно меня смущает.

– Я выйду в комнату… Переодеться.

– Конечно…

Меня просто сдувает ветром.

В спальне первым делом я почему-то подлетаю к зеркалу и пытаюсь оценить своей внешний вид, в котором предстала перед Борисом. Я сошла с ума? Да мне должно быть наплевать, как и ему. При других обстоятельствах он бы никогда не вспомнил обо мне. Сдергиваю с головы полотенце и немного расчесываю пальцами волосы. Они приятно пахнут шампунем. И только я собираюсь сменить халат, на что-то более приличное, как во входную дверь начинают громко тарабанить.

Это что за хулиганство?!!

Я вылетаю в коридор. Старый замок дрожит на каждый удар кулака. Быстро отщёлкиваю его, пока не доломали, открываю дверь и вижу на пороге делегацию из трех женщин почтенного возраста и одного мужчины в форме.

– Вот! Я же говорила! – Восклицает одна из старух. – Квартиру в притон превратили. Мужчин принимают!

Моя челюсть «падает».

– Добрый вечер, – обращается ко мне участковый. – К нам поступил сигнал, мы обязаны проверить. Могу я посмотреть ваши документы?

Глава 11. Уговор дороже денег

Борис

– Я выйду в комнату? Переодеться…

Неосознанно отягивает свой мини-халатик вниз, пытаясь перекрыть колени. Ух ты, вау! Я едва сдерживаюсь, чтобы не ухмыльнуться. Разве такие скромницы ещё в природе существуют? Прям хоть в красную книгу ее красные щеки заноси.

– Конечно… – киваю и провожаю внимательным взглядом.

Она буквально сбегает от меня в комнату. А мне, как мальчишке, хочется пойти следом и подсмотреть, как девушка будет переодеваться. И наверно, с любой другой женщиной я бы воспринял побег в спальню под предлогом «переодеться» за откровенный флирт и не стал бы отказывать ни себе ни ей в удовольствии. Но это точно не приглашение.

И да, я почти забыл о своём больном горле, и даже о том, что если бы не эта шарлатанка… (Ну ладно, не шарлатанка она.) То я бы имел все шансы заработать отек Квинке. А сейчас мне ощутимо легче.

– А! – Резко выдыхаю звук, и то, как он звучит, меня уже определенно радует. – А! – Повторяю попытку и вздрагиваю от резких стуков во входную дверь.

Выходить из кухни не спешу. Мало ли кто. Может, у девчонки жених буйный или муж? Но кольца на пальце, вроде, не было… Короче, подставлять лицо под чей-то ревнивый кулак мне совершенно не хочется.

Я слышу, как Аня выбегает в прихожую и открывает дверь.

– Вот! Я же говорила! – раздается уже откуда-то знакомый мне голос. – Квартиру в притон превратили. Мужчин принимают!

Очень интересно… Я напрягаюсь. Почему-то сейчас, мне хочется защитить женщину. Ну не похожа эта пугливая лань на жрицу любви. Я их нажрался и теперь по запаху отличаю.

– Добрый вечер, – добавляется мужской мерный голос. – К нам поступил сигнал, мы обязаны проверить. Могу я посмотреть ваши документы?

– Она здесь не живет! – снова раздается женский. – Эта квартира Брягиных.

Не выдерживая, я подхожу к двери кухни. Появляться в коридоре не понимая всей ситуации, не решаюсь. Меньше всего сейчас хочется стать героем репортажа о домашних мошенниках. Потому что люди воспринимают суть написанного текста через слова-триггеры, а запоминают так вообще только последний абзац. По этой причине лучше не попадаться своей фамилией в пару к эмоционально-отрицательным сочетаниям.

– Все верно, – наконец-то оживает ошарашенная Аня, – Ксюша – моя лучшая подруга. Я приехала к ней в гости. И документы мои посмотреть тоже можно, – она подходит к своей сумочке, висящий на вешалке, и достаёт от туда паспорт. Вот…

На какое-то время в коридоре наступает молчание.

– Прошу прощения за беспокойство, – чеканит мужской голос. – отдыхайте.

– И вы даже не зайдёте в квартиру? – Возмущённо задыхается женский голос, а я вспоминаю, что он принадлежит той самой противной тетке, что ехала со мной в лифте. Выходит – проследила куда я пошёл. Ну офигеть. Я посмеиваюсь. Иногда бабки работают лучше разведки.

– Для входа в квартиру нужен ордер, а у нас его нет, – успокаивает противную старуху, очевидно, полицейский.

Дальше входная дверь хлопает и голоса стираются.

Я выхожу к Ане в коридор. Она стоит, прислонившись спиной к стене.

– Давно так не нервничала, – хмыкает и поднимает на меня свои глазищи. Красивые, миндалевидные с длинными ресницами.

Неожиданная мысль растёт во мне, как цунами, и прошивает ознобом.

– Вы не местная, Аня? – Задаю первый вопрос.

– Из Москвы, – отвечает нехотя. – Слышу, что вам полегчало. Пойдёмте, отрежу на всякий случай вам ещё по таблетке, вдруг снова накроет… – Друзья, знакомые? – Перебиваю ее желание плавно соскачить с темы. – Родители?

– Только Ксения, – отвечает растеряно. – Мама живет в другой стране.

– А почему приехали сюда? Да ещё и надолго.

– С чего вы решили, что я здесь надолго? – Она хмурится.

– С того, что вы нашли работу, – я жму плечами.

– В любом случае, – она вздёргивает подбородок и смотрит на меня с вызовом, – благодаря вам, работы у меня нет.

Извиниться. Вот сейчас, наверно, стоило бы это сделать, но я озвучиваю совершенно другое.

– Я хочу предложить вам работу.

– Хм? – Ее брови удивленно взлетают вверх, а глаза становятся еще больше.

– Вы не замужем?

– Какое это имеет значение? – Она ощетинивается.

– Ответье, – говорю с нажимом.

– Ну, предположим, что нет, – складывает руки на груди, закрываясь от меня.

– Мне нужна жена, – говорю «в лоб», – на три месяца. До выборов и после, пока интерес плавно не спадёт. В задачи будет входить полноценная роль моей супруги на публике и присмотр за сыном.