Наследник для друга отца

–Не буду тебя до машины провожать, – улыбается Ник.

–Испугался? – Прищуриваюсь.

–Нет… – щёлкает меня друг по носу, – не драконь его.

–Ему плевать, – качаю я головой. – Он сам сказал, что отпустит меня к мужчине в любой момент.

–Этот «момент» для него эфемерен… – пожимает плечами Ник. – Не воспринимай всерьёз.

–Нет, – упираюсь я. – Ты просто его не знаешь. Он всегда держит слово. Как маньяк…

–Это ты не знаешь мужчин, – смеётся друг, поднимая ручку моего чемодана, – очень легко отдавать что-то, когда оно твоё. Когда нету опасности отдать навсегда.

–Как жаль, что ты – гей, – шутливо вздыхаю.

–Меня все устраивает, – ржёт друг. – Топай…

Он разворачивает меня и слегка подталкивает в спину.

Мы не виделись с Дымовым почти два дня. Ощущения от этого странные. Внутри меня все замерло и трепещет. Где он был? С кем провёл ночи? И мне сейчас совсем не стыдно его «драконить». Хочется, чтобы ему было хоть чуть-чуть больно.

–Сдала? – Интересуется он, отбрасывая в сторону сигарету.

–Да, – киваю, – на отлично.

–Молодец…

Забирает у меня из рук чемодан и несёт к багажнику.

Я сама ныряю на заднее сидение машины, не дожидаясь, когда мне откроют дверь. Дымов мое решение никак не комментирует. Просто садится за руль и выезжает с парковки университета.

В моей голове тысяча вопросов, но ком в горле мешает задать их свободно. Я просто смотрю в макушку Илье и мысленно приказываю пожалеть меня. Напряжение нарастает. Неужели он не чувствует?

–Куда мы едем? – Все-таки не выдерживаю я.

–В центр, – коротко и сухо отвечает Илья.

Мне кажется он злится. Если это не так, то почему тогда меня треплет на заднем сидении, как кильку в банке. На повороте бьюсь виском о дугу машины и вскрикиваю.

–Пристёгиваться нужно, Нина, – оборачивается Дымов. – Даже на заднем сидении…

Чувствую себя виноватой. Понимаю, что по-факту не за что, но настроение скатывается до максимального минуса. На всякий случай пристёгиваюсь. Слёзы подкатывают к глазам. Тихо вытираю их бумажным платочком.

Дымов заезжает на позёмную парковку большого торгового центра. Выходит из машины и успевает сам распахнуть мне дверь, пока я пытаюсь расстегнуть ремень безопасности.

–Успокаивайся, Нина, – смотрит на меня сквозь свои темные очки. – Рафинадные мальчики – это точно не та причина, по которой стоит убиваться. Считай, что вовремя вернула его мамочке.

Мне становится обидно за Ника и за его маму.

–А с чего ты решил, что он «маменькин сынок»? Ник, между прочим, ее полностью на свои деньги содержит!

–Меня это мало волнует! – Рявкает Илья. – Давай, в сопли вытирай. А то продавщицы в магазине тебя не поймут.

–Меня это мало волнует! – Фыркаю в ответ, копируя его интонацию. – И вообще, зачем нам в магазин? Твои доставки перестали справляться?

–Заканчивай базар, Нина… – давяще и предупреждающе цедит Дымов. Резко захлопывает дверь машины, разворачивается и идёт в сторону выхода с парковки. Мне не остаётся ничего, кроме как пойти следом.

Глава 8

Нина

–Вот, обратите внимание ещё на эти кольца. – Продавщица ювелирного магазина невозмутимо вытаскивает палетки и выкладывает их передо мной. – Самая популярная у невест – модель колечек с единым центральным бриллиантом. «Лапки» очень надёжно держат камушек. И выглядит изделие нежно…

–Это не «лапки», а крапаны, – бурчу ей в ответ. – И для повседневной носки «рельсовая» закрепка камней считается самой удобной.

–Что, простите? – Хлопает на меня девушка ресницами. – Простите, уточните, какая именно модель вам понравилась…

Я сдерживаю порыв подкатить глаза и беспомощно оглядываюсь на Дымова. Зачем нам этот фарс? Он прекрасно понимает, что я, как никто другой, равнодушна к ювелирному масмаркету. Я, если уж на то пошло, могу сама себе спаять и переплавить, что угодно.

–Выбирай, Нина, – кладёт руку мне между лопаток, – какое тебе нравится?

То есть он серьезно?

Продавщицы иногда обмениваются между собой многозначительными взглядами, делая свои пошлые выводы о нашей паре. Хотя… чего они не видели?

–Вот это, – тыкаю пальцем в самый простой ободок с камнями.

–Найдите этому кольцу мужскую пару, – просит Илья.

Я кусаю губы, пока он оплачивает покупку. И, едва мы выходим из магазина, резко разворачиваюсь, оказываясь с Дымовым лицо к лицу.

–Только не говори, что будешь поддерживать наш брачный фарс!

–Перестань, Нина, – морщится он. – Я подумал и решил, что ты действительно права в этом вопросе. Беременная девочка должна быть публично замужем. С кольцом на пальце. Это правильно.

–И ты будешь гулять со мной в парке по вечерам? – Прищуриваюсь ехидно. – Чтобы я где-то показывала это самое кольцо!? Мм?

–Хм… – тянет он. – Ты можешь планировать свой досуг. Где смогу – составлю компанию. У меня немного свободного времени, а у тебя ещё учебный год впереди.

Обходит меня, показывая, что разговор окончен.

–А ребёнок, Илья? – Кидаю ему в спину. – Ему тоже нужно будет написать тебе свой досуг? Зачем он тебе тогда вообще нужен?

От этих откровенных вопросов меня саму подколачивает.

Зачем мне ребёнок, я очень хорошо понимаю. Хочу дом, покой… Мне, оказывается, очень плохо одной.

–Я найду время быть отцом, Нина, если ты об этом. А ты с новым статусом постепенно заведёшь новые интересные знакомства.

–И все будут шептаться у меня за спиной? – Ухмыляюсь. – Жалеть, что я такая дура, а ты сменил очередную любовницу?! Тебе не кажется, что совсем не кольцо «защищает»? – Заканчиваю последнюю фразу и осекаюсь. Сердце замирает.

А вдруг он сейчас передумает и меня прогонит? Нет, глупо, конечно. Но так страшно…

–Я подумаю об этом, – кивает Илья. – И тебя услышал. У меня нет цели обидеть тебя, Нина.

–Хорошо… – сдуваюсь я. Понимаю, что отчитываться передо мной Дымов не станет.

В следующем магазине мы покупаем мне графический планшет. И здесь я радуюсь по-настоящему. Даже отправляю фото Нику. Он мечтает о таком, но пока с болезнью мамы не может себе позволить.

–Спасибо, – в порыве налетаю на Илью и чмокаю в щеку.

Он осторожно придерживает меня под поясницу. Буквально несколько секунд. Делает глубокий вдох и отпускает.

У меня все внутри застывает от того, что ему неприятно.

–Извини… – сникаю. – Просто спасибо. Я так соскучилась по рисованию. Не хотела тебя злить.

–Пойдём поужинаем, – прокашливается Дымов. – У меня через час встреча. Я рад, что смог хоть здесь угодить.

Ночью мне не спится. Хоть Илья и ответил на сообщение, что вернётся ближе к трём ночи, все равно в груди свербит.

Он с женщиной… Я чувствую.

Как это вообще «быть с мужчиной»? Дальше поцелуев у меня никогда не заходило. Какого это? Быть с Ильей?

Сердце мое разгоняется от мысли, что между нами все-таки случится секс. Ребёнка то он мне как-то должен сделать.

Я впервые жалею, что неопытна в этом вопросе. Как подготовиться? Посмотреть? Почитать? У меня же будет не один раз? Дети же не всегда получаются с первого раза! Может быть, Илье понравится быть со мной? Ведь той ночью… у него стоял. Дымов меня хотел!

Отрубаюсь я, едва услышав за окном шум автомобиля, а утром застаю Илью уже одетым в прихожей.

–Хорошо, что ты проснулась, доброе утро! – Отвлекается он от сборов. – Будь готова сегодня к семи вечера. Начнём заниматься ребёнком.

Мне краска кидается в лицо. Вот так сразу?

–А почему не ночью? – Вылетает у меня вопрос.

–Очень смешно, – качает головой Илья. – Достаёт из кармана карточку и подаёт мне. – Это дубликат моей с лимитом. Пока он двести тысяч. Можешь купить в дом, все, чего тебе не хватает. Не стесняйся. Осваивайся.

–Спасибо… – прячу я ее в карман и краснею ещё гуще. – А что там с моими… хм… проблемами? – Подыскиваю слова.

Зная папины долги, мне даже эту карточку у Ильи брать неловко.

–Я их решаю, все хорошо. До вечера, Нина, – отвечает он. Подхватывает папку с комода и жмёт ручку на входной двери.

–Пока… – смотрю ему в след.

И, едва закрывается дверь, пишу сообщение Нику: «Что мне сделать, чтобы мужчине понравился секс?»

Глава 9

Нина

Испытывая дежавю, поглядываю на часы. Без пятнадцати семь…

На мне снова красивое белье и сарафан. Волосы уложены в косу, чтобы не мешали делам на кухне. Делаю глубокий вдох и подскакиваю с места. Точно! Рыба!

Бегу на кухню. Обжигая пальцы даже сквозь полотенце, достаю противень.

–Ай-ай-ай… – тихо подвываю, засовывая руку под холодную воду.

–Что здесь происходит? – Неожиданно залетает на кухню Дымов.

–Ужин происходит, – фыркаю ему в ответ и снова хнычу. Ну какая же я жалкая а?

Илья молча распахивает шкафчик, достаёт из его глубин пузырёк пантенола и подходит ко мне.

–Руку давай…

Подаёт полотенце и выключает воду. Смотрит мне в глаза, пока покрывает пальцы белой пеной.

–Все, не плачь, пусть впитается, хозяюшка, – хмыкает. – Пахнет вполне вкусно, только поедим, когда вернёмся.

–Откуда вернёмся? – Не понимаю я.

–Из больницы… – смотрит на меня Дымов, как на идиотку. – Прежде чем будет произведена процедура оплодотворения, нужно пройти обследование. Врачей, анализы…

–Процедура… что? – Мотаю головой. – Тебе не кажется, что это просто слишком. Я здорова. Если бы люди перед каждым решением сделать ребёнка сдавали кровь и проходили терапевта, они бы перестали рожать!

–Нина… – хмурится Дымов. – Ты разве не поняла? Никакого секса не будет. Будет оплодотворение. Искусственное.

Я чувствую, как мои глаза лезут «из орбит». По плечам прокатывается дрожь. На мгновение закрываю глаза, чтобы содержать подступившие предательские слёзы.

–Я не понимаю, Илья… – выдыхаю. – Если тебе противно со мной переспать, зачем тогда это все? Неужели у меня нету иного выхода отдать тебе долг за отца? Это… – психуя, вытираю пальцы полотенцем. – Это выглядит просто грязно. Ещё грязнее, чем было. Верни все обратно. Не нужно никому ничего за меня отдавать. В конце концов, самое страшное, что может со мной случиться – это смерть.

–Ты ошибаешься, Нина, – хмурится Дымов. – Самое страшное – это потерять волю, свободу и здоровье. Когда хочется очень сдохнуть, а не выходит.

–Пистолеты не стреляют? – Хмыкаю.

–Они стреляют. Вот только ты не сможешь, – тяжелеет голос Ильи. – Очень показательно блевала на обочине. И, к сожалению, вернуть все обратно я тоже не могу. Деньги уплачены. Мои люди ищут пропавший товар.

–Какой товар?

–Практически вагон «серой» техники. Я думаю, что и удар твоего отца хватил после его исчезновения.

–Вагон… – машинально повторяю, пытаясь осознать масштаб, но он не укладывается в голове.

–Очень серьёзные люди недовольны, Нина, – вздыхает Илья. – Но пока для всех ты – моя. Спрашивать будут только с меня.

Шок в моей голове взрывается подкатившей тихой истерикой.

–Прости… – обхватываю себя за плечи. Они подрагивают.

–Иди ко мне, – притягивает меня к себе Дымов. – Нина… – выдыхает в макушку. – Ты будешь хорошей мамой. Мне не нужно от тебя большего.

Не нужно… Как же это принять?

–И я постараюсь тебе ни в чем никогда не отказывать, – заканчивает он мысль.

Только именно это постоянно и делаешь! Отказываешь! И указываешь на место!

–Можем стать друг для друга родными людьми…

Мы стоим посреди кухни, почти обнявшись. Но буквально несколько секунд.

–Поехали, а то опоздаем, – отстраняется от меня Илья. Я покорно привожу кухню в порядок и выхожу следом за ним на улицу.

В машине едем молча. Он делает вид, что увлечён дорогой, а я залипаю в телефон. Машинально листаю предложения на бирже фриланса и создаю заново анкету художника. Подгружаю некоторые свои работы, которые сохранились на телефоне в портфолио. Изучаю расценки. Отправляю запрос на один из проектов.

Едва мы заходим в больницу, я робею. Только теперь начинаю осознавать степень ответственности того, на что подписалась. Столько беременных женщин в одном месте! Они передвигаются по коридорам вальяжно. Разного возраста и внешности. Кто-то один, обмахиваясь карточкой, кто-то в сопровождении мужей.

Илья уверенно идёт в самое дальнее крыло и подходит к кабинету. Стучит, толкает дверь.

Я слышу из-за неё «войдите» и деревенею. Никогда не была у гинеколога. Мамочки, мне двадцать три! Некоторые девочки уже имеют в анамнезе пару абортов и букет венерических, а я на панике, что сейчас придётся раздеться. Нет, не то чтобы я совсем «дремучая»…

Переступаю порог кабинета в след за Дымовым.

–Вера Тимофеевна, здравствуйте, – подходит к столу, за которым сидит женщина лет пятидесяти и садится на стул, – мы от Руслана Аязовича.

–Опаздываете… – констатирует она, гладя поверх очков на часы, – давайте вашу карту – протягивает руку в мою сторону.

Я бросаю беспомощный взгляд на Дымова. Он хмурится и внутренне разгоняется недовольством.

–Вы, кажется, не понимаете…

–Это вы, молодой человек, не понимаете, – строго перебивает его Вера Тимофеевна. – Желание иметь наследников – это похвально, но вашу девушку я вижу в первый раз. Вы отказались от предложенной базы суррогатных матерей…

Там ещё кроме меня «матери» были? От волнения начинает кружиться голова. Я хватаюсь пальцами за спинку стула.

–Потому, Илья Михайлович, – заканчивает мысль врач, – я хочу видеть карту женщины, с которой предполагается процедура оплодотворения. Сколько беременностей? Каким образом были рождены дети? Как проходили роды? Хронические заболевания. В конце концов, ей на вид не больше двадцати! Мы стараемся не работать с барышнями моложе тридцати. Во избежании жизненных драм, так сказать. Отдать ребёнка спустя девять месяцев это не так просто, как кажется.

–Кого отдать? – Хриплю я.

–Вера Тимофеевна! – Нависает над ее столом Дымов. – Эта девушка – не суррогатная мать. Она – моя будущая жена.

–Карту… – невозмутимо снимает с носа очки женщина. – Или давайте заводить новую.

–Заводите! – Рычит Илья и опускается на стул.

–Вы бы хотели, чтобы ваш жених присутствовал на осмотре? – Переводит на меня строгий взгляд.

Секунду помедлив, отрицательно мотаю головой. Господи, я не готова. Мне, оказывается, очень нужно поговорить о том, что происходит в моей жизни со взрослой женщиной. Потому что я не понимаю. Осознаю только на уровне эмоций, а что меня ждёт там на самом деле…

–Нина? – Удивлённо вскидывает брови Илья. – Нет, подождите, – снова начинает давить. – Я имею полное право присутствовать и понимать, что происходит с моей будущей женой.

–Открою вам секрет, молодой человек, – откидывается на спинку стула Вера Тимофеевна и отмораживает Илью взглядом, как юнца. – Эта девушка для вас на сегодняшний день чужой человек. И знать о состоянии ее здоровья вы не имеете никакого права, если отсутствует контракт оказания услуги сурматеринства.

–Я плачу вам такие деньги… – рычит Дымов.

–А я здесь, чтобы защищать здоровье женщин, – осаживает его она. – Влюблённых, отчаявшихся, счастливых, больных… Понимаете?

–Жду в коридоре, – подрывается со стула Илья. В несколько шагов достигает двери и от души грякает ею о косяк.

Мы остаёмся с Верой Тимофеевной одни. Она подходит к раковине и моет руки.

–Проходи на кресло, не бойся, – теплеет ее голос. – Будем разбираться.

–Я должна вам сказать, – прокашливаюсь я и чувствую, как краснею. – Сказать…

–Ммм? – С интересом склоняет женщина голову, оборачиваясь на меня.

–Что ещё никогда не занималась сексом, – выпуливаю и замираю, ожидая реакции.

–Удивила, – кивает Вера Тимофеевна. – Тогда кресло пока отменяется. Чаю хочешь? Честно говоря, у меня так на эту погоду голова болит, что кофе покупать не успеваю. Давление падает.

–Водички, если можно, – прошу искренне.

–Можно, – кивает она. – Присаживайся за стол.

Передо мной появляется стакан и конфетка на салфетке.

–А твой жених, Нина, в курсе, что ты девственница? Если, конечно, не врешь, – хмыкает она. – И где он тебя «цветок не сорванный» нашёл? В каком ауле?

–Не в курсе… И у нас не религиозный брак.

–Все чудесатее… – Опускается врач обратно за свой стол и делает глоток кофе из чашки. – Гадость растворимая… – морщится. – Так и как же так вышло? Вопрос в деньгах, Нина?

–В них, – киваю, – но не совсем, – спешу оправдаться. – Я очень люблю его. Мы давно знакомы. И действительно хочу, чтобы от него…

–А ты понимаешь, Нина… – делает женщина ещё глоток, – что подобные способы зачатия ребёнка небезопасны. Что ты, возможно, сломаешь себе жизнь в плане здоровья сейчас? Мм? Гормональная терапия при вынашивании не проходит бесследно, а ты, прости за подробности, даже удовольствия от процесса не получишь!

–Вы меня переубедить пытаетесь? – Уточняю. Беру стакан и большими глотками выпиваю половину.

Да я сейчас просто убегу!

–Предупредить, – поправляет меня врач. – И, уж прости, не понимаю, что у вас за странный союз без половой жизни. Твой жених не похож на евнуха. Я за свою жизнь повидала разное, но с вами… – разводит руками. – Не уверена, что готова вести беременность. Поищите другого врача.

Я проникаюсь к этой женщине уважением. Прежде всего, наверное, потому, что она совсем не боится Дымова. Поставила его на место и глазом не моргнула. А ещё потому, что явно не желает участвовать в сомнительных мероприятиях даже за большие деньги.

–Не нужно другого, – облизывая губы, мотаю головой. – Вы лучше помогите нам сделать все правильно, Вера Тимофеевна. Илья… он на самом деле хороший.

–Правильно… хороший… – фыркает она, – ну что ж. Ладно… В любом случае у нас есть пара недель на подготовку и анализы. – Берет листок бумаги, начиная быстро шкарябать по нему ручкой.

Задаёт мне вопросы о здоровье, а потом все-таки просит пройти на кресло, где берет анализы и действительно обнаруживает, что я невинна.

–Чертовщина какая-то, – ворчит, снимая перчатки. – Извини, но мне придётся поговорить о тебе с твоим женихом. Я могу быть с ним откровенна?

–Да, можете, – вздыхаю.

Уж лучше пусть она…

Как маленькая девочка жмусь к двери ухом, пока Вера Тимофеевна общается с Ильей, но слышно плохо. Звукоизоляция добротная. Беседа затягивается. Спустя десять минут в кабинет добавляется ещё один мужчина в белом халате. Он приносит папку документов. Среди них я замечаю несколько листков с фотографиями женщин. Те самые претендентки?

Ожидая своего вердикта, опускаюсь на кушетку. И что теперь?

Дымов выходит в коридор внешне спокойным. Я подлетаю к нему на встречу.

–Илья…

–Потом поговорим, Нина… – резко отвечает мне он. – Идём в машину.

***

Дымов гонит по городу около ста двадцати, нетерпеливо постукивая пальцами по рулю, когда на светофорах зажигается красный.

Мне становится невыносимо. В конце концов, можно мне хоть что-нибудь сказать?!

–Илья… – снова начинаю я.

–Не сейчас, Нина, – снова психует он мне в ответ. – Я думаю.

–А можно думать вслух?! – Повышаю я голос в ответ. – Тебе не кажется, что я ничем не заслужила такого отношения? Унижения, Илья Михайлович! Роди, отдай, выходи замуж, ты мне должна, будь счастлива, что я такой благородный… Спасибо!

–Ты, блять, девственница, Нина! – Лупит он руками по рулю.

Машину немного несёт. Перехватывает крепче руль. Нам сигналят.

Меня окатывает адреналином, а после острой, заставляющей закаменеть все в внутри, обидой.

–И что? – Интересуюсь со злой иронией. – Девственницы не беременеют? Я вас уверяю, Илья Михайлович, у меня внутри все точно также, как и у женщины с энным количеством партнёров.

–Пиздец… – стонет Дымов. – Это все какой-то гребаный дебилизм!

–Да что вы? – Хмыкаю. – Передумали ребёнка делать? Все женщины не подходят? Ах, да, это же для моего блага и безопасности…

–Хватит, Нина! – Взрывается.

Сбавляет скорость, включает аварийку и останавливается прямо посреди проспекта.

Поворачивается ко мне и делает глубокий вдох.

–Если проблема только в моей невинности, то разве сложно решить этот вопрос? – Облизываю губы. Внутри все дрожит. Я снова ему себя предлагаю.

–Я не могу, Нина… – качает Илья головой. – Это извращение, ты понимаешь? Быть близкими и воспитывать ребёнка – это не равно сексу! Я твои сарафаны с зайцами и Мики Максом помню! Помню, как после школы забирал! А ты предлагаешь мне в себя засунуть член!

–Ты ведь сам это начал, – пожимаю плечами. – Не понимаю, что плохого в том, что я не хотела спать с кем-то без чувств.

–А твой этот, – взмахивает рукой Илья, подбирая слово, – творческий персонаж. Ты так рыдала, с ним расставаясь, – добавляет со злостью. – Неужели он не пытался?

–Не все сразу лезут под юбку! – Фыркаю. – Ник – хороший.

–А я, значит, плохой!? – С чего-то делает вывод Илья.

Я с интересом начинаю обращать внимание на мелочи в его внешности: а пульсирующую с бешеной скоростью вену на шее, агрессивно вздрагивающие ноздри, напряженную линию челюсти… Можно было бы даже предположить, что Дымов ревнует, но нет. Он всегда агрессивен, если что-то идёт не по его плану.

–Я не говорила, что ты плохой, Илья, – говорю примирительно. – Просто хочу понимать, как дальше будет строиться моя жизнь. Ты передумал на счёт ребёнка?

–Нет, – рычит Илья в ответ. – Я не передумал! Но медичка права, – перехватывает меня за плечи и смотрит в глаза. – Ты ещё слишком молода. И меня это парит. Парят долбаные понятия, в которых ты не виновата. И парит вопрос твоего здоровья, Нина. Я, когда тебе это предлагал, понятия не имел, что все так серьезно.

–И что теперь? – Сглатываю ком в горле. – Ты же говорил, что без этого никак. Что мы должны стать близкими людьми.

–Мы станем, – резко выдыхает Илья. – Мужем и женой. Но рожать никого не будем. Я оплачу хранение материала ещё на пару лет. Ребёнка родит другая женщина.

–Я так не хочу… – шепчу, чувствуя, как в носу начинает першить. Мотаю головой. – Не хочу! Потому что… это нечестно!

–Извини… – перебивает меня Дымов и достаёт из кармана телефон. – Да! – Тут же принимает вызов. – Я понял. Я сейчас приеду. Скорую вызови.

Швыряет телефон на панель и снимает машину с ручника.

–Что-то случилось? – Робко интересуюсь, видя, что мысленно Илья уже не со мной.

–Надеюсь, что нет, – Отвечает Дымов. – Или я его убью.

Глава 10

Нина

Примерно через час дороги мы оказываемся в небольшом пригородном посёлке. Я оглядываюсь по окнам, ища название и вспоминая, что Илья как раз родом из такого. Мутная история про интернат и привод по-малолетке. Папа рассказывал об этом периоде расплывчато. Не любил вспоминать время после смерти мамы. Илья тоже вспоминать детство не стремился. Всегда отшучивался, что его воспитали «добрые люди». Поэтому он «добрый». Иногда рассказывал про тетю Машу, но на праздники ее никогда не приглашал. Вроде как, она не хотела. Или болела…

И то, как нервничает сейчас Дымов, подсказывает мне, что речь идёт о той самой «тете Маше». Хотя, может быть, есть у него еще кто-то из близких.

Возле небольшого домика, аккуратно отделанного сверху вагонкой, нас уже ждет скорая помощь и толпятся любопытные соседи.

–Пять лет ирода не было, уже все думали, что помер, а он вот он, – слышу громкие шепотки, пока выхожу из машины. – О, ты посмотри, ещё один приехал.

Илья на людей не обращает внимания. Заходит уверенным шагом во двор и щёлкает сигнализацией машины.

–В беседке дворовой посиди, – кивает мне, взбегая на крыльцо.

Я, естественно, его не слушаюсь и, подождав с минуту, захожу в дом следом.

Вжавшись в стену небольшого коридорчика, наблюдаю за происходящим в комнате. Своё присутствие обнаружить не решаюсь.

–Скорую мне? Нет, вот это удумали! – Бушует женщина лет шестидесяти, лежащая на диване. – Предательница, – шикает на девушку у изголовья. – Я тебя больше пирогами кормить не буду. И Вовку саоего сама будешь из школы забирать.

–Ну, Марья Павловна, – канючит девушка. – Вы с утра на огороде не были. Я беспокоилась…

–Все нормально, – сдувает рукав тонометра врач скорой. – Укол подействовал.

Илья молча устраивает в кресле две подушки и помогает «виновнице торжества» перебраться с кровати на трон.

–И ребёнка мне от дел оторвала, – снова шикает Марья Павловна на молодую женщину.

Ты виновато смотрит на Дымова.

–Илья Михайлович, извините, я же правда думала, что ей плохо.

–Все в порядке, Лена, – благодушно кивает ей Илья. – Именно так и нужно было.

–Матери помогать надо, – ворчит врач скорой. – А то прилетают все, когда уже не надо.

–Спасибо вам, – достаёт Дымов из бумажника купюру и засовывает женщине в карман. – Мы помогаем.

–Сутки хотя бы ещё мать не бросайте…

Смущённо подхватывает чемодан с лекарствами, торопит медсестру, и они быстро проходят на выход мимо меня.

–Где он? – Присаживается перед Марьей Павловной на корточки Илья. Его тон тяжелеет. – Я думал этот урод уже сдох.