banner banner banner
Тайна, деньги, два осла
Тайна, деньги, два осла
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Тайна, деньги, два осла

скачать книгу бесплатно


– Дитрих, прекратите петь мне дифирамбы, не забывайте, кто перед вами! – Вика надменно приподняла бровь.

– Невероятно красивая девушка! – Конопатый колобок, похоже, был плохим физиономистом.

– Нет, в первую очередь – ваш непосредственный босс, а вы – мой подчиненный. И если еще раз вы позволите себе нарушить дистанцию, можете искать другое место работы!

– Но я же хотел…

– Герр Кнапке, надеюсь, вы все поняли. – Вика демонстративно посмотрела на инкрустированные бриллиантами часики. – Мне кажется или регистрация на рейс до Екатеринбурга как раз сейчас началась? А мы еще в Шереметьеве.

– Да-да, конечно, – засуетился Дитрих. – Вы возьмите цветы, а я понесу вашу сумку.

– А давайте оставим все как есть: мне – сумка, вам – цветы. Если вы еще не поняли – мне ваш дизайнерский букет будет только мешать. Во-первых, он слишком большой, во-вторых, в нем есть лилии, а эти цветы обладают слишком сильным для ограниченного пространства ароматом, и мне вовсе не хочется доставлять неудобства остальным пассажирам. Ну и в-третьих – ваша профпригодность вызывает у меня все большие сомнения.

– Почему? – Кнапке старательно удерживал на лице маску преданной вежливости, но в глубине блеклых глаз мелькнула злоба.

– Потому что до сих пор не знаете, что я не люблю лилии, у меня от их запаха голова болит. Герр Штольц, к примеру, был прекрасно осведомлен об этом.

– А мне кажется, профпригодность главы представительства вашей фирмы заключается вовсе не в изучении привычек руководства, а в ведении бизнеса. – Он все еще улыбался, вот только улыбка стала больше похожа на гримасу. А злоба в глазах не просто мелькала, она переполнила не очень большие шарики, выплескиваясь через край.

– Ну что ж, – сухо процедила Вика, – не смею больше задерживать. Дайте мне мой билет, дальше я справлюсь сама. И побыстрее, у меня не так много времени осталось.

– Фрейлейн Виктория, вы меня не так поняли…

– Я вас прекрасно поняла. Билет!

– Но…

– Да не тряситесь вы! – Девушка с брезгливым недоумением рассматривала внезапно побледневшего Кнапке. – Я не собираюсь звонить брату или матери и жаловаться на вас.

– Я вовсе… – Конопатый колобок вытащил из кармана носовой платок размером с солдатскую портянку и промокнул им вспотевшую лысину. – Я должен, я обещал!

– Билет!!! – Вика прекрасно научилась превращать свой мелодичный голос в звякающий металлом.

Кнапке закопошился в карманах, попытавшись пристроить букет под мышку, но творение лучших флористов Москвы не желало находиться в таком соседстве и с возмущенным шуршанием стало падать.

Дитрих испуганно ахнул, вылиняв до синевы, и устремился вслед за цветами, пытаясь подхватить их на лету. Не получилось – букет все же упал на пол.

И хотя Кнапке тут же поднял его, на полу осталась странная желтоватая пыльца. И все попытки немца растереть ее подошвой увенчались неудачей – желтое пятно по-прежнему можно было заметить.

Вот только замечать было некому.

Одновременно с букетом к полу устремился и освобожденный из кармана билет на самолет, выпавший из рук перепуганного Кнапке. И пока тот возился с цветами, Вика подняла билет и торопливо направилась к выходу из аэропорта.

Догонять ее немец не стал. Но и шаркать ногой по полу, пытаясь затереть желтое пятно, тоже прекратил. Он с ненавистью посмотрел вслед удаляющейся девушке, процедил сквозь зубы что-то явно не из творчества Гете и затолкал злосчастный букет в ближайшую урну.

Потом вытащил из кармана мобильный и набрал номер:

– Алло, это я.

– Почему ты мне звонишь? По плану ты сейчас должен сидеть в машине, увозя во Внуково обнимающую букет Викхен.

– Не получилось.

– То есть? Викхен не прилетела?!

– Прилетела.

– Ты опоздал?!

– Нет, я прибыл вовремя.

– Тогда какого дьявола ты смеешь мне лепетать о неудаче?

– Она отказалась взять цветы и уехала во Внуково одна.

– Что-о-о-о?! Ты что натворил, идиот?!

– Ничего я не творил! Оказалось, что фрейлейн Демидофф терпеть не может лилии, у нее от этих цветов голова, видите ли, болит. И вообще, эта девица слишком много о себе воображает! Нахамила мне, пообещала уволить!

– А знаешь, Дитрих, Викхен, судя по всему, права.

– В чем?

– В том, что ты не соответствуешь своей должности. Напрасно я сделал на тебя ставку. Не знать, что у фрейлейн Демидофф имеется аллергия на цветы! И это при том, что именно цветы играли в нашем плане основную роль! Знаешь, в какую сумму мне обошелся препарат, которым были обработаны лепестки?! И что в итоге – девушка одна едет во Внуково, а ты торчишь посреди Шереметьева с букетом в руках, как последний кретин!

– Ничего не с букетом, – проворчал Кнапке.

– В смысле? Ты же сказал, что Викхен отказалась его брать!

– Ну да, отказалась. И я выбросил цветы – зачем они мне теперь?

– В урну?! Ты идиот! Немедленно забери их оттуда!

– Ладно-ладно, зачем же так нервничать? – Кнапке повернулся к урне и замер – букета там не было.

Но говорить об этом нельзя, опасно. Смертельно опасно. Этот человек ошибок не прощает. А он, Дитрих, и так проштрафился сегодня.

– Ну что, забрал? – напомнил о себе собеседник.

– Да.

– Хоть один твой промах удалось исправить. В этой стране, как ты знаешь, полно любителей халявы. – Это слово собеседник произнес на русском. – Представляешь, что было бы, позарься кто-то на роскошный букет и преподнеси заряженный психотропным препаратом презент своей даме?

– А что – спасибо сказал бы, дама ведь превратилась бы в покорную безвольную самку, готовую выполнять любые приказы. Делай с ней, что хочешь! – гадко хихикнул Кнапке.

– Веселишься? Ну-ну. Забыл о судьбе своего предшественника? Будь Штольц посговорчивее, сейчас бы не лежал в могиле.

– Нет, что вы, я не веселюсь! Что дальше делать? Поехать вслед за фрейлейн Демидофф?

– Зачем? Ты уже ничего не сможешь исправить, придется мне импровизировать. Но ничего, несколько часов у меня в запасе до прибытия ее рейса есть. А ты возвращайся в Москву и приготовься к атаке безутешных родственничков фрейлейн Демидофф.

– А с цветами что делать?

– Где-нибудь по пути выйдешь и в мусор спрячешь. А перед этим хорошенечко потопчись по ним, чтобы товарный вид утратили.

– Понял. А… Вы меня не уволите, когда бизнес этих русских выскочек к рукам приберете?

– Посмотрим.

И собеседник отключился.

Кнапке вытащил из кармана ключи от машины и, озабоченно оглядываясь по сторонам – вдруг наткнется на любителя цветов из урны, двинулся к выходу.

Кажется, обошлось. В конце концов, если даже и нанюхается какая дамочка цветочков, ничего страшного не случится.

Глава 5

Рейс Москва – Екатеринбург был внутренним, российским. И уровень обслуживания был такой же. Внутренний. Нет – нутряной.

И бизнес-класс патриотично не поднимался выше заданной планки.

Хотя вполне вероятно, что Вика сейчас все видела через искажающую действительность призму отвратительного настроения, первоисточником которого стал герр Кнапке-Сиропчик, а затем эстафету подхватил хорошенечко накушавшийся водочки «папик».

Определить род деятельности этого дрябло-морщинистого обладателя мясистого утиного носа, из ноздрей которого торчали омерзительные клочья шерсти, было довольно сложно – с одинаковым успехом он мог быть и топ-менеджером, и владельцем бизнеса, и депутатом, и чиновником, и бандитом – да кем угодно из власть и деньги имущих.

И привыкших по этой причине получать все, что унюхает его гадкий клюв.

В этот раз он унюхал любимый Викой аромат от «Шисейдо», затем разглядел ухоженное кареглазое личико, густые блестящие волосы, стройную и весьма сексапильную фигурку и немедленно возжелал заполучить цацу себе.

А то, что цаца явно не нуждалась в богатеньком спонсоре – одни часики от Картье стоили не меньше «мерсюка» этого типа, – «папика» не остановило.

И часы полета превратились для Вики в сутки. Навязчивые ухаживания лоснящегося от похоти «красавчика» практически вынесли девушке мозг и окончательно похоронили хорошее настроение, с которым Вика ступила на российскую землю.

А обрюзгший могильный камень этого настроения продолжал с дурным энтузиазмом трамбовать место захоронения:

– Пупсик, да прекрати ты сжимать свои хорошенькие губки, скажи Виталику что-нибудь ласковое! Вот увидишь, как Виталик тебя за это наградит! У Виталика много возможностей, Виталик на Урале царь и бог!

Эта фраза заставила сидевшего в первых рядах мужчину оглянуться. Видимо, ему тоже было любопытно лично лицезреть уральского самодержца, именующего себя, как и положено венценосной особе, в третьем лице.

Вика еще при посадке обратила внимание на этого странного пассажира. Высокий, стройный, худощавый, гибкие движения, великолепно сидящий костюм от Бриони – мужчина казался инородным включением в собравшейся в накопителе толпе. И роскошный костюм тут был совершенно ни при чем, это сейчас вовсе не редкость.

А вот молочно-белая, словно никогда не видевшая солнца кожа, длинные волосы платинового оттенка, зачесанные назад, идеальной формы твердые губы, великолепный подбородок, и все это в сочетании с совершенно ненужными в пасмурный осенний день непроницаемо-черными солнцезащитными очками не могло не привлечь к себе внимания остальных пассажиров. В том числе и Вики.

Откровенно таращиться на необычного мужчину, как это делали некоторые дамочки, она не могла. К тому же прилипший, как обертка от мороженого, клювоносец забирал все внимание Вики.

Но она все же ловила себя на странном желании подойти к мужчине поближе и снять с него очки. Нет, черты лица девушку не очень волновали, и так было видно, что они классические, словно у ожившей античной скульптуры.

Вика хотела увидеть его глаза.

Зачем, почему – объяснить этого не могла. Как и непривычного покалывания, пронесшегося вдоль позвоночника, когда они с незнакомцем случайно столкнулись при посадке в самолет.

Мужчина, кстати, тоже вздрогнул и, вполголоса извинившись, пропустил девушку вперед.

И Вика могла поклясться, что он смотрит ей в спину сквозь черные стекла своих очков.

Но потом незнакомец занял свое место впереди и больше ни разу не обернулся.

До тех пор, пока осточертевшая Вике особь не провозгласила себя уральским божеством и по совместительству – царем.

Царь Виталик между тем решил усилить натиск и заполучить наконец все более желанную игрушку себе. А то ишь, цену себе набивает, даже разговаривать не желает, делает вид, что рядом никого нет! Да знаем мы таких, дорогая штучка, сразу видно, но ничего, денег у нас хватит.

– Все, кисуня, договорились! – хрюкнул от возбуждения утконос. – Сейчас прилетим и из аэропорта сразу поедем в ювелирный салон, выберешь себе там все, что захочешь. А потом – ко мне, в мое десятикомнатное скромное бунгало, отметим знакомство в баньке, ладушки?

Вика, все это время сосредоточенно смотревшая в иллюминатор, повернулась к обрюзгшему Виталику и пару секунд с холодным вниманием рассматривала его рожу, вблизи оказавшуюся еще гаже – стали видны черные точки на обширной поверхности клюва.

Незнакомец в черных очках, увидев это, понимающе усмехнулся и утратил интерес к царю и богу Урала, приняв прежнюю позу.

Это почему-то задело Вику гораздо больше, чем грязные намеки утконоса.

Она прищурилась и, поджав губы, нажала кнопку вызова стюардессы.

– Да зачем же, лапонька? – оживился Виталик, решивший, видимо, что лед тронулся. – Все, что тебе надо, я принесу, ты только скажи! Открой же ротик, я люблю открытые ротики!

Очень хотелось снять туфлю и врезать шпилькой по квакающей роже, но Вика как юрист прекрасно понимала все последствия этого поступка. Да и десять лет жизни на немецкой земле научили сдержанности.

Поэтому она дождалась появления стюардессы – тетки лет сорока в плохо сидящей форме – и, позванивая сталью в голосе, поинтересовалась:

– Объясните мне, девушка, почему я должна терпеть неудобства в бизнес-классе?

– Какие неудобства? – приподняла выщипанные в нитку брови «девушка». – Вам плед нужен? Или пить хотите? Так вы скажите, зачем же терпеть?

– К неудобствам, причем весьма надоедливым, я отношу вот ЭТО. – Брезгливо поморщившись, Вика указала на сияющего улыбкой триумфатора-попутчика. – Уберите его немедленно!

– Что значит – уберите? – подбоченилась стюардесса. – Он такой же пассажир, как и вы, между прочим, и у него посадочный талон как раз на место рядом с вами!

– Серьезно? – тоже приподняла бровь Вика. – Но тогда почему при взлете ЭТО сидело на другом месте, потом, я видела, оно о чем-то пошепталось с вами, любезная, и оказалось рядом со мной, на пустовавшем до того момента месте? Сколько оно вам заплатило?

Тетка побагровела, со свистом набрала полную грудь воздуха, чтобы достойно ответить, но тут до Виталика, видимо, дошло – его не уважают. Он вскочил со своего места и, нависнув над Викой, заверещал, брызжа слюной:

– Это кто тут «оно»?! Ты кого, сучка, за мужика не держишь?! Я тебе что, педик, чтобы меня «оно» звать?! Я тебе, дрянь, сейчас при всех вдую, чтобы знала, кто тут мужик!

– Видите? – слегка отклонившись в сторону от летящих брызг, спокойно произнесла девушка, демонстративно игнорируя угрозы и мат уральского божества. – Любопытно, как вообще эта особь оказалась в пассажирском салоне, а не в клетке в багажном отсеке, но это уже отдельная тема для разбирательства. В салоне есть дрессировщик или хотя бы ветеринар с транквилизатором?

– Ах ты!.. – Утиный нос Витальки стал фиолетовым, шерсть в нем вздыбилась, физиономию перекосило от ярости. – … холеная! Небось уже сосешь кому-то, да?! Крутая, да?! Думаешь, трахатель твой тебя защитит?! На земле, может, и да, но здесь, сейчас я тебя научу вежливости!

Он оскалился и размахнулся. Стюардесса завизжала и с топотом ломанулась за штору, а Вика вместо того, чтобы хотя бы попытаться защититься от удара, продолжала с презрением смотреть в бешеные глаза хама.

Где-то на задворках сознания мелькнула мысль: «Хороша я буду на переговорах с подбитым глазом».