скачать книгу бесплатно
– Пожалуйста, – произнес человек со сцены, когда заметил мой жест.
Я поднялась со своего места, выпрямила спину и поправила кофту.
– Я бы хотела задать вопрос, – писклявым голоском к моему удивлению заговорил мой спутник. Он не без глубочайшего удовольствия имитировал поведение какой-то жеманной женщины.
– Я бы хотела задать вопрос, – произнесла четко я.
– Мы вас слушаем, – отозвалось со сцены.
– Позвольте узнать , – с толикой сарказма и все тем же тонким голоском начал сидящий рядом со мной, – за основу своей работы вы выбрали столь необычное изображение птиц. К культуре какого народа относятся эти абстрактные артефакты?
Я повторила все, что услышала. Было очень лестно, когда все сидящие вокруг повернулись в мою сторону, прислушиваясь к вопросу. Я была единственным ребенком в семье и внимание любила всегда.
– Спасибо за вопрос, – улыбнулся отвечающий, – данные статуэтки – наследие западномексиканской культуры, датируемой 300-400 годами до нашей эры.
– Я так и подумала, – зазвенел голосок парня в шляпе, – а если быть точной – представленное вами зодчество – это ничто иное как элемент традиции шахтовых могил.
Мне удалось четко и без запинки повторить все, что сказал парень в шляпе. Он продолжил, не давая опомниться пижону на сцене.
– Эти фигуры, которые вы нам любезно показали – часть похоронной церемонии, вещи, которые покойник уносил с собой в могилу.
У меня создалось впечатление, что я выступаю на жутко серьезном заседании перед жутко серьезными людьми, а в будке суфлера сидит шут, который с изящной мимикой актера, не упуская возможности войти в образ разъяренной бабульки, диктует мне мою речь.
Но это было только начало. В то время, как я повторяла слово за словом, а стоящий на сцене молодой человек притупленно смотрел перед собой, пытаясь сообразить, что ответить, мой шут работал на два фронта, сея смуту в умах сидящих перед ним людей и шептал с видимым возмущением что-то в духе – «О боже! Это могильное творчество! Какой позор!»
Когда я договорила, весь зал уже перешептывался, произнося – «Неприемлемо! Неприемлемо!»
Выступающий замялся. Он попробовал реабилитироваться в глазах сидящих, но получалось у него плохо.
– Я не уверен в том, что вы говорите.
– Как так? – Глумливо выпучил глаза мой спутник и запищал себе под нос, чтобы могла расслышать только я. – Вы нас за дураков принимаете?
– Дело говорит, – выкрикнул кто-то из зала и все закивали.
Я почувствовала гордость за себя саму. Мне впервые удалось выступить на публике, которая была старше меня, с таким успехом.
Когда парень на сцене совсем растерялся, мой собеседник приглушенно стал смеяться, он так втянулся в этот процесс, что смех уже был слышен в первых рядах, и люди волей не волей один за другим подхватили нарастающую волну заразительных эмоций.
– Это к делу не относится, – выступающий достал из кармана носовой платок и протер им свое лицо.
– Вы глубоко заблуждаетесь, – продолжал сквозь смех гримасничать мой друг, и я повторяла с воодушевлением каждое его слово, – это изображения дерева с птицами из Наярит. И я с уверенностью могу вам сообщить – они олицетворяют отнюдь не свободу, а блуждающие души, которые еще не спустились в подземное царство.
– Простите, – вдруг нашелся парень, – могу я поинтересоваться, кого вы представляете?
Я перевела взгляд на моего парня в шляпе и поняла, что дело плохо. Он нахмурился, пытаясь выдать очередной перл, но время не стояло на месте. В конце концов мой незнакомец развел руками в сторону, будто говоря, импровизируй детка.
– Я представляю группу зоологов-волонторев. Мы проводим разъяснительные работы с населением, чтобы привить им любовь к вымирающим видам животных
– Ха, ха, ха! – Послышался истеричный смех того, кто сидел рядом со мной. – Ха, ха, ха!
Он даже не старался сдержаться и смеялся так громко, что было слышно даже на самой сцене.
– Сматываемся , колокольчик, – поднимаясь с сидения под всеобщее молчание, сквозь редкие, но меткие приступы смеха произнес он, и потянул меня к выходу. Но я так вжилась в роль, что не могла просто так уйти.
И когда, его руки сомкнули на моей талии и буквально по воздуху понесли меня к выходу, я продолжала с чувством собственного достоинства орошать криком зал.
– Вам должно быть стыдно. Каждый день в красную книгу попадают сотни видов братьев наших меньших. И это проблема не одного человека,а целого общества!
Когда мы выпрыгнули из зала, мой незнакомец позволил себе расползтись по стенке, судорожно обхватывая руками живот.
– Не могу поверить, что ты это сказала! Общество зоологов- волонтеров!
Сначала мне не показалось это забавным. Но его смех был настолько заразительным, что я сначала тихо, а потом уже громче разразилась истеричным хохотом. В конце концов мы смеялись над ситуацией в целом, кроме того, во мне накопилось столько эмоций, которым просто необходимо было выйти наружу.
– Марго, детка, – отдышавшись пропел он, – спасибо. Мне кажется. Теперь я у тебя в долгу, ты выполнила программу на триста процентов, я просто обязан угостить тебя ланчем!
Тихая умиротворенная музыка, две тарелки с пастой, которые мы с аппетитом уплетали, поглядывая друг на друга озорными и довольными глазами. Мы были разбаловавшимися детьми, которые напакостили и остались довольные собственной выходкой.
– Ну а если серьезно. – Начала я, вытерев салфеткой губы, – где ты работаешь?
Он улыбнулся доброй улыбкой.
– Для начала, я представлюсь – я – Дэн.
– Дэн, – кивнула я.
– У меня свое рекламное агентство, – продолжил Дэн, – тот парень на сцене – мой бывший партнер, который украл мою же идею, и сегодня попытался выдать ее за свою.
– Не может быть… – округлила я глаза, покрываясь румянцем.
– Ты присутствовала на презентации логотипа для одной крупной ювелирной компании.
Только сейчас я почувствовала стыд, вспоминая нелепые фразы по зоологов – волонтеров.
– Так значит, эти фигуры птиц – твоя идея?
– Именно, – подтвердил он.
– И как бы ты оправдался, если бы я задала тебе те же самые вопросы, что и тому человеку? Какая компания захочет брать за логотип могильное искусство?
Дэн положил вилку на тарелку и откинулся на стуле.
– Очень просто. Начал бы с того, что архитектура как вид искусства началась именно с возведения могил и храмов. А потом сыграл бы на самом очевидном, – он поправил шляпу, скинув ее на бок и подмигнул, – по древним преданиям человек уходил в последний путь и мог взять только несколько вещей в могилу, чтобы на том свете поддерживать статус. А что может быть ценнее этого?
– Верно, – кинула я , – самая лучшая характеристика для ювелирных изделий.
Дэн сделал глоток черного кофе и, осторожно поставив чашку на стол, посмотрел на меня. Его взгляд уже отличался от того, взгляда, которым он мне одаривал несколько часов назад. Он смотрел на меня как-то по особенному, с огоньком в глазах.
– Я бы хотел еще раз встретиться с тобой, Марго.
Лукаво улыбнувшись, я поняла, что сейчас власть в моих руках.
– По-моему, я не в твоем вкусе.
– Я не буду сейчас отвечать на эту фразу, скажу. Когда ты будешь готова, – мягко произнес он, продолжая разглядывать мое лицо.
– Почему?
– Боюсь тебя напугать.
Я хмыкнула себе под нос. Мне не удавалось флиртовать с ним также просто, как я проделывала это с остальными парнями.
– В любом случае, – вскинул он брови вверх, – пока не попробую, не узнаю.
Мои воспоминания – моя собственная история. Даже родители не знали всей правды до конца. А если бы узнали, наверное, сошли бы с ума.
Я перевернула подушку – она была мокрой с обеих сторон. Опять.
Глава 5
«Мне кажется, я на гране безумия. Я чувствую твои прикосновения. Каждый раз сжимая мою руку, ты просишь меня сжать твою в ответ. Но я боюсь. Боюсь, что в ней окажется пустота. Твой голос требует снова и снова. Я, наконец, поддаюсь – но ладони хватают лишь воздух.
Если быть сумасшедшей – единственный способ стать ближе к тебе, то я готова на любую жертву.»
Передо мной сидела женщина. Легкая белая блузка облегала стройную фигуру, стянутые в пучок светлые волосы придавали ей деловитый вид, а красные крупные бусы на шее завершали образ дразнящей кокетливостью.
Она поправила свою прическу и на выдохе напряженно произнесла :
– Марго, порадуешь меня хоть одним словом сегодня?
За два года эта женщина не стала мне другом, но и чужим человеком я ее не считала. Она была как дорогой кожаный диван, который выделялся на фоне остальной дешевой мебели, но по-прежнему оставался лишь элементом интерьера.
– Ну хорошо, – проговорила она, постучав пальцами по столу, – как дела в университете?
– Я сдала все экзамены, – на гране шепота послышался мой голос.
– Ты уже с кем-нибудь подружилась?
Я отрицательно покачала головой.
Моя собеседница встала из-за стола и, сделав несколько шагов вперед, села на кресло напротив меня.
– Почему?
В ответ я лишь пожала плечами.
Знала ли она, что я чувствовала. Какого это постоянно ощущать боль в области левого подреберья, будто кто-то вставил туда острый предмет и периодически медленно проворачивает его против часовой стрелки?
– Марго, ты должна понять, у меня не остается другого выхода, кроме как закончить наши встречи.
Я подняла глаза вверх. Необходимо было что-то сказать в ответ. Если родители узнали бы, что общение с врачом ни к чему не привело, то это стало бы последней каплей их терпения. Пока я посещала сеансы психотерапии, они сохраняли спокойствие, надеясь, что в скором времени лечение вытянет меня наружу.
– Не делайте этого, прошу.
– Ты не оставляешь мне выбора, Марго, – твердо произнесла женщина. – Ты не хочешь, чтобы тебе помогали. А лечение не поможет, если человек сам это не пожелает. Ты хочешь, чтобы тебе стало лучше? – Она с настойчивостью заглядывала мне в глаза, – ты хочешь, Марго?
Мое молчание заставило ее сжать губы, резко подняться с кресла и подойти обратно к столу. Взяв большую чашку в руки, женщина сделала несколько глотков. Она закачала головой, произнося слова словно самой себе.
– Никакого прогресса, только хуже. Пора прекращать.
Коленки задрожали, на глазах выступили предательские слезы, по спине пробежала холодна дрожь.
– Я одна, но Он по-прежнему со мной, – надламывался мой голос, – мне больно, но эта боль согревает.
Врач аккуратно поставила чашку на стол и почти на цыпочках, словно боялась спугнуть трусливого зверька, приблизилась ко мне.
– Продолжай.
– Мне не интересна жизнь вокруг меня, потому что я отсутствую в ней, я не живу.
Женщина скрестила пальцы рук и, подперев ими подбородок, сдвинула брови на переносице.
– Почему ты не хочешь дать себе еще один шанс?
– Я не хочу…не хочу предавать его, – прошептала я в пол, не в силах поднять голову.
Легкий скрип и кресло, стоящее передо мной, стало ближе еще на несколько сантиметров. Мой доктор не собиралась так запросто отступать, почуяв долгожданный звук разламывающейся крепости.
– Как ты думаешь, Он бы одобрил твои действия? Хотел бы Он, чтобы ты так страдала?
Вытерев рукой слезы, я глубоко вздохнула.
– Вы говорите о Нем в прошедшем времени.
Мне был знаком этот внимательный, но осторожный взгляд. Как будто все люди кругом считали меня сумасшедшей, и боялись произнести вслух некоторые слова, опасаясь ранить меня.
– Потому что Он – умер.
– Нет, – закачала я головой, натягивая дрожащие уголки рта, – Он по-прежнему живет во мне.
– Марго, он мертв, – повторила мой доктор твердо каждое свое слово, которые как острые ножи застревали в моей груди.
Я по-прежнему не хотела слушать.
– Нет…
Врач встала с кресла, прошлась по комнате, затем остановилась, посмотрев в мою сторону, и требовательно произнесла.
