скачать книгу бесплатно
– Уже, – говорит она, – я оставила их в твоей комнате. – Коснувшись моей руки, Рен уходит.
– Эй, постой, – зову я ее. Она поворачивается, и я осознаю, что не собирался ничего говорить, просто не хотел, чтобы она уходила.
– Да?
Молчание становится неловким, и я хватаюсь за первую пришедшую в голову мысль:
– Там правда ходят слухи о грядущей войне?
Прищурившись и улыбаясь шире, Рен переспрашивает:
– Что?
– Ну, там, во внешнем мире, ходят слухи о войне?
Рен смеется.
– Нет, Лука, с кем бы мы стали воевать? Мы одна нация, вся планета под единым правлением и все такое. Война? Это безумие.
– А что насчет Исчезнувших? – спрашиваю я. – О них есть новости?
– Ну да, люди по-прежнему исчезают, даже чаще, вообще-то, около четырех человек в месяц, но… – Рен снова смеется. – Лука, к чему все эти вопросы?
Я смеюсь в ответ:
– Да так, ничего, просто в таких местах начинаешь потихоньку сходить с ума, тебе слышатся разные глупости.
– Что ж, будь спокоен, нет никакой войны.
– Отлично, и знаешь… спасибо тебе за все это. Безумие: ты рискуешь всем, чтобы дать нам кусочек свободы, для нас это много значит, понимаешь?
– Оно того стоит, – отвечает Рен, поправляя прядь волос за ухо. – То, как с вами тут обращаются… Я не голосовала за такое. Меня не волнует, что говорит Хэппи и насколько все это логично, я бы никогда… Этот риск того стоит.
– Что ж, я просто хотел сказать спасибо.
Неправда, я хотел сказать, что люблю ее, что готов разнести это место на миллион кусочков и сбежать с ней – но даже в мыслях это звучит очень глупо.
– Не за что, – отвечает Рен.
Она подходит к Малакаю и игриво похлопывает его по руке, радостно посмеиваясь, пока он рассказывает ей какую-то историю.
Я отворачиваюсь, пытаясь стереть из памяти увиденное.
Я вижу, как Алистер и Эмери, прижавшись к стене, обнимаются и нежно целуются. Копна отбеленных волос Алистера буквально сияет при свете тусклых ламп. Я думаю обсудить с ними те слухи, о которых они говорили во дворе, узнать, откуда они получили такую информацию, но не решаюсь прерывать их.
– Хочешь снова поиграть в прятки? – слышу голос за спиной. Обернувшись, вижу Харви на старомодных стальных костылях под мышками. У мальчика церебральный паралич – болезнь, которой больше не должно быть, но Харви родился бедным.
– Помнишь, что случилось в прошлый раз? Малакай накричал на тебя за то, что ты спрятался в его комнате.
– Да к черту его! – ухмыляется Харви. – Я пну его вот этим костылем, если он снова начнет орать. – Харви размахивает костылем.
Я смеюсь:
– Может, в следующий раз?
– Ладно, неудачник. Все как один! – напевает он и ковыляет дальше искать, с кем бы поиграть.
В этом Регионе на последних Земных выборах с огромным отрывом победил нынешний смотритель Гален Рай, чей слоган звучит «Все как один!». Он стал культовым героем как среди богатейших членов общества, так и среди самых бедных. У него была способность бросать вызов самым экстремальным политическим задачам. Он пообещал усилить миграционный контроль, в то время как остальной мир ослаблял границы; он пообещал искоренить бездомность, восстановив обязательный призыв на службы экстренной помощи; а еще он пообещал голосовать против алгоритмов машин, когда почувствовал, что на карту поставлены человеческие разумность и воля. Он собрал голоса бедных, убедив их, что будет бороться за них, пообещав бесплатное обучение виртуальной архитектуре, людям-инженерам – работу с ториевыми реакторами, больше рабочих мест для преподавателей в семьях с низким доходом и неимущим семьям. Галену предрекали провальное поражение. Я помню, как отец наставлял меня слушать внимательно его выступления. Не так звучат ненависть и фашизм, говорил отец, это голос чистой манипуляции. Голос человека, знавшего, как объединить противников против нового общего врага и использовать это в своих интересах.
Рай победил с рекордным отрывом. Его сторонники убеждены непреклонно: он – сила добра. А вот я в этом сомневаюсь.
Я наблюдаю, как Харви своим костылем ставит подножку Чирраку, и мальчишки вместе смеются. Мне больно смотреть, как детство этих детей сгорает в такой дыре. Совсем недавно я был одним из них, да и во многих отношениях я до сих пор остался ребенком.
Я гоню эти мысли прочь; эти часы даны мне для счастья, хоть и недолгого. Я подхожу к Акими, в стороне танцующей в платье, одолженном на время. Она хватает меня за руки, и мы танцуем вместе, улыбаясь и смеясь, наслаждаясь этими мимолетными минутами.
Завтра будет очередной обычный день в Аркане.
День 744 в Аркане
5:32 утра, просыпаюсь от грохота стен вокруг.
Я тут же настораживаюсь. Все, что нарушает рутину, может вызвать во мне реакцию дать отпор или сбежать.
Я осознаю, что это не столько звук, сколько ощущение – вибрация, похожая на незначительное землетрясение, сотрясающее землю под гигантской тюрьмой. Я знаю, что это: Мрачный поезд. Прибывает новый заключенный.
Я закрываю глаза, пытаясь снова погрузиться в сон, но мне не уснуть, это очевидно. Несмотря на изматывающее воздействие жатвы на мой организм, мозг бодрствует.
Я встаю, подхожу к двери и прислоняюсь к ней ухом, словно каким-то образом могу услышать, как новый заключенный проходит длинный путь по коридорам Аркана до своей камеры. Но, разумеется, я могу услышать только одно: глубокую и бесконечную тишину, с которой и живу каждый день.
Мне не хочется начинать утро так рано: два дополнительных часа бодрости могут оказаться целой вечностью в этом месте, так что я ложусь поверх одеяла и смотрю на потолок сквозь тусклый свет.
Я возвращаюсь в свой собственный мир. История, которую я пишу в своей голове. Это техника, которую я разработал, чтобы не терять рассудок в бесконечные часы молчания. Мне удается на время потеряться в другом мире, как с книгами. Эта история разворачивается в далеком прошлом, задолго до того, как все перешло под контроль машин, до внедрения заблаговременных косметических улучшений богачей, до восхождения Совершенных и их господства над Убогими, задолго до Галена Рая. Времена, о которых рассказывал мой отец, – очень короткий период в жизни человечества, когда мы почти все поняли верно, не каждый и, может, не до конца, но почти, почти.
Я гуляю по этому миру вдали от Аркана; я свободен, могу ходить куда угодно, но всегда оказываюсь в одном и том же месте – где живут мои воспоминания; куда мы обычно ходили всей семьей долгими летними днями; где на четыре-пять часов мы забывали обо всем и просто отдыхали. Сестра и отец со мной, нет никаких Совершенных и Убогих, нет ни войны, ни ненависти. Эта история небогата событиями – никаких конфликтов, опасностей, неожиданных поворотов судьбы, – но в ней я счастлив. И да, Рен в этом мире тоже существует, да, порой я гуляю по берегу реки, держа ее за руку, иногда она улыбается мне, и на время я забываю, что все это не наяву. Я понимаю, что легко могу затеряться в иллюзиях, и потому не виню тех из внешнего мира, кто пристрастился к «Побегу».
Я даже не заметил, как прошло время: уже 07:30, и из динамиков слышится голос Хэппи.
– Заключенный 9–70–981, сегодня четверг, девятое июня. День семьсот сорок четвертый в Аркане. Температура в вашей камере девятнадцать градусов по Цельсию. Пожалуйста, выберите завтрак.
И все начинается по новой: я поедаю безвкусный завтрак, смотрю обращение Галена, выполняю физические упражнения, открываю вторую книгу трилогии – «Две башни», читаю.
Я настолько погрузился в фантастический мир Средиземья, что не сразу обращаю внимание на пение птиц и легкий ветерок, когда в 11:30 открывается задняя стена. Я быстро помечаю страницу, разминаю ноги и выбегаю на солнечный свет.
Снова слышу смесь звуков со всех уголков Аркана: все те же разговоры, что и накануне, словно время остановилось, несвязный бред сумасшедших, пение Пандер и, конечно, непрекращающиеся угрозы Тайко.
– Лука Кейн, я убью тебя! Убью тебя, Лука!
Я так хорошо научился блокировать звуки и угрозы, что не сразу расслышал плач за соседней стеной слева.
Завершив первый круг и развернувшись, чтобы побежать в сторону колонны, я подумал: должно быть, это новенький.
Я чувствую, что обязан помочь соседу, как это сделал для меня Мэддокс; сказать, что все будет хорошо, что страх уйдет. Но не сейчас – сейчас мне нужно завершить пробежку. Осталось сорок три минуты.
Кажется, солнце сегодня греет теплее обычного, что невозможно, ведь машины поддерживают постоянную температуру в этой части света: девятнадцать градусов с восьми утра до пяти вечера с постепенным понижением до пяти градусов ночью. Наверное, из-за мыслей о новом заключенном, или даже о будущем друге, я сегодня особенно истощен. В конце каждого круга я смотрю на часы, а они будто остановились.
Наконец, сорок пять минут мучительного бега заканчиваются, и, обессиленный, я упираюсь в стену.
Я позволяю звукам Аркана снова поглотить меня: фоновая болтовня заключенных, красивое пение Пандер, непрерывная приключенческая игра Игби и Пода и непрестанные угрозы Тайко Рота, без устали обещающего убить меня; но поверх всего этого гомона я слышу, как некоторые противные заключенные прознали, что в Аркане появился новенький, и донимают его привычными издевками.
– Добро пожаловать в Аркан! Тут ты и подохнешь! – выкрикивает один.
– Хватит реветь, иначе на жатве с тебя нечего будет взять! – с насмешкой кричит другой.
В конце концов я снова слышу за стеной тихие рыдания. По голосу я почти наверняка могу сказать, что новый заключенный – девушка.
Я знаю, что она чувствует. Прямо сейчас она сидит в камере или на улице в сером бетонном дворе, испытывая одиночество и безнадежность, каких никогда раньше не знала. Я тоже через это прошел. А слова бессердечных заключенных – точно кулаки по голове.
Невиданная жестокость; они отнимают у тебя жизнь не задумываясь. Все происходит мгновенно: проводят судебное разбирательство по телевизору за считаные минуты, не разрешают ни с кем попрощаться, тащат на платформу, где ты ждешь поезда столько, сколько нужно, затем первая операция, чтобы ты никогда не смог от них убежать, и заключение в тюрьму. И вот ты окружен тишиной, которая тут же начинает разъедать разум.
Восстановив дыхание, я пытаюсь подобрать правильные слова, чтобы поддержать новенькую.
– Привет, – произношу я наконец и жду ответа, но ничего не происходит, за стеной тишина. – Эй, со временем станет лучше, знаешь… Не отлично, конечно, но… лучше.
Повернувшись, прислоняюсь к стене; я чувствую каждое мгновение боли и гнева этой девушки.
– Эм-м-м, – бормочу я, подбирая слова, – я знаю, каково тебе сейчас, мы все через это прошли, ну, почти все, некоторые тут просто психи, понимаешь? И, э-э-э…
Мои мысли прерывают сирена и предупреждение Хэппи о том, что до закрытия стены осталась одна минута:
– Всем заключенным вернуться в свои камеры через одну минуту. Всем заключенным вернуться в свои камеры через одну минуту.
Я смотрю на голубое небо и пытаюсь впитать как можно больше свежего воздуха и тепла, прежде чем снова окажусь взаперти, но в этот раз не получается – ведь там, за стеной, девушка испытывает такую страшную боль. Хотел бы я найти способ ей помочь.
И кажется, нашел: в моей камере лежит огромная гора книг.
Я забегаю внутрь, пересекая порог и тем самым активируя преждевременное опускание стены. Быстро подбегаю к кровати, ищу книгу, особенную книгу: «Зов предков». Это первая книга, которую дала мне Рен. Найдя, выбегаю во двор, ныряя под полузакрытой стеной. Я отлично осознаю, что если дверь-стена закроется, а я останусь на улице, то дроны застрелят меня. Не пулями – это слишком милостиво – а транквилизаторами, вызывающими ужасные галлюцинации, сопровождаемые страшными болями в течение нескольких дней.
Я знаю об этом потому, что однажды заключенный Рук Форд пытался с помощью дронов покончить с собой. Спустя пять лет в Аркане Рук потерял рассудок – его заключили сюда, когда парнишке было всего двенадцать, и день за днем его разум угасал. Он во всеуслышание заявил, что возвращает себе контроль и ломает систему, и отказался вернуться в камеру после предупреждения об остававшейся минуте до закрытия стен. Когда пять дней спустя он пришел в себя, то был уже другим человеком, что-то в нем изменилось, и он тихо говорил каждому, кто мог его услышать, что чем бы они в него ни стреляли, это было намного, намного хуже смерти. Он был уверен, что провел в кошмарном мире сотни лет. Рук отказался от следующей Отсрочки и принял казнь. Говорят, он сел в Мрачный поезд с улыбкой на лице, хотя, возможно, это лишь выдуманные слухи, поскольку никто не мог видеть, как он садится в поезд.
Мысли о ядовитых дротиках, заряженных в летающие роботы, заставляют мое сердце биться быстрее, я бросаюсь к стене.
– Эй, новенькая! – зову я девушку и кидаю книгу через стену как можно выше. Я вижу, как ближайший дрон направляется в сторону парящей книги, и на ужасную долю секунды мне кажется, что он выстрелит, но, должно быть, его датчики принимают книгу за птицу или падающий лист, потому что робот разворачивается и оставляет ее в покое.
Книга перелетает через металлическое ограждение. Я поворачиваюсь и бегу обратно к стене, которая почти опустилась.
Сделав два широченных шага, я ныряю, развернувшись в воздухе так, чтобы приземлиться на бедро и перекатиться. Проскользнув внутрь, я чувствую спиной, как опускается холодная тяжелая стена, но прежде чем она окончательно закроется, я слышу удивленный и благодарный голос:
– Спасибо!
День 747 в Аркане
– Кто эта новенькая? – спрашиваю я Рен, кивая в сторону соседской камеры.
С тех пор как она поблагодарила меня за книгу, прошло уже три дня, три прогулки во дворе, но мне не удалось услышать от нее ни слова, кроме еще одного «спасибо», когда я перебросил ей вторую книгу.
Рен не отвечает, похоже, она меня и не слышала. Глубокая морщина бороздит лоб девушки, она тревожно смотрит сквозь меня.
– Рен? – зову я, привлекая внимание надзирателя.
– Что? Ох, извини, Лука, я просто… нет, ничего.
– Ты в порядке? – спрашиваю я. – Ты какая-то рассеянная сегодня.
Рен улыбается, ей хорошо удается притворяться, но я вижу, что улыбка натянутая.
– Правда, Лука. Все хорошо. Что ты спросил?
– Новенькая за стеной, – повторяю я свой вопрос, – кто она?
– Кина Кэмпбелл, – отвечает Рен, откусывая бутерброд. – Милая девушка, из Убогих, как и ты.
Прикусив губу, Рен виновато смотрит на меня, словно оговорилась. Я не обращаю внимания на ее слова.
– Я дал ей пару книг, надеюсь, ты не против?
– Эти книги твои, – отвечает она с улыбкой и переводит взгляд влево, проверяя время на дисплее своей Линзы.
– Мне пора, – говорит она, – увидимся завтра.
– Да, до завтра.
И она уходит.
Этой ночью, наблюдая за дождем, я не могу удержаться, чтобы не окунуться в свой выдуманный мир. Я представляю, как мы с Рен сидим на склоне холма, разговаривая о будущем, нашем будущем. Это всего лишь глупая фантазия, дурацкая мечта подростка, которой никогда не сбыться. Даже если бы я не был приговорен к смертной казни, даже если бы мне не суждено было умереть от неудачной Отсрочки, Рен – девятнадцатилетняя Совершенная, а я шестнадцатилетний Убогий. За пределами Аркана она бы и не взглянула на меня.
Я всей душой ненавижу это место, порой оно становится невыносимым. Я понимаю, почему Рук пытался спровоцировать дроны убить его.
День 748 в Аркане
Когда на следующий день стена открывается, я не спешу на пробежку, вместо этого я подхожу к разделяющей стене и прижимаю к ней ладонь.
Я пытаюсь придумать, что сказать, как вдруг слышу из-за стены:
– Привет.
Голос девушки хриплый и тихий; я уверен, что сегодня она впервые перестала плакать.
– Привет, – отвечаю я.
