Алмазный трон. Разлом

Взяв квитанцию, Зея посмотрела на сумму в десять руний и дала слабые подзатыльники двойняшкам. Сумма была не очень большая, но факт того, что придется идти в банк и отсидеть там очередь на оплату квитанции, а вечером выслушивать хозяйку «Жемчужины» её совсем не радовали.

Так прошел первый учебный день Ауроры и Аурона

***

Граница Рунийского королевства и «Темных» земель.

В старой крепости на западной границе находился гарнизон, охраняющий местные земли от нападения монстров. Помимо воинов в крепости служили ученые, маги и иногда проходили практику студенты различных академий со всего континента. Задача у всех была общая – найти способ очистить ману на этих землях и вернуть исходный облик здешних мест и животных, обитающих в них.

Командовал гарнизоном Доминик Варц, герой «Великого нашествия тварей», произошедшим на границе пятнадцать лет назад. В тот, ничем не примечательный, день молодой Варц, только год, отслуживший в крепости, как обычно заступил на службу, ему предстояло ходить по периметру стен и наблюдать за приближением тварей, а также сигналами соседних гарнизонов, которые хоть и находились далековато, но сигнальные огни, которые зажигали на самой высокой башне в случае опасности, были видны хорошо. Он первый увидел стаю варгов, бегущих в сторону гарнизонов, быстро вбежал на башню и подал сигнал огнем и звуком трубы, расположенной на той же башне. После этого спустился на стену и взяв в руки лук, стал готовиться к обороне. Варгов было очень много, своими когтями и каменными рогами эти похожие на рогатых волков существа пытались повредить стену. «Хорошо, что она построена титанами правителями, а то может и прорвались бы», подумал Доминик. Но его размышления прервал оглушающий писк с высоты – это были Пискрики, летучая мышь с головой кошки. На первый взгляд даже милые, пока не откроют клыкастую пасть. От них отбиваться было тяжелее. Они могли поднять человека в воздух и уронить с высоты, так они охотились. Вокруг послышались крики солдат, которых поднимали ввысь и роняли прямо в стадо варгов, которые растерзывали бедняг, не оставляя даже кусочка плоти.

Чтобы отбиваться от тварей было хоть как-то возможно, нужно стоять по двое. Один стреляет, второй отбивается мечем. Так к Доминику подбежал его младший брат, который проходил обязательную службу – Ричард. Встав за спиной старшего Рик, отбивался своим арбалетом от пискриков.

– Если мы выживем сегодня Ник, то я стану священником! – Рик крикнул своему брату, надеясь, что через эту какофонию звуков тот его услышит.

– Не смеши меня Рик, ты ни одной юбки не пропустил мимо себя. Или ты хочешь дать зарок перед Триединой, чтобы мы точно выжили? – Ник имел ввиду давнюю солдатскую примету – зарекись о невыполнимым перед лицом смерти и, если удовлетворишь желание Богини, она подарит жизнь тебе и кого попросишь. – За меня попросить не забудь.

– Я, Ричард Варц, говорю Триединой и самой судьбе. Если я и мой брат выживем в этом сражении и останемся физически целыми, то я стану верным служителем Богини, а брат мой, Доминик Варц, верным оружием Рунийского королевства. – на секунду Рик сложил ладони у лба и закрепил клятву порезом запястья.

Почти одновременно с этим послышались трубы подоспевшего подкрепления с других гарнизонов. Отаку удалось отбить за пару часов. От гарнизона в двести сорок четыре человека остались восемь, среди которых были братья. На их телах почти не было повреждений, а у младшего только порез, который он сделал сам.

Отвлекая от воспоминаний Доминика позвал его адъютант, молодой человек по имени Говард Тром.

– Капитан! Срочно! Вас зовет глава ученых. – Чуть запыхавшись Говард прокричал капитану, находясь у подножия лестницы, ведущей на верх стены.

Доминик спустился и прошёл за адъютантом к главным воротам гарнизона. Там столпились возле входа стояли молодые студенты с преподавателем и военная десятина, отправленная с ними для безопасности.

– Десятник Бонц, доложить обстановку. Отчего шумиха? – Подойдя к группе людей, позвал он ответственного.

– Докладываю! Во время изучения территории и сбора биологического и магического материала наша группа зашла в седьмой сектор. Ранее эта территория проверялась седьмой ротой разведывательного корпуса и была отмечена как безопасная и пустая. Придя на место один из студентов, имя не могу сказать, нашел следы крови на траве и кустах, он доложил мне о находке. Мною было принято решение проследить за направлением следов, мы думали найти животное и взять образцы для исследования. – Молодой человек сглотнул и побледнел. По нему было видно, что еще чуть-чуть и его стошнит. Капитан посмотрел внимательнее на всю группу и увидел, что все находились примерно в таком – же состоянии, а некоторым девушкам было совсем плохо.

– Отставить тошниловку и быстрее докладывай. – Терпение у Доминика подходило к концу, предчувствие было очень плохим, а ответ десятника подтвердил его.

– Мы нашли место проведения ритуала. На поле символ восьмиконечной звезды – драконьей звезды, а возле вершины каждой столб, на котором весели зарезанные жертвы. Дети. Их зарезали от пупка до подбородка. – Произнеся последнюю фразу десятник не выдержал, его вывернуло тем, что еще оставалось в желудке, а из глаз потекли слезы.

– Говард! – Капитан уже бежал в свой кабинет. – Быстро готовь вестника в столицу. Я напишу письмо его Величеству, доставить нужно срочно! Всем остальным передать, чтобы молчали, напиши записки о неразглашении и пусть подпишут все, кто сейчас в гарнизоне и даже ты, паника в городах нам не нужна. Разведчикам объединиться в двойные группы для усиления и прочесать с первого по двадцать четвертые периметры. Если узнаю, что проворонили еще ритуалы, то под плаху я пойду со всеми вместе. Выполнять! – Отдав распоряжение адъютанту, Доминик сел за стол в своем кабинете. Перед тем как начать писать письмо, он приложил руки ко лбу. – Да поможет нам Триединая.

Глава 5

Ромалия. 1799 год. Кабинет начальника управления стражи Ромалии.

На протяжении четырех лет после памятной для Ауроры и Аурона драки они, как и обещали, каждую пятницу проводили в кабинете Шатиреля Шакришаха. Молодой змей сам не заметил, как маленькие информаторы стали ценными неофициальными кадрами городской разведки. После официальной части предоставления докладов о гостях и их разговорах, собеседники позволяли себе выпить чайник чая, начальник угощал детей вкусными конфетами, а на дни рождения дарил торт. Сегодняшний зимний вечер пятницы не стал исключением, но разговор между ними был напряжен.

– То есть вы хотите скасать, что больше не смошете на меня работать? – Отпивая глоток чая наг вопросительно уставился на Рона. – У нас договор, если ты не сабыл.

– И я искренне не хочу его нарушать, но обстоятельства складываются так, что в «Жемчужине» мы больше не можем оставаться и что будет с нами дальше мы не знаем. Предвосхищая твои мысли, скажу, что если мы останемся на улице, то доносчиками не будем, они долго не живут, да и внешность у нас приметная. – Рон действительно сильно вырос за эти годы и почти догнал по росту свою долговязую сестру. Также он решил отращивать волосы, а подросток с белыми как снег волосами действительно бросался в глаза, то же можно было сказать и о его сестре с ярко красной копной кудрявый волос до талии.

– Зею по новому закону дроу депортируют на родину, Кассандра была выкуплена орком и увезена в Хаганат, Элнорта пригласили преподавать на медицинской кафедре в Единой Ромалийской Академии Магии, а Мари постоянно рожает детей Родриго, уже третий на подходе, и принять двоих подростков точно не сможет. – Аурора отпила чай и закусила конфетой, про себя она подумала, что, когда ей еще удастся поесть вкусностей с дорогим чаем.

– Я вас понял. На улицах города вы точно не останетесь. Прикасом короля и благодаря спонсорству королевы Элоисы дети, которые потеряли родителей или опекунов могут находиться под покровительством короны или церкви. Есть два пути: первый – вы идете в сиротский дом имени принца Эйнгарда и второй, который вы выберете – приют Триединой. – Шакришах встал со стула и подошел к шкафу, достал из запертого на ключ ящика папку и протянул двойняшкам. – Даю час на оснакомление. Савтра вы собираете вещи, прощаетесь с местом, которое вы насывали «домом», вашей школой и с письмами, которые я для вас сейчас напишу идете в приют.

Рон открыл папку и принялся вчитываться. Рори встала за спину брата и посмотрела в документ из-за его плеча. С каждой строчкой у двойняшек все больше округлялись глаза.

– Вы уверены, что нам это будет под силу? – Рон засомневался в своих силах и способностях сестры.

– Вам нушно уловить момент и проникнуть в комнату матери настоятельницы Софии. Там в сейфе, код добудете сами, есть документы о всех денешных оборотах приюта и церкви при приюте. Есть подосрения, что они промышляют чем-то несаконным. Встречаться мы с вами не смошем как раньше, поэтому записки с ходом дела будете передавать черес молочника. Он приносит молоко в приют кашдое утро. Если вы поймете, что са всем стоят высокопоставленные чиновники или церковная элита, то пишите мне и я снимаю вас с садания. Понято? – Змей действительно не хотел как-либо навредить двойняшкам и беспокоился о них.

– Мы поняли. Постараемся сделать максимум. Но! Заведи для нас банковскую ячейку, если операция пройдет успешно, то переведи на нее три своих жалования. – Рон не хотел так просто соглашаться на условия и так несколько лет работали за чай и «спасибо», да и его иногда не было.

– С чего это я вам еще и денег давать долшен? – Змей искренне не понимал просьбу мальчишки.

– Мне все перечислить? Шпионаж, взлом комнаты, риск быть пойманными и наказанными… Мы слышали, как бьют детей в приютах. Дальше перечислять? – Рон не собирался подставлять себя и сестру только ради возможности поесть конфет.

– Хорошо, будет вам ячейка. Полошу туда два своих шалования. Это четыреста руний. Хватит снять комнату и несколько месяцев жить не голодая. Согласны? – Наг протянул руку для закрепления сделки. Рон встал и пожал ему руку в ответ, после него это сделала и Рори. Так закончив вечер двойняшки, вышли из кабинета.

– Знаешь Рон я до последнего не верила, что тебе удастся раскрутить хитрого змея на деньги. – Отойдя, на безопасное для разговоров расстояние сказала Рори.

– Кроме нас у него никого нет, иначе уже давно бы разобрался и не стал писать настоятельнице о просьбе взять двух беспризорников. И то, я сомневаюсь, что просьба будет от его имени. Иначе нас раскроют очень быстро. – Рон не сильно разделял предвкушение сестры по поводу денег. Он хорошо запомнил, что за вознаграждение нужно хорошенько поработать.

– Завтра и узнаем. Надо будет забежать с утра в школу и попрощаться со всеми.

– О да, как же твой Латис будет без тебя жить… «Рори как дела? Как настроение? Эти маки так похожи по цвету на твои волосы. Твои глаза как снежинки». Я до сих пор не понимаю, как ты умудрилась его стукнуть тогда, что он все это время бегал за тобой.

– Без понятия брат мой. Кстати, почему «снежинки»? Это он намекает, что глаза разные? Рон! У меня что-то с глазами. Только честно. – Рори изобразила панику и повернулась к брату вытаращив на него глаза.

– Да. Все плохо. Они у тебя бесстыжие и наглые. – Рон, посмеиваясь не заметил, как они подошли к уже бывшему дому. – Ну что, последняя ночь на старом месте. Больше никаких страстных звуков, обнаженных проституток и разноцветного интерьера.

– Без этого тебе будет очень плохо. А когда ты начал присматриваться к голым работницам? Когда появится наш дом я запрещу тебе делать ремонт, а то судя по голосу ты будешь скучать по красным будуарам и холлам. Про выбор картин вообще говорить не буду. – Рори подняла голову и посмотрела на горящую вечером вывеску «Жемчужина». Она не хотела признавать, что и ей это место останется дорого навсегда.

– По поводу девушек, то это естественно. Мне уже четырнадцать и некоторые предлагали мне совсем бесплатно воспользоваться услугами. Даже подарили на день рождения сертификат, но я воспользуюсь им позже. Может получиться обменять его на что-нибудь полезное.

– А мне подарили набор карандашей. Теперь ясно кто был любимчиком. Ладно, пойдем собирать вещи и спать. Завтра чувствую будет тяжелый день.

Утро следующего дня началось слишком быстро для двойняшек. Закончив сборы и поболтав со знакомыми работницами, они не заметили, как стрелки часов показывали почти утреннее время. Поспав несколько часов и напоминая парочку зомби, Рори и Рон последний раз поели в общей столовой и уже собрались покинуть заведение, но голос хозяйки заведения остановил их.

– Мелюзга, а ну подошли ко мне. – Всегда ярко накрашенная худая, будто высохшая, пожилая женщина, неизвестного науке возраста, вошла в столовую.

– Вы что-то хотели госпожа Роза? – Ауроре было очень интересно, что хотела от них женщина, которая еле их терпела в заведении.

– Я хочу сказать, что все года вы были бельмом на глазу «Жемчужины» и хорошо, что в моем заведении больше не будет двух маленьких засранцев, которые своими ручками портили все до чего достают, орали, блевали, болели и портили впечатление клиентов. Надеюсь, вы найдете свое место в жизни, но, если нет приходите ко мне после шестнадцатилетия, не долго ждать, и я, так уж и быть, смогу взять вас на работу. Что-что, а внешность Анны и вашего неизвестного отца сделала вас красивыми. Рон, про тебя, кстати тоже спрашивали. Буду ждать вас.

– Спасибо за теплые слова, госпожа Роза. Будьте уверены мы много добьемся в жизни, но по большей части благодаря мозгам. – Рон ответил с улыбкой, а в мыслях было только желание врезать старухе по лицу и смотреть как из ее поганого рта вылетают зубы.

– Всего плохого, госпожа Роза. Мы пойдем, пожалуй. Всем до свидания. – Прокричав последнюю фразу Рори взяла брата за руку и вывела его из помещения и захватив оставленные в коридоре они вещи вышли на улицу. – Ну что, теперь пойдем в школу. Попрощаемся и возможно там тоже узнаем о себе новенькое.

Двойняшки шли по старым переулкам квартала удовольствия, запоминая каждый дом и украшения улиц. У обоих было ощущение, что в это место, где они прожили всю свою жизнь они не вернуться еще долго.

Дойдя до школы и прикупив по пути вкусных пирожков с капустой, Рори и Рон вошли в класс, где уже двадцать минут шло занятие. Все, кто находился в помещении повернули головы на звук открывающейся двери и только две первые парты были пусты.

– Аурора, Аурон, вы опоздали на урок. За все четыре года с вами такого не было, поэтому прощаю. Но чтобы в последний раз! – Учитель Латис покачал пальцем в знак недовольства. – Садитесь быстрее.

– Сеньер Латис. Мы хотим сказать, что учиться в школе больше не будем. Из-за отсутствия опекунов и не возможности платить за обучения с этого дня посещать ваши занятия мы не можем. Нас отправляют в приют Триединой. Мы зашли лишь попрощаться. – Рон говорил четко и медленно, на его лице застыла безэмоциональная маска, но в душе он чуть ли не плакал от того, что придется отказаться от любимого занятия в школе.

– Да, Мари что-то говорила о том, что вам нужна помощь и место, но я думал кто-нибудь из «Жемчужины» вам поможет. Я бы и бесплатно вас учил, но место жительства предоставить просто не могу. Очень жаль. – Родриго совсем забыл о разговоре с женой. У него есть свои дети о которых нужно позаботиться и как бы он хорошо не относился к двойняшкам, «своя рубаха ближе к телу».

– Рори, а как же мы? – Камис встал со своего места и подошел к девушке.

– Мы? – Аурора была в недоумении от фразы парня.

– Я несколько лет тебя добиваюсь, а ты и бровью не ведешь. Конфетки, открытки, помощь с заданиями… Ты должна была ответить на мои чувства! – Камис схватил Рори за плечи и встряхнул ее.

– Подожди. Разве я хоть раз говорила, что собираюсь ответить на твои чувства? То, что ты себе придумал – думай дальше. Меня в это не впутывай. Лучше обрати внимание на Лари, она давно по тебе сохнет, да и по статусу вы друг-другу подходите. – Рори убрала руки юноши со своих плеч и краем глаза увидела, что ещё чуть-чуть и будет драка. Рон сжимал кулаки и смотрел на Ловиса будто готов убить.

– Тварь. – Донеслось от Лари Ден.

– Я всегда знала, что тебя так зовут. – Ответила Рори.

– Может не будем выяснять отношения? Дайте обниму вас ребята. Неизвестно когда еще увидимся, но знайте, что в мастерской отца вам будут рады. И возможно организуем скидочку. – Зик тоже подошел к двойняшкам и крепко обнял каждого. Ловису тоже досталось за компанию.

– Я не буду ничего обещать и обниматься. Скажу лишь, что вы лучше, чем мне показалось вначале. – Фред Рочен подошел к компании и протянул руку Рону. – У меня три младшие сестры и мне намного легче чем тебе приятель. Сочувствую. И желаю удачи.

– Спасибо. – Рон пожал протянутую руку.

– Ну что ж. Давайте на этой замечательной ноте мы пойдем. А то я скажу слово, вы ответите, и мы либо расплачемся, либо подеремся. Всем пока! – уходя из класса Рори обернулась чтобы крикнуть. – Лари! Если бы ты не была такой собакой сутулой, мы бы подружились!

– Иди в ****. – В ответ прокричали направление.

– И тебе приятных путешествий.

– Всем до свидания. Нам действительно пора. – Рон помахал всем рукой и вышел вслед за сестрой.

Так в молчании и своих мыслях Рори и Рон дошли до приюта. Старое здание давно требовало ремонта, но церковных дотаций явно не хватало, да и добровольные пожертвования шли в основной храм, расположенный рядом. О том, что это здание приюта говорила вывеска с надписью «Приют Триединой», а на ступеньках выцарапано «Оставь надежду всяк сюда входящий».

– О это из книги. – Рори посмотрела на надпись и посмеялась с шутки местных обитателей.

– Вообще-то этой фразы там нет, это всеобщее заблуждение. Но надпись соответствует заведению. – Рон подошел к двери постучал ручкой в виде кольца.

Дверь открыла высокая грузная женщина в полном одеянии монахини. Светло розовый цвет чистоты в одеянии служителей Триединой совсем не шел монашке.

«Похожа на свинью» – одновременно подумали брат и сестра.

– Добро пожаловать домой. Мы вас ждали. – Открывая дверь, сказала монахиня и пропустила Рори и Рона в неизвестность.

Глава 6

На что похож приют, возглавляемый главным храмом? Первая ассоциация у двойняшек была – сарай. Просторное деревянное помещение с маленькими окнами и затхлым, сладким от благовоний, воздухом. Присмотревшись, они поняли, что первое помещение – молельня. Напротив входа стояла статуя Триединой и сейчас на коленях перед ней стояли несколько ребят и читали молитвы, приложив ладони ко лбу.

– Вы подошли к полуденной молебне. Вы знаете молитвы? Если нет, то нужно выучить до завтра. Пока достаточно трех: утренняя, полуденная и вечерняя. Через неделю будете знать все! – София говорила с улыбкой, но по интонации было понятно, что неподчинение будет сулить нечто плохое. Рядом с читавшими молитву стояла другая монахиня и в руках у нее была длинная указка, ей она отбивала по полу ритм словно метроном.

– Что помимо молитв мы должны знать и уметь? – Рон уже понял, что в приюте им придется не жить, а выживать.

– Дежурство на кухне и уборка помещений. Уроки религиозной грамотности и письменности. Выходить из приюта вы тоже будете, не волнуйтесь. Мы делим детей на группы и раз в два дня вы должны выходить к храму, на рынок и центральную площадь, там вы будете просить милостыню на нужды нашего приюта или работать во благо Триединой.

– Звучит здорово. – Рори улыбнулась настоятельнице и прошла с ней в следующее помещение. Это была столовая. Сейчас в ней было тихо, но запах со стороны кухни говорил о том, что скоро можно будет поесть.

– Чуть позже будет обед. Вы сможете поесть и познакомиться с другими ребятами. Сестра Регина! К нам прибыли новенькие. Выдай им комплект одежды и постельное, а также проводи в спальню, пусть места выберут и приведи обратно. – Настоятельница окрикнула молодую монахиню с серым длинным лицом и огромными мешками под глазами.

– Слушаюсь Настоятельница София. Идите за мной. – Быстрым шагом Регина пошла в сторону темного прохода за статуей Богини. Эта комната была чуть больше молельного зала и вмещала в себя множество двухярусных кроватей. «двадцать четыре кровати, значит сорок восемь человек. Многовато», быстро посчитал Рон. – Вам досталась та кровать у левой стены. Одежда и постельное лежат на койках. Быстро переодевайтесь! Нужно поспешить к приему пищи.

– Извините, а это комната для девочек или мальчиков? -Рори спокойно могла переодеться при брате, но не могла представить как будет делать это при других детях.

– Это единая комната. Выделять отдельную смысла нет. В приюте в основном мальчики. Девочек быстро в семьи разбирают. – Ответ прозвучал как само собой разумеющееся.

– А какой возраст у других? – Переодеваясь уточнила Рори.

– Да разный. От грудничков до шестнадцати лет. Вы будете в старшей группе, а это значит, что вам предстоит иногда нянчиться с мелюзгой. В дни прошений будете с мелкими стоять, так легче надавить на жалость и больше пожертвований.

– Очень умно. – Рон не смог смолчать.

– Именно. – Регина продолжила. – А сейчас вы сдаете сумки. Любые личные вещи из прошлой жизни запрещены. Здесь вас ждет новое будущее. С нами и Богиней!

Двойняшки спокойно отдали сумки и снятые вещи. Все ценное, в их понимании, они накануне отдали Шатирелю на хранение «под честное слово». Монахиня быстро прошла к двери в задней части комнаты, зашла и через минуту уже вышла к ждущим ее Рори и Рону. Показав рукой, чтобы ребята поторапливались и шли за ней.

Выйдя из комнаты, Рон отметил, что молитва закончена, а со стороны столовой разносится шум из шепотков, звуков столовых приборов и редкий плачь младенцев. Когда двойняшки и сестра Регина вошли в зал на секунду воцарилась тишина, которая тут же снова была прервана плачем и разговорами.

– Садитесь за тот столик. Сегодня, так уж и быть, вам не надо дежурить и присматривать за мелочью. Привыкайте, – указав на дальний стол с взрослыми ребятами, у которых на руках было по маленькому ребенку возрастом примерно до полутора лет. На краю стола стояло два обеденных набора из похлебки и овощей с хлебом. «Скорее всего еду разносят заранее и это наши места», Рон подтолкнул сестру к свободным местам.

– Приятного аппетита. Я Аурон, а это моя сестра Аурора. Можно просто «Рон» и «Рори», – Сказав это Рон сел на место, а напротив него села Рори.

– Я Пит. Самый старший здесь. Зовите меня «Голова». Так меня остальные кличут. – Пит был на голову выше обычного взрослого. Карие глаза и каштановые волосы делали его мягкие черты лица чуть мужественнее. У него была привлекательная внешность, но все портила худоба парня, но, если присмотреться все дети были худее сверстников. Не удивительно, ведь в похлебке и тушеных овощах не было даже намека на мясо.

– Меменя зозовутт Ггил. «Ххроммой». – Напротив Пита сидел низкий и щуплый парнишка с русыми волосами и серыми глазами. Было видно, как тяжело ему держать на руках здорового годовалого ребенка.

– Если что «Хромой» он из-за своей речи. Типа хромает. Я Нора, но все зовут меня «Мышь». По внешности, конечно. – Мышь действительно была похожа на мышь. Невысокая с русыми сероватыми волосами, маленькими черными глазками и двумя верхними передними зубами, выглядывающими из-под верхней губы, особенно они бросались в глаза, когда Нора разговаривала.

– Я Даниэль. «Эльф». – Это было все, что сказал черноволосый изящный юноша, сидящий напротив Мыши и рядом с Роном. То, что он «Эльф» в жизни показывали два длинных уха, кончики которых смешно дергались, реагируя на звуки.

– А малышей как зовут? – Рори с интересом посмотрела на колени ребят, у каждого сидело по карапузу, а старшие кормили их с ложки.

– У них пока нет имени. До трех лет имена в приюте не дают. – Мышь вытерла рот ребенку на руках и показала его левую руку. – Это номер четыре. Ему примерно год и три месяца. А имена не дают потому, что чаще всего забирают именно маленьких детей.

– В последнее время забирают чаще. Иногда даже постарше. На прошлой неделе забрали двоих десятилеток. Может вам повезет и вас возьмет какая-нибудь семейка. А может и сестру мою заберут отсюда в семью. Ей как раз десять. Вон сидит с остальными ребятами за четвертым столом. – Пит показал на стол, где сидели ребята примерно десяти-двенадцати лет. За ним лицом к страшим сидела копия Пита, разница была лишь в больших голубых глазах, которые делали из юной девочки сказочное видение. – Красивая, да? Если не получится с семьей, то после моего выхода из приюта я расшибусь, но соберу приданое для нее и выдам замуж за хорошего и состоятельного человека. Говорят, сейчас мода у знати брать в жены незнатных. Якобы кровь разбавить. Чем богиня не шутит и у нее будет лучшее будущее.

– Хорошие планы. Может тоже стоит попытать счастье на рынке невест? – Рори выпрямилась и рукой убрала прядь волос с плеча, изображая надменный вид высокородной дамы. – Хотя кроме принца мне никто не нужен. Не мой уровень.