Фальшивая невеста миллиардера

Я не могу сделать вдох, чтобы его парфюм не проник в меня. Этот аромат… кружит голову. И настолько подходит этому мужчине, будто для него и создан.

Наконец, спустя несколько долгих и мучительных мгновений лифт спускает нас и открывается. Соколовский выходит и я следую за ним. У крыльца уже ждет знакомый хищный седан. Для Соколовского открыта задняя дверь.

Замираю, не зная, что делать. Садиться первой? Или ждать?

– Садись, – командует Соколовский.

Ныряю в салон авто. А он обходит машину и садится с другой стороны. Знакомый амбал занимает место за рулем. Машина трогается. Соколовский сразу начинает кому-то звонить.

– Юлия, бери планшет, – произносит деловым тоном.

Всю дорогу я пытаюсь успевать делать заметки. Я вообще не понимаю, о чем идет речь. И это доводит меня до слез. Вся эта ситуация. И Соколовский, который по своему капризу втянул меня во все это, мне помогать выпутаться не собирается.

Я с огромным облегчением выдыхаю, когда машина паркуется у дорогого ресторана. Служащий со всех ног спешит открыть дверь для Соколовского. Мне открывает дверь водитель. Игнорирую руку амбала. Сама выберусь.

Соколовский дожидается меня у ступеней. Опять опускает руку мне на поясницу. И я не решаюсь прилюдно демонстрировать протест.

Служащий спешит подняться вперед нас и распахнуть дверь. Сразу же встречает администратор. Она не смотрит на меня. Вся сосредоточена на моем боссе.

– Господин Соколовский, добрый день! – сияет, как лампочка. – Прошу. Ваш столик готов. Ваши гости уже прибыли.

Цокая каблуками, идет в ослепительной роскоши зал. Сверкающие хрустальные люстры, натертый до блеска паркетный пол, круглые столы накрыты белоснежными скатертями. Здесь все просто подавляет величием и роскошью. Я чувствую себя здесь не в своей тарелке. Такая вот шутка.

Мы проходим к столу, за которым сидят двое мужчин в строгих деловых костюмах. При виде нас они поднимаются, здороваются, пожимают руку Соколовскому и останавливают свои взгляды на мне.

– Александр, ты решил разбавить нашу мужскую компанию, – произносит один из них. Тот, что постарше. Его масленый взгляд осязаемо ощупывает мою фигуру.

– Юлия, – представляет меня Соколовский, – моя личная помощница. Очень прошу не обижать, – произносит с легкой улыбкой.

– Да что ты, – широко улыбается мужчина, имя которого я пропустила мимо ушей. Или их не представляли? – Такую очаровательную девушку – ни в коем случае. Юлия, прошу, – отодвигает стул, чтобы я села рядом с ним.

А я в растерянности оглядываюсь на Соколовского. Мои глаза широко распахиваются от догадки – а если он не для себя? А если?..

Глава 8

– Не отвлекайся, – с улыбкой произносит Соколовский, в глазах и в его интонациях лед. – Юлия, – произносит мое имя с приказными нотками и сам выдвигает мне стул подальше от его собеседников.

Получается, что Соколовский садится между нами.

Я незаметно пытаюсь перевести дух. Мне этот маленьких жест кажется показательным. Возможно, это я так пытаюсь успокоить себя. Но мне и правда капельку спокойнее, что меня от тех мужчин отделяет расстояние.

Я стараюсь на них не смотреть. Достаю из сумки планшет и кладу его на стол. Соколовский ведь сам говорил, что я должна делать пометки. Только забыл сказать – какие и где.

Официант в униформе подает всем папки меню. Дорогие, кожаные, с тисненым золотом логотипом ресторана. Раскрываю и теряюсь. Названия блюд незнакомые. А еще в этом меню нет цен.

Аппетит у меня окончательно пропадает. Я просто боюсь сделать заказ. А Соколовский и его знакомые переговариваются, обсуждая блюда. Видно, что они часто здесь бывают.

– Юлия, ты выбрала? – обращается ко мне Сколовский.

Поднимаю на него глаза. Я чувствую, что в них стоят слезы.

– Позволь, я помогу сделать выбор, – произносит тактично. Он не просит моего разрешения, он приходит мне на помощь.

– Доверюсь вашему вкусу, – с трудом выговариваю, едва удерживая улыбку на дрожащих губах.

Соколовский подзывает официанта и делает заказ за нас двоих. Я боялась, что подставит меня, заказав что-нибудь экстравагантное. Лобстера какого-нибудь. Но он взял мне стейк с овощным гарниром и салат.

И теперь мне нужно есть и одновременно следить за разговором, делать пометки в планшете.

Бизнесмены непринужденно обсуждают дела. А я ничегошеньки не понимаю. Но Соколовский и тут приходит на помощь:

– Юлия, отметь, что… – и диктует мне, что я должна записать.

– Юлия, внеси встречу… – и снова указание.

– Юлия, – с улыбкой обращается ко мне все тот же мужчина, а я не могу вспомнить его имя, – Александр настоящий тиран, – произносит со смешком. – Даже пообедать спокойно не дает. Не хотите ли перейти на работу ко мне?

И впивается в меня своими мелкими глазами, в которых проскальзывает что-то темное.

– Исключено, – жестко обрубает Соколовский. – Контракт нерасторжим. Сергей, не думай увести мою помощницу. Сманивать сотрудников нехорошо.

«Сергей! Точно. Сергей Вадимович и Антон Денисович», – наконец-то моя память заработала.

– Если так будешь напирать, Юлия сама сбежит, – снова усмехается этот Сергей Вадимович.

Он прав. Я бы и сбежала. Но только не к нему. Слишком липкий взгляд. Мне хочется провести по рукам, словно на них паутина осела. Передернуть плечами, потому что противно, когда на тебя так смотрят. Как на красивую безмозглую куклу.

Соколовский тоже так считает, но его взгляд… бритвенно-острый, ледяной, придавливающий. Но не липкий и не раздевающий. Скорее, замораживающий.

Соколовский – он словно айсберг. И парфюм у него ему под стать. Перец и лед.

– У Юлии контракт, – спокойно отвечает Соколовский.

Сильными пальцами держит нож и вилку.

Я весь этот проклятый деловой обед смотрю или в свою тарелку, или на руки своего босса. Очень красивые руки. Крупные кисти и длинные сильные пальцы с аккуратными ногтями. Ухоженные, но не холеные. Не изнеженные.

– И все же, Юлия, – не отстает неприятный Сергей, – если вы устанете вкалывать на этого тирана, в моей компании для вас всегда найдется место.

Я молчу. Просто не знаю, как на это ответить правильно. Старательно жую, хоть и не чувствую вкуса. Удивительно, что я на себя ничего не уронила и не пролила. Баснословно дорогой ресторан, явно очень вкусная еда, а я будто бумагу жую. Все мои силы уходят на то, чтобы не впасть в истерику.

Наконец, обед подходит к концу и приносят кофе и десерт. И опять за меня делает заказ Соколовский. Себе он берет эспрессо и стакан воды. А мне подают что-то сложное, по вкусу очень легкое, и воздушный десерт, украшенный ягодами и кусочками фруктов.

Мужчины общаются между собой, ко мне больше никто не обращается. Чему я очень рада. Мне кажется, что еще один сомнительный комплимент или предложение – и мои нервы просто лопнут. Я уже на пределе.

Настолько погружаюсь в себя, что не сразу понимаю, что Соколовский не в первый раз обращается ко мне.

– Юлия? – его голос звучит раздраженно. – Ты закончила?

Перевожу взгляд с десерта на своего босса. Хлопаю глазами, пока, наконец, до меня не доходит, что всем пора, а я едва притронулась к своему десерту.

– Мы задержимся, – решает Соколовский.

Поднимается, прощается со своими собеседниками. Кажется, это будущие партнеры по какому-то проекту.

– Юлия, – и я перевожу взгляд на Сергея Вадимовича, – мое предложение бессрочно.

– Спасибо, – удается выговорить мне. – Я пока поработаю на господина Соколовского.

Кивает, его губы растягивает усмешка.

И я выдыхаю, когда мужчины уходят. Кажется, даже дышать легче становится. Но зря я думаю, что все закончилось.

Соколовский передвигает стул так, чтобы быть ко мне лицом. Садится. Смотрит на меня, словно в голову ко мне проникнуть хочет.

– Даже не думай принять предложение Сергея, – припечатывает предупреждающим тоном, в котором я чувствую надвигающуюся грозу.

– Не думаю, – произношу четко.

– И держись от него подальше, – продолжает и гроза в его голосе усиливается.

У меня дыхание перехватывает от несправедливости обвинения.

– Он сам, – тихо произношу в ответ.

Я понимаю, что скандалить здесь мне нельзя. Мне вообще нельзя скандалить. Нигде.

– Держись от него подальше, – с нажимом произносит еще раз. – Сергей не тот человек, чтобы играть с ним в такие игры. Заканчивай с пирожным, нам пора.

– Я закончила, – отодвигаю от себя тарелочку. – У меня аппетита нет, – говорю с намеком в голосе.

– Тогда идем, – Соколовский поднимается. – Пора возвращаться в офис. У нас еще много работы.

Поднимаюсь со стула. И едва не падаю, зацепившись за ножку. Соколовский ловит меня за локоть. Удерживает, не давая упасть. Разворачивает в сторону выхода.

Перед Соколовским отрывают двери. Не знаю, каким образом узнал, но амбал уже подогнал машину к крыльцу. Может, умеет предугадывать будущее?

Сажусь и быстро двигаюсь по сиденью, уступая место Соколовскому. Он садится рядом, сразу откидывается на спинку.

Амбал ничего не спрашивает. Везет нас в офис. А я снова в тесном замкнутом пространстве со своим боссом.

За всю дорогу обратно он не произносит ни слова. Отчего я в полной растерянности. Словно наказание молчанием. Догадайся сама, что не так сделала.

Я не продержусь три месяца. Я раньше заработаю нервный срыв.

И спросить у Соколовского, правильно ли я себя вела, тоже боюсь.

С каждой минутой я все больше осознаю, что разбор обеда состоится в его кабинете. Соколовский не отчитывает меня только потому, что мы в машине не одни. И пока мы подъезжаем к офису, я успеваю накрутить себя.

Соколовский первым выходит из машины и подает руку мне, чтобы помочь. Его раскрытую ладонь я проигнорировать не могу.

Приходится вложить свои пальцы. И меня как током ударяет, прошивая все тело разрядом. У него горячие руки, а я только сейчас понимаю, насколько мои пальцы ледяные.

Соколовский с секунду вглядывается в мое лицо. Потом берет под руку и ведет в здание. Я механически переставляю ноги, ощущая себя в каком-то вакууме.

Заводит меня в лифт, но так и не отпускает мой локоть. Выводи меня на этаже руководства.

– Вызови Житникова, – коротко приказывает секретарю.

А меня заводит в кабинет. Я дергаюсь к своему столу, хочу поскорее сесть и попытаться собраться, но Соколовский тянет меня к стене, отделанной причудливыми деревянными панелями. Куда-то нажимает и открывается дверь.

А за ней комната.

Комната отдыха или?..

Соколовский буквально уже тащит меня к кушетке.

– Садись, – приказывает. А сам пытается забрать мою сумочку, в которую я вцепилась.

– Юлия, отпусти сумку и сядь удобно, – четко звучит его голос.

– Я не хочу… – шепчу едва слышно. – Я не хочу спать с вами. И с ним не хочу…

– Сумку отдай! – рявкает и я от неожиданности разжимаю пальцы.

– Александр Германович, что случилось? – в комнату входит еще один мужчина. Чуть старше Соколовского. Переводит взгляд с босса на меня. Краем сознания подмечаю в его руках чемоданчик. – Я тут рядом был, буквально в соседнем здании.

– Осмотри ее, – приказывает Соколовский. – Руки ледяные, взгляд стеклянный. Реакции… – вздыхает, – неадекватные.

Понимаю, что этот мужчина – врач. Он подходит ко мне, берет за руку, заглядывает мне в глаза. Потом достает из чемоданчика какой-то прибор, цепляет мне на палец. Измеряет давление, пульс, смотрит зрачки. Стучит молоточком по коленям.

– У нее спазм сосудов на фоне стресса, – говорит Соколовскому. – Поэтому и руки ледяные. Перенервничала. А кто это вообще?

– Моя личная помощница, – будто нехотя отвечает Соколовский. – Мы приехали с делового обеда. У Юлии сегодня первый рабочий день.

– Тогда понятно, – улыбается врач. – С каждым может случиться. Горячий сладкий чай и полежать. От перенапряжения и обмороки случаются. Бывает и такое. Юле нужно немного отдохнуть. Уверен, этого будет достаточно.

– Она не может притворяться? – задает странный вопрос Соколовский. Это так обидно, что я всхлипываю.

– Исключено, – отвечает врач. – Это реакция организма на сильнейший стресс. Не все же легко вливаются в новые ситуации. Тем более такая ответственность. Я бы посоветовал отпустить Юлию домой, но только после того, как она немного придет в себя. В таком состоянии домой она не доберется.