Любовь с первого секса

Следом «залетел» Глеб. Он аналогично, как пушинку поднял Арину с сиденья, сел сам и усадил девочку к себе на колени. И также накинул лямки противогаза с баллонами на плечи. Саша и Валера заняли оставшиеся рядом два кресла. Всё это действо заняло несколько секунд: у пожарных после срабатывания сирены счёт идёт на секунды, времени думать и тянуть резину нет. Остаётся только догадываться, как Ксюша и Арина успели вперёд пожарных залезть и усесться в машине.

– Дмитрий Иванович, простите, – сказал Вова с невозмутимым лицом и голосом, как солдат главнокомандующему. Он не посмотрел на девочек, не посмотрел на начальника – голова задрана кверху, шея прямая и взгляд строго вперёд перед собой. Вообще стиль общения в части по рабочим процессам так и происходит – как у военных или в полиции.

– Да, ладно. Молодость! – мягко, по-отечески ответил Димитрий Иванович.

– А трупы будут? – прошептала Арина Глебу на ушко.

Глеб ошарашенно на неё посмотрел. От вопроса его охватило такое возмущение, что он еле сдержался чтобы не скинуть эту пакость со своих колен. «Девочка просто глупая. Просто глупая», – успокаивал он сам себя.

В многоквартирном доме горят три квартиры. Пожарные побежали выполнять свою работу и долг, а Ксюша и Арина стояли на улице в толпе прохожих зевак и жильцов горящего дома.

– Как круто, Морковка! Такая ночь! Так с ними в части легко и просто! Я хоть и мечтала о сексе с пожарным в части, но, оказавшись там, мне это стало абсолютно не нужно. Они такие все сильные, мужественные, благородные, что даже стыдно становится за свои мысли до, – делилась своими впечатлениями с подругой Арина. – В пожарке потусить с такими мальчиками! На машине красной, блин, прокатиться! – Арина засмеялась. – Ещё и на пожар поехать! Уии!

В этот момент из подъезда выбежал Дмитрий Иванович. У него на руках женщина без сознания. Он передаёт её врачам на носилки и бежит назад в подъезд.

– А я-то этому Паше, водиле, понравилась! Видела? – спросила она Ксюшу. – Надо бы подойти, пока пожар, номерочек взять. А то при Вове не получится.

Из подъезда выходит Валера и выводит хромого обгоревшего мужчину. За ним идёт Глеб и что-то чёрное несёт в руках.

– А куда это вы с тем красавчиком ходили? А? А? – Арина трещала без умолку, всё это для неё одно сплошное приключение.

У Валеры врач забирает хромого мужчину, и он убегает назад в подъезд. Мимо Арины с Ксюшей проходит Глеб, он сдержан на эмоции, можно и так сказать. Но если вглядеться в его копоть на лице, то сквозь неё можно разглядеть неестественную бледность, каменное лицо и стеклянные глаза. Когда он почти дошёл до девочек, стало видно, что за чёрное нечто он несёт: труп обгорелого человека.

Веселье Арины сменяется на шок. Сломанные кости рук и ног, куски мяса и запечённой крови. Она чувствует этот запах – запах сгоревшего заживо человека. Арина никогда и нигде ещё не слышала этот запах и лучше бы никогда не знала его. Девушку начинает тошнить и в обмороке она шлёпается на асфальт.

Ксюша же восторженно смотрит в лицо Глеба. В этот момент она погрузилась в романтические воспоминания и мысли. И погрузилась настолько глубоко, что не чувствует этот запах и не видит всё то, что увидела сейчас Арина.

Ксюша вспоминает секс в заброшенном спортзале. Как Глеб тогда легко её поднял, как будто она пушинка, будто ничего не весит. Каким этот бросок был властным, брутальным, будоражащим всё нутро. Крепкие руки знают, что и как с ней делать, и им начинаешь доверять. Вспомнила строгое, сосредоточенное лицо, которое постепенно начинает смягчаться, закрытые глаза добреют под улыбкой и удовольствием.

– Они у него карие, – вспомнила Ксюша. – Такие тёмные, тёплые, глубокие, тонущие…

Ксюша в бильярдной, при первой встрече, механически, как по методичке, оценивала внешние параметры парня. И только оказавшись на нём, она заметила, какого цвета его глаза.

– Тонущие… – опять еле слышно произнесла Ксюша. Перед её глазами встал эпизод в бильярдной, и она в этом воспоминательном фильме увидела то, чему не придала значения, когда ситуация происходила в реальности. После слов Ксюши про одиночество в холодном взгляде Глеба промелькнула «Боль? – подумала она. – Веки стали тяжёлыми, тревожно думающими, что-то тяжело решающими…». Ксюша в своём фильме пристально рассматривала этот взгляд, и ей стало его жалко так: «Бедный, плохо ему». И она включила другой фильм, как они неслись по коридорам в спортзал. «Нет, тут он игривый, – вспомнила его взгляд перед поцелуем. – А там, в спортзале, перед… этим что? Нет… Тут уверенность и жёсткость. И… вызов». А потом она ушла в сладкие моменты, переживая эмоции от физической близости и к анализу взглядов парня, к попыткам покопаться, что у него там внутри происходит, больше не возвращалась никогда.

Возвращаясь назад с вызова, парни отвезли девушек туда, откуда забирали – на остановку. Предложили такси, но было уже утро и Арина сказала, что хочет немного пройтись, прийти в себя. Район этот спокойный, и Вова не стал настаивать.

Какое-то время девушки шли молча. У Арины пустота в голове, а у Ксюши любовные фантазии.

– Как это всё-таки страшно, – начала говорить Арина подруге. – На такой работе… Бедные парни. Я бы не смогла вот так как они… И женой такого бы не смогла быть, – и Арина замолчала. А потом продолжила: – Не надо было ездить на пожар. И номер Паши не взяла. Да уже и не хочется. А так всё хорошо начиналось…

Библиотека университета – жуткая клоака для студентов филологического. Не весь ассортимент необходимой научной литературы там есть, и приходится по несколько раз в неделю после пар ездить по городским библиотекам. А ещё в вузе не все книги выдают на дом, и студенты вынуждены писать конспекты прямо там в читальном зале. Количество экземпляров одной книги строго ограничено. Бывает, что нужная всего в двух-трёх экземплярах, и попробуй её выхватить, когда из претендентов одновременно весь поток на факультете. Вот и приходится студентам шататься по залу, искать нужную книгу и подсаживаться прямо внаглую рядом. Иначе не успеть – по каждому предмету, даже по непрофильным (анатомии и истории отечества), нужно по две-три тетради в 90 листов каждая исписать.

Но Арина шустрая, и в этой гонке почти всегда в первых рядах успевает выхватить нужную книгу. А рыскающих нахлебников в читальном зале так словесно отшивает, что её уже почти все запомнили и не рискуют подойти. Они знают: если книга у Арины – дело гиблое. Придётся сидеть и ждать, когда эта красотка вдоволь напишется. Единственный студент, которого она подпускает к своим трофеям – это Ксюша. Потому как это единственная её подруга на потоке. Арина, несмотря на свою болтливость и кажущуюся раскрепощённость, девочка замкнутая, никого к себе не подпускает из желающих дружить и общаться, а особо назойливых грубо отшивает. Ей хватает Ксюши. Больше никого из подруг ей не надо. Но, когда дело касается учёбы, достать конспект, книгу, переписать лекции, заполнить практикум – тут она идёт на компромисс и диалог. Но по принципу: я тебе это, а ты мне это. Нечего дать? Шагай мимо.

Сегодня Арина уже третий час конспектирует одновременно с двух книг в две разные тетрадки. За соседними столиками сидят студенты и тоже конспектируют, но периодически нервно и зло пожирают Арину глазами. К ней подсаживается Ксюша.

– Чё строчишь? Потебня «Теоретическая поэтика». Ммм… Мне тоже надо!

Арина послушно ставит обе раскрытые книги на середину стола. Ксюша достаёт две тетради, которые и так уже изрядно исписаны. Немного пишет в одну, потом в другую и так резко в голос задаёт вопрос, что Арина вздрагивает и роняет ручку.

– Напиши ему.

– Кому?

– Вове. Спроси номер Глеба.

– Нет, – твёрдо ответила Арина и продолжила писать.

Ксюша стала вертеть ручку в руке, оглядывая зал. Он битком набит, и среди этих бесчисленных девчонок всего три парнишки. Один из них: «Так похож на Глеба…» – мечтательно подумала Ксюша.

– Напиши! Сложно подруге помочь? – опять в голос сказала Ксюша. Она не кричала, но в библиотеке можно только молчать и шептаться.

– Не ори! Выгонят. Мне ещё два часа писать!

– Напиши! – уже шёпотом давила на подругу Ксюша.

– Я не буду писать Вове. У меня с ним игнор. И бесполезно всё это.

– Но он такой классный! У него такие руки сильные… Губы… Боже, такого правильного очертания губ я ещё не видела! А запах…

– Это хорошо, конечно, что он тебе понравился, – не останавливаясь от писанины зашептала Арина. – Такой красавчик – как же можно устоять. Но, Морковка, ты ему дала. Парни не заводят отношения с такими.

– Ты меня сейчас шлюхой назвала? – не обиделась Ксюша, но начала злиться.

– Наш девиз непобедим – возбудим и не дадим. Вот что работает для отношений. А так он с тобой только для шорканья и будет встречаться.

– Ну… Не попробуешь – не исправишь положения, – не сдаётся Ксюша.

– Вове этому, как и тем другим, между прочим, отношения нужны. Романтика. Для секса там только Глеб и был, – стала Арина пояснять очевидные для неё вещи своей бестолковой подруге, при этом не переставая писать. А Ксюша так и вертит ручку в руке. – И ты именно его и выхватила. И именно от него теперь чего-то хочешь. Ну глупо же, Морковище.

Ксюша резко берёт телефон Арины со стола и убегает в стеллажи.

– Морковка, блин! – закричала Арина, забыв про шептательный закон.

Девушка побежала за ней следом, не забыв прихватить и книги – сразу же коршуны стырят.

Ксюша забилась в угол в стеллажах и прячет телефон за спиной. А Арина хватает и тянет её руки, но пока безуспешно.

– Такое воспитание строгое! – зло шепчет Арина. – А не брать чужое научить не могли!

– Я написала уже! Пусть ответит!

В стеллажах появилась библиотекарь.

– Вы что устроили! Быстро на выход! Книги сдать! Сейчас и прямо здесь!

Арина отбирает телефон. Звук уведомления. Арина открывает прочитать сообщение и ехидно улыбается. Ксюша с жалобными щенячьими глазами на неё смотрит.

– Я кому сказала?! Книги сдать! Из библиотеки выйти!

Арина послушно достала две книги из рюкзака и протянула их строгой женщине.

– За мной пошли. Обе, – уже более спокойно, но строго произнесла библиотекарь.

– Дай телефон! – уже в коридоре потребовала Ксюша. И Арина покорно его отдала.

– Женат твой Хлеб, – озвучила Арина смысл сообщения до того, как подруга его прочитала.

«Нет, Арина. Ксюше передай, что Глеб женат», – прочитала Ксюша.

– Каравай-то свадебный оказался! – ехидно смотря на подругу сказала Арина.

Идёт лекция по языкознанию. Аудитория забита под завязку. Арина с Ксюшей сидят рядом на камчатке.

– Гласные звуки с точки зрения артикуляции различаются по степени подъёма языка. Нижний, средний и верхний подъём… – говорит преподаватель, женщина сорока пяти лет.

– Я прям на улице подошла к самому красивому и предложила ко мне пойти, – рассказывает шёпотом Арина Ксюше. – Он, конечно, поломался. Блин, у него такой большой! Я чуть не ревела! Так что, Морковка, увидишь большой – беги! Это реально больно.

Ксюша сидит поникшая и не реагирует на Арину. И, кажется, даже не слушает.

– Да хватит тебе по этому караваю убиваться!

Ксюша в ответ опять промолчала. Арина в ответ нервно цыкнула.

– По участию губ в звукообразовании – лабиализации. Где различают лабиализованные и не лабиализованные соответственно, – доносится в уши Ксюше речь препода.

Одна из студенток, Дронова Яна, а в народе просто «Хромоножка», тянет руку. Преподавательница даёт ей возможность сказать.

– Лабиализация – это округление, выпячивание губ и придание им округлой формы при артикуляции какого-либо звука. Это явление называется округлением.

– Огублением, – шёпотом произнесла Арина.

– Огубление, – следом сказала преподавательница. – Говорите научным языком. Хорошо. По способу образования шума согласные подразделяются на фрикативные и смычные. Смычные, Яна, перечислите.

– Смычно-взрывные… – начала отвечать Яна.

– Научными терминами, Дронова! – начала раздражаться женщина.

– Назальные, латеральные, – отвечает Яна, – вибранты, аффриканты, экспла.. эксплози.. канты…

Арина выдаёт смешок, пару студенток тоже. Преподаватель перебивает Яну.

– И полуфабриканты.

В аудитории все смеются. Преподаватель уже не сдерживается:

– Ужас, Яна! Что у вас во рту? Термины не выучили, а руку тянете.

– Преподолизка, – сказала Арина.

– Идите, Яна, к доске. Может, писать вы умеете лучше, чем говорить.

Девушка идёт прихрамывая к доске. Под пристальным взглядом преподавателя неуверенно пишет термины, что произносила. И пишет их примерно так же, как и проговаривала до этого, то есть неправильно.

– Она живёт ведь в общаге, – говорит Арина Ксюше. – Там легко конспекты и шпоры насобирать. С нашей Светой медалисткой просто так дружит? И всё равно тупая. Как ты думаешь, почему она так усердно учится?

– В обща-аге… – задумчиво протянула Ксюша. – Арин, а когда у нас диалектология будет?

– Не знаю. Ну, вот, если бы она так подошла к первому встречному на улице, он бы ей дал? Хромоножке этой?

– Она не уродина, так-то.

– А мне кажется, ей никто не даёт, вот и учится. Делать-то ей больше нечего.

– Да, Яна. Пишите вы так же отвратно, как и говорите, – заключила преподавательница.

Звенит звонок и Яна похромала назад к парте. Студенты начали собирать вещи и Ксюша подошла к Дроновой.

– Ян, привет!

– Привет.

– Ты как? Рукавцева та ещё стерва. Она не говорила эту тему учить перед парой.

– Да сама виновата, – начала отвечать Яна. – Хотела хорошее впечатление о себе составить, чтобы на зачёте снисходительнее была.

– Мне кажется, с ней такая тактика не пройдёт.

– Ага. И Эля с третьего курса предупреждала.

– Ян, слушай. А диалектология у нас когда будет?

– На втором курсе, второй семестр. Там препод классный – Ларионова. Молодая такая блондиночка. В клетчатой юбке такой ходит.

– Ого! Так долго ждать ещё. Ян, а можешь методичку достать? Программу хочу глянуть. Может, что-то на каникулах уже начну читать.

– Пошли к Луниной. Она на день даст, копию снимешь.

– Прямо сейчас? Яна, ты человечище!

Глеб моет пожарную машину. В гараж входит Ксюша. Они друг друга издалека видят.

– Привет! – радостно кричит она и машет рукой. Но Глеб равнодушно смотрит в ответ, выливает воду из ведра на пол и уходит. Ксюша растерянно смотрит вслед. Затем собирается духом и идёт в часть – в кабинет начальника караула.

– Задание по диалектологии, говоришь…

– Да. Вот методичка, смотрите.

Ксюша достаёт методичку, и Дмитрий Иванович смотрит в неё.

– Вот задание, – тыкает Ксюша в страницу. Она не стала делать распечатку, а прям с оригиналом пришла. На копию он бы не купился, а так всё официально.

– Ну. Я знаю, что такое жаргоны. И что ты от меня хочешь?

– Мне нужно две-три недели. Я бы к вам походила, речь ваших сотрудников поизучала. Мешать не буду, честно!

– Почему именно пожарная часть?

– Выпендриться! Девочки будут по больницам и полиции ходить. И только я к пожарным!

Мужчина засмеялся на такую «искренность». А Ксюша и добивается его доброго расположения.

– Зато честно! – всё ещё смеясь ответил он.

– Ну, одна собралась в ветклинику. Но это то же самое, что и больница. И мы уже с вами знакомы. Так меня в часть, конечно, ни кто не пустит.

– Так и я, думаешь, пущу?

– Вы же разрешили своим парням… бойцам. Своим бойцам. Вот, видите, один диалект уже знаю! И в машине разрешили побыть нам с Ариной, на боевой вызов съездить. Может, хотя бы на одну недельку? А?

– Да, я разрешаю своим бойцам приводить на экскурсию подруг, жён, детей. Но это в вечернее и ночное время. Днём нельзя. Проверки бывают. Да и дисциплину нужно держать.

– Я вечерами приходить буду!

– Лет тебе сколько? Вечерами…

– Возьмите тогда уборщицей! Так и проверки нестрашны и дисциплина ваша не пострадает.

– После оптимизации в шестнадцатом году МЧС знаешь как теперь расшифровывается? – Ксюша отрицательно покачала головой. – Моем, Чистим, Стираем: должность уборщицы у нас убрали, и теперь сами пожарные моют всю часть.

– Дмитрий Иванович, ну дайте полы помыть недельку! Бесплатно!

После разговора с начальником караула Ксюша пошла мыть полы в этот же день. Начала она новую, а точнее первую в своей жизни работу, с коридора. И, только начав, сразу же встретила Глеба.

– Привет! – сказала радостно Ксюша.

Глеб удивлённо на неё посмотрел и молча пошёл дальше. Немного позже Ксюша нашла его в комнате отдыха, где он смотрит телевизор.

– Привет. В третий раз…

И вновь Глеб не отреагировал. А Ксюша терпеливо начала мыть там пол. Правда, через пару взмахов шваброй её терпение закончилось. Она достала блокнот с ручкой и начала к нему приставать.

– Можно пару вопросов? Для задания?

– Я не даю интервью.

– У парней ваших два слова услышала, но не успела спросить, что это: горняк и степняк.

– У кого услышала, у того и спроси. Валера, к примеру, не против будет ответить.

«Ммм… Он знает про Валеру… Неплохо-неплохо. Может, ревновать начнёт», – подумала девушка.

– Ревнуешь? – да и озвучила. А что терять?

– Представь себе – нет, – обломал её Глеб.

– Я не бегаю за тобой. У меня задание по диалектологии. Мне Дмитрий Иванович…

Глеб сделал громче телевизор и пересел так, чтобы ему было видно экран. Ксюша сдаётся и продолжает покорно мыть пол. Когда же закончила, пошла протирать кубки в стеллаже. Глеб в это время посмеивается в ответ чему-то показанному по телевизору. Ксюша злится. Подходит к телевизору и делает звук тише.

– Что было – то было. Ок? Я ни на что не претендую. Но у меня скоро сессия и мне нужно выполнить задание. И я его выполню!

Глеб смягчается и выключает телевизор.

– Ладно, говори, что у тебя там.

– Раз слова тебе неинтересны, помоги мне тогда вступление для работы сделать.

– Я не писатель.

– Я тоже. Почему именно эта профессия? Почему парни вообще сюда идут? Вы же жизнью рискуете. Я вот, к примеру, пошла на филфак по родительскому желанию. Они думают: я настолько маленькая и глупая, что даже специальность себе выбрать не могу.

– Ну… Меня ни кто не заставлял. Кто-то идёт, потому что папа пожарный. Или мама в дежурке. Профессия по наследству, так сказать. Другая часть идёт, потому что все пожарные – герои. Это не работа в офисе ненужная. Ну вот, я в их числе. Мне тогда казалось, что это полезное, благородное дело.

– Казалось? Бремя героя пришлось не по душе?

– Слушай, для вступления, по-моему, хватит.

– А дети у тебя есть? – Ксюша не хотела заканчивать разговор в тот момент, когда он наконец-то начал с ней говорить.

– Нет.

– А жена кем работает? Как она относится к твоей работе?

Глеб не удивился, что она знает про его семейное положение – кольца с женой они не носят, считая это пережитком прошлого и нелепой условностью, а бойцов в части много, кто-нибудь да сболтнул. «Девочка-то влюбилась», – он это прекрасно понимает. На то, что в ней проснулось что-то, Глебу было всё равно.

– Так же, как и у остальных – терпит. И это тоже для вступления?

– Ага. Мне б красок побольше. Историй с пожаров парочку.

– Хочется жести узнать – иди к бойцам помоложе. Мне на вызовах этого дерьма хватает.

Звучит сирена и Глеб убегает на вызов. Когда же он вернулся с боевого задания, Ксюша в это время крепко спала там же в комнате отдыха. Она услышала топот пожарных и разговоры, на автомате вскочила и начала мыть полы по второму кругу. Так со шваброй девушка дошла до двери и увидела, что Глеб вышел уже из раздевалки и вместе со всеми пошёл в душ. Но вскоре передумал мыться, вышел из санузла и увидел в дверном проёме Ксюшу со шваброй.

– Моешь?

– Да всё уже, почти. Как вызов?

– Шашлыков семь штук.

– Шашлыков?

– Ага. Записывай, филфак. Шашлык – это то же, что и горняк со степняком: труп, с запахом зажаренного мяса. У одного рука отвалилась, когда я его тащил с горящего склада.

– Фу.

– Что «фу»? Ты же хотела подробностей о моей героической профессии.

Глеб взял Ксюшу за руку и вывел из комнаты. Привёл он девушку в бильярдную, закрыл двери на щеколду и, без каких-либо нежностей, её прямо на столе: сухо, быстро, механически. Ксюша толком даже ничего не почувствовала. На физическом уровне. А вот эмоционально была вполне довольна.

Глеб опёрся руками на бильярдный стол, пока Ксюша натягивала свои джинсы, и вслух сказал сам себе: «Реально помогает!». Ксюша не придала значения его словам.

У студентов началась сессия. Идут зачётные недели вперемешку с обычными парами. Все были максимально собраны и на пределе сто процентной посещаемости всего. Пропустишь пары – не допустят к зачёту, не сдашь зачёт – недопуск к экзаменам. И да, конспекты и заполнение практикумов никто не отменял. И лишь Ксюша ходила по своему специальному графику: четыре дня вуз и один день Глеб. Иногда приходилось выходить и сверхурочно, когда Глеб ездил на рыбалку с бойцами, чисто мужской компанией. Как говорится, без жён, у кого они были. И только исключительно для Ксюши делали оговорочку. Ну или когда парни собирались у кого-нибудь на квартире по вечерам.

Как бойцы относились к Ксюше, ведь Глеб женат? Да так же как и все – это не наше дело, девочка не против, а Глеб мужик, значит ему надо. Да и в дела двоих, а тем более, когда там уже их трое, лучше не лезть – так тоже многие считают. Ну и Ксюша не особо с ними общалась. В части они с Глебом бегали по свободным кабинетам, а потом она мыла полы, либо молча с ним сидела в комнате отдыха за просмотром телевизора. А в гостях у парней Глеб выводил её к ним до ухода в отдельную комнату, буквально минут на десять, попить чай. После же Ксюше было неловко запыхавшейся с красным лицом кому-либо показываться на глаза, и Глеб её провожал до такси.

Арина в библиотеке при вузе пишет уже по трём книгам одновременно конспекты. К ней подсаживается запыхавшаяся Ксюша.

– Привет! – прошептала она.

Арина цыкнула, не поздоровалась и передвинула книги поближе к себе.

– Офигела? – удивилась та.

– Зачёты ты теперь Глебу сдаёшь.

– Арин, ты чего?

– Того! Ты все зачётные недели завалила, у тебя недопуск к сессии. Иди глянь на стенд – списки вывесили.

– И чё?

– Ничего, в том и дело. Тебе ничего уже не светит, а мне готовиться надо. Так что не мешай, – отрезала Арина и ещё ближе придвинула к себе свои сокровища. Ксюша в ответ цыкнула.

– Во время экзаменов буду хвосты подтягивать. Так зачёты за месяц сдам. А экзамены осенью, – сказала Ксюша.

– Как у тебя всё просто!

– Арин, харе. Я вообще не за этим: у меня видео-отчёт!

Арина грозным взглядом смотрит на Ксюшу.

– Ну?

– Ладно, – сдалась подруга.

Ксюша передвинула книги на середину стола, разложила тетради, ручки и стала ждать звонка, который в свою очередь не заставил долго ждать себя.

Звонок этот – от мамы. Ксюша принимает вызов. Арина резко делает лицо позитивнее. Ксюша показывает маме себя с Ариной. Та ей машет в ответ. Затем маме показали библиотеку вокруг, стол с книгой и тетрадями.

– Всё-всё, занимайся. Люблю тебя, малышка. Пока! – ответила мама: женщина 45-ти лет, приятной внешности, но со строгими чертами лица.

Ксюша отключает вызов, а Арина опять становится недовольной. Садится прямо, перетягивает книги назад к себе и искоса смотрит, как Ксюша быстро складывает свои вещи со стола в рюкзак.

– У нас так-то зачёт через час. Хоть один бы попробовала сдать. Шпоры есть.

– Пф! История отечества – непрофильный. Пофиг.

– Так ты и на профильные приходишь, чтобы завалить.

– Воспитывать опять будешь? – уже с вызовом ответила Ксюша. – Не лезь в мои дела.

– Катька сегодня в общагу на тусу позвала. Есть варик нас провести. Пойдёшь?

– Серьёзно? У тебя появились ещё подруги? Я ж заревную, – засмеялась Ксюша. На самом деле ей приятна была мысль, что она хоть с кем-то сдружилась.

– Да кого там! Я ж чисто так – выпить.

– Нет. Я на озеро сейчас еду с Глебом.

– Опять? Ты вчера же там с ними была.

– И сегодня буду. Ну любят они рыбалку.

– Работая с огнём – не удивительно, – вздыхая, ответила Арина. – Понятно. Иди. А то там всю рыбу без тебя выловят.

– А мы там не рыбалкой занимаемся, – подмигивая, ответила Ксюша и упорхнула из читального зала.

– Дура, – ей вслед прошипела Арина.

К слову, никакой Кати и тусовки с алкоголем в общаге сегодня не будет. Но, если бы Ксюша согласилась, Арина бы это устроила, несмотря на то, что Катю эту терпеть не может. «Лучше бы бухала, а не с женатым трахалась на постоянной основе», – подумала она.

Вечером после рыбалки парни всей компанией пошли к Вове домой. Там они начали под пиво жарить улов, а Глеб с порога потащил Ксюшу в отдельную комнату. Даже чай не дал попить ей, как обычно.