скачать книгу бесплатно
– Эрика ты не бросила! – выкрикивает с обидой и убегает в сторону сада.
Наверное, надо догнать и объяснить всё, но сдвинуться с места очень тяжело. Решившись наконец, следую за мальчиком. Эрик у бассейна, мастерит что-то из лего, смотрит на меня удивлённо, когда спрашиваю, где Джамиль.
– В убежище, – отвечает спокойно. – Он просил его не беспокоить.
Убежищем сын зовет небольшой детский домик в самом углу сада. Этот деревянный бункер, похожий на домик хоббита, мы с Алексом подарили ему на трёхлетие. Под вопрошающим взглядом сына отправляюсь на поиски.
– Дай нам поболтать немного, хорошо? – прошу его не ходить за мной. Эрик кивает и возвращается к своему конструктору, собирая очередного робота, а я бреду в дальний уголок сада, размышляя, как начать эту беседу.
Джамиль сидит на пёстрых подушках в углу, уткнувшись лицом в колени. Вроде не плачет, это хорошо. Сажусь рядом на корточки и молчу, не зная, с чего начать. Мальчик упрямо не поворачивает ко мне головы.
– Джамиль, – касаюсь его плеча осторожно. – Я не бросала тебя по одной простой причине – я не твоя мать. У тебя же есть Алия.
Он поднимает голову гордо, смотрит в упор:
– Алия ненавидит меня. Ты тоже?
– Что? Нет, конечно. С чего бы мне тебя ненавидеть? Ты классный. Просто ты не мой сын, понимаешь?
– Нет, не понимаю, – отвечает честно. – Ты должна была стать моей матерью. Ты же любишь Эрика, чем я хуже?
Как же сложно объяснять ребёнку взрослые поступки. Те, которые он не может понять в силу возраста и отсутствия опыта. Я не хочу делать больно этому славному мальчугану так похожему на Кира, как не хотела когда-то сделать больно его отцу. Но сделала.
– У нас так не принято, Джамиль. У ребёнка одна мать и один отец. Кирам выбрал твоей матерью Алию, я отошла в сторону. Всё просто. Ты уже достаточно большой, чтобы понимать такие вещи.
– Если бы он выбрал тебя, ты бы осталась?
– Осталась бы, – в этом я не сомневаюсь. Откажись тогда Кир от свадьбы, я, скорее всего, не нашла бы в себе сил уйти от него. – Но это был бы уже не ты, и не Эрик. Наши гены сложились бы по-другому, и родился бы совершенно другой мальчик, или даже девочка.
Он раздумывает какое-то время над моими словами.
– Папа давно не живёт с Алией, и твой муж умер. Теперь ты вернёшься к нам? – его простодушие лишает меня дара речи. О том, что Кир почти не контактирует с женой, я знала из рассказов Дины, но мне странно, что Джамиль называет её по имени, не мамой. А ребёнок всё ждёт ответа.
– Это так не работает, Джамиль. Мы с твоим отцом давно чужие люди.
– Тогда почему по ночам он зовёт тебя? – болтун – находка для шпиона. И я не знаю, как мне теперь быть с этой информацией. Потому что она отдаётся болью где-то под рёбрами.
В итоге я перевожу тему, заботясь в первую очередь об Эрике, как иначе:
– Прошу, не говори об этом с Эриком. Он не знает таких подробностей, не хочу делать ему больно.
Джамиль подходит к моей просьбе с поистине восточной хитростью:
– Я не скажу ему, пока он не спросит сам. Если спросит, я отвечу честно, – хотя бы так.
– Спасибо, – благодарю его искренне. Он так похож на Кира, что я не могу не восхищаться им. Притягиваю к себе за плечи. – Я не могу быть твоей матерью, Джамиль, но мы ведь можем стать друзьями?
Он кивает и даёт увести себя к дому, где Эрик вовлекает его в свою игру. Похороненная где-то глубоко внутри Палера восстаёт из пепла. Похоже, чтобы уничтожить меня в очередной раз.
КИРАМ
Открытие кирийского филиала отнимает кучу времени и у меня никак не получается выкроить пару часов, чтобы выполнить просьбу Джамиля. Я радуюсь этому втайне. Видимо, есть всё ещё в мире вещи, которых я боюсь. Пока в один прекрасный день он не ставит меня перед фактом – Кэрри плохо себя чувствует, и я обязан отвезти его завтра на скалодром. Сдаётся мне, маленький хитрец просто подкупил няню. Но именно завтра у меня есть окно после обеда, и я соглашаюсь.
– Не бойся, пап, – успокаивает меня по дороге в спортивный клуб мелкий пройдоха. – Она не кусается.
Ещё как кусается, усмехаюсь про себя. Во всех смыслах слова. Но я же взрослый и сильный мужик, не могу показать сыну свою слабость, правильно? Поэтому с каменным лицом захожу в зону скалодрома. Как и восемь лет назад взглядом моментально выцепляю её в толпе, радар работает без сбоев. Джамиль радостно бежит навстречу другу, пожимает ему руку, коротко обнимает Мари. Когда они успели так подружиться? Обычно мой сын отстранён и холоден со всеми кроме меня. Она и его околдовала, зараза. Медленно подхожу к её столику, в то время как хочется развернуться и уйти. Или уже не хочется?
– Привет, – говорю, привлекая её внимание, и сажусь напротив. Впиваюсь в Мари глазами, изучая. «Это не она!», – кричит разум. Обстригла свои шикарные белокурые волосы так коротко, что шея кажется ещё длиннее. Вокруг глаз морщинки – она, видимо, много смеётся. Смеялась. Строгий жакет и брюки, вместо лёгкого платья. И бесконечная тоска в глазах. Моя Мари была совсем другой.
– Привет, – отвечает спокойно. Будто я просто отец друга её сына.
Мальчишки переглядываются и убегают на занятие, а мы молчим, не зная с чего начать. Мари отпивает кофе из одноразового стаканчика, а я замечаю татуировку на её ладони. Ненавижу татуировки, он и тут испортил мою девочку. Не удержавшись, беру её за руку, разглядывая картинку. Мой почерк, мои слова. Как же его должно быть бесило это ежедневное напоминание обо мне. Хочется поцеловать её ладонь, но я, конечно, не делаю этого. Ни к чему. И в то время, как разум утверждает, что передо мной чужая незнакомая женщина, тело кричит – моя!
– Не нравится? – спрашивает холодно.
– Не люблю татуировки, – отвечаю честно. – Мне казалось, ты знаешь.
Она забирает свою руку, лишая меня частички тепла:
– Знаю. Одна из причин, почему я её сделала, – есть вещи, которые не меняются, она всё так же язвительна.
Я не представляю, о чём говорить с ней. Раньше у нас сами собой находились сотни тем для беседы, теперь между нами восемь лет и пропасть. Мари никак не облегчает задачу, рассматривает меня пристально, но молчит. Потом вдруг улыбается тепло, по-настоящему.
– Нам ведь не обязательно быть врагами, Кир. Хотя бы ради мальчиков.
Я оборачиваюсь к скалодрому, где Джамиль что-то обсуждает весело с белобрысым пацаном раздражающе похожим на Эванса. Он вообще ничего не взял от Мари, просто ксерокопия отца. Поневоле вспоминаю ту ночь на яхте, когда она сказала, что беременна. Нашу последнюю ночь. И восемь лет самовнушения и контроля летят в никуда, мне больно так же, как и тогда – не мой сын. Испытывает ли она то же самое, глядя на Джамиля? Наверное, я никогда не решусь спросить её.
– Ты воспитал хорошего сына, Кир, – вырывает меня из раздумий полузабытый голос. – Я рада, что у Эрика есть такой друг.
Наш диалог совсем не клеится, мы с трудом дожидаемся окончания занятия, чтобы попрощаться. Расходимся по машинам на парковке, не оглядываясь друг на друга. Она не оглядывается, я уверен.
– Пап, ты чего? – пристаёт ко мне Джамиль, когда запрыгивает на пассажирское сиденье нашего большого и мощного внедорожника. – Она тебе не понравилась? – выдыхает огорчённо. Если бы, сын, как раз наоборот. И именно по этой причине нам лучше больше не встречаться.
– Прошлое умерло, Джамиль. А ты взрослый парень, тебе уже не нужна мама.
Он отворачивается к окну и не разговаривает со мной до самого дома.
– Нужна, – говорит, не глядя на меня, когда выходит из машины. Он убегает вперёд, а мне остаётся только со злостью сжимать кулаки.
4
МАРИ
Джамиль звонит мне в четверг и спрашивает разрешения прийти завтра на пляж с отцом. Не то чтобы я могу ему отказать, правда? Пляж ведь общественный. Образ Кира стоит перед глазами уже несколько дней, отгоняя призрак Алекса. Он стал ещё красивее, если это вообще возможно. Возмужал. Наверное, у него по любовнице в каждом городе, мелькает шальная мысль. И она отзывается глупой ревностью. Хотя с чего бы вдруг?
Отправив Эрика в школу, еду в Делмор. Но сегодня я не чувствую Алекса рядом, как это бывает обычно, словно он избегает меня. Пляж сегодня – просто пляж. И на этот раз я действительно укладываюсь в двадцать минут, наверное, удивляя Стоуна. За Эриком ехать рано, и я захожу в наш с Алексом любимый ресторанчик, чтобы выпить чашечку кофе. Здесь хорошо работается, это место давно стало привычным. Сегодняшний день поражает продуктивностью, я заканчиваю те работы, что не могла осилить последние пару недель. Затем забираю сына, и мы с Эриком подпеваем радио и смеёмся по дороге, рассказывая друг другу, как прошёл наш день. Не исключено, что я оживу снова.
Сегодня Нейт приезжает раньше нас, даёт Эрику пять, как только мы присоединяемся к ним с Роз, и замечает, что я выгляжу не так паршиво, как обычно. Вот спасибо. Мелкому нравится возиться с Розали, а она ходит за ним маленьким прилипчивым хвостиком и комментирует каждое его действие. Нам с Нейтом в свою очередь нравится наблюдать, как они взаимодействуют, это ужасно смешно. Мы сидим прямо на песке и обсуждаем предстоящий день рождения, гадаем, приедет ли Майк, когда Нейт, обернувшись, говорит:
– Кажется, к тебе пришли, – Джамиль, как и обещал, затащил отца на пляж. Видеть его здесь странно. – Ты нормально? – мой собеседник немного напрягается, переживает.
– Да, всё отлично. Я старая больная женщина, Нейт. Единственное, о чём я могу беспокоиться, не вывалится ли моя вставная челюсть.
Он обнимает меня за плечи и смеётся, как будто я сказала что-то действительно забавное.
– Если бы все старушки были такими красотками, продолжительность жизни у мужчин была бы куда больше, – он умеет поднять мою самооценку.
Джамиль машет нам рукой и подбегает к Эрику и Роз, с ходу вливаясь в их игру. Он тоже весьма трепетно относится к надоедливой малявке. Избалуют они эту милую леди своим мужским вниманием, к гадалке не ходи. Кир приближается к нам спокойно, Нейт встаёт, чтобы поздороваться, я тоже поднимаюсь на ноги. Все мы чувствуем себя весьма неловко. Я так точно. В пляжных шортах он выглядит шикарно, видимо, к тренировкам относится так же фанатично, как и раньше. Нейт придирчиво разглядывает моего бывшего парня, но на рожон не лезет. Правильно, столько времени прошло, все обиды должны остаться за бортом. Он предлагает посёрфить, а Кир честно сознаётся, что никогда не пробовал, и соглашается последить пока за детьми, чтобы мы смогли расслабиться и покататься спокойно. Весело переглянувшись, мы с другом срываемся с места, наперегонки бросаясь к прокату. Что ж, и от секси-бывших бывает польза. Уже в воде интересуюсь, как он не побоялся оставить Роз на незнакомого мужика.
– Если он один смог вырастить сына, наверное, справится с моей красавицей, – беззаботно отвечает Нейт. – К тому же там Эрик, лучше него точно никто не проследит, – и это правда.
Просто покататься, не отвлекаясь ежеминутно на детей – бесценно. Волна за волной океан смывает с меня накопившуюся в последние полгода мертвецкую усталость. На пляж я возвращаюсь вполне довольная жизнью, чего не было давно. Падаю на живот, прямо на песок рядом с малышнёй, строящей какой-то огромный супер-замок, болтаю в воздухе ногами и просто наслаждаюсь солнечным днём. Кир сидит неподалёку и не сводит с меня глаз. Я тоже наблюдаю за ним, но мой взгляд спрятан за зеркальными авиаторами. Я что-то отвечаю веселящимся детям, только вот мысли заняты им одним. В итоге не выдерживаю, встаю, отряхивая песок с купальника, и подхожу к Киру.
– Хочешь попробовать? – киваю на доску. – Обещаю не смеяться, в первый раз ни у кого не получается, – улыбаюсь открыто. Сегодня мне хочется быть с ним друзьями. Я практически уверена, что он откажется, но Кир соглашается без раздумий. Показываю ему на берегу, как правильно вставать на сёрф, объясняю, как держать баланс и правильно падать. С его физической подготовкой, думаю, у него быстро получится. Нейт возится с ребятами, помогает им строить ловушку для любителей разрушать чужие замки и совсем не смотрит на нас. Эрик бросает быстрый нечитаемый взгляд и тут же отворачивается. Минут пятнадцать спустя решаем попробовать в воде. На этом пляже довольно маленькие волны, детские, самое то для новичка. Кир идеально подгребает, встаёт на доску в нужный момент, поворачивает и идёт в нижней трети волны. По нему не скажешь, что он делает это впервые. Уровень владения телом – бог. Как я могла в нём усомниться? Пару раз на лайнапе он перегребает, один раз ложится слишком близко к концу доски и задирает нос, но быстро учитывает свои ошибки. Когда выходим из воды, Джамиль бросается к отцу с криком, что тот круто катается, и даже Эрик смотрит одобрительно. Хотя я вижу, что он сторонится Кира, опасается его.
Позже все вместе мы ужинаем в пляжном ресторанчике, дети устали и притихли, что даёт нам шанс просто получить удовольствие от еды. Кир с Нейтом к моему изумлению нашли общий язык и обсуждают что-то из мира акций, ценных бумаг и прочей совершенно неинтересной мне чепухи. Я же просто ловлю кайф от холодного клубничного мохито и косых вечерних солнечных лучей.
После ужина, прощаясь на парковке, как обычно, крепко обнимаемся и целуемся с Нейтом и Розали. Потом я несколько стеснённо протягиваю руку Киру. Он не спешит пожимать её, держит в своей ладони, затем подносит к губам и целует татушку, глядя прямо в глаза. Вот и что это было? Меня хватает только на то, чтобы слегка приподнять краешек губ, на полноценную улыбку сил нет. Стараясь скрыть некстати нахлынувшее смущение, обнимаю Джамиля и поворачиваюсь к Эрику. Тот смотрит не на меня, на Кира. И это взгляд маленького волчонка. Похоже, мой мальчик ревнует. «Глупый, ты единственный в мире мужчина, которого я не предам ни при каких обстоятельствах», – хочется сказать ему. И я обязательно скажу, только позднее, наедине.
КИРАМ
Джамилю не пришлось долго уговаривать меня поехать на пляж. Эта ненормальная, какая-то вампирская жажда снова со мной. Хотя бы увидеть, просто побыть рядом. Думал – соскочил, но нет. Так и знал, что ничем хорошим эта встреча не закончится, надо было оставаться в стороне. Теперь нет другого выхода – только завоевать её снова.
Я догадывался, что на пляже будет её друг, и морально готовился к тому, что он будет быковать, но Нейт оказался нормальным мужиком. Странный, конечно, без вопросов оставляет дочь на незнакомого парня, но в целом нормальный. Когда они с Мари наперегонки со смехом припускают за досками, я в очередной раз завидую ему – как легко им вместе, понимают друг друга с полувзгляда. Если бы у меня был шанс провести всю жизнь вот так, с ней с самого детства, я бы постарался заполучить Мари в безраздельное пользование. Но, к моему счастью, ему хватает дружбы. Дети заняты, абсолютно не требуют моего внимания, и я бессовестно разглядываю Мари вместо того, чтобы играть с ними. Всё такая же стройная, чёрный купальник с длинными рукавами безумно идёт ей. Легко встаёт на шаткой доске и задорно смеётся. Наверное, с депрессией Джамиль погорячился, в прошлый раз она не смеялась совсем. Смотрю, как они с Нейтом брызгаются и толкаются, и вспоминаю время, проведённое когда-то на яхте – нам было так же легко и беззаботно тогда. Интересно, Эванс ревновал её к другу? Потому что лично мне категорически не нравится уровень их близости, слишком часто касаются друг друга. Возможно, дело просто в моём воспитании.
Мари возвращается и ложится на песок подле мальчишек, меня же так и тянет сесть рядом и провести рукой по округлым бёдрам. А ещё лучше лечь сверху, уткнувшись в шею, облепленную мокрыми волосами… Чёрт, мои размышления совсем не туда зашли! Как и всегда с ней. Надо успокоиться. Но мысли убегают в одном направлении. Интересно, разрешила бы она мне сделать это, если бы мы были здесь одни? Скорее всего, нет.
Мари предлагает покататься, и я соглашаюсь тут же. Давно хотел попробовать, понять, чем ей так нравится этот вид спорта. Она объясняет вполне доходчиво, не думаю, что возникнут какие-то сложности, но всё равно немного переживаю, не хочется опозориться перед ней. Первая же пойманная волна отзывается восторгом. Не так уж и трудно. По крайней мере, на небольших волнах. Процесс захватывает, даря ощущение свободы. Мари же сидит на своей доске верхом, свесив ноги в воду, наблюдает за мной и изредка даёт советы. Как только возвращаемся на берег, Джамиль сообщает, что я крут, и у него самого так не получается. Получится ещё, успокаиваю сына, краем глаза следя за Мари. Она обсуждает с дочкой Нейта построенный замок и пытается вызнать, в какой именно башне живёт принцесса. Хорошо общается с детьми, не зря они её обожают. Парни тоже просятся в воду, радуются, когда мы ведём их за досками. Даже маленькая Роз уверенно седлает волны, не все, конечно, падает частенько, но хохочет при этом. А вот у Джамиля пока выходит не очень. Объясняю ему его ошибки, как я их вижу. Это не особо помогает, но нам весело вместе. Хороший день.
Накатавшись, ужинаем на веранде пляжного кафе. И, как ни странно, мне комфортно здесь. Мы даже находим общие темы с Джонсоном. Мари почти не участвует в беседе. Спрятала глаза за зеркальными очками, не поймёшь, куда смотрит. На меня? Подмигиваю ей, и она улыбается в ответ, всё-таки на меня.
Протягивает на прощание руку. Нет, моё сердце. Если уж я решил забрать тебя, то так мы прощаться не будем. Целую надпись на её ладони, чем, кажется, смущаю. Привыкай ко мне снова. Теперь я не уйду.
5
МАРИ
– Хороший выдался день, – пытаюсь вывести Эрика на беседу. – Почему ты такой хмурый? Устал?
– Нет, – говорит сердито и односложно. Ну точно, что-то беспокоит его. Мистер Улыбака явно расстроен.
– Хочешь поговорить об этом?
– О чём?
– О том, из-за чего ты расстроился, Эрик. Я же вижу. Скажи мне, и мы вместе решим эту проблему.
– Мне не нравится отец Джамиля, – сознаётся после минутного молчания.
– Чем именно? Они с отцом очень похожи, но с Джамилем ты дружишь, – стараюсь звучать непринуждённо, не уверена, правда, что у меня выходит.
– Мне не нравится, как он смотрит на тебя, – бурчит сын.
– Просто смотрит, – пожимаю плечами. – Я вообще-то у тебя красивая, на меня много кто смотрит, – пытаюсь свести всё к шутке.
– Ты моя! – говорит запальчиво. – И папина, – добавляет после небольшой заминки.
– Вот именно, Эрик. Твоя. И ни на кого тебя не променяю, ты же знаешь.
– Ты сегодня много улыбаешься, – не могу разобрать интонацию, то ли рад, то ли наоборот сердится. – Из-за него?
– Я улыбаюсь, потому что наконец-то хочу жить, малыш. Мне плохо без папы. Но надо как-то справляться, верно? Он бы этого хотел для нас.
Эрик сглатывает, видимо, чтобы не разреветься. Я паркуюсь у обочины и просто обнимаю моего мальчика. Ему тоже тяжело без отца, Алекс занимался с ним, пожалуй, даже больше, чем я.
– Я боюсь, что ты тоже умрёшь, – выдаёт неожиданно и уже не может сдерживаться, ревёт, уткнувшись мне в плечо. Маленький мой. Я тоже боюсь.
– Эрик, мы не знаем, что нас ждёт впереди, поэтому просто надо радоваться тому, что есть сегодня. А сегодня было море, солнце, друзья. И мы вместе. Это же уже много, – у меня самой глаза на мокром месте, но я пока их контролирую. – Если вдруг со мной что-то случится, ты знаешь, что у тебя есть дедушка с Лиз, Паола с Ричардом, есть Нейт с Шейлой и Майк. Ты не останешься один, малыш. Но я торжественно клянусь, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы дожить до того возраста, когда ты станешь бородатым дяденькой с собственными детьми, – он кивает, растирает кулаком слёзы и улыбается, пусть кривовато, но лучше, чем ничего.
– Он мне всё равно не нравится, – произносит упёрто.
– А мне нравится, – говорю вдруг честно. – Он хороший человек, Эрик. И сына хорошего воспитал.
– Ты что? Влюбилась? – смотрит на меня с подозрением. – Лучше папы всё равно никого не найдёшь.
– Не влюбилась, не переживай. Лучше скажи, какие у нас планы на завтра, – необходимо отвлечь его от грустных мыслей. И себя, потому что сын прав, найти кого-то лучше Алекса невозможно.
– Мы с Джамилем хотели поехать в парк аттракционов. Но теперь я не хочу.
– Почему?
– Кэрри болеет, – тянет многозначительно. Понятно.
– Эрик, если ты хочешь и дальше дружить с Джамилем, тебе придётся научиться взаимодействовать с его отцом. Это нормально, когда кто-то не нравится. И тебя никто не заставляет любить неприятных тебе людей. Но вежливость никто не отменял.
– Зачем он тебе руку поцеловал? – всё-таки ревнует.
– Во-первых, мужчины целуют дамам руки, это в порядке вещей. А во-вторых, даже папа никогда не устраивал мне таких бурных сцен, мистер Эванс. На пустом причём месте, – честно говоря, Алекс не устраивал сцен ни разу, даже во время чудной эпопеи с Арафатом. – Я люблю тебя. Люблю папу. Но, возможно, когда-нибудь захочу встречаться с другим мужчиной. И это тоже нормально, Эрик, это не отменяет моей любви к тебе. Ты – самый главный человек в моей жизни.
Он молчит насуплено, размышляет о чём-то. Я трогаюсь, и мы наконец движемся в сторону дома.
Когда сын уже спит, я лежу в своей слишком большой и слишком холодной кровати и не могу сомкнуть глаз. Нет, я не соврала, сказав, что не влюбилась. Это другое, я люблю его уже лет сто. Зачем он поцеловал мне руку? Этот вопрос волнует меня не меньше, чем Эрика. Он вернулся не просто так, но надо ли это мне? Всё такой же притягательный, сводящий с ума. Одним своим появлением отодвинул не проходящую тоску по мужу на задний план. Только вот миллионный список причин, по которым мы не можем быть вместе, не стал с годами меньше. И реакция Эрика тому подтверждение.
КИРАМ
Джамиль доволен днём, проведённым на пляже, всю дорогу до дома дурачится и смеётся. Непривычно, моего серьёзного ребёнка будто подменили. Перед тем, как отправится спать, забегает ко мне в кабинет. Мне необходимо ещё просмотреть ряд бумаг, раз уж сегодня полдня расслаблялся, так что у меня добраться до кровати выйдет не скоро.
– Пап, – он смотрит на меня хитро. – Тебе же понравилось сегодня?
