Туман

Колесников и Вознесенская, молча, переглянулись.

Пройдя по длинному коридору, они оказались в небольшой гостиной, где возле камина сидели родители пропавшей девушки.

– Виталий Алексеевич, тут из полиции приехали, – тихо сказала женщина.

Супруги резко встали и подошли к ним.

– Спасибо, Варвара Тихоновна, – мужчина коснулся руки женщины. – Вы можете идти.

– Старший следователь отдела по расследованию чрезвычайных происшествий и особо опасных дел полиции города Орловска Колесников Сергей Леонидович, – следователь подошел к Бондареву и подал ему руку.

– Бондарев Виталий Алексеевич, – представился он в ответ, протягивая свою руку.

– Психолог – криминалист Вознесенская Наталья Юрьевна, – продолжил Колесников, показывая рукой на свою коллегу.

– А это моя супруга, – мужчина взял жену за руку, – Мария Игнатьевна.

Пожав друг другу руки, они сели за большой стол возле окна. Наталья достала из сумки свой блокнот с вопросами и положила перед собой, а Колесников задумчиво смотрел впереди себя.

– Итак, давайте начнем, – он, будто, очнулся ото сна. – Виталий Алексеевич, расскажите все с самого начала. Начните прямо с утра 26 декабря.

– Хорошо, – мужчина тяжело вздохнул. – До обеда все было, как и всегда. Я ездил по делам, супруга была дома. А Меланья, – его голос дрогнул, но мужчина старался не подавать вида, – в школе. Она учится в выпускном классе Николаевской гимназии. Около часу дня я забрал ее, и мы поехали домой.

– А Вы всегда сами забираете ее из школы? – спросила Наталья Юрьевна.

– Нет. В основном ее забирает водитель. Но в тот день я решил сделать это сам. Тем более что мне надо было подойти к ее классному руководителю и напомнить ей, что она обещала отпустить дочку пораньше в этот день. По вторникам у нее занятия до четырех.

– Во – сколько вы приехали домой? – следователь разговаривал с Виталием Алексеевичем, а сам все время смотрел на его жену. Ему казалось, что она едва могла слушать их.

– После занятий я завез ее в салон красоты. Ей надо было сделать прическу, макияж, ну и все тому подобное. И к пяти часам мы приехали домой.

– Простите, – обратилась к нему Наталья Юрьевна, – а она Вам по пути ничего такого не говорила? Может, Вам что-то показалось странным.

Мужчина задумался, но потом отрицательно покачал головой.

– Она ничего не говорила такого, что могло бы меня насторожить.

– А каким было ее настроение?

– Все было, как и всегда. Нет, ну конечно она волновалась и переживала. Но это и понятно. Первый бал, можно сказать выход в свет молодой девушки. Она долго его ждала, готовилась и, естественно, хотела, чтобы все прошло как можно лучше.

– А на мероприятие вы поехали все вместе? – Колесников вновь продолжил спрашивать.

– Да, втроем. Водитель привез нас к театру примерно в половине седьмого.

– Ясно, – следователь нервно потер руки.

– А Вы, – обратился он к Марии Игнатьевне, – что можете сказать о настроении дочери в тот день?

Женщина внимательно посмотрела на него, и уже было начала говорить, как вдруг горько расплакалась. Муж обнял ее, но она только сильнее начала плакать.

– Милая, ну что ты, – он нежно гладил ее голову. – Может, водички?

– Да, мне нужно воды, – шепотом произнесла она.

Бондарев подвинул к себе поднос, на котором стоял графин с водой. Наполнив один стакан, он бережно подал его жене. Она сделала несколько глотков и поставила стакан на стол. Вытерев слезы, женщина глубоко вздохнула.

– Вы можете говорить? – спросила у нее психолог-криминалист.

– Да. Уже могу.

– Так каким было настроение вашей дочки в тот день?

– Я видела ее не так много времени, – ее голос дрожал. – Утром, перед занятиями мы, как и всегда, позавтракали всей семьей. Она была весела, разговорчива, впрочем, как и каждое утро.

– О чем вы разговаривали за завтраком? – перебил ее Колесников.

– В основном о предстоящем бале. Ну, и пару фраз было сказано об учебе. Ни о чем таком, что могло бы меня встревожить, она не упоминала.

– Хорошо. Продолжайте, – Сергей Леонидович не стал задавать больше вопросов, потому что женщина едва могла говорить, и ему не хотелось мучить ее еще больше.

– После завтрака, – продолжила она, – супруг поехал на работу, а Милаша с водителем в школу. Второй раз мы встретились уже вечером. Около пяти они с папой вернулись домой. Она была с красивым макияжем, с чудесной прической. Я тоже только приехала из салона. Мы оделись и уехали.

– Все ясно. А что было на балу?

– Да ничего особенного, – ответил Виталий Алексеевич. – Она танцевала и улыбалась.

– А с кем она танцевала?

– Мы не знаем этого молодого человека.

– Господи, – сквозь слезы сказала мама Меланьи. – Какая разница сколько и с кем танцевала на балу наша дочь.

– Милая, успокойся, – супруг попытался обнять ее, но она отстранилась от него.

– Девочка пропала. Она забрала одежду из гардероба и вышла на улицу. Больше мы ее не видели. В тот день был настолько густой туман, что она могла заблудиться, уйти не в ту сторону, замерзнуть, наконец. Она, возможно, сейчас бродит по городу такая маленькая, худенькая и замерзшая, а мы сидим в тепле и вспоминаем, с кем она танцевала на балу.

– Послушайте, – спокойным голосом начала Наталья Юрьевна, когда монолог убитой горем женщины закончился. – Мы понимаем Ваши чувства. Поверьте. Но мы ничем не сможем помочь вашей семье, если не будем знать подробностей. – Сделав глубокий вдох, она решительно продолжила, – И, пока мы тут, как Вы говорите, сидим в тепле, ее уже ищут сотрудники полиции.

– Мы вам безмерно благодарны за все, – со слезами на глазах сказал Виталий Алексеевич. – Просто мы не знаем, как пережить эти дни неведения и полной неизвестности.

– Уверяю, на поиски вашей дочери брошены все силы наших правоохранительных органов. Кроме того, это дело на контроле у Губернатора. Так что не беспокойтесь, мы обязательно отыщем Меланью. Все будет хорошо, – Колесников даже сам удивился своей пламенной речи. – А теперь я бы хотел осмотреть комнату девушки.

– Конечно, Сергей Леонидович, пойдемте. Она на втором этаже.

– Вы ничего там не трогали с того дня?

– Нет. Я только заходил вчера утром туда, чтобы взять ее телефон, но его там не оказалось.

– А он был не с ней вечером 26 декабря?

– Нет. Она по пути в театр вспомнила, что забыла его дома. Я еще переспросил, где же она его оставила. Она ответила, что в комнате.

– А Меланья сильно расстроилась, или, может, просила за ним вернуться?

– Она, конечно, огорчилась, но назад возвращаться не уговаривала. Да и зачем. На балу работали профессиональные фотографы, поэтому в смартфоне не было необходимости.

Следователь неожиданно остановился и внимательно посмотрел на мужчину. Его привел в недоумение наивный ответ взрослого мужчины и влиятельного бизнесмена.

– Вы серьезно считаете, что телефон ей нужен был только для фотографий? – переспросил он.

– Я уверен в этом, – Бондарев был невозмутим и спокоен.

– А может она ждала какого-нибудь важного сообщения или звонка?

– Не знаю. Но я думаю, что нет.

– Ладно, – Колесников решил закончить этот разговор. – Показывайте комнату Вашей дочери.

Отец девочки открыл одну из нескольких дверей в длинном светлом коридоре второго этажа и, пропустив следователя внутрь, вошел следом, плотно закрыв за собою дверь.

– Мария Игнатьевна не заходит сюда? – поинтересовался Сергей Леонидович, осматриваясь вокруг.

– Нет. Для нее это слишком тяжело. Когда мы утром 27 декабря заходили сюда, чтобы взять дочкин мобильный телефон, у супруги случилась истерика. Поэтому я решил, что лучше не надо. Лучше я сам. – Его ресницы дрогнули и на них появились слезы.

– Виталий Алексеевич, а Меланья точно говорила, что забыла телефон в своей комнате?

– Да. Она сказала, что оставила его на своем письменном столе.

– Но его здесь не оказалось, – как – бы про себя заметил следователь.

– Да, мы его здесь не обнаружили. И во всем доме, если честно, тоже.

– А вы искали его?

– Не мы, прислуга. Но он как сквозь землю провалился.

– Ясно. Тогда пока посмотрим, что есть.

Колесникову не очень нравилась эта комната, хотя он никак не мог понять почему. С одной стороны, все было красиво, чисто и аккуратно. Милые розовые занавески на окнах, кровать с балдахином, мягкие игрушки на диване возле окна. Но, с другой стороны, все было настолько на своих местах в этой спальне, что казалось в ней никто никогда не жил. Представить, что юная школьница проводила в этой комнате большую часть своей жизни, было невозможно.

– Скажите, – обратился он к Виталию Алексеевичу, – а после того, как вы с супругой вернулись домой, в этой комнате проводилась уборка?

– Нет. Мы были в ужасе и не знали, что делать. Ждали Вас.

– Но здесь безупречный порядок.

– Да, Меланья очень аккуратная и ответственная девочка.

– Но здесь порядок нежилой комнаты, – не унимался Колесников. – Может, у нее была еще одна комната?

– Нет, господин следователь. У дочки кроме этой спальни, больше не было комнат.

– Ладно.

Колесников подошел к письменному столу и начал перебирать тетради и книги, лежавшие на нем. В основном это были учебники и тетради.

– Здесь у нее все только то, что касается учебы, – поспешил прокомментировать отец девочки. – Художественная литература и пресса у нас находятся в библиотеке на первом этаже. Если хотите, я могу Вас проводить туда. Но уверяю, там ничего интересного и важного. Я регулярно провожу ревизию там. Не люблю пыль и беспорядок.

– Думаю, не сегодня. Я возьму ноутбук с собой?

– Конечно.

– А у нее были еще гаджеты, помимо мобильного телефона и ноутбука?

– Да, был еще планшет. Но его мы тоже не нашли. Возможно, она забыла его в школе или дала на время одной из подруг. Милаша так делала иногда.

– А у нее есть аккаунты в социальных сетях?

– Насколько я знаю, у нее есть профили в контакте и в инстаграм. Но я, как и любой родитель современного ребенка, о чем-то могу не знать.

– Это да, – едва улыбнувшись, согласился следователь.

– Сергей Леонидович, – тихо произнес Бондарев, едва коснувшись его руки.

– Да? – тот повернулся и, заметив серьезное выражение лица мужчины, насторожился.

– Послушайте, умоляю Вас. Моя дочь, конечно, дитя 21 века, и, тем более если учесть то, что я бизнесмен, и она всю жизнь имела не только самое необходимое, но и много чего сверх того, можно подумать, что она обычный взбалмошный и истеричный подросток, переживающий очередной возрастной кризис. Но это не так, – он выдохнул, а затем продолжил. – Меланья всегда была домоседом. Она каждый день с радостью возвращалась домой и очень любила свою комнату. Дочка поддерживала в этой спальне идеальный порядок. Часто я удивлялся этому ровно так же, как сегодня Вы. А еще она очень любила нас. Я уверен, что она не могла уйти из дома просто так. Это не в ее характере, и не в ее правилах. Поэтому мне кажется, что она либо заблудилась и потерялась в тот вечер, либо – его голос, заметно, дрогнул, – ее похитили.

– Либо она ушла с кем-то по доброй воле, – продолжил следователь и, заметив раздраженный взгляд Бондарева, продолжил, – я буду рассматривать и эту версию.

– Если хотите знать, то ей даже не с кем было сбегать из дома.

– У нее мог быть парень. Ей же 17.

– Я бы знал, если бы он был.

– Вспомните свои же слова, что Вы, как и любой другой родитель современного ребенка, многого могли не знать.

Положив ноутбук девушки в пакет, Колесников, молча, вышел из комнаты. Бондарев последовал за ним. Спустившись на первый этаж, они прошли в комнату, где встретились утром. Наталья Юрьевна и Мария Игнатьевна полушепотом разговаривали.

– Итак, – начал Сергей Леонидович, – давайте сосредоточимся. Необходимо вспомнить были ли у Меланьи какие-то внешние особенности, или может она что-то сделала или надела необычное, помимо бального наряда, конечно. Я имею в виду любой аксессуар либо татуировку.

– Мы уже дали подробное описание ее внешнего вида в тот вечер, когда писали заявление, – ответил отец девушки.

– Но, может, вы еще что-то вспомнили?

– Нет, ничего, – тихо сказала Мария Игнатьевна. – Она никогда не любила экспериментировать со своей внешностью. Вот, это ее фотография, – она протянула Колесникову снимок. – Мы уже отдали одну, когда писали заявление. Но я подумала, Что Вам будет проще работать, если у Вас тоже будет ее фото.

– Да, – следователю было тяжело смотреть на убитую горем женщину. – Спасибо Вам.

В комнате повисло тягостное молчание, которое, наконец, прервал Сергей Леонидович.

– Наталья Юрьевна, нам пора, – он начал собирать со стола свои бумаги и складывать их в большую черную сумку. Туда же он положил и фотографию.

– Все будет хорошо, – Вознесенская бережно погладила по руке заплаканную Марию Игнатьевну и тоже начала собираться.

Уже на пороге Колесников попросил родителей Меланьи никуда не уезжать в ближайшие дни.

– Мне после Рождества нужно слетать в Дрезден на пару дней. У меня серьезная сделка, – сказал Бондарев.

– Виталий Алексеевич, боюсь, что сделку придется отменить или заключить без Вас.

– Но я планировал эту командировку еще полгода назад. И она требует моего личного участия.

– Послушайте, но ведь мы ищем Вашу дочь.

– Я знаю. Но ведь Меланья обязательно найдется, а если я не появлюсь в Дрездене 10 января, то мой бизнес заметно пошатнется.

– Если будет необходимо, то мы остановим Вас подпиской о невыезде, – следователь уже повернулся, чтобы уйти, как его остановила мама Меланьи.

– Простите, – почти шепотом произнесла она. – Вы считаете, что мы не найдем ее до Нового года?

– Мы стараемся делать возможное, но правды пока не знает никто.

– Но я уверена, что она просто заблудилась.

– Если так, то мы отыщем ее в ближайшие дни.

Выйдя на улицу, Колесников стал жадно глотать холодный зимний воздух.

– Ты не грубо с ним разговаривал? – спросила Наталья.

– Черт, – он достал вибрирующий мобильник из кармана и мрачно посмотрел на него.

– Что-то случилось?

– Сейчас узнаю.

Он пошел вперед, а девушка вслед за ним, но держа дистанцию. Она отлично знала, как он не любит, когда кто-то слышит его телефонные разговоры.

Уже около служебной машины он убрал телефон обратно в карман и достал из другого кармана портсигар.

– На этот раз ты, правда, будешь курить или снова просто повертишь в руках сигарету? – шутливым тоном спросила девушка, но заметив злое выражение лица мужчины, тут же пожалела об этом.

Делая вид, что копается в телефоне, она следила за Сергеем Леонидовичем. На улице было холодно, но она не решалась сесть в машину. Она наблюдала, как он закурил, но, не сделав и двух затяжек, бросил сигарету в снег. Что его могло так разозлить, думала она? Уж не отец ли пропавшей девушки? И кто ему звонил? Может, что-то неладное с его отцом?

– Поехали, – его голос немного напугал ее.

Они сели в машину и, молча, уставились каждый в свое окно. Немного подумав, она все же решилась снова заговорить с ним.

– У тебя испортилось настроение?

– Оно у меня всегда плохое. Можно подумать, ты об этом не знала.

– Не правда. Порой ты бываешь очень даже милым.

Мужчина удивленно посмотрел на нее. Он давно не слышал комплиментов в свой адрес, тем более от таких молоденьких хорошеньких женщин, как Наталья. Ему было приятно, но он постарался не подать виду.

– Тебе звонили с работы?

– Да, – его настроение снова упало. – Я поеду в театр. Надо там все проверить. А ты отправляйся в участок. Необходимо доложить о нашем визите к родителям Меланьи и проверить ноутбук девушки.

– Но, может быть, лучше тебе докладывать начальству? Ты же ведешь расследование.

– Нет, – он глубоко вздохнул. – Меня уже ждут в театре.

– Ясно, – она немного расстроилась. Снова ей поручили скучные дела. А ей хотелось другого.

– Да, и не говори, что мне дали фотографию девушки. Хорошо?

– Конечно. Кстати, покажи мне ее.

Он достал из сумки небольшой фотоснимок, на котором улыбалась совсем юная девушка. У нее были белые, почти льняные волосы и чуть вздернутый нос. И она была прекрасна.

– Красивая, – с улыбкой сказала Наталья. – Ангельская внешность.

– В подобной красоте всегда есть что-то дьявольское, – как – бы про себя произнес Колесников.

Девушка не стала спрашивать, что он хотел этим сказать. Все равно ее вопросы в основном оставались без ответа. Таков уж был его характер.

– Сначала куда? – спросил водитель.

– Лучше в театр, – ответил следователь.

До места исчезновения девушки коллеги ехали молча. Колесников думал о своем отце, а Вознесенская о том, какая трудная ее ждет работа с этим хоть и умным, но черствым и вечно раздраженным человеком. И надо же ей было так неудачно вляпаться накануне Нового года. Теперь о веселых праздниках придется забыть. Вряд ли у нее получится съездить к родителям и погостить у них до Рождества. Скорее всего, придется работать и 31 декабря, а ее новый рабочий год начнется утром 1 января.

– Прежде чем идти с отчетом, занеси ноутбук в информационно – технический отдел. И попроси, чтоб кто-нибудь дождался меня. Лучше Максима, если он будет.

– А ты приедешь после театра на работу?

– Конечно, – он тяжело вздохнул. – Думаю, во время расследования этого дела, на отдых времени у нас не будет. Пока.

Он вышел из машины и, даже не оглянувшись, пошел в сторону Драматического театра.

Когда он подходил к главному входу, то увидел, что неподалеку от театра расположено кафе «Беседка». Надо бы зайти туда, подумал он, открывая парадную дверь здания театра. Несколько минут в холле никого, кроме охранника, не было. Но вскоре к нему уже бежала миловидная женщина средних лет.

– Старший следователь полиции Орловска Колесников, – он показал женщине удостоверение. – Я веду дело по поиску пропавшей девушки.

– Добрый день. Меня зовут Шевцова Мария Николаевна. Я главный администратор театра. Пойдемте, я провожу Вас в свой кабинет. Там временно создан штаб, и Вас все уже ждут.

Они прошли вглубь коридора и вошли в небольшую, но светлую и красивую комнату. За столом сидел директор театра, а на маленьком диванчике возле окна расположились сотрудники полиции.

– Старший следователь Колесников Сергей Леонидович, – он сел на стул и мрачно окинул взглядом присутствующих. – Ну, что тут?

– Добрый день, – к нему подошел тучный мужчина и протянул руку. – Меня зовут Артемов Алексей Николаевич. – Я капитан полиции, руководитель поисково-спасательной группы, – мужчины пожали друг другу руки.

– Мы тщательно проверили здание театра, все подвальные и служебные помещения. Так же полностью прочесана площадь вокруг, включая все внутренние дворики. Не было обнаружено ничего, что могло бы указывать на присутствие девушки или на признаки преступления. Снять отпечатки пальцев не представляется возможным. Бал был во вторник, а сегодня уже четверг. К тому же на празднике присутствовало более трехсот человек, включая работников театра и обслуживающий персонал.

– Ясно, – Колесников нахмурился. – Мне нужен список всех, кто был в тот вечер в театре.

– Мы его уже подготовили, – Артемов протянул ему список.

– Отлично.

– Та женщина, которая в тот вечер работала в гардеробе сейчас здесь. Вы можете допросить ее.

– Хорошо. Пригласите ее сюда, – обратился он к администратору. – Вы тогда продолжайте прочесывать город. Может, что и выйдет из этого, – сказал он Алексею Николаевичу. – И разошлите ориентировки с фотографией пропавшей девушки по всем постам полиции, вокзалам, учреждениям и т.д. У Вас есть ее фото?

– Все есть, Сергей Леонидович. Уже составлено подробное описание ее внешности. К вечеру весь город будет в курсе, что она пропала.

– Хорошо. Продолжайте работать.

Мужчины встали и пожали друг другу руки.

– Это моя визитка, – следователь достал из кармана куртки небольшую карточку и протянул ее Артемову.

– Обо всем докладывать по форме, но если вдруг что-то срочное и очень важное, звоните мне и днем и ночью.

– Понял, Сергей Леонидович. Разрешите идти?

– Идите, – Колесников устало выдохнул.

В его голове было столько мыслей, что, казалось, черепная коробка должна вот-вот разлететься на части. Он понятия не имел, где искать Меланью, и от этого ему хотелось лезть на стену или, на худой конец, напиться. Впервые такое произошло в его городе, и в его практике. Он всегда распутывал серьезные дела. Но тут на кону была жизнь ребенка. Красивая домашняя девочка, думал он, вышла на улицу и буквально растворилась в густом тумане. И сейчас с ней могло происходить все, что угодно. В том, что она не сбежала из дома, он был уверен с самого начала. Каждая минута была на счету, и от этого ему становилось только хуже. А впереди Новый год и целая неделя отдыха. Не повезло девочке, думал он. Очень не повезло.

Его размышления прервал стук в дверь. Он откликнулся, и в комнату заглянула Мария Николаевна. Колесников кивком пригласил ее в кабинет. Она вошла, ведя за собой темноволосую женщину лет 55.

– Вот, познакомьтесь. Это Валентина Георгиевна, наш работник гардероба. Именно ее смена была в тот вечер.

– Добрый день. – Колесников протянул женщине руку.– Меня зовут Сергей Леонидович. Я старший следователь полиции нашего города. Проходите и присаживайтесь, мне необходимо задать Вам несколько вопросов.

– Здравствуйте, – женщина смущенно посмотрела на него и села напротив.

– Вы знаете, что произошло во вторник, 26 декабря?

– Мне сказали, что во время бала пропала молодая девушка. Вроде бы дочь какого-то местного шишки.

– Я бы даже сказал, что пропал ребенок. Девочке едва исполнилось 17, и она училась в 11 классе.

– Понятно, – женщина согласно кивнула головой.

– Где-то около восьми часов вечера она забирала у вас верхнюю одежду. Вы помните этот момент?

– Да, потому что в это время больше никто не спускался в гардероб. Бал был в самом разгаре, поэтому я даже удивилась, увидев ее. Я не первый год работаю на этом балу, поэтому знаю, насколько редко люди уходят раньше с такого рода мероприятия.

– А саму девушку Вы можете описать?

– Даже не знаю, – она немного подумала. – Красивая, очень худая, ухоженная, дорого одетая. Я, если честно, особо – то и не смотрела на нее.

– А по фотографии сможете узнать?

– Думаю, да.

Мужчина достал из портфеля фотографию Меланьи и отдал ее Валентине Георгиевне.

– Лица я точно не помню, но почти уверена, что это была она. И еще я помню, что она была очень расстроена и даже плакала. Мне почему-то так показалось.

– А она ничего не говорила? – Колесников забрал фотографию у женщины и, бережно разгладив ее, положил обратно в свой чемодан.

– Нет. Она отдала мне номерок, схватила шубу и почти бегом бросилась к выходу. Да, я вспомнила, за ней – же выбежал молодой человек. Он кричал, просил остановиться.

– Молодой человек? Интересно.

– Он не взял верхнюю одежду, и вышел за ней на улицу. Через пару минут он зашел обратно.

– А Меланья?

– Нет, девушка назад не возвращалась.

– А она могла пройти мимо Вас?

– Не знаю, могла, наверное. Но я этого не видела точно.

– Значит, она поссорилась с неким юношей. Возможно, они встречались, – будто про себя рассуждал следователь. Затем он обратился к женщине напротив, – Сможет опознать его по фотографии?

– Я думаю, что да.

– Это будет нелегко, потому что придется выбрать нужное фото из множества других. Но этим Вы серьезно поможете следствию.

– Я постараюсь.

– Хорошо. А сможете в участке повторить все, что Вы мне только что рассказали?

– Конечно.

– Отлично. Тогда я Вас вызову повесткой в ближайшие дни.

– Вызывайте. Надо найти ее как можно скорее. Мало ли, что сейчас с ней может происходить.

– Вы правы, – Колесников впервые за сегодняшний день улыбнулся. – Спасибо Вам Можете идти.

– До свидания, – женщина кивнула ему и вышла за дверь.

Глубоко вздохнув и потерев внезапно разболевшиеся виски, Сергей Леонидович тоже вышел из кабинета. Ему не хотелось ни с кем разговаривать, поэтому он решил уйти, ни с кем не попрощавшись. Впереди была еще половина рабочего дня, а его моральные и душевные силы уже были на исходе.

Выйдя из театра, он все же решил зайти в кафе «Беседка». Представившись, он сел за столик ждать управляющего. Несмотря на будничный день, в кафе было многолюдно.

– Может, выпьете кофе? – к нему подошла симпатичная официантка.

– Я здесь по делу, – он задумчиво посмотрел на девушку, но, увидев ее доброжелательную улыбку, все-таки решился, – а, впрочем, можно выпить кофе, черный с сахаром, пожалуйста.

– Одну минуту, – девушка упорхнула, а он даже не успел сказать ей спасибо.