Никитич. Тайна похотливого привидения

В общем, основным поставщиком новостей теперь стала Дарья Сергеевна, которая, покупая молоко, как-то ненароком обмолвилась, что Марийка Татьяну лечит. Манька-то все выпытывала, чем Лилькину дочь отпаивают! На что Дарья Сергеевна, строго сверкнув глазами, промолвила:

– В основном, валерианой! Она всем, – подчеркнула местоимение няня, – полезна!

Но кумушки иронию не почувствовали. Или не захотели. А добавили к Танькиным диагнозам еще и неврастению.

Больше, сколько Дарью Сергеевну не пытали, ничего от нее не узнали! Но деревне и сказанного было достаточно. Ведьма, пытавшаяся излечить последствия от любодейства с привидением, отлично вписывалась и в первую, и во вторую версию.

И все бы так и осталось на уровне хохм и злых сплетен, если бы мимо той церкви однажды вечером не пошла Колькина Люська…

Глава 6

– Андрей! – Колька бежал, как на пожар. – Андрей! Никитич! – вбежал на крыльцо, замер, уперся ладонями в колени.

Никак не мог отдышаться, хватал ртом воздух, хрипел, пытался что-то сказать….

– Коля! – выбежала на крыльцо Марийка. – Коля, – ее глаза расширились, коленки задрожали.

Но она нашла в себе силы подхватить соседа и товарища. Почти силой втащила его в дом.

– Андрей, – наконец смог выдавить из себя он, хрипя. – Мне нужен Андрей.

Детей крепко привязали к качелям, чтобы не мешались. Кошки сами собой растворились где-то во дворе.

Все взрослые дома стояли на ушах.

Дарья Сергеевна бегала по кухне, предлагая то стакан воды, то успокоительное. Марийка металась между своих склянок, разбрасывая какие-то коробки… Явно искала то, чем пользуется не часто.

– Вот! – выбежала она, прижимая к груди несколько бутылок, два плетеных мешочка и связку чеснока.

– Марий! – вспылил Колька. – Ты что? Не слышишь меня? Я тебе говорю, нет там никакого привидения! У нее на блузке пуговицы оторваны! Рукой, вашу мать, оторваны! Не веткой, не зацепилась за что! Рука человеческая схватила ткань и дернула!

У Кольки на глазах аж слезы выступили… То ли от бессилия, то ли от ярости…

Он сидел в гостиной майора и рассказывал страшную историю…

Люська возвращалась от сестры двоюродной с Гремячьего. Засиделись девоньки, автобус она пропустила последний. И, главное, муж сестры говорил: “Давай отвезу!” А она заупрямилась: “Тут полем сорок минут! Прогуляюсь! Пироги Валькины растрясу! Светло еще!”

И пошла.

Полем.

Мимо церкви…

Она сказала, сначала запах пошел странный…

Вроде как карамелькой запахло.

А ведь ничего так не пахнет, ни одна трава… Ну медуница летом похожа бывает, когда на солнце высохнет! Так не лето ж! И солнца нет еще такого!

А она, кажись, беременная! Ей сейчас все резкие запахи противные!

Ну нос кофтой прикрыла и решила бегом…

И вродь почти до поворота выбежала уже! А все ей казалось, что какие-то шаги сзади!

И дернул ее черт оглянуться!

Обернулась, а за ней мужик в темном плаще!

Мужик!

Клянется, что мужик! Живой!

Лица не видно, капюшон натянут, да и лицо само, похоже, замотано… Как в маске.

Люська глаза растопырила и давай визжать!

А мужик к ней шагнул, за рубаху схватил, к себе тянуть начал!

Но тут уж она и опомнилась! Рванула изо всех сил, как припустила, только пятки мелькали…

До самого дома не оборачивалась!

– Не надо из моей Люськи блаженную делать! – сам того не понимая, начал орать Колька. – Где ты видала, чтоб привидения пуговицы на рубахах бабам рвали?

– Да не ори ты, дурак! – выкрикнула Марийка. – Сам говоришь, запах какой-то был, а сейчас тошнит ее… И Таньку тошнило сутки! Дрянь там какая-то! То ли газ, то ли еще что… – на глазах у Марийки выступили слезы. – Где я тебе сейчас антидоты к неизвестным ядам найду? – заговорила она обиженно. – Да еще если и беременная, – Мария скривилась, словно еле сдерживала рыдания. – Вот только молоко с медом под рукой, да чеснок, да уголь активированный… Брусника и льняной отвар, – всхлипнула она. – Черт его знает, что поможет?! Хуже не будет!

Никитич, выслушивающий это все с серьезным и очень мрачным видом, кинулся к жене.

– Ты ж моя умница, – стиснул ее. – Колян, валерьянки наверни стопочку! Чего Люську одну оставил?

– Не одну, – шмыгнул носом деревенский плотник, – Ленка Чибис с ней… Она как раз ее ждала, какими-то курицами бабы менялись…

– Так, – дернул крыльями носа майор. – Пошли! Мария, – повернулся он к жене, – ты собирай свое ведьмино богатство, я понесу… Дарья Сергеевна, – обратился к няне, – хотите ругайтесь, хотите нет, я сейчас сюда Евгена пришлю! Не дай бог что… Дом с краю… – это он уже ворчал себе под нос, подхватывая большую холщовую сумку со склянками и порошками.

До Колькиного дома огородами наискосок было метров двести…

Пробежали через Сашкин двор, впопыхах махнув хозяину. Крикнули приветствие Маньке, запиравшей корову, перемахнули через забор Степанны и…

– Люся! Люсенька? – вбежал в дом Колька первым.

Укутанная в плотное одеяло Люська сидела на стуле посередь кухни и тряслась.

– Маленькая моя, – упал на колени перед ней, потянулся обнять, но…

Люська вздрогнула, чуть не подскочила!

Словно это был не ее родной муж, а тот, в черном капюшоне, что тянул ее за собой неизвестно куда, что схватил ее против ее воли…

– Ну все ж хорошо! – аккуратно взял жену за руку Колька. – Ты дома! – в его ласковом голосе слышались слезы.

Людмила посмотрела на мужа так, словно только что увидела его, замотала головой, высвободила руки из-под одеяла, обняла за шею своего Кольку, прижалась к нему, завыла…

– Люсь, – тихо прохрипел майор.

– Так, мужики! – громко скомандовала Мария. – А давайте потом?! – она отстранила мужа, выходя вперед.

Забрала с его плеча сумку.

– Сам посмотри, что она тебе сейчас скажет? – шепотом ответила она на его укоризненный взгляд.

– Твоя правда, – так же тихо отозвался майор. – Коль! – позвал он хозяина дома. – Выйдем?

Женщины остались в доме…

Марийка хлопотала, что-то заваривая, подогревая.

Ленка наглаживала Людмилу по спине, качая, как маленькую девочку. Та плакала, что-то суетливо рассказывала, бабоньки кивали, вместе с ней охали…

А мужчины смотрели на это все через кухонное окно с мрачными лицами.

– А ну пойдем до поворота дойдем, – буркнул Никитич тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

Колька стиснул зубы, подхватил с лавки во дворе стамеску…

Никитич молча кивнул.

Пригодится.

Мужики замерли на краю деревни, метрах в двухстах от мрачно возвышающейся над полем церкви…

Темные тени, глухие звуки… Что-то долетало до них, но ничего необычного. Все естественное. Все такое, как и должно быть…

И вдруг…

Вроде как блеснуло что-то у западного выхода! В самом низу!

Колька дернулся, рванул, но Никитич быстро поймал друга за рукав.

– Завтра, – прохрипел он, не спуская с разбитых ворот взгляда. – Мы пойдем туда завтра.

.

Глава 7

Евген сидел на веранде во дворе Соколовского, сжимая в руках чашку с чаем. Кажется, уже пятую по счету.

Дарья Сергеевна наотрез отказывалась выпускать его из-за стола. Тогда ведь пришлось бы вести светскую беседу! А так она могла делать вид, что занимается детьми, пока он пьет чай.

Евген не настаивал. Он молча и слегка иронично смотрел на объект своего обожания, чем окончательно сводил няню Соколовских с ума.

– Дети! – громко завопила Дарья Сергеевна, демонстративно отворачиваясь.

Хотя мальчишки возились в траве в паре метров от нее…

– Что задумали? – уперла руки в бока монументальная женщина, строго посмотрев на маленьких, похожих, как три капли воды, годовасиков.

Те, конечно, ей ничего не ответили!

Похлопали своими карими глазками.

Но няню этот ответ не удовлетворил.

– Да вроде просто играют, – отважно предположил Евгений.

– Просто играют? – сверкнула глазами няня. – Они? – хмыкнула высокомерно. – Они же Соколовские! – произнесла прописную истину. – Они не умеют просто играть! Они как минимум планируют спецоперацию!

– Да-а, – растерянно закусил губу Евгений. – Это плохо.

– Напротив, – в голосе няни появилось видимое удовольствие. – Это хорошо!

– Почему? – удивленно вскинул брови один из лучших бойцов Никитича.

– Евгений, – устало проговорила Дарья Сергеевна. – Вы – мужчина с высшим образованием! С опытом оперативной работы! С несколькими спецоперациями за плечами! Подумайте! Чем могут быть опасны скучающие Соколовские?

Евгений замер, нахмурился, потом побледнел, нервно вздрогнул!

– Вот именно! – довольно вскинула палец Дарья Сергеевна. – А эти не скучают! Им некогда! – повернулась она к ним. – Они…

И тут голос ее сорвался…

– Ну-ка отдай! – она кинулась на пол к одному из мальчишек. – Отдай немедленно…

Евген не стал дожидаться, тут же подскочил на помощь и…

– Ух ты блин!

Они вытащили уже почти изо рта какого-то Соколовского крохотный черный диск.

– Боже! Ну вечно людям мусор до помойки донести лень! – простонала няня, поднимаясь с колен.

Евген замер.

В груди неприятно кольнуло что-то инстинктивное – тот самый оперативный навык, когда понимаешь, что нашел нечто, не туда попавшее.

Он медленно разжал пальцы мальчишки и взял находку между своими.

Черный диск. Маленький. Легкий. Почти незаметный.

Но уж слишком знакомый.

– Черт… – тихо выдохнул он.

Дарья еще не осознала.

– Ох, господи, ну чего только не найдут в траве! – она попыталась подняться, но замерла, увидев его лицо.

Его взгляд из вечно восторженного, немного, как ей казалось, глуповатого, вдруг превратился в острый, цепкий, напряженный. Перед ней сейчас был отличный оперативник, который нашел, что-то важное…

– Даш, пакетик есть? – его голос был уже не игривым, а тихим и твердым.

Дарья моргнула, даже не заметив неподобающего обращения.

– В смысле?

– Хотя… – он с досадой покачал головой. – После слюней тут уже, конечно, ничего не найдешь.

Она теперь смотрела на него с подозрением.

– Это что-то… – она вздрогнула, побоявшись закончить вопрос.

– Это что-то, чего здесь никак не должно быть, – Евген медленно поднялся, сжимая находку в кулаке. – Пойдем-ка в дом.

И в кои-то веки Дарья Сергеевна Дашкова – ударение строго на первую “а” – даже не подумала спорить. Подхватила одного из мальчишек, а двух других на удивление ловко взял на руки Евген.

– Я собираюсь их купать и укладывать, – прокомментировала свои планы няня.

Она заметно нервничала, озиралась по сторонам. Евген лишь улыбнулся.