Испытание заботой

– И тем не менее всё, что я озвучил, было в личной собственности вашего отца. Очень жаль, что вы были настолько далеки с вашим отцом, что не знали об истинном положении его дел. Согласно воле покойного всё, что связано с его бизнесом, наследует его супруга…

Дальше Артур ничего не понял, точнее он не понял, почему вместо имени, отчества и фамилии его бабушки прозвучало имя совершенно чужой и незнакомой женщины. Посмотрел на бабушку – она сидела совершенно оцепеневшая.

– С этой частью состояния покойного всё понятно?

– Нет! Ничего не понятно! – вдруг заорал отец Артура. – У него не было жены! Была жена – моя мама, они развелись тридцать лет над, и больше он не женился. Если у него действительно остались какие-то доходы от бизнеса и если был фиктивный брак, если кто-то обдурил бедного выживающего из ума старика, то я найду способ раскрыть эту мошенническую схему.

Нотариус продолжал оставаться совершенно спокойным:

– Дело ваше. А мы переходим ко второй части завещания, которая требует особого внимания. Дом наследуется внуком покойного, Артуром Игоревичем, но при соблюдении определенных условий, оговоренных в завещании. Если Артур Игоревич отказывается вступать в право наследования, то эта часть наследства предлагается другому мужчине из вашего рода – младшему сыну покойного.

– Что вы несете?! Какому младшему сыну?!

– Тому, который присутствует здесь.

Незнакомый молодой человек привстал и поклонился.

– Нет, я это цирк смотреть не буду! Сразу поеду напишу заявление в полицию. Пусть вас и всю вашу контору проверят! Тайный бизнес, тайная жена, тайный сын, тайный дом – и это всё у такого лузера, как мой отец.

– Дело ваше, но я бы попросил вас дослушать завещание. Если Артур Игоревич откажется вступать в права наследования домом и младший сын откажется, тогда дом будет предлагаться другому мужчине из рода.

– То есть мне?

– Нет, не сразу вам. Перед вами в списке еще есть имена нескольких племянников, вы, можно сказать, последний в числе претендентов на дом.

– Да, конечно, родной сын, настоящий сын, любящий сын вообще никому не нужен, – отец вдруг неожиданно стал говорить почти плаксиво, и Артуру за него стало ужасно стыдно.

– Артур Игоревич, я понимаю, что сразу сейчас вы не сможете дать мне ответ, так как наследование дома потребует от вас соблюдения некоторых достаточно жёстких правил, которые прописал ваш дедушка. Но и долго думать тоже нельзя. Завтра вы подъедете ко мней с вашей супругой в это же время и я познакомлю вас с условиями. А сейчас не будем задерживать внимание присутствующих. Напоминаю о том, что, если кто-то из наследников не согласен с завещанием, оно может быть оспорено по иску заявителя. Господа, моё рабочее время истекло. Благодарю вас за понимание.

Прежде чем поспешить выйти из кабинета, Артур еще раз глянул на свою семью: отец был похож на разъяренного быка, бабушка, казалось, была в полуобморочном состоянии, мама пыталась их успокоить. Артуру не хотелось к ним подходить даже ради приличия: все это было так противно, так лицемерно, он-то знал, как они относились к дедушке. К чему теперь эти наигранные переживания, будто они его близкие люди. Неужели деньги так способны всё менять?

А что там с деньгами? Артур так и не вник. Он только понял, что у дедушки была вторая жена, второй сын и дедушка завещал ему свой дом. Какой дом? Какие условия? Неважно. Приятно, что дед подумал про него. Теперь у него будет в любом случае своя крыша над головой. А это значит, что он не обременен платой за съемную квартиру. Ну а если домик очень уж бедный и некомфортный, то его можно продать или отремонтировать и сдавать. Какой все же дед молодец!

Только когда молодые люди вышли на улицу, Артур в полной мере понял, какой это для него был тяжёлый день: всё было как в тумане. Чуть с женой не поссорился, заподозрил её в чём-то, что было совершенно абсурдно. И как стало легко, как только всё завершилось.

От парка тянуло запахом прелых листьев, свежий осенний воздух бодрил, кругом была тишина, изредка нарушаемая шуршанием колёс машин, проезжающих мимо по дороге.

– Давай немного пройдёмся по парку, – предложил он жене.

– Давай…

В парке было в это время было почти безлюдно. Лавочки, беседки с приходом осени опустели, лодки на небольшом искусственном озере уныло уткнулись носами в берег, замерли аттракционы. Кроны деревьев в свете фонарей отливали всевозможными оттенками золота, под ногами шелестел бесконечный ковёр из листьев.

Молодые люди молча прошли несколько раз вокруг озера. Артур чувствовал себя почему-то опустошенным, уставшим, не было сил даже радоваться тому, что благодаря дедушкиному завещанию у него решается важнейший вопрос быта – теперь у него есть своё жильё. Но Веронике тяжело было долго молчать и надоело ходить по кругу, поэтому она осторожно предложила:

– Может быть, поменяем маршрут?

– Я не против.

Молчание мужа было нарушено, можно было задавать вопросы и посерьезнее:

– Ты что-нибудь сам понимаешь? – осторожно спросила она.

– Ничего, кроме того, что дедушка сделал мне царский подарок. Пора ехать домой. Мы же не ужинали.

И молодые люди свернули на аллею, ведущую к выходу из парка.

Только уже когда они сели с женой в машину, Артур вспомнил, что он даже ни разу не взглянул на пожилую даму и молодого человека, которые присутствовали на оглашении завещания. А ведь это, наверное, были они – жена и сын.

– Вероника, ты посмотрела на этих людей? Которые новые родственники дедушки? – у Артура теперь было так легко на душе, что он даже позволил себе пошутить.

– Да, я рассмотрела их. Мне было интересно. Знаешь, эта пожилая женщина даже чем-то похоже на твою бабушку, только она лучше выглядит, наверное, немного моложе. Очень интеллигентная. Когда отец твой орал, она глаза опускала. Видно было, что ей было очень неудобно.

– Всем было неудобно… мне тоже. А молодой человек?

– Симпатичный.

– Сколько ему лет, как ты думаешь?

– Ну около тридцати…

– А как тебе мой отец?

– Без комментариев.

– Спасибо, что ничего не говоришь плохого. Теперь тебе что-то понятнее в моих с ним отношениях? Я не хочу походить на него. Хотя по неписаным правилам всё должно быть наоборот: сын должен стремиться быть похожим на отца, копировать его манеры, поступки.

– Ты совсем на него не похож, – постаралась успокоить мужа Вероника и сменила тему: – Давай заедем за пиццей. Я же ничего не успела приготовить на ужин.

– Куда скажешь! Мы теперь сможем вообще больше всего себе позволять, если нам не надо будет платить за квартиру.

Артур затормозил машину. Но в этот раз не для того, чтобы выяснять отношения с женой, а для того чтобы просто взять её за руку и утонуть на минуту в любимых глазах. Судьба на стороне смелых, как и говорил дедушка.

Глава 3 Гнев семьи

Глава 3 Гнев семьи

Пока молодые супруги пребывали в эйфории от того, что на них свалилось счастье в виде собственного дома, в квартире бабушки Артура разыгрывался спектакль, который можно было бы назвать «Тридцать лет спустя» – именно столько лет понадобилась ей, чтобы вдруг осознать, что она потеряла самого любимого человека на свете.

– Какое несчастье! Какое горе, что мы никогда больше не увидим его. Что значит все это наследство – это пыль… Пыль времени. Всё это время мне казалось, что он где-то рядом, просто ненадолго отлучился. Завещание ставит во всем точку: его, моего дорогого бывшего мужа и отца моего сына, больше нет.

Да, дорогой читатель, спектакль мог бы разыгрываться именно в этом ключе, если бы бабушка Артура была более сентиментальной и менее практичной женщиной. И нам было бы приятно узнать, как уход человека в мир иной стирает все обиды, все недосказанности, выводя на первый план только самые лучшие, самые благородные мысли и чувства. Так могло бы быть. Но в квартире бабушки Артура разыгрывалась совершенно другая сцена:

– Хитрый лис! Оставил ребенка ни с чем! Всегда думал только о себе! Никогда не переживал о сыне. Всё, всё, что зарабатывалось, шло мимо меня всегда! Но я терпела. Терпела ради сына. Другая женщина не прожила бы с ним и года! А я? Сколько я прожила? Терпела, пока совсем уже стало невыносимо, пока он не начал пить как сапожник. Думала: в старости образумился. Цветочки, открыточки, конвертики – знаки внимания, понимаешь ли. Жалко его было. Временами так жалко, что хотелось позвать к себе жить. А он? А он что сотворил? Идиот!

Сын молча слушал этот душераздирающий монолог, потому что, даже очень любя и уважая свою мать, знал цену всего ее «терпения». Невестка молчала тоже не из сострадания, а просто по привычке: всё, что сегодня произошло, её очень мало беспокоило. Но она привыкла ловить настроение свекрови и мужа, молчание одного и поток сознания другой поставили ее в определенный тупик: «Свекровь хочет, чтобы её поддержали? Или, наоборот, успокоили? Надо попробоваться успокоить».

– Мама, не переживайте так, – осторожно заговорила невестка.

– Что «не переживайте»? Я еще понимаю, если бы он свой капитал завещал какому-нибудь благотворительному фонду – хоть польза бы другим людям была. А так: непонятно кому! Нашел себе семью! Дурак! Дурака с деньгами и нашли. И так всю жизнь. Сделает одно что-то умное – потом тут же перечеркнет дурью! И никогда не наоборот, – резко ответила Вера Ивановна и неожиданно обрушилась на невестку: – Тебе этого не понять! Ты за моим сыном живешь, как сыр в масле катаешься!

– Ну почему же не понять… Я все понимаю, – попыталась оправдаться невестка.

Вера Ивановна не то что не любила невестку, а, напротив, относилась к ней вполне лояльно, но при этом почему-то считала своим долгом постоянно, по любому поводу, напоминать о «ценности» своего сына. Правда, как уже должно быть понятно читателю, сынок и сам за себя мог постоять, даром что мать его, мужчину в возрасте «под пятьдесят», до сих пор могла назвать и «ребенком».

Вот и сейчас «брошенный ребенок» не стал долго терпеть, видя, что мама уже начинает отходить от главной темы:

– Так! Всё! Прекратили этот базар! Тут надо разбираться. По крайней мере, дом наш. Не знаем какой, но уже что-то есть. С остальным будем добиваться правды.

– А дом?! – подхватила Вера Ивановна. – А дом? Ну что это такое? Почему не сыну, а внуку? Чтобы поссорить нас всех или показать внуку, какой он «хороший» был? Где здесь ум? Отдать дом мальчишке! Хочешь сделать хорошее – отдай сыну! Он разберется, как управиться с домом!

– Не переживай, мать, с домом я и так разберусь. Давай уже, ложись отдыхать. Мы это дело так не оставим, я тебе обещаю! У меня есть связи. Всё выясним: что там у него было, как это всё уплыло в «семью». Смешно просто. Ты не видела отца последние годы: алкаш алкашом. Скажем честно.

– Но как? Как могло такое получиться? Откуда деньги?!

– Я, мать, думаю, что могло быть так: он давно уже память пропил и забыл, что у него были какие-то счета. Просто напрочь забыл. А кто-то это узнал. Подпоили старика: один раз – женили, второй раз – завещание составили. Вот тебе и вся «семья». А третий раз… Еще неизвестно, отчего это он так быстро умер. Не болел ведь.

– А дом? Дом-то внуку? Значит, что-то соображал.

– Дом записали внуку для отвода глаз. Чтобы никто ничего не заподозрил: вот, мол, какой дедушка щедрый – про внука подумал. Дом, видно, им не был нужен: еще посмотрим, какая эта халабуда. Может быть, еще деньги придется платить, чтобы от него избавиться.

– Сынок, ты такой у меня умный! Вот как ты сейчас это сказал, так все пазлы и сошлись. Отец твой и дурак, и пьяница, но однолюб был – это уж точно, – тон Веры Ивановны смягчился. – И ведь страдал без меня всю жизнь, это я знаю. Но что за человек: страдать – страдал, но жить все равно хотел по-своему. Все эти подарочки зря он что ли передавал… Однолюбы – они такие…

Сын, не отличаясь тонкостью в понимании других людей, ничего не заметил, а вот жена его с удивлением взглянула на свекровь, подумав про себя: «Непонятно… То так за деньги переживала, а теперь про какую-то любовь вспоминает. Может быть, это просто ревность? Не так ей эти деньги нужны, как обидно, что женился? Может, что-то сказать, чтобы её утешить?»

– Мама, он вас точно любил. И пил поэтому.

– Нет, ну что ты понимаешь?! Любил – и пил поэтому. Какая ты недалёкая. Он пил, потому что хотел жить, как хотел. Это что, если мой сын тебя любит, то он пить должен? – возмущенно спросила Вера Ивановна, а потом как-то высокомерно посмотрела на невестку и добавила: – А может быть, и не любит… Это его бережет от папенькиной наследственности.

– Так, заканчиваем этот пустой разговор! – резко вмешался Игорь. – Мать, ложись спать! Мы – домой! Завтра будем действовать.

Когда сын с невесткой ушли, Вера Ивановна достала альбом с фотографиями времен ее молодости. Со снимков улыбалась красивая пара: русоволосый, голубоглазый, статный, высокий молодой человек и девушка с зелеными глазами и копной пышных каштановых волос. Фигурка у нее была очень красивая, как у статуэтки.

Вера Ивановна, рассматривая фотографии, даже всплакнула: то ли от обиды на жизнь, столь несправедливо, по ее мнению, обошедшуюся с ней, то ли от ностальгии по прекрасному времени, именуемому «молодостью». А может быть, ей и впрямь стало горько от того, что ее непутевый муж канул в небытие… Мы этого никогда не узнаем.

Глава 4 Договор

Следующий день Артур провёл на подъёме: какой же чудесный подарок сделал ему дед. Об условиях, которые упоминал нотариус, он даже не волновался: дедушка ничего не мог придумать такого, что было бы ему неудобно или бы шло во вред.

В назначенное время, без опоздания, Артур с Вероникой были у нотариуса.

– Господа, рад вас приветствовать. Боюсь, что вы приехали ко мне сразу после работы и не успели поужинать. Могу ли я вас пригласить в один маленький, уютный ресторанчик с очень хорошей кухней?

Артур с Вероникой непроизвольно переглянулись: такой разрыв официального шаблона показался им обоим очень странным. Когда это такое бывает, чтобы нотариус, которому платят за услуги, вдруг стал вас приглашать в ресторан? Или он хочет, чтобы за него заплатили? Дело сделает, и ужин бесплатный.

Впрочем, Артур быстро сориентировался. Наследуя дом, не стоит мелочиться. К тому же, подумалось ему, возможно, в неформальной обстановке нотариус расскажет им что-то интересное про деда, которого, судя по всему, он, его внук, не знал совсем. И чувство, что он недоговорил с дедом, было вовсе не напрасным.

– Мы тоже после работы и с удовольствием бы поужинали, – согласился Артур, – но, кажется, тут нет поблизости ресторанов.

– Недалеко от центрального входа в парк есть маленький ресторан. Давайте туда пройдёмся: дорога займет у нас не более десяти минут.

Что можно обсуждать по дороге малознакомым людям? Только красоту осени да причуды ноябрьской погоды.

Ресторан на самом деле оказался неплохим: уютная обстановка, мягкая музыка, красивая сервировка, аппетитные блюда – прекрасный вечер. Артур решил не проявлять любопытство и первым ничего не спрашивать. То, что приглашение поужинать вместе, имеет какое-то значение, он уже понял.

Во время ужина они перебрасывались ничего не значащими фразами насчет достоинств заведения. Такой разговор можно вести бесконечно, как в детской игре, от одного слова бросается «мостик» к другому: если один игрок сказал слово «цветок», то второй должен придумать слово, начинающееся на букву «к». Если один собеседник похвалил меню, то другой должен что-то сказать про интерьер, если первый отметил приветливость официантов, то второй должен прокомментировать цены. Бессмыслица беседы уже слегка начинала утомлять Артура, к тому же он чувствовал, что его собеседник не просто так поддерживает эту непринужденную беседу – он внимательно изучает его. Наконец нотариус перешёл к серьёзному разговору:

– А вы интересный молодой человек, Артур Игоревич. Я вчера наблюдал за вами. Вы единственный из вашей семьи, кто вообще не вникал в пункты завещания, из чего я делаю вывод о том, что для вас дедушка был дорог: все, что осталось материальное после него или не осталось, вас мало интересует.

– Это правда. Мне вчера было очень неудобно за своего отца перед вами.

– Не переживайте, мы и не такое слышим. Всё понимаем: люди на эмоциях. А если еще вдобавок к этому люди бедные, тогда что же с них взять… Меня зовут Эдуард Владиславович. Можно без отчества. Боюсь, что вчера из-за волнения вы не запомнили моё имя.

– Спасибо, что напомнили. Действительно, не запомнил.

– Итак, Артур Игоревич, мы поужинали, отдохнули, немного расслабились и можем переходить к нашему общему делу. Я не только был нотариусом вашего деда, но также имел честь быть его очень хорошим приятелем.

– Почему вы не сказали об этом вчера?

– Я собирался сказать это вчера, но в первые же минуты нашей встречи понял, что реакция вашего отца, что бы я ни сказал, будет неадекватной. Поэтому данную информацию пока от него утаим. Она ему не нужна. Вам же я говорю об этом потому, что хочу, чтобы вы поняли: к завещанию вашего дедушки я отношусь не просто как официальное лицо, а как друг, которому бы хотелось, чтобы всё получилось именно так, как задумывал Николай Петрович. Мы много с ним беседовали о вашем будущем. Вы любимый его внук, его надежда.

– Я хоть единственный его внук? Нет второго, младшего внука? А то вчера моя бабушка узнала о том, что она не единственная жена, мой отец о том, что он не единственный сын, возможно, и я не единственный внук? – с усмешкой заметил Артур.

– Нет, вы точно единственный! Итак, согласно завещанию вам отходит дом. Вступая в права владения домом, вы должны узнать, какие условия придется выполнять и вам, и вашей жене.

– Я согласен на всё, – быстро отреагировал Артур.

– Даже не хотите узнать? – с удивлением спросил Эдуард Владиславович.

– Я верю своему деду, – твёрдо ответил молодой человек.

– Ну что же. Я рад. Точно не будете читать условия?

– Нет, я уже всё решил. Отказаться – обидеть память деда. Я выполню любые его условия.

– Точно решено?

– Решено.

– Отлично. Тогда вернёмся в контору на полчаса, вы подпишите необходимые документы и получите ключи.

– Когда туда можно будет заселяться?

– Хоть сегодня.

– А далеко этот дом? – спросила Вероника, выдержавшая паузу молчания весь ужин, что далось ей, любительнице поговорить, не так уже и легко.

– Совсем рядом. Вы не заметили, что моя контора находится на первом этаже дома, в котором второй этаж – это уже не контора, а жилое помещение?

– Нет, мы ничего не заметили, нам было не до этого, – быстро ответила Вероника, пытаясь стать активной участницей разговора.

– Я так устроил свои дела, что на втором этаже живет моя семья, на первом – моя работа. Ваш дедушка был моим соседом. Дом с красными башенками на этой же улице – его дом. Сначала мы познакомились с вашим дедом на почве работы, он часто заходил в мою контору проконсультироваться по некоторым вопросам, а потом как-то стали и приятелями.

– Так это очень дорогой район, – заметила Вероника.

– Ну вы же вчера слушали завещание. Ваш дедушка был очень состоятельным человеком.

– Ничего не могу понять, – не удержался Артур, – а почему тогда он так жил?

– Как так? – переспросил Эдуард Владиславович.

– Так бедно. Последние годы мы видели его в удручающей обстановке.

– Тут уж я ничего не могу вам сказать, потому что всегда знал его как исключительно успешного человека.

– Эдуард Владиславович, мне очень неловко у вас об этом спрашивать, – Артур замялся, – но все же не могу не спросить. Если вы близко общались с моим дедом, то, возможно, знаете о нем больше, чем я. А как же его пристрастие к некоторым напиткам. Его, скажем так, некоторые странности?…

Артуру понимал, что задавать такие вопросы про дедушку неудобно, но пока у него еще никак не укладывались в голове две его столь разные роли. Эдуард Владиславович, в свою очередь, строго посмотрел на Артура:

– Я не очень понимаю ваш вопрос. Одно могу сказать вам точно: ваш дедушка вёл исключительно здоровый образ жизни и был человеком абсолютно ясного ума, иначе он бы не смог достичь тех материальных благ, которые существуют не в чьем-то воображении, а являются документально подтверждённым состоянием.

– Всё это так странно. Я, конечно, оказывается совсем плохо знал своего дедушку. Но мой отец…

– Лучше ничего не говорите мне про своего отца. Я не видел его раньше. Теперь прекрасно понимаю своего клиента – вашего дедушку.

– Хорошо. Последний вопрос: а жена и сын его настоящие?

– Что значит «настоящие»?

– Это не фиктивный брак? Или, например, не приёмный сын?

– Мне трудно объективно отвечать на такие вопросы. Я же, например, не знаю точно, не фиктивный ли ваш брак с Вероникой? Я могу только констатировать, что у вас есть документ о том, что вы являетесь мужем и женой. Но на самом ли деле это так или вы числитесь супругами только на бумаге – этого я знать не могу. Точно так же и в ситуации с вашим дедушкой. Документы в порядке. Родной это его сын или был усыновлён, этого я точно знать тоже не могу, поскольку есть такой юридический нюанс, как тайна усыновления. Давайте будем доверять вашему дедушке: все документы в порядке.

– Но это так странно…

– Вас ждет еще много странностей, Артур Игоревич. Вы, тут я имею в виду не вас лично, а вашу семью, совершенно не знали и не ценили вашего дедушку. Прекрасный человек, поверьте, светлой души, исключительной порядочности, а главное – редкого ума… Но нам пора идти.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.