Мир в беде, Банши на страже

Боль. Глубокая, пробирающаяся в самые глубины боль отразилась в сапфировых глазах эльфа. Он все понял, он все знал. Я высвободилась из объятий первородного и зашла в ванную комнату. Я знала, что все будет так. Я знала, что счастливого будущего у нас нет. Его не стало с той самой ночи, когда мы повстречали Зивелени в коридорах Tintill Elin. Тогда полноценное счастье и ускользнуло от меня. А неполноценного я не приму.

Когда покинула умывальню, эльф уже был полностью одет, а вокруг ничего не напоминало об обжигающей сердце ночи. Не смея смотреть на Широ, я поспешила к выходу.

– Помни. – Слова настигли меня уже в коридоре. – Im allen meletha7…

Слезы непроизвольно выступили на глазах и непостижимым образом хлынули на щеки непрекращаемым потоком в беззвучных рыданиях. Хорошо, что я стояла спиной к учителю, и он не видел моих слез. Не задерживаясь в дверях, я рванула в свои комнаты, попутно сбив кого-то с ног, но меня это не волновало. Мое сердце кровоточило, изливая только часть своих страданий наружу. Тело била крупная дрожь, а глаза застилала мутная дымка. Достигнув своих покоев, я мешком свалилась на кровать и, свернувшись калачиком, ждала, когда боль утихнет. Всевышние! Пусть она утихнет.

Не знаю, сколько пролежала так, но комнату мягко освещал звездный свет и лунная дорожка полумесяца, когда я открыла распухшие глаза. Теплая рука опустилась на мои волосы и мягко стала их поглаживать. Баск. Только он мог так нежно и ненавязчиво успокаивать меня. Матрац прогнулся под весом эльфа за моей спиной, что продолжал окутывать меня своей заботой. Около вата мы просто молчали, а потом я услышала приглушенный певучий голос с легким придыханием.

– Я родился в мире Атор, – слегка хрипло заговорил кто-то голосом владыки. – Это мир, где эльфами правил мой покойный отец Райвель. Я был окружен любовью и заботой, все меня боготворили, что часто раздражало. Вскоре мне надоело слепое преклонение, и я ушел из своего дома. Долгое время прожил у дроу и встретил там Зивелени. Она была красива, но любви я не испытывал к этой представительнице темной части моего народа. На союз, одобренный богами, я решился тогда, когда был создан Синул, твой мир. Я жаждал освоить его и повести за собой эльфов как светлых, так и темных. Но дроу были непреклонны. Они последовали бы только за своим правителем, коим я стал, заключив союз жизни с наследницей Зивелени ла Эк из дома Черного камня. Так я получил целый народ. Отец к тому времени скончался от горя, потеряв мою мать, так что со светлыми проблем не возникло. Я был наивен и амбициозен и не представлял, каким камнем на моей шее может оказаться нелюбимая супруга. Теперь я это знаю.

Все больше слушая, я осознала, что не Баск пришел меня успокоить. Сквозь полудрему до меня доносился только спокойный голос владыки, но ведь Широ его дедушка. Они похожи, вот почему они всегда казались мне таковыми. Лишь после столь ненавистного имени дроу, я поняла, что мой эльф пришел излить свою душу. Теперь он к этому был готов, как и я.

– Жизнь в новом мире мне понравилась. Я встретил тебя и передал все бразды правления своим помощникам, а вскоре сыну и внуку. Моим смыслом жизни стала ты и твоя защита. Переломным моментом оказалось нападение на долины. Виновного звали Milva – Коршун. Это очень старый и невероятно сильный некромант из другого мира, что пришел на Синул ради власти. Твой мир молод, тем и соблазнителен. Коршун хотел сделать его своим, но его внимание привлекли долины. Идеально для того, кто хочет путешествовать между мирами.

– Почему? – не удержалась я от вопроса.

– Чтобы открыть проход в другой мир, нужна сила пяти архилордов. После обряда ровно год ни один из них даже свечку не смог бы магией зажечь, и еще год потребовался бы на восстановление. Пусть Коршун силен и уже не раз переселялся в чужие тела, его силы хватит максимум на открытие нестабильного маленького портала, что высосет все его силы, оставив беспомощным на год.

– А почему это так сложно?

– Для мага самое трудное – разрезать ткань бытия и прорваться в подпространство. Уже, непосредственно, в подпространстве легко открыть путь в любой из миров. Потому долины были просто сокровищницей для Коршуна.

– Долины уже находятся в подпространстве! Ему всего-то нужно было открыть обычный переход в любой из миров. Да это просто ключ от всех дверей! Вот зачем ему долины! – Я даже села от осенившей меня мысли.

– Да, малышка. Синул – личная база некроманта, а долины – площадки перехода. Он мог стать самым неуловимым злодеем всех миров, но… – Закончить ему я не дала.

– Но долины умирали вместе со своими хозяевами. И здесь его план полетел к троллю в зад! – я радостно вскричала от осознания провала такого сильного некроманта. Представляю, как он бесился.

– Да. Но победа далась нам всем нелегко. Шантель потерял жену и внешность, а Баск – мать. К тому же одна долина уцелела, и кое-кто об этом знает, потому и не прекратил на вас охоту. Коршуну нужен Тариван.

– Но откуда ты знаешь, что это тот же некромант? Он ведь не за долиной охотился, а только человеческие территории поработить хотел, – озадачилась я.

– Вначале так и было, но теперь он знает о том, что Тариван жив.

– С чего ты взял? – не унималась я.

– Магнолия. Эта разумная мертвая убила жену Шантеля. Пусть я не видел ее раньше, но вот она узнала меня. Она произнесла мое второе имя – Randir8. Тогда, при захвате Долины Трех Лучей, она возглавляла отряды карателей. В этом я уверен.

– Волколак покусай! Нам нужно срочно попасть в долину! – Я взволнованно заглядывала в глаза Широ, ожидая ответа.

– Ты права, – нехотя признался эльф, и я успокоилась. Теперь у меня была поддержка в виде сильного некроманта и оборотня, пусть и бракованного.

– А почему тебя зовут скитальцем?

– Потому что я скитался между мирами и по мирам. Многие знали меня под этим именем в прошлом. Настоящего не знали, от того и прозвали, как им сподручней было. Я много в этом мире поменял и улучшил за все его существование. Можно сказать, что я его хранитель, – Самодовольная улыбка осветила уставшее лицо эльфа. – А теперь спи, любимая. Ночь вступила в свои права. Я буду оберегать твой сон. – И не спрашивая моего разрешения, этот нахал забрался на кровать, обнял меня и накрыл нас обоих одеялом.

– Не пыхти, мой дракончик. Со мной в разы приятнее спать, чем одной. – Ну с этим, пожалуй, можно было поспорить. – И безопасней. – А тут без вариантов.

– Уговорил.

– Даже не пытался. – Вот ехидна! – Спи мое сокровище.

Я сладко зевнула и решила, что от этого банного листа, то бишь эльфа, мне так просто не избавиться. Вот же упрямый какой.

– Я твой, Су. Пусть Зивелени имеет право на меня, но она никогда не сможет им воспользоваться вновь. Я не позволю ей, и мое решение нерушимо. Никто, кроме тебя, больше не коснется меня, но также я не позволю никому прикоснуться к тебе. Ты моя.

– Собственник, – затаив дыхание, выдохнула я.

– Еще какой. Спи, моя melda. Пусть твои тревоги покинут тебя.

Глава 3. Перемены

Если и держать туз в рукаве, то, желательно, козырный.

Громкий стук в деревянную дверь настиг меня в момент поднесения к губам чашки с о-о-очень горячим травяным настоем. Не стоит объяснять, что случилось дальше. Результат – моя ошпаренная тушка и хохочущий некроэльф, разбуженный моим особо витиеватым выкриком в сторону того, кто притих за дверью.

– Может, еще денек подождем? – с мольбой прошептали за закрытой дверью.

– Ну нет! Теперь мы во всеоружии и готовы к атаке. Вперед! – гаркнули в ответ. Прям боевой клич.

Только я хотела поинтересоваться, кто все-таки топчется под моей дверью, как она распахнулась и со скоростью дракона в пике отлетела к стене. Срикошетила и благополучно вернулась на положенное ей место с характерным хлопком и вскриком боли. А нечего над дверью так издеваться, вот и получили по носу.

– И не жалко этой девице ребенка? – причитали за дверью.

А я тут при чем? Я вообще пострадавшая сторона, а то, что эти стратеги не умеют культурно двери открывать, только их вина.

– Заходи, кто смел? – подхихикивая, позвала страдальцев войти я.

Ручка поддалась под нажимом, и деревянная преграда медленно двинулась вовнутрь комнаты. Вначале в комнату вплыл щит. Огромный такой, бронебойный. Потом защита была втянута назад в коридоры, а в проеме показалась перепуганная и прищемленная мордочка кельпи в шлеме элитной стражи Хрустальных лесов. Только перепуганные глаза и выглядывали из-под легкого эльфийского железа.

– Дана… Эм, можно?

– Можно-можно, чего застряли? – Пусть выбор головного убора немного и удивил, виду я не подала.

Кайя медленно вошел, потоптался, будто ожидая нападения невидимого некто, но не дождавшись оного, рванул по направлениюк гостиной и уже через вар оказался сидящим на диване напротив моего кресла, в котором я сейчас и отсиживалась. За кельпи величественно вплыл владыка в доспехах из драконьего железа и с двумя щитами, которые грациозно оставил при входе в мою обитель. Не теряя достоинства, эльф изящно опустил свою венценосную персону в соседнее кресло, громко позвякивая сверхпрочной сбруей. Вот тут уже скрыть удивления не удалось. Что, кельпи сожри, происходит?

– И что произошло, что вы решили ворваться ко мне с такой феерией? – Я не подавала виду, что в замешательстве.

Кто-то, притворяющийся спящим, хрюкнул в подушку.

– Прости, Суа, но ты в последнее время… Эм-м-м… Была не очень гостеприимной. – Бирюзовые глаза сощурились.

– Да я вас два дня не видела! – Гостеприимство оскорбилось!

– Да что ты! – вдруг вскрикнул Баск и обхватил обеими руками лицо. – Ужас какой! – После чего стал наигранно корчить рожицы испуга. И это правитель?

– Я что-то пропустила? – Это уже был вопрос к Широ. Владыка во всеоружии наталкивал на разные и весьма нерадужные мысли.

– Ничего важного, – уверили меня, не поднимая головы с подушки. Вот наглый! Тут владыка в боевой готовности сидит, а ему хоть бы хны.

– Дана, а ты не помнишь, как вчера меня выгнала? – осторожно поинтересовался мелкий.

– Приехали… Да я тебя даже не видела!

– Все ясно. Твой приоритет на эти два дня сейчас валяется в кровати, и кроме него ты никого и ничего не видела, – раздраженно выдал эльф. – Я заходил к тебе позавчера вечером.

– Почему ушел, не поговорив? – растерялась я.

– Может от того, что в эльфийского владыку на подходе полетело два стилета. – В дверях стояли полностью экипированные в легкие доспехи Ласкан и Алкай. Феникс, с подсвечником наперевес, выставленным в мою сторону как оружие, грозно сверкал глазами и явно был не в духе. Алкай же посмеивался, то и дело постукивая двуручным мечом о хрустальный пол.

– Как два стилета? – ужаснулась я.

– По очереди, – окрысился розовый. – Один в голову, другой в сердце.

Я побледнела.

– Не переживай, мы вовремя дверь закрыли. Подумаешь, эльфы чуть правителя не лишились – такая мелочь, – Ласкан продолжал плеваться ядом, предусмотрительно не убирая свое кованно-восковое оружие.

– Но…

– А потом пришел твой мальчик конской наружности. И как его встретили? – На меня пристально глядели два розовых огня.

– Как? – прохрипела я, уже догадываясь о масштабе происшествия.

– Ну, повторять все те непристойности, что лились из тебя, я не стану, скажу лишь то, что мальчишка белый, как полотно, выскочил из твоих покоев и еще несколько ват заикался. – Феникс стал нарочито внимательно рассматривать свою правую руку. – Стоит ли говорить, что эльфы с пол вата твои боевые ножи из стенки коридора вытаскивали?

И так безразлично и издевательски это было произнесено, что мне поплохело. Не могла я так с Кайей.

– Могла, – ответил поникший мелкий. Похоже, размышляла я вслух.

– А потом, красавица, меня послали, как самого стрессоустойчивого, – усмехнулся огонек. – И встретил меня стул, скрывающий за собой еще и стол. Благодарю, что не кинжалы. Их я бы вряд ли пережил. – Алкай склонился в шутовском благодарном поклоне.

– Да не может быть такого! – громко возмутилась моя оклеветанная душа.

– Может! – взвизгнул феникс. – Следующим шел я. Я-то могу возродиться. И слава богам, потому что испепеляющее черное пламя некромантов не дано было пережить никому, кроме меня. А ты, охалка, даже глаз от своего эльфа не подняла. Мурлыкала песенку, как приторно-сладкие комплементы, пока я в розовом пламени корчился!

– Врешь! – завелась я, вскакивая с кресла. Мне ответили четыре хмурых взгляда, с осуждением и обидой в самой их глубине.

– Не врет… Ха-ха… Точно не врет, ха-ха-ха! – На широкой кровати, постанывая, хохотал мой давешний подельник в покушениях на присутствующих нелюдей.

– Широ? – осторожно позвала эльфа я, уже сомневаясь в его вменяемости.

– Смешно тебе, остроухий! А мне нет! Вы два дня отбивались, как осажденная крепость, – продолжала гневаться птичка.

– А нечего было осаждать. Еще после первой попытки стоило свернуть свои визиты, – спокойно парировал эльф, выбираясь из-под одеяла. Встал, потянулся и подошел ко мне со спины, не соизволив накинуть на голые плечи хотя бы рубашку.

– А, собственно, зачем ломились-то?

И все дружно опустили очи долу. Та-а-ак! И что же им надобно было, что даже на приступ мое комнаты пошли, рискуя своей шкурой?

Баск первым посмотрел на меня и уже открыл было рот, но кельпи его опередил, оттораторив ответ со скоростью звука.

– Я соскучился! – Глаза счастьем так и светились. А вот владыка так зыркнул на мелкого, что тот даже дернулся от него в сторону, невинно улыбаясь при этом.

– Я волновался за тебя, – выдавил из себя очередную пришедшую на ум отговорку эльф. – После того разговора мы ведь так и не виделись. – Снова повернувшись ко мне, Баск тепло улыбнулся.

– Допустим. – Временно примиримся с таким ответом. – А что оборотня заставило прийти?

– Так я вместо буфера. Просили тебя позвать. Ну, я добросовестно попытался. – Он так при этом ехидно скалился, что сомнений не было, упрашивали огонька недолго.

– А я… – Ласкан попытался выдавить хоть что-то вразумительное на мой вопросительный взгляд. Растерялся, потом подобрался и, с вызовом глядя перед собой, сдал всю контору. – Да их всех любопытство почти доело за эти два дня. Им так не терпелось узнать, что же у вас там происходит, что даже летающее холодное оружие не остановило!

– А сам-то! – взбеленился Баск. – Я бессмертный, пустите меня, я даже доползти готов и помереть с десяток раз! – передразнил владыка птичку. – Уж сильней тебя туда рвался только Малыш!

– А что, он приходил? – подобралась я.

– Приходил, – тихо выдал кельпи. – Вот только он вышел невредимый. Единственный, кому удалось-таки избежать отработки ваших метательных способностей на живых мишенях. Но он нам ничегошеньки не рассказал. Скрытный такой, серьезный ушел.

– И где он сейчас? – насторожилась я.

– Да сидит в изоляции! – выкрикнул Ласкан. – А нечего жадничать! Мы, между прочим, два дня все дружно не спим и патрулируем коридоры. А он, видите ли, ненормальный, ему все можно!

– Дети… – выдохнул все еще стоящий за спинкой моего кресла эльф.

– И не говори. До чего любопытство таких культурных существ довело. Ладно Кайа, этому по статусу положено, но остальные… – Я укоризненно покачала головой.

– Но стилетами-то за что? – возмутился Баск.

Широ медленно подошел к эльфу, положил ему руку на плечо и проговорил в самое ухо, но так, чтоб слышали все.

– Для профилактики. А вот если бы не увернулся… Внучек. – Баск посерел, а я схватилась за шею в защитном жесте. И знать не хочу, что б ждало светлого в противном случае.

– Ладно, братцы не эльфики, пора вам выметаться из покоев моей девочки. Поболтаете о своем, о девичьем за обедом. Все, брысь! – И всех, кроме Баска, как ветром сдуло. Какой страшный некроэльф мне попался.

– Ты ей рассказал? – спокойно поинтересовался светлый.

– Да, Али. Она все знает. И я надеюсь, – он повернулся ко мне, – что мы отныне вместе?

Я кивнула. А чего отпираться-то. Отступать некуда, позади постель!

– Дана, Риандиэль из младшего дома Виерн сейчас при дворе. Она будет твоей фрейлиной. Вы, кажется, неплохо ладили, – вдруг перевел тему Баск.

– Какой фрейлиной? – Ой, что-то мне это не нравится.

– Брось, малышка, ты и сама уже догадалась, отчего совет тебя так опекал. Мы с мальчиком решили, что тебе нужна защита. Тогда Али и сделал тебя своей родственницей. Официально, – пояснил Широ то, о чем я и правда догадывалась.

– А я-то думаю, с какого перепугу зверобратец меня принцессой называл и говорил, что его подставили. Да уж, смерть особы с королевским титулом эльфы бы не простили никому. Какой умный кельпи мне попался. Все леди, да леди, а под конец и вовсе миледи стала. – Я была восхищена сообразительностью Палана.

– Да. Кельпи хорошо видят знак правящего дома на ауре других, – пояснил мне внучек.

– И все же, зачем фрейлина?

– Пора всем показать, что мы семья, – огорошил меня Широ.

– Не-не, второй женой не пойду! – Двум смертям не бывать, одной не миновать!

– Будешь Баску названной сестрой, а я, как и полагается, любящим дедушкой, – эльф расплылся в хищной улыбке.

– А я так привык к твоей роли моего подчиненного, – грустно вздохнул владыка и сразу стал напоминать юного мальчишку, чью игру свернули на самом интересном месте.

– Су все знает, поддерживать маскарад считаю излишним. Пусть свет встречает своего правителя.

– А… – мой названный братик попытался что-то спросить, но его опередили.

– Ты так и останешься владыкой Хрустальных лесов. Править на троне я не намерен. А теперь иди. Нужно набраться сил перед походом в Долину. Вели воинам готовиться.

И Баск покинул мои комнаты.

– Волнуешься? – Сидящую меня обняли, прижав спиной к животу.

– Да. Не знаю, как отреагирует Тариван. Не знаю, чем закончится поход, и не знаю, что ждет нас дальше.

– Я знаю. – Меня поцеловали в висок. – Жизнь. Целая жизнь впереди.

Посидев еще с пол вата в комнате, я решительно оттолкнула от себя излишне приставучих и направилась к Ваньке. Нам просто необходимо было поговорить. Скрывать свои отношения с Широ я не намерена. Вытерпев столько всего по моей вине и, наконец, дождавшись положительного ответа, эльф покорил мое сердце окончательно. Он не сдался, даже через десятки тысяч лет. Он был со мной, всегда. Оберегал, хранил молчание и был невидим. Заставлял ненавидеть, измывался надо мной, терпел все муки совести, но не отступил. Грудь до сих пор прошивает необъяснимая боль, когда воспоминания настигают меня. Он не сдался!

Атар же наоборот. Кочевник никогда не умел любить, а моя слабая попытка научить его не всколыхнула в нем тех трепетных чувств, на которые я надеялась. Он как подросток, впервые полюбивший девчонку, не мог объяснить своих переживаний, вызывая тем самым мои сомнения. Возможно, вырасти он в семье обычных магов, где чувства не были бы под запретом, для нас все сложилось бы по-другому. Но, увы, жизнь не переигрывает свои партии. Он предпочел терпению мою ревность и боль, от которых сам же и страдал.

Мы совершили много ошибок. И среди них есть та, что невозможно было не совершить. Та ночь. Всего одна в нашей прошлой жизни. Единственное подтверждение того, что мы были. Что чувствовали, что жили. Но что бы ни произошло между нами, мы связаны. Глубоко и навечно. Долина – наше детище. Мы создали его вдвоем, вдвоем охраняли, берегли и вдвоем погубили. Эти воспоминания навечно легли крестом на наши души и сердца, и от них не избавиться никакими эльфийскими заклинаниями. Даже время не властно над ними. Как бы не изменился мир, души растерзанных не дадут нам забыть свершенного. Поэтому я, СуарданаДэнитар, последняя банши мира Синул, сделаю все, чтобы освободить естество выживших душ, запертых моей магией на грани.

Теперь я не колебалась. Я точно знала, что должна сделать. Время сомнений прошло, пора было исправлять собственные ошибки.

Я подошла вплотную к покоям Малыша и решительно толкнула дверь. За легким скрежетом механизма последовал мелодичный шепот. Кто-то в глубине комнат рассказывал легенду. Голос феникса я узнала сразу, хотя сейчас он был мягче и уверенней. Ласкан шептал историю сотворения нашего мира, при этом комментируя ее, поясняя, где вымысел, а где правда. Кому как не хранителю истории знать, как складывались события в те далекие времена. Он описывал все до мельчайших подробностей, вплоть до одеяния великой богини равновесия.

Я не спешила прерывать уединение двух старых друзей. Привалившись к стене напротив входа в спальню, я, незаметно для феникса, вслушивалась в повествование. Ванюша дремал на широкой хрустальной кровати, смешно подперев щеку ладошкой, и пускал редкие дорожки слюны на пуховую подушку, от чего та промокла и глядела на мир желтыми кругами влажных пятен. Ласкан же сидел на прикроватном стуле ко мне спиной и упоенно рассказывал, будто в трансе, не замечая никого и ничего вокруг себя.

– Она была прекрасна. Длинная, мечущаяся, как хвост таара, коса на конце завивалась крупным кольцом и касалась ног своей хозяйки. Глаза ее горели синим огнем сквозь угольные разводы радужки, будто жидкий дым переплетался с языками пламени. Стройное тело облегал черный смог платья, укрывая свою повелительницу от чужих глаз. Богиня не была высокой, как не была и низкой. Она сохраняла равновесие во всем, даже в росте. Дивное воплощение поистине божественного существа.

Что-то в описании богини показалось мне знакомым, но мысль так же быстро ускользнула от меня, как и появилась. От задумчивости плечо скользнуло по шершавому хрусталю и породило ненужный сейчас шорох.

Ласкан обернулся. Его бесконечно розовые глаза усыпали звезды, среди которых затерялся зрачок. Феникс был далеко отсюда. Он как наяву видел Равновесие и переживал создание нашего мира снова. Это его способность. Способность самых одаренных хранителей истории видеть прошлое своими глазами, любой его отрывок. И не важно, сколько весен или веков он прожил, для таких как принц Ласкан зи Верт Нало не существует временных ограничений. Они видят вне времени, даже если жили тысячи лет спустя. Знающий, так называют фениксы одаренных. Как же просчитался король, когда изгнал собственного сына и наследника из клана. Как повезло мне, что нашла такого верного и надежного друга, который последовал за мной через забвение.

– Ты опоздала. Я уже рассказал основную часть. – Голос прозвучал тихо, но уверенно.

– Ты уже десятки раз рассказывал мне эту легенду.

– Это не легенда.

– И это ты тоже уже говорил. – Я подошла к фениксу и села на краешек кровати так, чтобы видеть лицо принца, но при этом не потревожить окончательно заснувшего Ваньку.

– Знаю. – Миг, и звезды исчезли из глаз хранителя, вновь обретя все тот же мягкий розовый оттенок.

– Ты усовершенствовал свое мастерство, – похвалила я друга.

– Так и есть. Даже вспоминать не хочется, каким слабаком я к вам попал, – он скривился.

Это была истинная правда. Когда мы с Атаром приняли феникса, он был слабее новорожденного, преимущественно из-за неприятия своим телом прикосновений. Его невозможно было обучать, как остальных воинов. Ни одна из известных техник не подходила розовому. Тогда Атар лично взялся за тренировки юного изгоя. Бесконтактный бой. Это был самый лучший вариант для Ласкана. Все тренировки строились на уклонении от противника, причем враг даже коснуться не должен был принца. Когда уклонения были более мнение освоены, хозяин долины перешел к атаке, и с этим были огромные проблемы. Как не способное ударить существо сможет победить противника? Да никак. Только магией. Пламя феникса в бою не помощник. Оно годится только для полного уничтожения тела и души. К счастью, от матери нимфы Ласкан унаследовал способности к воздушной стихии. Резкие и сильные порывы направленного воздуха ломали кости не хуже орочьих кулаков. Так феникс стал способным защитить не только себя, но и окружающих. Он не говорит этого, но Ласкан безмерно благодарен Атару за возможность быть сильным. Возможность доказать миру, что его еще рано списывать со счетов.

– У советника не было шансов. За эти полвека без вас я достиг мастерства в своем виде боевого искусства. – Он самодовольно ухмыльнулся, вновь став капризным и вредным принцем, которого привыкла видеть настоящая я, но не прошлая.

– Тебе нравиться истерить, как я погляжу, – поддела я.

– О, еще как. Я отыгрываюсь за все те столетия, которые я вынужден был проводить в одиночестве. Так что держись, – пригрозили мне.

Я улыбнулась, и на несколько вар наступило так нужное нам молчание. Мы понимали друг друга без слов. Нам они уже давно не нужны. Слишком давно мы знали друг друга.

– Как он? – Я указала взглядом на спящегоТаривана. Как странно, его имя Арк Тариван Атар, где первые два имени принадлежат его деду и отцу, а последнее дано кочевнику при рождении, но я уже привыкла звать его Тариваном, пусть он и был всегда для меня Атаром.